False happiness [Zarrie]

Недели шли. По моим подсчетам со дня нашего с Зейном знакомства прошло примерно пять месяцев, если не больше — довольно долгий срок. За это время мы стали друзьями и, кажется, даже жизнь в какой-то степени стала немного другой, изменилась в лучшую сторону с его появлением. Конечно, у меня до сих пор нет ответов на вопросы, которые я бы хотела получить от него: про несколько стычек и столкновение с той странной красноволосой девушкой… Как странно, что я все еще не нашла подходящего для этого разговора момента.

Что же касается их отношений с Филдс, то они на верном пути, как мне кажется. Смешно было наблюдать, как нерешительно Зейн клал руку на ее талию перед музыкальным кружком в полном составе, как робко брал ее маленькую ручку и как ее щеки от этого густо покрывались румянцем, искрился взгляд. Иногда я смотрю на них и таким образом держусь за призрак надежды, что когда-нибудь мне снова удастся ощутить то странное явление, которое так красиво называют «бабочки» внутри. Но чем чаще я думаю о том, что в моей жизни появится новый парень, тем больше, где-то в глубине души, становится страшно. Страшно при мысли, что он станет новым поводом моего разрушения. Как бы я не хотела вновь быть любимой, мне страшно. И это тоже ранит, пусть и не так глубоко, но все же.

Николь осталась в Лондоне. Через несколько дней, после той вечеринки по поводу ее дня рождения, она радостно заявила всем нам, что остается на три месяца ради стажировки в британском «Cosmopolitan»*. Ее друг из Штатов оказал в институте Нью-Йорка некоторое влияние на верхах прессы плюс отличная учеба самой девушки и вуаля! — она теперь стажируется в одном из самых популярных изданий на месте редактора. Это здорово, потому что у нас появилась возможность наверстать упущенное время, что мы были разделены океаном и тысячами миль. В тот же день мы решили поделиться с Дженнифер тем, кем же был тот «шотландский милашка». У подруги был дикий приступ истерического смеха и глаза, размер которых можно сравнивать с земным шаром. Это действительно поразительно и почти что нереально! Позже она хотела рассказать об этом самому Малику, но мы с Николь уговорили ее поклясться в том, что это останется нашей тайной до скончания веков. Выйдет неудобно, если он узнает… Ну, или мы превратимся в самые красные в мире томаты, умирающие от стыдливого смеха.

Этим вечером наша компания опять отправилась на прогулку, как всегда, в излюбленный парк и опять же ведя себя чересчур громко. В этот раз мы спорили, и спор наш пал на обсуждение фильма «Мстители». Зейн считал, что Железный Человек круче всех в этой картине и остальная команда супергероев должна отдать ему должное, я утверждала, что круче него был Тор и параллельно возмущалась тому, что Mаrvel** и DC*** не объединились и не позволили Бэтмену вступить в их лигу, по этому поводу ныла и Ника, только вот она на стороне Супермена. А Джен говорила: «Этот фильм мне не понравился… Он бессмысленный! Только пиф-паф-дыщ!», в этом случае мы втроем переубеждали ее, доказывая великолепие всех фильмов любимой киностудии.

— Ты не можешь так говорить! — всплеснул руками Зейн.

— «Мстители» намного лучше твоих «Пятидесяти оттенков серого»! Там же только и… — протестовала я.

— Да это про любовь и чувства! — кричала она, снова доказывая нам «святость» трилогии, фильм по которой лучше бы глаза мои не видели. — Просто кино сняли отстойно… — насупилась брюнетка под несдержанный смех Мэрин, пытаясь вызвать жалость своими большими карими глазами. И у нее это получилось — Зейн подошел и тепло обнял девушку, оставляя на рыжеватой макушке быстрый поцелуй.
Мы специально засвистели и захлопали в ладоши со второй подругой, заставляя таким образом смутиться голубков. Через мгновение они уже стояли порознь, отойдя друг от друга на пару метров, Дженни даже дала нам с Николь по легкому подзатыльнику, игриво улыбаясь.

— Фу-у, если такое еще раз повторится — меня стошнит, — русоволосая сделала вид, будто бы ее сейчас вывернет.

— Специально теперь будем делать так, — Филдс подошла к Малику и чмокнула в губы, после чего Мэрин отошла к газону и претворилась, будто бы блюет. А я все это время тихо хохотала над происходящим, иногда сгибаясь пополам.

