Capítulo 2
Матеу Хорге
Девчонка жалась к моей спине, со всей силы обхватив меня руками. От этого было непривычно и немного неудобно маневрировать. Приходилось ехать медленнее, чтобы на поворотах не улететь и не оставить на дороге мозги.
Даже спиной я чувствовал, как сильно бьётся её сердце, будто отбивая похоронный марш. Она не плакала. Не проронила ни единой слезинки, не смотря на то, свидетелем какой заварушки являлась и того, что её разлучили с родителями.
В какой-то момент мне показалось, что нас кто-то преследует и я начал петлять по району, на всякий случай уходя от погони. Скоро стало ясно, что это всего лишь игра моего больного воображения и я снова сбросил скорость и уже более спокойно направился к дому.
Когда я остановил мотоцикл возле неказистого строения, девчонка продолжала сжимать меня в своей хилой хватке, от чего я улыбнулся, рассматривая аккуратные наманикюренные пальчики, сцепленные на собственных запястьях.
-Приехали, - объявил я, ожидая, что она отпустит меня и мы наконец уже поднимемся в дом.
Прошла минута прежде, чем девчонка наконец расцепила побелевшие пальцы и дала нам возможность слезть с мотоцикла. Я взял её ладонь в свою и повёл внутрь. Было очень занятно наблюдать за девчонкой, на вид которой, было не больше двадцати, вероятно даже меньше. Сложно точно определить её возраст, так как я мало знаком с американцами, а в наших краях девицы выглядят иначе.
Небесные глаза испугано озирались по сторонам, будто собирая данные для построения чёткой картины, отвечающей на вопросы «где она находится?» и «как люди могут жить в таких условиях?».
-Где мои родители? – спросила девушка, когда я вернулся в комнату после телефонного разговора.
-Они в другом месте. Твой отец помогает моему приятелю.
-Я хочу к ним! – две голубые жемчужины с мольбой въедаются в моё сердце через глаза.
-С ними всё будет хорошо. Пока что вы не сможете увидеться, но тебе не о че волноваться.
Я буквально слышал её внутреннюю истерику, наблюдая за мученическим выражением лица, на котором по-прежнему не было ни одной слезинки. Удивительно стойкая девчонка!
-Прими душ и ложись в постель, - скомандовал я, желая поскорее закончить сегодняшний день.
-Ты хочешь меня изнасиловать?
Её лицо нужно было видеть! Мне до жути нравился этот ужас, отражающийся в потемневших зрачках. Её растерянность, учащённый пульс, не понимаю почему, но в крови начал вырабатываться серотонин.
Я подошёл ближе к напуганному созданию и даже немного склонился, чтобы легко читать каждую её эмоцию. Провёл рукой по высветленным шелковистым волосам, заправив растрёпанные пряди за уши, и тихо сказал на ушко, опаляя нежную кожу своим горячим дыханием:
-Не сегодня!
Боковым зрением я увидел, как дрогнули её вишнёвые приоткрытые губы, издав немой стон спасительного облегчения. Я уже было собрался пойти выкурить косячок, как девчонка схватила моё запястье и, заглядывая в глаза, прошептала.
-Прошу. Я хочу их хотя бы услышать...
Шумно выдохнув и подавившись этим умоляющим взглядом, я ещё пару минут всматривался в красивое лицо американки. Её вопрос про изнасилование мне показался абсурдным, если я живу в неблагоприятном районе города, это ещё не говорит о том, что я занимаюсь подобными делами. Но сейчас, когда эта девушка была так близко ко мне, в пустом доме, вцепившись в мою руку, заполняя мои лёгкие кислородом с примесью её сладкого парфюма, в котором читались нотки орхидеи и жасмина, на мгновение в моей голове возникла картина, как её стоны ласкают мой слух, а тело горит под моими прикосновениями.
Отступив на шаг назад, я тряхнул головой, отгоняя наваждение.
-Не хочешь в душ – не ходи. Я всё сказал.
Выйдя на балкон, я тут же закурил косяк, поправляя затвердевший пах, приносивший дискомфорт. Сейчас бы наведаться к Джулиане, она бы мигом сняла всё напряжение своим болтливым ротиком, но я не могу оставить девчонку одну, учитывая, что пока что она нужна живой.
-Кай, - ответил я на телефонный звонок.
-Где девчонка?
