Часть 30
На следующее утро, когда я проснулась в палате, то чувствовала себя получше, чем сразу после родов. Когда ты не можешь излечить себя силой мысли, по щелчку пальцев, то сон — лучшее лекарство. Баки сидел в кресле рядом со мной и увидев, что я открыла глаза, направился ко мне.
— Эй, ты проснулась. Как себя чувствуешь? — он сел на постель и обхватил мою ладонь двумя руками как заботливый муж.
— Чувствую себя как женщина, родившая троих детей. Где они? Где Алекс?
— Их унесли на пеленание или вроде того. Алекс заходит каждый час, скоро должен вернуться. — его рука ложится на мою щеку, — Ты прекрасно выглядишь.
— Ну, не лучше, чем та девица с фото.
— Ты что? Ревнуешь меня? — с довольной улыбкой спрашивает Бак.
— Нет. — убираю его руку со своего лица, — Меня бесит тот факт, что ты не рассказал мне и я узнала обо всём из интернета. Будто тебе было что скрывать. Пока я вынашивала троих детей. Бак. Троих! Тебя целует какая-то девица и ты даже не сказал.
— Малышка, прости, я не хотел тебя расстраивать. Я не знал, что нас сфотографировали.
— Дело не в поцелуе, не в фото, а в том, что ты молчал три дня. Теперь весь мир обсуждает какая она красивая и какая вы пара замечательная.
— Ты — моя пара, мать моих детей. Красивее тебя нет никого на всём белом свете, — Баки целует меня и вытирает слезы с моего лица.
— Даже когда я вся красная, толстая и с грязной головой?
— Ты не толстая. Откуда такие мысли? Глупая. Ты само совершенство, — он обнимает меня и гладит по спине.
— Я люблю тебя, очень, — шепчу на ухо мужу.
— И я люблю тебя, очень.
Помогло ли это мне почувствовать себя лучше? Безусловно. Стала ли я более уверена в себе? Нисколько. Выносить тройню это не «водички попить». Я сильно поправилась, а кормление грудью… Появились растяжки.
Три месяца прошли как в тумане. Первое время Баки был со мной круглые сутки и его метаболизм сыграл главную роль — Баки мало спит в принципе и почти не устаёт. Напротив нашей с ним спальни находятся три детские: Фрэнк, Джеки и Рейчел. Днём наши тройняшки неразлучны, но вот спят они по разным комнатам. Когда все трое начинают капризничать мы с Баки расходимся: Бак — Джеки, я — Фрэнки и Рейчел. Потом меняемся и действуем наоборот. Иногда, Баки успевает первее к Рейчел. Дело в том, что наша принцесса самый спокойный ребёнок в мире. Она как я в детстве — много спит, не любит когда её качают на ручках и обожает свои игрушки. Джеки у нас затейник, всегда первым идёт на бунт и ему, откровенно говоря, больше нравится компания отца. Стоит Баки просто подойти к его колыбельке и тот сразу успокаивается. Фрэнки же редко начинает плакать первым, зато больше всех проводит времени на руках. Стоит только опустить его в кроватку — начинаются слезы.
Уложив детей спать, мы с Баки отправляемся в свою спальню и я без сил падаю на кровать. Почти начав видеть сладкие сны, чувствую как рука мужа начинает скользить по моей спине и, настигнув бедра, ко мне начинает прижиматься возбужденный Баки.
— Я сегодня не в настроении.
— Малышка, я так соскучился.
Баки начинает покрывать мою шею жгучими поцелуями, зная как это меня заводит, но… Я стесняюсь своего мужа. Не могу с собой ничего поделать. Мне тоже хочется близости, но как представлю, что придётся раздеться перед этим Аполлоном… Пробегает дрожь.
— Не. Сегодня.
Руки Баки покидают моё тело и он разворачивается на другой бок, мы засыпаем. И вот так продолжается довольно давно.
