Осколки жизни [2.0]

Минут через двадцать они подъехали к старой недостроенной многоэтажке. Она стояла тут уже лет десять и достраивать ее уже никто не собирался. Нижние этажи еще могли похвастать выложенным желтым кирпичом фасадом, а верхние так и остались голой бетонной коробкой и зияющими просветами окон. Теперь этот дом в тридцать этажей стал пристанищем бездомным, а еще компаниям подростков, приходящим сюда в поисках острых ощущений.

— Мы на месте. — Костя припарковал машину и заглушил двигатель.

— Да? — Лера выглянула в окно, а потом с сомнением посмотрела на парня. Не слишком ли беспечно с ее стороны находиться здесь с малознакомым парнем? Откуда ей знать, что вообще у него на уме?

— Не бойся, — будто прочитав ее мысли, произнёс Костя. — Рядом со мной тебе нечего опасаться. Я просто хотел кое-что показать.

Он первым вышел из машины и распахнул перед ней дверь. Лере ничего не оставалось, как довериться ему, ну не убьет же он ее здесь, в самом деле. Ступени в подъезд были то ли недостроены, то ли наполовину разрушены, но их внешний вид не внушал надежности. Лера неуверенно покосилась в их сторону, словно раздумывая, действительно ли они выдержат, если она наступит, или рухнут под ее весом. Свалиться прямо с них в грязь или еще, чего доброго, сломать что-то категорически не хотелось. Заметив ее нерешительность, Костя, ни секунды не сомневаясь, мягко, но крепко взял девушку за руку и потянул за собой. Лера вздрогнула от неожиданности, но приятное тепло его руки вселяло уверенность.

— Здесь может быть скользко, — пояснил он свой жест.

— Спасибо. — Сердце глухо стучало. Ей очень хотелось, чтобы он назвал другую причину, по которой сейчас держал ее за руку так, словно она вот-вот рассыпется пеплом, и только его нежные прикосновения — единственное, что может удержать ее на земле.

Костя увлек ее за собой в холодную темноту подъезда, став уверенно подниматься по обрушенным ступенькам. Он точно знал, куда нужно наступить, чтобы кирпич не начал крошиться под ногами, а Лера старалась идти след в след за ним.

— Аккуратнее, — предупредил парень, подныривая под торчащий из стены кусок арматуры в том самом месте, где в стене был широкий проем.

Лера тоже нагнулась, не до конца понимая, что они здесь делают. Она ждала чего-то другого: прогулки по набережной, в парке или поездки на смотровую площадку на другом берегу реки, с которой открывался чудесный вид на город. Они часто бывали там с Ваней, и, когда выбирались вместе погулять, ноги зачастую сами приносили их туда. Или даже стандартный поход в кафе, где оказываются большинство парочек на первом свидании. Но никак не ожидала, что Костя поведет ее внутрь заброшенной многоэтажки.

В подъезде было сыро и прохладно, из-за чего бетонные стены покрылись мхом и плесенью. А еще оказались почти полностью исписаны десятками имен людей, побывавших здесь за столько лет. Кое-где красовались граффити — некоторые уже совсем облупились, а кое-какие были совсем свежими. Похоже, тут практиковался не один уличный художник. Лера на несколько секунд замерла, разглядывая это уличное искусство. Одна картина с изображением Чеширского кота, парящего в воздухе приглянулась ей больше всего — художник оказался на редкость талантливым и умело изобразил широко улыбающееся животное. А эта сказка была у Леры одной из самых любимых в детстве, и девушка осторожно коснулась кончиками пальцев его зубов, слишком уж похожих на настоящие.

— Мне он тоже нравится больше всех. — Костя остановился, давая девушке время рассмотреть рисунок. — Хорошее напоминание о том, насколько безумен мир, а все вокруг может оказаться совсем не таким, как кажется. Или это только я сумасшедший?

— Мы все здесь сумасшедшие, — Лера с улыбкой процитировала хорошо знакомые слова.

— Наверное, так и есть.

