Осколки жизни [2.0]

Я люблю тебя.

Я люблю тебя.

Я люблю тебя.

Дверь за Лерой уже давно с грохотом захлопнулась, а Костя все еще не слышал ничего, кроме этих слов. Они пульсировали в голове, глубоко отпечатываясь и прорастая корнями внутрь.

Сердце разлетелось на миллион крошечных осколков. Ему никогда в жизни не было так больно — ни когда в детстве упал с дерева и сломал ногу или подростком дрался на улице, ни когда Руслан воткнул ему в живот нож, ни когда Леха потом зашивал эту рану. Это была особая, ни на что не похожая, боль. Будто ты изнутри разваливаешься на мелкие атомы, и все пространство заполняет пустота.

Хотелось броситься за ней и крикнуть, что это все неправда. Он лжет, хотя обещал быть честным. Он первый же ее и обидел, хотя уверял, что никому не даст ее тронуть. Но Костя лишь до боли сжал руки в кулаки, огромным усилием заставляя себя остаться на месте.

Нельзя.

Так будет лучше — для нее. А он научится жить дальше.

— Мальчик мой. — Услышал Костя тихий голос рядом, и чья-то теплая рука опустилась ему на плечо.

Он обмяк, закрыл глаза и привалился к стене, прижавшись лицом к холодному бетону. Пал Палыч придвинул ему поближе стул и слегка надавил сверху на плечо, заставляя присесть. Костя опустился на сиденье и только теперь заметил, что руки и ноги предательски дрожат.

— Ты уверен, что это необходимо? — Макс присел рядом с ним на корточки.

— Да, — Костя тяжело выдохнул. — Я не могу подвергать ее такой опасности. И не должен был вываливать на нее все и заставлять принимать решение. Я не уверен, что смогу ее защитить, не уверен в завтрашнем дне, даже не знаю — доживу ли я до следующей недели. Не хочу делать ее пешкой в чужих руках. Лера скоро забудет обо мне и заживет спокойно. А я… Я как-нибудь справлюсь.

В гараже повисла напряженная тишина. Костя смотрел в одну точку на полу, а парни переглянулись с Пал Палычем. Мужчина сжал Костино плечо и, нахмурив брови, склонил голову набок.

— Может, не стоит рубить сгоряча? — осторожно спросил Илья.

—Не стоит? — глухо отозвался Костя. — А чего ждать? Того, что в следующий Руслан ранит не меня, а ее? Или сделает что-нибудь похуже? Как мне потом жить с этим? Я и так достаточно рискую вами, но у вас хотя бы была возможность послать меня к черту. А у нее? 

— Она могла и не выбирать тебя, но пришла сюда, даже зная правду, — резонно заметил Макс.

Костя грустно улыбнулся и покачал головой.

— Нет, Макс. Я с самого начала знал, что так и будет — я же видел, как она смотрела на меня, видел ее глаза, все чувствовал. Но, как последний дурак, поддался этому соблазну, хотя не стоило даже начинать. Я понимал, что все так кончится, но сил отказаться от нее сразу не хватило. И сделал только хуже — и ей, и себе.

— Кость, ты рушишь свою жизнь, — хмуро сказал Пал Палыч. — Это все зашло слишком далеко, нужно что-то решать. Выход есть, я уверен.

— Когда-нибудь я найду этот выход. А пока... Она должна жить, ничего не боясь.

***

Дверной звонок разрывался, но открывать никто не торопился. Костя накинул на голову одеяло в надежде, что незваные гости догадаются уйти сами. Трель смолкла, но вместо нее ожил телефон на тумбочке.

Даже не глядя на экран, Костя сбросил вызов и выключил звук. На несколько минут в квартире воцарилась долгожданная тишина, но потом снова вернулся отвратительный писк дверного звонка. На этот раз он длился недолго, и скоро в коридоре послышались раздраженные и недовольные голоса — кто-то все-таки решил открыть дверь. Еще несколько секунд — и одеяло рывком слетело с Кости.

— Вставай, — хмуро заявил Леха.

— Отвали, Лех. Я сплю.

— Ты не отвечаешь ни на чьи звонки, второй день не выходишь на связь. Отец беспокоится, мама места себе не находит. Я тоже. Парни вчера так и не смогли к тебе попасть. Какого хрена,Кость? Мы переживаем.