Утром меня ждал мой любимый завтрак — оладьи с черникой, которые Бак готовил мне, когда я была ещё беременна. С довольной улыбкой, он ждёт когда я присоединюсь к нему, но нужно себя ограничивать в еде. Раньше, я бы решила эту проблему силой мысли, держала бы себя в форме. Делов-то. Но, я не могу, способности вернутся ко мне ещё не скоро.
— Милый, я не голодна, — говоря это пытаюсь застегнуть джинсы в которых спустилась, потому что спешу на встречу с Наташей, а те лишь предательски не сходятся на мне.
— Но это твои любимые оладьи.
— Да я и спешу… Почему эти чертовы джинсы не сходятся?! — кричу в порыве гнева и закрываю лицо руками.
— Потому что это мои джинсы, — Баки встаёт и направляется ко мне, я же просто продолжаю стоять закрыв лицо руками, иначе он увидит, что я сдерживаю слезы.
Как только его рука ложится на моё плечо, я убираю свои руки и начинаю подниматься по лестнице в спальню, чтобы быстро переодеться.
— Погоди. То есть, ты не хочешь секса со мной, не ешь то, что я готовлю… Ты боишься меня?
— Что? — остановившись на середине лестницы я оборачиваюсь и смотрю на своего грустного мужа, — Конечно нет.
— Тогда что происходит?
Приходится спуститься к нему и обхватив его лицо руками, крепко поцеловать.
— Я стесняюсь своего тела.
— В смысле? — удивляется Бак.
— Посмотри на меня, — делаю шаг назад, чтобы он видел меня во весь рост, но Баки лишь озадаченно таращится и явно не видит проблемы.
— Куда-то конкретно смотреть?
— Конкретно, сюда. — хватаю себя за обвисший живот, который ещё не пришёл в форму после родов, затем кладу руку на свои ноги, которые стали больше, затем скрещиваю руки на груди, — А ещё грудь.
Баки меняется в лице. Теперь его непонимание сменяет злость.
— Ты ведь это не серьёзно?!
— Мне пора, я опаздываю и иду снять твои джинсы, чтобы надеть свои. В твои я и не влезаю, — со слезами на глазах говорю это и пытаюсь уйти, но сильные мужские руки меня останавливают.
— Я начал бояться такого… А ты… Ты прекрасна. Я люблю тебя. Я хочу тебя, — Баки начинает целовать меня и обнимать, от чего моё сердце оттаивает.
— Мне действительно пора. Я ненадолго, но если что — звони. Молоко есть в холодильнике, но ты это и так знаешь.
— Конечно.
Для чего мы встречались с Нат? Мне нужна новая одежда, в старую я не влезаю, а одежда для беременных ну просто не вариант. Скупив быстро несколько вещей, мы едем ко мне и в машине Наташа решает всё обсудить.
— А Барнс знает, что ты так изменилась после родов?
— Ты о чем?
— Ты что, стесняешься себя?
Я отвожу взгляд в окно и ничего не говорю
— Нет, милая, ну нет! Ты же красотка. Как так можно?
— Ты в форму после родов пришла быстро, а я нет.
— Так ты троих выносила. И ты прекрасно выглядишь.
— Мы закрыли эту тему.
Нат недовольна, но не решается со мной вести спор. На прощание мы крепко обнялись и она нарочно сжала мою ягодицу в знак моей сексуальности, чем вызвала мой легкий смешок и ревнивый взгляд Баки.
Дети сегодня уснули куда быстрее обычного, видимо их отец активно провёл день с ними. Принимая ванну, я догадываюсь, чем обернётся моё утреннее признание… Выходя в спальню застаю Баки в постели и тот хищно рассматривает меня.
— Что?
— Ты очень сексуально выглядишь.
— Ну конечно.
— Конечно. — отрезает Бак, — Иди ко мне.
В конце концов, я не железная, потому и направилась к нему. Он привстал на кровати и сажает меня сверху себя.
— Хочешь быть сверху?
— Пожалуй.
— Хочешь оставить одежду?
