Capítulo 9
Матеу Хорге
В этот раз первой в душ пошла Харли, переживая, что вода может закончиться. Я посмеялся, надеясь, что не попаду в ту же ситуацию, которая случилась с ней вчера. Однажды мне пришлось так же тащиться к родителям, поэтому тревогу блондинки я разделял, как никто.
Наконец она поняла, что в моём доме есть не только мужской гель для душа, и в этот раз за ней остался фруктово-ягодный шлейф, заставивший меня улыбнуться.
Надо бы ей и шампунь купить, вот только знать бы какой. Наверняка в Америке она использовала какую-нибудь профессиональную марку, которую приобретала в специализированном салоне за кругленькую сумму. Но здесь совсем не Америка и то, что я могу предложить ей, далеко от люксовых брендов.
Девушка, в коротенькой ночнушке на тонких лямочках, юркнула под мягкую простыню и отвернулась к окну. Моё мужское нутро, оживившееся при виде её сексуальных форм, печально вздохнуло и напряглось.
-Харли, - присел я на край кровати возле неё, - нужно обработать рану.
Девушка села, немного сутулясь из-за неловкости своего откровенного наряда, и подставила мне расчерченную ногтями Микаэлы шею.
-Вы, как дикие кошки, не поделившие территорию.
-Мне нечего с ней делить, я ни на что не претендую, - дёрнула блондинка плечиком.
Сладкий аромат и нежная кожа девушки, в сочетании с опасной близостью, вновь начали будоражить воображение картинками, как я аккуратно снимаю тонкую лямочку, проводя пальцами по нежной руке. Как целую бледную кожу плеча, ключицу, оголяю грудь и втягиваю затвердевший сосок, обрисовывая его языком, наслаждаясь тем, что она позволяет прикасаться к ней. Вздрогнув от резкой эрекции, я протёр глаза руками, прогоняя назойливые картинки, на которых я касаюсь её бёдер и ласкаю промежность.
Наконец обработав рану и помазав заживляющей мазью, позволил девушке лечь спать.
Приняв душ, я привычно нацепил домашние шорты и побрёл на балкон, чтобы выкурить папиросу. Облокотившись на ржавые перила, вскинул глаза к звёздному небу. Было слышно, как сосед снова пришёл домой пьяным, а соседка снова этим недовольна. Вечные склоки, как фоновый шум, постоянно сопровождающий это место. Не знаю, слышал ли здесь когда-нибудь тишину.
Вдалеке грохотали выстрелы, что означало, что новости вновь будут пестрить сообщениями об убийствах. Надеюсь, среди погибших не будет невиновных, хотя я прекрасно знаю, что статистика говорит об обратном.
Тихо прошёл в комнату с погашенным светом, задерживая взгляд на хрупком силуэте. Конечно, я мог бы лечь спать на полу, неудобно согнуться на диване, найти раскладушку в конце концов. Но мне не хотелось. Впервые в моей постели спала не разовая девка, которая желанно раздвигала передо мной свои ножки и умело сосала мой член, когда мне этого захочется, а невинное создание, краснеющее от одного лишь намёка на физическую близость.
Но она не ответила мне на вопрос, а значит то, какой нарисовало мне её моё воображение может рухнуть, как карточный домик. Но мне нравилось думать о ней именно так. Что не один мужчина не трогал её, не ласкал упругие соски, не кусал мягкую кожу живота и бёдер, не впитывал в себя её неповторимый вкус, погружаясь языком в нетронутые глубины.
Мои чёртовы мысли опять свелись к тому, как сильно я хотел недосягаемого. Член болезненно запульсировал, напоминая о том, что его готовность давно перешла отметку в сто процентов. Я вспомнил дурацкую фразу, брошенную Кайо, когда Харли вышла из дома, где встречалась с родителями: «Почему твой компас всегда указывает на эту девчонку?!». Я глупо улыбнулся, испытывая болезненный дискомфорт и перевернулся на живот.
-Спасибо.
Тихий голос заставил открыться недавно сомкнутые веки.
-За что?