— Передай всем, что я жив-здоров. И уходи. — Костя снова подтянул к себе одеяло и отвернулся к стене.

— Нет. — Леша сел на кровать. — Я никуда не уйду. У меня сегодня выходной, и я как раз не знал, чем заняться.

— Мне не нужна нянька, — огрызнулся Костя. — Я просто хочу побыть один.

— Ну конечно, — криво усмехнулся Леха, а потом резко развернул Костю к себе за плечо: — Что это такое?

Он указал на ссадину на щеке, а его глаза скользнули вниз, отмечая пару синяков в районе ребер и сбитые костяшки пальцев.

— Ничего. Просто подрался.

— С кем? Опять Руслан?

— Нет. С каким-то парнем в баре. Кажется, мы не сошлись во взглядах.

— Твою мать, Кость! — Леха сжал его за плечо и с силой встряхнул. — Да ты же до сих пор пьян! Сколько ты вчера выпил?

— Понятия не имею.

Леша схватил парня за подбородок и посмотрел в глаза, внимательно вглядываясь. Поджал губы и процедил:

— Кажется, ты не только пил. Что еще принимал? 

— Не помню.

— Решил сам себя угробить?

— Какая теперь разница?

— Соберись, Кость! Это еще не конец света.

— Думаешь? — ухмыльнулся Костя. — У меня такое ощущение, что из меня выкачали все хорошее, и осталась только беспросветная темнота.

— Верни ее. Позволь ей быть рядом.

— Не могу, — Костя замотал головой. — Я закрываю глаза, и вижу на ней руки Руслана и ее испуганные глаза. И понимаю, что это моя вина.

— Ты не виноват.

Костя прикрыл глаза и с раздражением откинулся на подушку.

— То, что она пострадает не от моих рук, не значит, что я не виноват. Она мне доверилась, а я подтолкнул к краю пропасти. Не хочу быть тем, кто сбросит ее вниз.

— Кость…

— Лех, отвали! — Костя грубо оттолкнул друга. — Я не хочу разговаривать, не хочу в сотый раз обсуждать дерьмо, в котором увяз. С машиной мы закончили, когда Руслан привезет следующую, я приеду. А пока — оставьте меня в покое.

— Я просто хочу помочь. Ты не в себе и можешь натворить глупостей.

— Каких глупостей? Мне светит до хрена лет колонии или пуля в лоб, и я прогнал девушку, которую люблю. Что еще может со мной случиться? Я и так на дне.

— Поехали со мной? Проспишься у меня дома, а я хотя бы буду уверен, что ты не лежишь в какой-нибудь канаве.

— Никуда я не поеду. Иди, Лех, и займись своими делами.

Костя накинул одеяло на голову и уткнулся лицом в сгиб локтя. Леха сидел молча, но уходить не торопился. Костя слышал и его тяжелое дыхание, и все повисшие в воздухе, несказанные слова. Выпитый вчера алкоголь до сих пор покачивал на мягких волнах, и друг не ошибся — Костя едва помнил прошедший вечер, но во вспыхивающих обрывках воспоминаний были не только коньяк и сигареты. Голова была непривычно тяжелой и гудела, словно в ней завелся пчелиный рой. И сквозь подступающую тошноту, Костя нехотя понимал: Леха прав, и вчерашний день мог закончиться плохо. Вот только он даже хотел этого – чтобы на смену разрывающей все внутри боли пришла головная, а из памяти стерлись события не только нескольких последних часов, а пары недель. Чтобы обжигающая боль от удара чужого кулака в лицо оказалась сильнее, чем от осознания, что он своими собственными руками разрушил все самое хорошее, что было в жизни.

Леха со вздохом встал, и кровать тихо скрипнула. Похлопал Костю по плечу, но тот даже не повернулся, мечтая провалиться в беспокойный сон и хотя бы ненадолго отключиться от реальности.

— Пообещай, что не вляпаешься в неприятности.

Костя промолчал. Говорить не хотелось, как и обещать того, в чем не был уверен.

— Кость?

— Окей, Лех. Буду паинькой. По крайней мере, постараюсь. А сейчас дай поспать — голова просто раскалывается.

— Хорошо. Если что — звони.