— Ещё как. Спасибо, что понимаешь.
— Ты самая сексуальная женщина, но если тебе хочется в одежде — пусть так.
— Но я хочу, чтобы ты был без неё, — начинаю снимать футболку с Баки и он позволяет мне это сделать.
— Твоё желание — закон. Есть ещё пожелания? Запретные зоны?
— Начни и увидим.
Мои руки блуждают по его груди и прессу, а наши губы слились в единое целое. Воздержание привело к тому, что стоило мне сесть сверху и мы оба были возбуждены до предела, нам и прелюдия то не нужна. Поэтому, пока я стянула с себя трусики, Бак ждал меня без одежды, которую снял так быстро, что и заметить этот процесс не представилось возможным. Его руки лежали на моей спине и когда правая начала спускать до бедра… Пришлось ее остановить, но Баки не протестовал, лишь вернул её обратно на лопатку. Сажусь я на его раскрасневшийся член медленно и замечаю, как ему хочется сорваться, но он сдерживается ради меня. Даже если раньше я и была сверху, то меня быстро переворачивали на спину и ускоряли темп. Теперь же, я не готова менять позу и приходится довольствоваться тем, что я могу из себя выжать. Движения получаются неспешными, плавными. Вдруг Джеки начал плакать в своей комнате.
— Я подойду через минуту, не останавливайся, — рычит Баки.
Продолжив раскачиваться на муже, у меня в колене что-то хрустнуло. Мне надоело терпеть эту боль, жутко отвлекает и поэтому я решаюсь идти дальше.
— Можешь быть сверху, — не успев договорить, меня разворачивают и я прижата к кровати разгоряченным Баки, — Только руки не ниже плеч держи.
И снова он идёт на уступки. Своими быстрыми движениями, он доводит нас до пика наслаждения и ещё минуту мы нежимся в кровати, но Джеки все плачет и Баки, как и обещал, натянув шорты идёт к сыну.
Шаг за шагом наша сексуальная жизнь возвращалась. Баки никогда не напирал на меня, всегда слушал мои пожелания и ни разу не перешел черту. Обязанностей у Капитана Америка — будь здоров. Баки пришлось чаще пропадать на работе и мы созваниваемся по телефону, а вечер и ночь с детьми лежат на нем. Если я и устаю, то Бак как машина: и работает, и сидит с детьми, и никогда не устает. В последнем, я не уверена, но меня настойчиво убеждают, что это так.
Недавно тройняшкам исполнилось пол годика, праздник в их честь был просто чудесный. Нам подарили много распашонок, игрушек и много чего ещё. Прошла неделя и утром, уходя на работу, Баки ведёт себя загадочнее обычного.
— Ты ничего не скрываешь от меня? — с прищуром спрашиваю у него в дверях.
— Нет, — Бак отправляет мне короткий поцелуй в щеку и выходит из дома.
Вечером он не вернулся домой, а за весь день ни разу не позвонил. У тройняшек поднялась температура. Боже, мне даже некогда поесть самой. Пока Джеки начинает плакать, его подхватывает Фрэнки, а когда они оба плачут, то плачет и Рейчел. И вот, укачивая по очереди всех троих перед сном, стоя в детской рвоте, полностью вымотанная… Я понимаю, что первый, кому я позвоню будет не мой муж, а Карев. Закрыв дверь в спальню Фрэнки, которого я уложила последним, звоню Алексу.
— Привет, извини, что поздно.
— Поздно? Скорее рано, 4 утра.
— Что? — бегло смотрю на часы, время 4:12, — Прости, у тройняшек температура, рвота и, кажется, бессонница. Ты не мог бы посмотреть их? Могу я приехать?
— Давай лучше я приеду к тебе. Они спят?
— Да, только что уложила Фрэнки.
— Заеду в полдень, удобно?
— Конечно, спасибо.