-За то, что не оставил меня. За то, что заступился перед твоей сестрой. За то, что обработал рану. За одежду и еду. Мне сложно говорить это, потому что в душе я проклинаю ту минуту, когда согласилась на эту безумную экскурсию. Но я благодарна тебе, что не кормлю собой бродячих собак в какой-нибудь канаве.
Я замер и ощутил мурашки на своей спине. Девчонка так искренне об этом говорила, что я верил каждому её слову. Я удивился, как она может сдерживать свои эмоции и не быть импульсивной. С холодной головой она проходит через все сложности, приняла решение пойти со мной, оставив в том доме самое дорогое, что есть в её жизни-семью.
-Я не мог поступить иначе. – Прозвучало, как одолжение. Наверно отчасти это оно и есть. Я не хочу, чтобы она привязывалась ко мне, и сам не собираюсь привязываться к ней. Мы из разных миров и наши дороги никогда не объединяться в одну.
Если быть честным, то сейчас я в замешательстве. Не знаю, что с ней делать дальше. Арманду думает, что я пользуюсь девчонкой в личных целях и лишь вопрос времени, когда он начнёт требовать свою долю, считая, что услуг её отца ему недостаточно. А ведь он даже не видел её. Если увидит, поймёт, почему я не хочу дать девчонке стать трофеем для других мужчин. Она слишком молода и красива, слишком чиста и невинна для того, чтобы сгнить в этой реальности.
Мы заснули, лёжа на разных сторонах не слишком большой кровати. Хотелось обнять её, уткнувшись носом в белокурые пряди, разметавшиеся по подушке, ощутить сладкий аромат, нотки которого так чётко запомнились мне с первой встречи.
Одна мысль о том, что нельзя касаться чего-либо, делает человека зависимым от этого «чего-либо».
Я проснулся от громкого звука стрельбы из автомата и того, что девчонка вжалась от испуга в моё тело и вцепилась руками в простыню, будто та могла защитить от пуль. Сонные глаза пугливо уставились в окно, откуда доносился шум. Её сердце билось так сильно и быстро, что я ощущал его своей грудью, через её спину.
От растерянности я обнял её, защищая своими руками от опасности. Тёплое тело льнуло ко мне, не пытаясь освободиться, а лишь желая получить защиту. Было не просто выпустить её из своих рук, но я должен был.
-Нужно посмотреть, - спокойно сказал я, понимая, что в девяносто девяти процентах случаев это всего лишь пустая трата патронов, выпущенная в небо, чтобы напугать мирных жителей. Но могли явиться и по мою душу, а значит нужно быть наготове. Открыв тумбочку и взяв ствол, я ощутил, как дрожащие пальчики вцепились в моё запястье.
-Мне страшно! Не оставляй меня одну! – она не врала и не приукрашивала. Я видел, какой ужас читался в её небесных глазах.
-Не волнуйся, с тобой всё будет хорошо, я сейчас посмотрю, что там происходит и вернусь. – Девчонка кивнула, скорее сделав это на автомате, и снова забилась под простыню, сжимаясь в крошечный комочек.
Я аккуратно выглянул в окно, чтобы проверить обстановку сверху. Не заметив ничего подозрительного, спустился вниз и максимально тихо прошёл по периметру, убеждаясь, что в доме никого нет и рядом с ним тоже. Выдохнув спокойнее, направился наверх.
Когда коснулся дрожащей простыни, девушка дёрнулась, не решаясь показаться из-под неё.
— Это я, всё в порядке. Можешь вылезать из своего домика, улитка. – Я искренне улыбнулся, а Харли робко показалась из своего «убежища», устремив на меня непонимающий взгляд.
-Что произошло? Кого-то убили? – испуганный голос с американским акцентом снова повесил улыбку на моё лицо.
-Да, кучу твоих нервных клеток. Они пали смертью храбрых. - Сказал я, укладываясь на своё место и ощущая грусть от того, что девчонка снова перебралась на свою половину.
-Так бывает каждый день?
-Вчера не было.
-Было, иначе как бы я оказалась здесь.
-Точно... - Я улыбнулся, хотя повода для этого будто бы и нет.