-Я привёз её к себе.
-Зачем? – я устало потёр переносицу рукой, держащей сомокрутку.
-Вы укатили в тачке и ей не хватило места.
-Но ты привёз её не к нам, а к себе. Теу, дружище, ты решил поиметь куколку? – от души рассмеялся Кайо, чем вывел меня из себя. Если бы он был рядом со мной в эту минуту то, вероятно, я бы ударил ему в солнечное сплетение, чтобы остудить пыл.
-Какое твоё дело?! – тихо огрызнулся я, наблюдая за девчонкой через стекло. Она уселалась на край кровати и прикрыла руками лицо, уперев их в колени.
Видимо самообладание покинуло её, и она наконец дала волю чувствам.
-Мне пора, - бросил я другу, собираясь повесить трубку, но Кайо меня остановил.
-Пришли фото, что с ней всё хорошо. Её отец сказал, что не притронется к Отавиу, пока не узнает, что с дочерью всё в порядке.
-Ладно, - я снова хотел отключить звонок, но Кайо снова не дал мне этого сделать.
-Эй друг, только не делай с этой куколкой того, что вытворяешь с Джулианой, мне кажется она любит помягче, - расхохотался друг.
-Да пошёл ты!
Сделав фото, через балконную дверь, я скинул его Кайо, написав, что девчонка в порядке, просто переживает. Фото было необходимо, чтобы Отавиу наконец оказали медицинскую помощь, с которой в этом районе, особенно учитывая наш криминальный статус, непросто.
Я не стал говорить другу, что привёз девчонку к себе, чтобы она не видела этой крови, в которой сейчас наверняка перемазаны все они. Кайо ни к чему видеть моё сострадание и знать о его наличии в моей душе. Мало кто знает меня настоящего, но я бы не пожелал увидеть такого Микаэле. Докурив, я бросил окурок с зловонную банку с ему подобными и вошёл обратно в комнату. Девчонка не шевелилась, оставляя глаза спрятанными под слабо загорелыми ладонями.
-Эй, - подошёл я к ней и уселся рядом, едва касаясь плечом хрупкого тела. – Ты в порядке?
-Нет, - услышал я сдавленный голос, и она наконец убрала руки от своего красивого лица. – Я не в порядке. Я хочу к своим родителям!
Не знаю, что с ней случилось, но её лицо не просто не было зарёванным, на нём появилось озлобленное выражение.
-Не смотри на меня так, я не сделал тебе ничего плохого! Пока что.
-Когда я смогу их увидеть? – напряжённая морщинка залегла между аккуратными тёмными, в тон отросшим корням волос, бровями, которые так красиво подчёркивали красоту её лица. Ясные голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, склеенными чёрной тушью, снова были направлены на меня, ожидая ответа на вопрос. Бледно-вишнёвые, чётко очерченные гладкие губы, сомкнутые сейчас в одну линию. Очень правильный прямой нос. Чётко-очерченная линия челюсти. Тонкая шея. Чуть выпуклые ключицы. Привлекательная упругая грудь, прикрытая шёлковой майкой на тонких бретелях, так часто вздымающаяся из-за волнения. Изящная талия, перечёркнутая высоким поясом джинсовых шорт и аккуратные руки. Длинные, стройные ножки, переходящие в соблазнительные округлые бёдра. Фантазии, словно разъярённый пёс, сорвавшийся с цепи, бросились в бой.
Я облизал губы, снова ощущая напряжение в паховой области и необходимость облегчить зародившееся желание. Я не возьму её против воли. Единение тел всегда должно быть по обоюдному согласию, иначе никто не получит удовольствия от процесса. Но, чёрт, эта девчонка очень хороша собой и мой тестостерон на неё рьяно реагирует.
-Сколько тебе лет, Харли? Откуда приехала?
Столько вопросов я не задавал, наверное, никогда. Но я видел, как её тело трепыхалось от нервной дрожи в то время, как на улице и в доме была ужасная жара, и мне захотелось немного отвлечь её. Девушка недоумённо смотрела на меня, решая, рассказывать ли мне о себе. Через пару минут игры в гляделки она сдалась.
Харли Брикман
-Откуда ты узнал, как меня зовут? – обхватив себя за плечи, я попыталась унять нервную дрожь, которую, в отличии от слёз, не могла контролировать.