Набираю Баки — не берёт трубку. Набираю Нат — не берёт трубку. Набираю Тони — не берёт трубку. И так, почти вся телефонная книга. Куда делись все мстители и где мой муж? По новостям ничего. Никакого конца света. Тогда, раз мир в безопасности, я иду спать.
Разбудил меня Фрэнки. Рассадив детей в их персональные кресла на кухне, я с серьёзным видом, с синяками под глазами, смотрю на них и выдаю целую тираду:
— Ваш отец скоро вернётся. Нет, милая, — перевожу взгляд на Рейчел, которая начала плакать, — Я не знаю когда ТОЧНО он вернётся. Пожалуйста, я вас умоляю, хватит плакать. — и начинаю плакать сама.
Такой реакции я не ожидала, они успокоились и внимательно рассматривают меня. Покормив их, я перемещаю этих сорванцов в манежик гостиной и заваливаюсь на диван.
Звонок в дверь. Может это Баки?
— Привет, — говорит Карев.
— Привет, уже 12? Проходи, они в гостиной.
Осмотрев детей, Алекс даёт заключение — всё в порядке. Температура небольшая. Написав план действий на листике, Алекс оставляет его на кухне и возвращается ко мне.
— Иди поспи, я посижу с ними.
Не могу поверить, что помощь пришла. Даже зная, что он занятой человек, просто не могу отказаться от такого предложения. Заведя будильник на два часа, плюхаюсь в постель и проваливаюсь в сон, мне даже плевать на душ. Два часа сна дали мне сил, чтобы встать и, поблагодарив Алекса, я прощаюсь с ним, у него операция. С тройняшками мы продержались вторую ночь. Температура пропала, но колики их ещё мучают. За всеми этими заботами время летело молниеносно и я забыла о том, что моего мужа вторые сутки нет дома. На следующее утро, укачивая Рейчел, которая плакала скучая по отцу, слышу звонок в дверь. Прямо с ребёнком на руках открываю дверь и вижу обеспокоенную Кэрол Денверс.
— Так. Только спокойно, чётко и по делу. Просто скажи, где он?
— Шермик, созвездие Кассиопея. Его взяли в заложники лопрокиды.
— …ты остаешься с детьми. Поздравляю. И будь осторожна, их рвёт постоянно, — пересаживаю Рейчел на руки к Кэрол, затем надеваю жакет, что висел в прихожей, который закроет мою грязную одежду, завязываю снова волосы и достаю из «заначки» в лестнице магическое кольцо для перемещений в пространстве, такое как у Стрэнджа. Целую детей и создаю портал.
Шермик. Тронный зал лопрокидов. На троне сидит Хоакин, мой старый знакомый. Последний раз мы виделись при битве с Таносом, тогда я дала ему и его армии уйти. За ним должок, и он в принципе меня боится. «Наследить» в космосе я тоже успела за свою жизнь. У Кая были дела на Земле, я же выходила в ответ в космос.
Моё появление заставляет присутствующих замолчать, галдеж сменила тишина. По началу, я уверенно пробиралась через толпу, но вскоре они стали расступаться создавая импровизированный коридор ведущий к их предводителю, которые в штаны успел надуть увидев меня.
— Сэм, какая встреча, — расставив руки в стороны спускается со своего трона мужчина и идёт неуверенным шагом ко мне навстречу.
— Хоакин, ты в край… — обрываю себя на полуслове. Причиной этому послужил Баки, подвешенный за руки к потолку цепями.
— Может, поговорим как в прошлый раз? — он тычет пальцем в голову имея ввиду, чтобы мы поговорили не при всех и ментально, как при битве с Таносом.
— Ну нет. Ты хоть знаешь, кого ты взял в заложники? Чувырло! — кричу в ярости.
— Это? Капитан Америка. Надежда и опора Земли. Он со своим бойз бэндом первыми на нас напали. — начал оправдываться он, а затем стал рассматривать меня, — А ты изменилась.