-Скажи, - робко зашептала девушка, - Когда я снова смогу увидеть родителей?
Мне не хотелось ей врать и давать ложную надежду, но она смотрела на меня с такой мукой в глазах, что я чуть было не солгал, глядя прямо в её Марианские впадины, затягивающие мою душу в свои бездонные глубины.
-В лучшем случае – через неделю.
-Так долго... - ахнула девушка, от обиды закусывая нижнюю губу.
-Тебе лучше там не появляться и как можно дольше. Это не то место, где тебе следует быть. Мне жаль, но это ради твоей же безопасности. Я и так сделал одолжение тебе и твоим родителям, устроив вашу встречу и не оставив тебя там.
Девушка замолчала, переваривая информацию или пытаясь совладать со своими демонами, что в большинстве своём у неё прекрасно получалось. Хотелось пообещать, что с ней и с её семьёй всё будет хорошо. Но я лишь промолчал, потому что и сам не знал, что ждёт нас завтра.
Харли Брикман
Прошла всего лишь одна неделя, по ощущениям сравнимая с вечностью, а я всё так же не могла навестить родителей. Матеу говорил, что с ними всё хорошо, показывал мне видео, где они подтверждают его слова, но этого было мало. В груди всё горело от желания обнять их и услышать родные голоса не через телефонный динами.
За пролетевшее время я немного привыкла к тому, что происходит. Я однозначно чувствовала себя не в своей тарелке, но больше не было ощущения, что я заложница. Матеу и вся его семья, включая Микаэлу, хорошо ко мне относились. Я познакомилась с маленьким садом на балконе сеньоры Агаты, за которым мы, вместе с ней, с удовольствием ухаживали. Обрезая или поливая цветы, я вспоминала маму, и что именно она привила мне любовь к растениям.
Единственный человек, которого я видела только на фото, но ни разу не встречала в этом доме, был старший сын - Марселу Хорге. Красивый, с яркой запоминающейся внешностью и пылающими зелёным огнём глазами, как у сеньора Феилипе, он улыбался мне со снимка белоснежной улыбкой.
Как не странно, я привыкала делить постель с посторонним мужчиной, который ни разу не давал вольности своим рукам. Каждый день я слышала тысячи пошлых шуточек, и хоть красноту моих щёк было сложно скрыть, но я быстро училась отвечать ему тем же. Порой после наших перебранок, Теу задумчиво на меня смотрел и говорил: «А ты, оказывается, не такая робкая». Я принимала эти слова за комплимент.
Ночные выстрелы были всего пару раз и каждый из них я жалась к Теу, будто он был бронебойным убежищем, способным уберечь меня от опасности. Днём я тоже слышала перестрелки, которые, к счастью, были далеко и не пугали меня до сердечного приступа.
Когда Матеу уезжал по делам, он привозил меня к сеньоре Агате, и мы с ней всегда находили чем заняться. Она научила меня делать сырные булочки и ещё пару национальных бразильских блюд, от одного запаха которых текут слюнки. Особенно мне нравилось, когда сеньора Агата начинала танцевать самбу*. Видя мои попытки невольно повторить её движения, женщина показывала, что и как нужно делать, выступая моим партнёром по танцам. Конечно, это не извивания в ослепляющих лучах ночного клуба, но любовь к танцам у меня была всегда, поэтому я с удовольствием разучивала непривычные телу движения и получала от этого немалое удовольствие.
Микаэла привыкала ко мне, хоть и продолжала ревновать ко всем членам её семьи. Но реакция стала куда более сдержанной, отчего я не чувствовала себя абсолютно лишней и чужой в их доме.
Иногда, вернувшись к Теу домой, после того как мы гасили свет, между нами случались личные разговоры, обнажающие наши души. Казалось, что все наши тайны останутся под покровом ночи, растворяясь в полумраке душной комнаты.
-Я хочу задать тебе вопрос.
-Валяй.
-Почему я ни разу не виделась с Марселу? Каждый день я вижу всех, кроме него. Он переехал в другую фавелу?
Матеу тяжело вздохнул и перевернулся на спину, закинув руку за голову. Я молчала, внимательно ожидая, пока мужчина соберёт мысли воедино и ответит на мой простой вопрос.