— Знаете, мне кажется, что вам нужно срочно найти парней, чтобы я тоже могла делать вид, будто бы меня тошнит от вашего с ними мурлыканья. Это просто необходимо! — перешагнув через небольшую лужу, воскликнула брюнетка.

Правда, вот только парня мне сейчас и не хватает… И от этого меня передернуло, иногда Дженнифер ляпнет того, чего не следует, даже не обдумав.
Я заметила, что вот уже сотню метров пакистанец идёт, уткнувшись в телефон и что-то быстро набирая у нем тонкими пальцами. Его девушка тоже заметила это, поэтому шутливо пихнула в плечо, интересуясь тем, что он там делает, на что темноволосый только улыбнулся, отшучиваясь, мол обязательно познакомит меня и Николь со своими близкими друзьями.

— Мы можем устроить встречу этим вечером, девчонки, — изогнув бровь, обогнал нас татуированный друг и стал идти спиной вперёд, чтобы видеть наши перекосившиеся лица.

Это начинает раздражать меня. Прям два сапога пара — Зейн и Джен. Прямо-таки свахи по призванию вселенной! В отличие от меня, Нике, кажется, даже нравилась эта идея знакомства с неизвестными нам парнями. Она начала расспрашивать его о них и, кажется, уже даже приняла предложение.

— Нет, извините, но я не пойду туда. Мне… Ещё рано, понимаете? — меня буквально колотило, и я начинала злиться. 
До Зейновой девушки и по совместительству моей подруги вовремя дошло и вопреки здравому смыслу, она перевела тему со знакомств к идее залезть на крышу какого-нибудь дома, хотя всем ясно, что она жутко боится высоты и ни за что не станет лезть туда, даже если Лондон начнёт топить. Мне же, наоборот, идея понравилась. Я люблю что-то подобное, возможно, даже слишком. И в шутку начала уговаривать её залезть вместе с нами, но тут выясняется, что Филдс не одна такая: Зейн тоже испытывает страх перед высотой. Он этого не говорил, и даже не намекал. Просто сделал вид, что не слышал. Так что мы с Мэрин яро уговаривали подругу пойти с нами и насладиться прекрасным.

— Да ладно тебе! Там так красиво, особенно на закате или ночью, — аргументировала я, подтверждая слова описаниями из воспоминаний и фотографиями город в разное время суток, которые делала с крыш во время маленьких приключений.

— Нет! Нет, нет и нет! Вы можете лезть туда, но я ни за что не соглашусь, ясно?! — вопила Дженни. Конечно же, шутки ради и от безделья мы пытались уговорить её, но все попытки были тщетными, я даже предложила спор на желание, но и от этого заманчивого предложения она без раздумий отказалась. А вот Зейн все еще молчал, иногда ухмыляясь от попыток и сопротивлений, наблюдая за нашей «театральной постановкой», кажется, его уговорить нам все же придется.

В одно мгновение наши с ним взгляды пересеклись. Совершенно случайно, но я смогла заметить насколько большими они стали от установившейся в нашей компании темы. Ха!

— А ты? — обратилась к нему давняя знакомая. — Ты полезешь с нами на крышу?
Немного помедлив, он ответил:

— Хорошо. Для начала, я должен придумать грандиозное желание для вас, вместо Джен! — посмеиваясь, Малик потащил всех к уличному ларьку с кофе.
Почему-то мне кажется, что он боится высоты, так же, как и Дженнифер, просто пытается доказать нам обратное и опровергнуть наши домыслы на этот счет.

***

Я, Николь и Зейн договорились о встрече на окраине города в восемь вечера. Время практически подошло, так что я переоделась в свободные джинсы и толстовку, выходя из квартиры в предвкушении чего-то коварного и грандиозного. В какой-то степени я даже почувствовала себя неловко из-за такого чувства, все-таки речь идет о человеческой фобии. А что, если он начнет паниковать? Или у него закружится голова и, не дай Бог, Зейн сорвется со ступенек пожарной лестницы где-нибудь в десятке метров над землей? А если… Так, стоп, Перри! Все будет в порядке, ты и сама начинаешь паниковать. Успокойся. Вдох-выдох, вдох-выдох…
Успокаивая поднявшуюся вдруг панику, я доехала до нужного места, где уже ждала Мэрин. Одна.