Мужчина поднялся с кровати и направился к шкафу.
-Я услышал, как твоя мать назвала тебя этим именем, - выудив тёплый пуловер, протянул его в мою сторону.
Мне было до жути неуютно в чужом доме и не было никакого желания прикасаться к нему или его вещам, но неуёмная дрожь заставила принять предложенное. Натянув на себя мужской свитер, который был мне сильно велик, я уставилась на свисающие рукава, продолжая неуместную беседу.
-Мне девятнадцать. Мы приехали из Хьюстона, штат Техас.
Мужчина молча слушал, стоя напротив меня и скрестив на груди руки. Я обратила внимание, что в этом простеньком жилище, позади него, очень чисто, о чём и не подумаешь, глядя на это ветхое строение снаружи. Мебели в комнате мало, но всё при деле. Двуспальная кровать, на которой я сейчас сидела, находилась в центре, у северной стены. Её обрамляло кованное изголовье и, с правой стороны, подпирала милая деревянная тумба, на которой стоял светильник, а с левой - комод. У западной стены стоял средних размеров шкаф. Рядом с ним простенький стул со спинкой. У восточной стены расположился диван, а слева от него книжный шкаф, что меня сильно удивило и даже немного впечатлило, так как люди из фавел представлялись мне мало образованными. В этот момент мне стало стыдно, что я так плохо о них думала. На противоположной стороне от кровати стоял небольшой письменный стол, поверхность которого была пуста. Пожалуй, это единственный предмет, предназначение которого в этом доме мне показалось бессмысленным.
Приподняв руку, со свисающим с неё рукавом, я указала на этот стол и спросила.
-Для чего тебе письменный стол?
Мужчина рассмеялся, оборачиваясь, попутно направляясь к шкафу и снимая с себя футболку. Остановившись у скрипучей дверки, повернулся ко мне.
-Ты не хочешь узнать моё имя, но хочешь знать, для чего мне стол?! – Пронзительный взгляд насыщенных древесных глаз проник под мою кожу и словно крошечные червячки распространился по венам, достигая сердца. Трепещущий орган болезненно кольнуло, заставив меня опустить глаза, смазано зацепив взглядом накачанное смуглое тело.
Я напряглась и почувствовала себя не в своей тарелке, рядом с этим знойным красавцем, который вместо безумного страха начинает вызывать интерес. Щёки начали пульсировать, окрашиваясь в клубничный цвет.
-Ты что-то пишешь?
-Не понял!? – мужчина с улыбкой наблюдал за моим стеснением, но не прекращал демонстрировать мне своего оголённого торса.
-Ты что-то пишешь? – повторила я свой вопрос на португальском, решив, что он не понял по-английски.
-Ты знаешь португальский?
Брюнет вскинул бровь, улыбаясь белоснежными зубами. И вдруг мне стало стыдно. Мои щёки ещё сильнее вспыхнули, когда в голову пришло осознание, что предательское сердце начинает гулко стучать уже не от того, что мне до одури страшно, а от того, что глупые гормоны перекрывают здравый смысл и посылают импульсы «с нижнего этажа», попутно затуманивая разум. Смутившись собственного либидо, не вовремя взыгравшего при виде красивого мужского тела, я закусила губу и стала до боли заламывать пальцы, позабыв ответить на вопрос.
-Эй?!
-Да, я учила его четыре года.
-У тебя хорошее произношение, - похвалил меня мужчина и закинув футболку себе на плечо опустил руки на ширинку.
-Стой! Стой-стой-стой! Я не хочу видеть, как ты раздеваешься! Не мог бы ты сделать это в другом месте? – я упорно смотрела куда угодно, только не на его рельефные кубики, очерченные мышцы груди, спины, бицепса. Мне стало до одури жарко, и я поспешила снять его пуловер, который своим, а точнее его запахом, только усугублял положение.
-Не могу понять. Ты стесняешься меня или так сильно хочешь и стесняешься собственного желания?
Он рассмеялся, а мне стало ещё более некомфортно.
-Хочешь узнать для чего мне этот стол? – мужчина указал в сторону крепкого деревянного предмета, - Чтобы трахать на нём девиц, которые охотно раздвигают для меня свои ножки. Если хочешь, можешь оказаться в их числе, но для этого можешь хотя бы узнать, как меня зовут.