-Он погиб, - приглушённый баритон надломился, давая мужчине передышку. – Это произошло пять лет назад. Арманду и Марселу были лучшими друзьями. Они оба отличались лидерскими качествами и целеустремлённостью, поэтому дон Аугусто, бывший предводитель нашей группировки назначил их обоих кандидатами на его место. Но случилась заварушка, детали которой так и не получилось выяснить, в которой Марселу ранили и он не выжил, потому что не было врача, который смог бы спасти его жизнь. В тот день на дело они пошли с Арманду и тот сказал, что сделал всё, что мог, чтобы спасти моего брата, но увы...
Я ощутила его боль каждой клеточкой своей души. Голос Матеу был тих и местами пропадал, ярко указывая на то, что не смотря на прошедшее время он до сих пор остро ощущает боль от потери родного человека и нехватку его в своей жизни.
-Он всегда был для нас примером. Самый умный, воспитанный, весёлый и красивый. Каждый из нас в один голос мог сказать, что Марселу был лучшим из нас. Мама долго убивалась и проклинала наши криминальные дела. Обещала, что если я не брошу, то она откажется от того, что я ей сын. Она боялась и боится до сих пор, что Марселу не единственный, кто может погибнуть от шальной пули. Но разве хоть кто-то в фавелах застрахован от участи быть застреленным?!
Мне вдруг резко захотелось обнять Теу, подарить ему поддержку и заботу, в которой не смотря на свой статус и возраст, он нуждается в этот момент. Но я сдержала свой порыв, обхватив себя руками за плечи, привычно сдерживая душащие слёзы.
-Я обещал Марселу позаботится о нашей семье. Ведь и он когда-то встал на эту дорожку ради всех нас. Он хотел, чтобы у нас было всё, что могут себе позволить местные жители. Сперва мама не хотела принимать деньги, заработанные нечестным путём. После нескольких скандалов она сдалась, признавая, что Марселу взрослый мужчина и имеет право сам решать, каким путём ему зарабатывать.
-Ты начал заниматься преступными делами, чтобы быть похожим на него?
Чем больше мы общались, тем больше узнавали друг о друге. А чем больше узнавали, тем больше сближались и принимали, становясь кем-то вроде, путь не друзей, но хороших приятелей.
-Да, - он обернулся на меня. Было ощущение, что его взгляд благодарит меня за понимание. – Я хотел быть таким же идеальным. Я хотел, как и он, позаботится о своей семье.
-Сколько тебе было?
-Около семнадцати. В этом возрасте мне казалось, что это единственно верное решение, делающее меня крутым, популярным и влиятельным. Я хотел денег и славы. Я думал, что поступаю правильно. И я был не прав.
-Ты не получил того, чего желал?
-Получил. Но потерял гораздо больше.
-Ты не виноват в смерти брата.
— Это не единственное, чего я лишился.
Я замолчала, ожидая, что сейчас он продолжит, но Теу предпочитал отмалчиваться.
-А чего же ещё?
-Семьи. Своей собственной семьи. Жены. Детей.
Мужские желваки дёрнулись. Он часто дышал, устремив взгляд бездонных карих океанов сквозь потолок, крышу дома и звёздные миры, погружая его в собственные мысли, окутывая едкими сожалениями.
Хотелось вспомнить хоть что-нибудь из терапевтических методов, которым нас обучали, но в голове был густой туман, отравляющий тело беспомощностью.
-Я думал весь мир падёт к моим ногам. Был молод и амбициозен. Казалось, нет ничего невозможного. Я думал, что никогда ни о чём не буду жалеть.
-Ты хочешь семью? – мой голос дрогнул, соболезнуя его разбитым мечтам.
-Уже нет. Незачем ещё кому-то страдать от моих неверных решений.
-А почему ты не ушёл оттуда?
— Это не так просто. Если ты становишься членом преступной группировки, тебя посвящают во все детали и тонкости данного бизнеса, знакомят с важными в этом деле людьми и, если ты вдруг захочешь уйти, то будешь слишком много знать. А всех, кто слишком много знают, проще убить, чем отпустить.