Он снова двинулся вперед, и они стали медленно подниматься по лестнице. Она неплохо сохранилась, лишь немного осыпалась и почернела от времени. Под ногами была куча пыли, грязи и разного мусора: начиная от пивных бутылок и окурков и заканчивая остатками вырванной арматуры и обломками кирпичей. На одном из пролетов на глаза попался брошенный использованный шприц, и Лера тяжело сглотнула. От страха на миг перехватило дыхание, и липкий ужас осел где-то на позвоночнике. Костя проследил за ее взглядом и нахмурился:

— Не бойся. С тобой ничего не случится, пока я рядом.

Она кивнула, хотя уже не была в этом так уверена. Здесь было не просто грязно, тут было опасно. Пугающе, страшно, и кто знает, кого скрывали длинные мрачные коридоры, убегающие в сторону от лестницы. Девушка старалась в них не заглядывать, словно ожидая, что оттуда кто-нибудь обязательно выскочит. Насколько они действительно тут в безопасности?

— Лер, — заговорил он мягким успокаивающим голосом. Повернулся к ней лицом и, продолжая одной рукой крепко сжимать ее ладонь, вторую положил ей на плечо. — Доверься мне, пожалуйста. Здесь безопасно, поверь, я бы не привел тебя сюда, если бы тебе хоть что-то угрожало. Тебе понравится, обещаю. Но если не хочешь - мы всегда можем уйти.

— Идем. Самое лучшее не всегда лежит на поверхности и дается легко, верно?

Он с улыбкой кивнул головой и снова двинулся по ступенькам вверх. Они проходили этаж за этажом, и Лера начала с волнением подглядывать на Костю — он еще едва оправился от ранения, а уже решил пешком покорить высотку. Но парень поднимался так легко, словно они просто прогуливались по парку.

Лестница закончилась неожиданно. Лера бегло огляделась по сторонам: помещение наверху разительно отличалось от того, что она видела внизу. Стены чище и светлее, почти сухие, подсушенные солнечными лучами, которые почти не проникали на нижние этажи. И практически не тронутые рукой человека — о том, что сюда вообще доходил хоть кто-то говорили только составленные в углу пустые бутылки из-под пива.

— Идем сюда. — Не отпуская ее руки, Костя двинулся вглубь дома.

С лестничной площадки они прошли в общий коридор и дальше, через бетонный проем, который должен был быть оказаться входной дверью, в одну из квартир.

— Здесь никого нет? — поинтересовалась Лера.

— Нет, бездомные так высоко не поднимаются, они обычно живут на нижних этажах. Сюда обычно доходят только самые отчаянные. — И он покрепче сжал ее руку.

Пустая квартира казалась огромной — благодаря просторной планировке и яркому свету, без преград попадающему в помещение через пустые оконные проемы. Высокие потолки — на последнем этаже они оказались выше, чем на предыдущих, солнечные блики на стенах, ветер, гуляющий по помещению — здесь даже дышалось по-особенному легко. Без той удушающей влажности и спертости воздуха, которая была внизу. Чистый кислород, подсвеченный лучами заходящего солнца.

Костя подошел к зияющей пустоте окна и улыбнулся девушке:

— Мы и на месте. Отсюда открывается просто шикарный вид.

Лера выглянула в окно. Вид, действительно, был потрясающий. Неяркое осеннее солнце, неожиданно пробившееся сквозь толщу темно-синих туч, плавно клонилось к закату, освещая все вокруг уютным золотым светом. И весь город как на ладони. Вон там можно увидеть ее дом, там главная городская площадь, а это торговый центр, где они с Катей миллион раз бродили по магазинам, а вон там, если хорошо приглядеться, можно увидеть ее институт, скрытый от любопытных глаз густыми красно-золотыми кронами деревьев. Очень красиво. Она как завороженная смотрела на улицы города, проезжающие машины и людей, ставших такими крошечными.

Это была одна из самых высоких точек города, и Лера не раз слышала про нее. Высотка в тридцать этажей, которая когда-то планировалась, как самый высокий дом бизнес-класса в городе, а квартиры стоили баснословных денег. Потом застройщик то ли собрал деньги и сбежал, то ли возникли проблемы с документами и разрешениями на строительство - но стройка встала. И по иронии судьбы теперь в одних из самых дорогих квартирах в городе обитали бомжи и наркоманы.