— Где наш бесстрашный друг? — сложив руки на груди, спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Даже предположить не могу. Наверно, застрял в одной из пробок, — ну или струсил, сидя дома у телевизора и поедая чипсы с самодовольной ухмылкой на лице…

Решив не раздувать голову в догадках, вытаскиваю из кармана телефон, в надежде дозвониться до испытуемого, но мои действия прерывает голос подруги, сообщающий, что это бесполезно — он не берет. Меня и правда начинает беспокоить его отсутствие. Зная некоторые детали о Зейне, я не могу быть уверена, что он сейчас не дерется с какими-нибудь странными парнями в очередном переулке. Это настораживает; мое сердце понемногу увеличивает темп, спускаясь в пятки. Все же для меня он уже не простой человек с улицы… Ну вот, я опять паникую, в то время как Николь наоборот начинает закипать от злости. Иногда она раздражительна, может, даже слишком. Но только когда что-то или кто-то извне доводит ее. И сейчас это был Зейн.

— Черт, простите. Там, на главном мосту, была жуткая пробка… — из неоткуда раздается голос заблудившегося, как мы считали, друга, от чего я невольно вздрогнула, вырываясь из мыслей, будто бы из сна. Он стоял у меня прямо за спиной, так что видеть его могла только подруга.

Тяжело вздыхая, выпуская тем самым пар, как озверевший бык, русоволосая подруга предлагает нам поторопиться и начать лезть наверх. Краем глаза замечаю, как тяжело поднялся и опустился кадык на шее Зейна, когда Ника произнесла «наверх». Мне стало только больше жаль его, я уже готова разорвать сделку, но он сам принял такое решение, а значит должен лезть на крышу десятиэтажного здания. Он ведь играет роль героя, точнее пытается. Интересно, Николь тоже заметила это? И Зейн полез, осторожно переставляя ноги со ступеньки на ступеньку и смотря только вверх. Кто знает, какие мысли сейчас крутятся в его голове; бьюсь об заклад, он уже проклял нас и многоэтажки до скончания веков. На самом деле забавно наблюдать за эти, весьма. Не смотря на пять месяцев, проведенных в компании с новым другом, для меня он все еще остается непонятным до конца и немного таинственным. Иногда я думаю, что в нем слишком много граней для одного человека, но кто знает, может мы все имеем неизмеримое количество граней, просто не замечаем этого. Правильнее было бы сказать, что в нем живет две личности: скрытная и угрюмая — открытая и веселая. Может быть, Дженни и смогла понять его, все-таки они вместе, а вот я понемногу иду к этому.

Наконец-то мы стоим на крыше, больше не чувствуя под своими ногами тонких металлических ступенек, которые по возрасту, наверняка, опередили нас. Я видела насколько ему страшно, это проявлялось не в истерике или трясущихся руках, а в том, как сильно он сжимал челюсть. В какой-то момент я подумала, что она не выдержит и сломается. Он боится высоты, а я обожаю ее, потому что мир прекраснее с высоты, чем вблизи. Когда ты слишком близок, все кажется уродливее…

За этот вечер подруга наконец-то улыбнулась, расставив руки в разные стороны, будто бы воображая свой полет; ее лицо больше не выражает раздраженности и напряжения. Мне тоже хочется сделать так, но почему-то я стою не двигаясь и всматриваясь вдаль, куда-то за бескрайнюю линию усеянного домами горизонта. Это завораживает, словно нечто магическое и поражающее всякое воображение, пусть кому-то покажется это нелепой банальностью.
— Когда-нибудь мы затащим сюда Джен. Она просто обязана увидеть все это! — повернулась к нам Мэрин, расставляя руки по бокам. Ее взгляд внимательно прошелся по Зейну, о котором я забыла на пару мгновений; ее рот снова открылся и тут же закрылся, будто бы она хотела что-то сказать, но резко передумала.