Растрёпанные волосы, прибавка в весе, жакет неумело скрывающий трехдневную детскую рвоту, синяки под глазами…
— Тебя мои изменения не касаются, но я поделюсь, так и быть, как со старым другом. — скрещиваю руки на груди и надменно разглядываю его, — Я вышла замуж, родила тройню.
— Поздравляю.
— Угу, а знаешь кто мой муж? — сделав два шага вперёд, сокращаю и без того небольшое расстояние между нами.
— Нет.
— Вон он. Капитан Америка. Вы, идиоты, взяли в заложники моего мужа, отца моих детей, любовь всей моей жизни. — теперь Хоакин не скрывает страх, а первые ряды солдат делают шаг назад, подальше от нас, — И за это кому-то придётся ответить. Ну и где она? Вы ведь его отравили? Как меня когда-то.
— Привести Миду.
Четверо солдат Хоакина выводят за руки ведьму силой, хотя та и упиралась отчаянно.
— Снова ты. — встаю напротив Миды рассматривая её лицо, — Мне нужно то, чем ты его травила.
В ответ, Мида лишь продолжает неподвижно стоять, тогда мне выносят миску с её смесью и отдают в руки.
— Отлично, а теперь дайте мне лисий аконит. Весь что есть. Узнаю, что припрятали хоть пучок, накажу.
Тяжело сглотнув, тот же солдат мне приносит весь аконит, что у них был.
— Какого черта, мой муж ещё висит в цепях?!
— Снять! Идиоты, — командует Хоакин и Баки отпускают. Пока они тащат его ко мне с другого конца зала, решаюсь осуществить задуманное.
— Ты, — делаю шаг навстречу ведьме, — У тебя был второй шанс, своё отравление я тебе спустила с рук, но жизнь тебя ничему не учит.
Мозг мой сейчас работает как у обычных людей, но вот магия, она всегда со мной, хотя я и не люблю ей пользоваться. Иногда, она меня подводит, а иногда, работает непредсказуемо. В эту минуту, все мои чувства обострились и мне приходит в голову идеальный план мести. Выставив руку вперёд притягиваю к себе ведьму и сжимаю её горло не давая вырваться из захвата, потом заставляю открыть рот и проталкиваю всю тарелку отравы в глотку, затем запечатываю эту смесь в её желудке навсегда. Даже лисий аконит ей не поможет. Если она вообще сможет его раздобыть. Подхватив мужа, не давая ему свалиться на пол, я в последний раз осматриваю тронный зал и Хоакина.
— Увижу твою рожу на пороге своего дома — убью. Больше никаких предупреждений. Переступить порог ты точно не успеешь. Испепелю и глазом не моргнешь. Понял?
— Понял.
Создав портал, силой втаскиваю Баки на себе и мы плюхаемся на нашу постель. Переведя дыхание, поднимаю его и веду к туалету, засовываю ему в рот два пальца вызывая рвоту. Как только он прочистил желудок, смог хотя бы два слова связать и более менее стоять на ногах. Уложив его в кровать, встаю чтобы пойти заварить аконит, как вдруг он хватает меня за руку.
— Сэмми, это правда ты?
— Чтобы я не ответила — ты не поймёшь разницы. Лежи и не вставай.
— Стой, а как дети? — Баки начинает привставать на локтях и упирается, когда я пытаюсь его вернуть в постель.
— Сказала ложись! — но поняв, что он не отступит, мне пришлось ему врезать, чтобы он отрубился.
А ведь рука болит, но не сломана. Уже неплохо. На первом этаже я нахожу Кэрол с детьми и Альфи, который единственный тут держал ситуацию под контролем.
— Кэрол, ты можешь идти, дальше я сама. Спасибо, что пришла и рассказала.
— А он в порядке?
— Будет, дня через два. Его успели отравить. Иди, Кэрол.
Сомневаясь, она всё же ушла. Просто сейчас, я не в настроении для приёма гостей. Даже, если это единственный здравый человек, который спас моего мужа.