Раньше она никогда не бывала здесь, хотя среди молодежи это было довольно популярное место. Особенно, среди тех, кто любил острые впечатления и искал приключения. А Лера никогда к ним не относилась. Всю жизнь она жила так, чтобы доставить маме и вообще всем окружающим как можно меньше волнений и неудобств. Была на редкость удобным ребенком - хорошо себя вела, слушалась, старалась не перечить и верила: это все ради ее блага, и родители плохого не посоветуют. А лазание по заброшенной стройке, кишащей опасностями, никак не входило в этот список. И у Леры в мыслях не было вытворить такое, даже будучи подростком, — маму точно бы хватил сердечный удар, узнай она о таком. Но вот сейчас, стоя здесь, она впервые подумала, как же это глупо. Постоянно жить с оглядкой на другого человека, пусть даже это собственная мать. Откуда-то из самой глубины сознания по каплям просачивалась мысль: это совсем не для ее счастья и благополучия, а для маминого спокойствия и удовлетворения.

Потому что счастливой она почувствовала себя именно сейчас, когда наплевала на чужие желания и собственный здравый смысл, всегда говоривший с ней маминым голосом. Когда просто стояла на высоте почти ста метров, сжимала Костину руку, а ветер трепал ее волосы, спутывая и бросая на лицо. И сколько она, оказывается, упускала, следуя ее правилам. Могла бы так никогда и не увидеть город с этой его точки, не почувствовать, как сердце торопится протолкнуть кровь по сосудам и как пальцы покалывает в тех местах, где их касается Костя.

— Тебе нравится? — Костя присел на оконный на проем и отпустил её руку. Лера постаралась скрыть разочарование — без тепла его ладони сразу стало холодно и неуютно.

— Да, — выдохнула Лера, осторожно опускаясь рядом и опасливо поглядывая вниз. — Я здесь никогда не была. Но тут здорово и очень красиво.

— Я так и думал, — усмехнулся парень, наклонившись чуть вперед и упершись локтями в колени.

— Почему?

— Ты не похожа на тех, кто приходит сюда за опасностью и адреналином. И точно не из тех, кто здесь пьет, курит и колется, или кому больше негде жить. Ты и это место — будто из разных миров.

— Тогда почему ты решил привести меня сюда? — Лера аккуратно погладила пальцами бетонный откос окна, нагретый солнцем.

— Это место — особенное для меня. Потому мне захотелось тебе его показать. Я многое тебе не говорю, но ты заслуживаешь знать больше. Хоть я не могу рассказать тебе о той ночи, зато могу поделиться тем, что не знает никто. Я никого не приводил сюда раньше, особенно девушек.

— Значит, я первая? — Лера лукаво усмехнулась и уголки ее губ дрогнули.

— Да. — Он сказал это так твердо и серьезно, что у девушки в груди что-то дрогнуло.

— Ты здесь часто бываешь, да?

Костя кивнул.

— Даже слишком. Особенно раньше, сейчас все реже получается вырваться. Местные обитатели давно считают меня за своего, — он грустно усмехнулся. — Некоторые даже радуются при встрече.

— Почему? — Лера немного придвинулась — ей неосознанно захотелось быть к нему ближе. Настолько, что ее бедро прижалось к Костиному, а их плечи соприкоснулись. Только он сидел все также, поддавшись вперед, а девушка так и осталась с прямой спиной.

Костя ласково глянул на нее, будто его умилила ее наивность:

— В детстве мне было довольно тесно дома. Мама ушла от отца и отчаянно пыталась наладить личную жизнь, правда весьма сомнительными способами. И с крайне неприятными людьми. До меня ей дела особо не было, скорее, я наоборот мешал ей и ее сожителям. Слишком много чужих людей дома и слишком мало тепла — и ноги сами несли меня оттуда. И в основном сюда: мальчишкой я долго бродил по этой квартире, представляя, что это мой дом и моя комната. И здесь ни для кого из них не было места. Так что, добро пожаловать в гости.

Лера потянулась и взяла Костю за руку. Крепко обхватила его ладонь двумя руками и уткнулась лицом ему в плечо. Хотелось обнять его как можно крепче, прижать его к себе сильнее, обхватить так, чтобы в нем больше не осталось места для этой тоски и боли.