Через пару минут Малик оттаял и начал активно двигаться по пространству вершины здания, то смотря на пейзаж, то осторожно заглядывая вниз на пролетающие мимо потоки неугомонных автомобилей. Я тоже, в свою очередь, приблизилась к краю, не отрывая взгляда от неба и переговариваясь с друзьями о незначительных вещах, вроде сияющих стеклянных небоскребов и чувствах, испытуемых в этом месте.
Одно из самых неповторимых чудес света — закат. Не думаю, что хотя бы один закат когда-нибудь вновь повторился. Каждый раз на небе что-то меняется, вплоть до самого ощущения атмосферы душой, каждый раз мы воспринимаем его по-другому. Десятки цветов и их оттенков разукрасили лондонский купол, сопровождаясь почти что скрывшимся солнцем; малейшее облачко и то являлось неотъемлемой частью возникшей картины. И мы тоже являемся её неотъемлемой частью.
— Слушайте, ребят, мне нужно идти. Завтра много работы и… Вы идете? — взглянув на часы, опечалено пробормотала Николь. Чертово время… Мы действительно хорошо болтали все это время, а ведь уже одиннадцать вечера.
Но я не хочу уходить, не думать о завтрашнем рутинном дне в институте и тягостных лекциях, поэтому я отрицательно помотала головой в ответ:
— Нет, я еще немного побуду здесь. Созвонимся завтра? — она так же кивнула.
— А ты?
— Эм… Нет, мне тоже нравится находиться тут, — немного помедлив, ответил Зейн и снова отвернулся к городу.
Мы обнялись на прощание, и она ушла, оставляя нас наедине.
Без подруги будто бы кусочек того создавшегося вакуума, полного уюта, лопнул. У меня нет мыслей на счет разговоров с ним, но есть вопросы, на которые настало время получить ответы. И первым стал вертевшийся на языке все наше «приключение» вопрос: зачем он полез сюда, если боится?
— Почему ты не сказал, что боишься высоты? — он немного потупился, отходя от края на несколько шагов дальше, будто бы его кто-то столкнет, но потом ответил:
— Все чего-то боятся. так… что является твоим страхом?
— Я боюсь упасть и разбиться.
— Но зачем тогда забираешься на такую высоту?
— Хочу научиться летать. Как птица. Думаю, им проще — передвигаться по воздуху.
— Птица? Ох… — он еле слышно засмеялся, что было больше похоже не на смех, а на первую струну гитары, за которую дернули.
— Да. Так почему ты не сказал, что боишься лезть сюда? Мы бы не стали…
— Знаю. Поэтому и не сказал.
Он не шёл сюда, чтобы доказать что-то нам, он шёл сюда, чтобы доказать стойкость перед своим страхом самому себе. Этот человек только что совершил подвиг — преодолел себя. Если бы мне предложили потрогать антикварную куклу или взять в руки паука, у меня началась бы дикая истерика. А он и не показывал другим своих страхов, пусть мне и удалось все же заметить один из них. Гордость за друга и крохотный стыд за себя, потому что я сразу начинаю кричать и убегать в безопасное место. Да что там? Его даже уговаривать не пришлось! Он немало удивил меня.
— Ты очень смелый, Зейн. Я бы не смогла на такое пойти…
— Брось, — опустив голову, улыбнулся он. Безусловно, парень тоже горд за себя.
Не смотря на крохотные моменты радости, все же вопросы никуда не исчезли, продолжая жить в голове. Я просто обязана озвучить их сейчас. Я не знаю, как правильно подступить к нему с накипевшим, будет ли правильным, если я спрошу прямо, как говорится, в лоб»?
Вдохнув побольше воздуха, я все же решила больше не оттягивать этот момент на дальнейшее:
— Кхм… Зейн, а… эм… — потирая от возникшей неловкости переносицу, мямлю я, запинаясь через каждое слово. — Кто избил тебя в тот вечер?
Если до этой секунды лицо черноволосого чуть ли не светилось от счастья, то сейчас оно стало мрачнее чернеющего неба.

* Cosmopolitan — Cosmopolitan — международный женский журнал. Содержание включает в себя статьи о взаимоотношениях, здоровье, карьере, самосовершенствовании, знаменитостях, а также моде и красоте.

** Mаrvel — Marvel Comics американская компания, издающая комиксы, подразделение корпорации «Marvel Entertainment». Получившая среди поклонников комиксов прозвище «Дом идей», «Marvel» наиболее известна такими сериями комиксов, как «Фантастическая четвёрка», «Человек-паук», «Невероятный Халк», «Железный человек», и т.д.

*** DC Comics — одно из крупнейших и наиболее популярных издательств комиксов.