Я не сдержалась и накрыла своей ладонью его, сжимая шершавые пальцы.
-Мне жаль. Но даже своим бездействием, ты делаешь куда больше. Не желая создавать семью, ты ограждаешь людей, которые были бы для тебя дороже всех на свете от боли, которую рано или поздно в той или иной степени, им бы всё равно пришлось испытать. Это очень мужественный поступок!
Матеу усмехнулся и раскрыл свою ладонь, переплетая наши пальцы, что снова заставило моё тело среагировать на него. Не смотря на все сложности, происходящие в моей жизнь, на страх, тоску и нежелание принимать новую реальность, я не могла не заметить, как привязываюсь к этому человеку.
Жизнь бок о бок приносила свои плоды. Я часто видела Матеу в одних лишь шортах, с манящими, загорелыми кубиками пресса, накаченной грудью, выпуклыми венами на сильных руках.
Моё тело начало реагировать на его тело. Сперва я глупо краснела и упорно отрицала очевидное. Потом начала замечать, как с каждым разом всё сильнее и сильнее скапливалось напряжение между моих ног. Было сложно находиться в одной комнате и делать вид, будто мне не хочется прикоснуться к его чётко очерченным мышцам на спине или вдохнуть запах взмокшего тела после жаркого дня.
Меня тянуло к нему. И чем больше я узнавала его настоящего, тем сильнее тянулась открыть всё новые грани.
И вот снова я лежу, скрестив ноги, между которыми сейчас разливается Ниагарский водопад моего желания. Но я не могу просто так пойти на поводу у примитивных инстинктов. Чувства – вот на что я буду опираться, выбирая того самого мужчину, которому захочу отдаться. Потому, что для меня мало подарить лишь тело, я хочу, чтобы моё сердце выбрало того, кто ему не безразличен.
Теу нежно гладил мои пальцы, а я медленно плавилась от нивинных прикосновений, изнывая от желания. Начиная ощущать слишком сильное влечение, отпустила его ладонь, а свою положила на бешено бьющееся сердце.
-Раз уж сегодня очередной вечер откровений, может расскажешь мне, почему ты ещё ни с кем не спала?
Я тихо засмеялась. Из всех вопросов, которые он мог мне задать, выбрал именно этот. Как это похоже на Матеу.
-С чего ты взял?
-Ты слишком сильно смущаешься от одного лишь слова, приносящего людям невероятную лавину удовольствия.
Мужчина повернул голову в мою сторону и боковым зрением я заметила белоснежные зубы, выглядывающие из-под растянутых в улыбке пухлых губ.
-Зачем ты хочешь это знать? Что эта информация тебе даст?
Не решаясь посмотреть на него, я лежала на спине и сверлила взглядом потолок, теребя руками скомканную простынь.
-Мне интересно, есть ли у меня шанс.
-Шанс на что?
-Пробраться в твои трусики.
Я густо покраснела, понимая, каким будничным голосом он говорит о сокровенном для меня. Для него это просто игра, своеобразный квест. Он хочет многих женщин и меня в том числе. Мне ли возмущаться, ведь я и сама уже который день схожу с ума от его близости, скрывая, как сильно моё тело на него реагирует.
Набравшись смелости, перевернулась к нему лицом.
-Этому не бывать. Я помню, как ты сказал: «Посмотрим, что ты скажешь через неделю». Неделя прошла, ты проиграл.
Я перевернулась на другой бок, ощущая болезненные ощущения в самом интимном месте своего тела. Оно было против того, что выдал мой мозг, но к счастью, моя гордость куда сильнее и не позволит мне стать всего лишь «одной из». Я хочу, чтобы рядом со мной был мужчина, для которого я стану единственной.
-Знаешь, что?
-Что?
-Пожалуй, я дам тебе ещё неделю!
Молча покачав головой, я не смогла сдержать улыбку. Но уже через минуту моё трепещущее сердце обожгло печальное осознание, что для него игра закончится тогда, когда он добьётся своего.
Са́мба — бразильский танец, символ национальной идентичности бразильцев.