Я вскинула на него растерянный горящий взгляд, мысленно врезав по его самодовольной физиономии. Я заложница в этом доме, а он несёт какую-то чушь про секс на столе.
-С ума сошёл? Да кем ты себя возомнил?!
Я вскочила с кровати и пошла в сторону двери, ведущей на лестницу. Мужчина преодолел расстояние, между нами, в два шага и, за руку дёрнув меня на себя, спросил:
-Далеко собралась?
Горячее дыхание запуталось в моих волосах, вызывая немедленные мурашки.
-В душ. Ты же сам сказал, что я могу это сделать.
-Ты решила испробовать стол на прочность? Или удовлетворить себя своими аккуратными пальчиками?
-Что? – смутилась я ещё сильнее, - Нет, конечно. Я хочу принять душ и лечь спать. Этот день закончится, и я снова увижу родителей. Вы отпустите нас, и мы покинем это место навсегда.
-Во-первых, первым в душ пойду я, свой шанс ты профукала. Во-вторых, кто тебе сказал, что ты завтра увидишь родителей и вы покинете это место?!
С этими словами и злорадной ухмылкой, мужчина вышел из комнаты, прихватив с собой чистые вещи. Я упала на стул и снова ощутила это пожирающее чувство безысходности. Оно за секунду вытеснило какое-либо влечение к симпатичному мужчине и затмило всякую радость от приезда в Бразилию. Отравив кровь, оно принялось подступать к пересохшим векам, желая разлиться океаном моих невыплаканных слёз, но я не дала этому случиться. Стиснув зубы, я сделала два глубоких вдоха и выдоха и стиснула пальцы в кулачки, впиваясь ногтями в мягкие ладошки.
Буквально через три минуты мужчина снова появился в комнате в свежей одежде и со шлейфом аромата геля для душа.
-Могу дать тебе мою футболку, или ты предпочитаешь спать нагишом? – спросил он, заканчивая фразу на португальском.
-Я бы предпочла спать в своём отеле, а в каком виде, тебя не касается! – выплюнула я, задыхаясь от волнения.
Я хочу домой. Хочу встретиться с родителями и не раздумывая рвануть в аэропорт. Купить билеты и первым же рейсом улететь в Техас, подальше от всего, что мне довелось пережить за последние пару часов.
-Хьюстон, приём?! – рассмеялся мужчина, звонко щёлкая пальцами возле моего лица. – Я считаю до трёх и...
-Давай футболку! И шорты!
-Может тебе ещё носки дать? – глумился брюнет, бесстыдно разглядывая меня с ног до головы. – Я бы, конечно, предпочёл увидеть тебя без одежды, но раз ты пока стесняешься...
Я промолчала, бросив в мужчину злой взгляд, и еле успела поймать брошенные мне в лицо вещи.
-Какой же грубиян и бесстыдник, - тихо бурчала я себе под нос, выходя в коридор.
-Я говорю по-английски, ты же помнишь?! – услышала я бразильский акцент и поспешила зайти в ванную.
Эта комната была совмещена с туалетом, хотя казалась маловатой даже для одной душевой. Но там чудным образом помещалось всё, и даже стиральная машинка. Брезгливо покосившись на душевую, которая, надо отдать должное, была хоть и потёртой временем, но чистой, я разделась и встала под прохладные струи. Если бы не тропический климат и сорокоградусная жара, я ни в жизнь бы не воспользовалась этим душем. На крошечной полке я увидела два геля для душа, шампунь и бритвенный станок.
Намылив тело первым попавшимся гелем, я ощутила яркий мужской аромат и сморщилась, понимая, что теперь буду пахнуть этим мужчиной. Надеясь, что станком он бреет лицо я с превеликим чувством отмщения прошлась им по своим и без того гладким ногам и бедрам. Помню, когда я воспользовалась папиным станком в этих целях, он сразу же заметил и прочитал мне целую лекцию о том, что есть разница между местами, где им нужно брить.
Чувствуя себя, в некотором роде, пакостницей, я с довольной улыбкой встала под струю воды, которая резко стала таять на глазах. Взвизгнув и уставившись в потолок, я захныкала понимая, что воды нет, а я стою вся в мыле. Ещё с минуту размышляя, как поступить и окончательно убедившись, что воды нет точно-преточно, вылезла из ванной и обернувшись в чистое полотенце пошла в комнату.