Два дня я заваривала для Баки аконит, нянчилась с тремя детьми, колики которых ещё не прошли, и в помощниках у меня был только Алекс, который заходил раз в день проверить их здоровье. Хотя нет, Альфи спал в кроватках Джеки, Фрэнки и Рейч по очереди. Спать в одной кровати с Баки я не смогла, поэтому сплю в гостевой спальне. Никто из мстителей не решается заявится в наш дом, очень разумно. На звонки я не отвечаю и это даёт понять мой настрой.
На третий день Баки поправился и окончательно отошёл от яда. Пока я нянчила Джеки в его спальне, Баки встал в проходе и молча наблюдал, до тех пор пока не оказался замеченным.
— Что произошло?
— Мой муж — кретин. — укладываю спящего сына в кроватку и направляюсь к Баки, — Тебя отравили ядом, но теперь ты поправился. У детей три дня была температура, сейчас остались лишь колики. У каждого рядом с кроваткой блокнот с записями, когда они приняли лекарства и когда их давать снова. Каждого только что уложила, они проспят часа три. Я иду спать, а ты за мной не идешь. Не хочу тебя видеть. В этот дом может войти только Дэнверс и Карев. Всё.
Под грустный взгляд мужа, направляюсь в гостевую спальню и закрываю за собой дверь. Судя по телефону, проспала я пятнадцать часов, но лучше себя не стала чувствовать. На душе скребут кошки. После горячей ванны, когда я наконец смогла вымыть голову и полежать под музыку, немного отпустило. Время 3:49 утра и дети ещё спят, поэтому иду поесть. Проходя мимо малышей, я не видела Баки, дверь в спальню закрыта. Тихонечко спустившись вниз осматриваю полупустой холодильник и вспоминаю, что за продуктами никто не ходил почти неделю. Можно было бы поехать до магазина, который в принципе недалеко, но всё тело ломит и надо бы остановиться на том, что есть. Набрав в руки всего по чуть-чуть, прихватываю кетчуп в зубы и закрываю дверь холодильника плечом. Направляясь к столу попутно роняю сыр, но решаю вернуться за ним позже. Откусив первый кусок от видавшего виды яблока ко мне подступает тошнота. Нет. Такое есть нельзя. Придётся ехать в магазин. Взяв ключи еду в ближайший супермаркет и скупаюсь на неделю вперёд. Раньше я так не делала, но теперь не могу рассчитывать на то, что ситуация не повторится. Пусть я и не была готова остаться одна с тремя болеющими детьми, мы справились: я, дети, Альфи.
В дом я пытаюсь входить тихо, но из пакетов постоянно что-то норовит упасть. И упало. Первым заплакал Джеки, ну конечно. Поднявшись на второй этаж, я увидела лишь тень Баки, которая промелькнула к сыну. Прислушавшись понимаю, что Фрэнки и Рейч ещё спят, тогда спускаюсь разбирать покупки. Спустя несколько минут ко мне присоединяется Баки, которого я нарочно игнорирую. Он садится за стол и молча, с виноватым видом, смотрит на меня, пока я готовлю. Накормив себя и Альфи, я собираюсь уходить, как вдруг мой бестолковый муж решается заговорить.
— Прости меня…
— За что? — спокойно уточняю я.
— За то, что пропал на несколько дней.
— За то, что пропал? Подумай ещё, Барнс.
После завтрака захотелось ещё поспать, но прежде я проверяю детей и целую каждого. Мимолётно замечаю в блокноте, что Бак не забыл дать им лекарство.
— Альфи, следи за ним, — командую сонному коту, что лежит в обнимку с Рейч и тот в ответ довольно мурлычет.
Всего два часа беспокойного сна, и плач Фрэнки меня будит. Оно к лучшему, снятся только кошмары. На первом этаже застаю картину: Баки весь в детской смеси, плачущий Фрэнки и хохочущие от этой картины его брат с сестрой. Альфи же слизывает кашу с пола и всем доволен.