— Ты точно не заслужил такого, что бы ты не говорил. Ни один ребенок в мире не должен чувствовать себя одиноким, брошенным и ненужным.

Парень немного повернул голову в сторону, и теперь его дыхание обжигало Лерино лицо. Она прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что его губы оказались так близко, и почувствовала легкий поцелуй в волосах. Настолько невесомый, что даже не была уверена - был ли он на самом деле, или ей только показалось. Но в чем она не сомневалась - он улыбается. Лера не видела, но ощущала это тепло всей кожей.

— Я люблю здесь бывать, — продолжил Костя и переплел их пальцы. — Тут мысли всегда приходят в порядок. Ничего не мешает думать.

— А сейчас? Твоим мыслям тоже необходим порядок?

— Нет, — он пристально посмотрел на нее. — Сейчас я, как никогда, знаю, чего хочу. Сегодня мы здесь ради тебя.

— С чего ты взял, что мне это нужно? — Лера приподняла голову и встретилась с его взглядом. Цепким, внимательным и пробирающим насквозь.

— А разве нет?

Лера помедлила с ответом. Она незаметно подошла к самой грани и замерла в шаге от того, чтобы или сбежать обратно в свое спокойное и привычное существование, или прыгнуть в омут с головой. Ей так хотелось совершить этот прыжок, но въедливый страх хватал за плечи, не давая сдвинуться с места. Собрать в кучу расползающиеся мысли и сделать, наконец, выбор — Лере и правда это было нужно.

Она отвела взгляд и уставилась на их сцепленные руки. И это казалось таким естественным и правильным, что Лера с тоской подумала: разве сможет она найти в себе силы отпустить его?

Девушка все молчала, но Костя не торопил. Когда пауза слишком затянулась, Лера вместо ответа спросила:

— А чего хочешь ты?

— Вот этого.

Он резко подался вперед, свободной рукой притянул к себе за подбородок и нежно коснулся ее губ своими. Сердце вздрогнуло и сбилось с ритма, а легкие сжались, отказываясь вдыхать кислород. Ей хотелось дышать только им, с мучительной сладостью втягивать в себя без остатка. Ни с кем не делиться, никому не отдавать.

Лера потянулась к нему в ответ и обхватила рукой за шею, отвечая на поцелуй. Скользнула языком по губам, а затем осторожно прикусила губами. Костя усмехнулся, не отрываясь от ее губ, и положил руку на спину. Принялся медленно поглаживать, ещё крепче прижимая к себе, и его пальцы - такие неторопливые, нежные, но настойчивые пускали мурашки у нее между лопаток. Он не торопился и не брал инициативу в свои руки, словно ждал и давал Лере выбирать самой — остановиться или продолжить.

Мир перестал существовать за пределами этого дома, этой квартиры и его рук. Все мысли и сомнения остались где-то там снаружи. А здесь, внутри, их не существовало. Единственная мысль, которая билась у Леры в голове, была о том, что она умрет, если он сейчас остановится.

Поэтому она углубила их поцелуй, обхватывая его второй рукой и запуская пальцы в мягкие волосы. Прижимая так крепко, словно боялась — он сейчас растворится в воздухе, и она снова рухнет в пустоту, где его нет. Голова кружилась, и Лера почти забыла, что они сидят на узком оконном проеме в сотне метров над землей. Она уже падала: летела в самую пропасть, но ни за что не променяла бы это чувство на ощущение твердой почвы под ногами.

Лера не знала, сколько длился их поцелуй — может быть, минуты, а, может, и часы. Она прервалась только, чтобы коснуться губами линии его скул, а потом легко и дразняще прикусила кожу на шее. Костя, тяжело выдохнув, рывком подхватил ее с нагретого бетона и усадил себе на колени. Принялся покрывать нежными поцелуями шею, то поднимаясь к уху, то опускаясь до ключиц. Затем снова жадно набросился на ее губы, и Лера вцепилась пальцами в его плечи. Он был то ласковым и аккуратным, то настойчивым и жестким, а его руки то обхватывали ее за лицо, то пробирались под куртку, то мягко сжимали бедра. Неожиданно Костя слегка отстранился, все еще крепко сжимая девушку в объятиях, и заглянул в глаза.

— Похоже, мы все-таки хотим одного и того же, да?