— Ну-ну, сыночек. — беру на руки Фрэнки, — Папа не в курсе, что тебе перестали нравится брокколи? Ты испачкал его за это? Мой мальчик. — целую сына в висок и легонько покачиваю на руках.
— А что ему теперь нравится? — озадаченно спрашивает Баки.
— Ты бы и сам знал, если бы не совался в космос на верную смерть не посоветовавшись со своей женой, которая имеет связи и власть во многих областях. Ну куда нам, ты же — «главная надежда и опора Земли», а мы тут и вчетвером справимся. Да? — спрашиваю у довольных детей. Фрэнки стал мне улыбаться и хватать за прядки волос.
— Давай не будем ссориться при детях?!
— Решил начать со мной советоваться? — усаживаю Фрэнки и развожу ему кашку со вкусом груши, — Тебе пора на работу. Разве нет? — сухо спрашиваю мужа и ловлю на себе гневно-обиженный взгляд.
И Баки уходит. Вернувшись поздно вечером, когда тройняшки играли в гостиной и поели, мой муж, заметив меня, машет рукой, чтобы мы поговорили на кухне откуда хорошо будет видно детей. У меня много накопилось за день, я готова к разговору.
— Эти лопрокиды угрожали Земле, открыто. Я не стал тебя втягивать в это.
— Очень логично. Лезть на неизведанную тебе территорию в костюме камикадзе оставив меня в стороне, с тремя детьми, одну. Меня! Ты вообще помнишь, что я не просто мать твоих детей, твоя жена и женщина с которой ты спишь? У меня сила камней бесконечности, магия и развит мозг до уровня телекинеза, а ещё «ангельский подарочек». Мне больше лет, чем тебе. Я в одиночку разбила Таноса и его армию. А ты? Оставил меня в стороне. Так ты сделал это из-за своей мужской гордости, или потому что пытался «защитить» меня?
— Конечно, чтобы защитить!
— Всё, чего ты мог добиться, так это своей погибели. Тебе просто повезло, что хотя бы у одного из наших «друзей» есть мозги, чтобы прийти ко мне.
— Это несправедливо.
— Несправедливо? Ты влюбил меня в себя, снова. Залез мне в душу, снова. Сделал меня своей женой, матерью твоих детей, чтобы пойти на верную смерть и заставить страдать?
— На мне была камера… Ты сказала им, что тебя травили также.
— А тебя только это волнует? Ладно. В 2011 году я попала к ним на планету. Их ведьма, Мида, приревновала меня к своему мужчине и отравила мне еду. Банально до ужаса. Я из последних сил вернулась на Землю, к Гельмуту. Когда в тебе их яд, ты бредишь, видишь галлюцинации, иногда свои… Желания. Гельмут не мог понять что со мной и по обрывкам моих фраз узнал, где я была. Вот только, я и сама не знала, что со мной. Тогда он додумался прочистить мне желудок и узнал от опустошителей, которых сам нашёл в открытом космосе, об аконите. Добыл его и вернулся меня спасать. Озник выхаживал меня две недели, пока Гельмут не вернулся с противоядием. В итоге, меня глючило месяц и тело ломило ещё полгода. Ядреная штука. Тебе же повезло отлежаться за два дня.
— Мне жаль, что так произошло, — говорит Бак опуская голову.
— Жаль… Тебя, как и меня, спас Гельмут. Вот только, он тоже был идиотом, который также полез на рожон не зная противника, и умер. Разбил меня на миллионы осколков. Но ты… Ты пошёл дальше во всех смыслах. Как я уже сказала, тебе просто повезло, что Кэрол «при мозгах».
Встав из-за стола, я беру детей и начинаю укладывать их спать. Если раньше, когда мы с Баки пересекались в коридоре переходя из одной спальни к другой — целовались, то теперь я злобно пру напролом, а тот лишь успевает отскочить, чтобы не стоять на пути.
Направляясь в спальню я слышу стук в дверь. Не уж то кто-то решился прийти к нам после всех событий? Открыв дверь, я не могу поверить в то, кого вижу.
— Роджерс?