Когда я появилась в дверном проёме, мужчина вскинул на меня любопытный взгляд, недвусмысленно говорящий о том, что предпочёл бы, чтобы полотенце случайно упало, открывая больший вид. Кадык дёрнулся, а пухлые губы, с трещинкой посередине нижней губы, приоткрылись, медленно наливаясь вишнёвым цветом.
-Я тебя не понимаю, – карие омуты заполняются чернотой зрачка, - Ты говоришь о том, что не хочешь со мной спать, а сама выходишь ко мне, без трусиков, завёрнутая в полотенце.
Держусь за полотенце, ощущая, как одними глазами он срывает с меня кусок защитной ткани, скрывающий мою наготу. От томного хрипловатого голоса ощущаю ещё большую неловкость.
-Извращенец!
-Ещё какой! Хочешь проверить в деле?!
-У тебя воду отключили.
-Плохо.
-Знаю, что плохо. Что мне делать?
Мужчина улыбается и начинает водить по нижней губе большим пальцам, не отрывая от меня глаз. Моё внимание приковано к его движениям, отчего я на секунду забываюсь, ощущая непривычное томление внизу живота. Но тут же прихожу в себя и делаю серьёзное и даже немного злое лицо.
-Ты слышишь меня?! Я тут стою почти голая, вся в мыле. Мне нужно смыть с себя пену!
Мужчина начинает улыбаться, что окончательно выводит меня из себя и я поджимаю губы, чтобы не наговорить ему гадостей.
-Может ты сделаешь что-нибудь?! – последняя попытка получить ответ.
-Могу потереть тебе спинку, - усмехается брюнет и наконец встаёт с места, направляясь в мою сторону.
Подойдя слишком близко и понизив голос, кареглазый томно говорит:
-Мне нравится, как ты выглядишь в полотенце, мокрая, с моим запахом на своём обнажённом теле.
Я клянусь, более неловкого момента в мое жизни не было никогда. Сказать, что я потеряла дар речи – ничего не сказать. Я просто подавилась словами от возмущения и, чёрт возьми, возбуждения. Это нелогично и абсолютно глупо, примитивно и до ужаса отвратительно. Я просто не могу испытывать никаких положительных чувств к мужчине, держащего меня в заложницах. Но молния, вспыхнувшая в низу моего живота и ударившая в самое чувствительное место, проскользнула, подкосив ноги и мой здравый смысл.
-Что ты? Что? – я пыталась сказать хоть что-то связное, но лишь бегала глазами по его лицу и стыдливо краснела, задыхаясь от переизбытка эмоций. – И вовсе я не мокрая... - выпалив первую попавшуюся более-менее цельную мысль я покраснела ещё больше, понимая, что поняла вовсе не то, что он имел ввиду.
Мужчина заливисто рассмеялся, оголяя ровные белоснежные зубы, и коснувшись пряди моих волос, покоящихся на груди, сказал:
-Ты сдала себя с потрохами, Харли. Оказывается, ты не такая недосягаемая, какой кажешься.
-Ты мне не ровня!
Мужчина едва заметно дёрнулся, будто его ударили по руке, в которой он держал прядь моих волос, проливающих капли на полотенце, но улыбка не сошла с его лица.
-Я посмотрю, что ты скажешь через неделю.
Бросив эти слова, твёрдой поступью он направился к выходу из дома. А я в очередной раз задохнулась возмущением и оцепенением. Что значат эти его слова про неделю. Я не выдержу здесь и одной ночи, вдали от родителей, вдали от дома и даже просто безопасности. Я начала снова часто дышать, понимая, что ещё немного и паника вновь завладеет моим уставшим телом. Стояла, уставившись в стенку, до тех пор, пока грудной мужской баритон с интересным бразильским акцентом не вывел меня из транса собственных мыслей.
-Долго будешь там стоять, или всё-таки хочешь смыть с себя мыло?!
Я спустилась к выходу и встала рядом с ним, не понимая, что он задумал.
-Пойдём, я отвезу тебя в одно место.
-В смысле, отвезёшь? Я никуда не поеду в таком виде! Я намыленная, мокрая и... голая. Я никуда не поеду!
-В дом моих родителей, - сипло сказал мужчина и откашлявшись повторил. - Я отвезу тебя в дом моих родителей. Это недалеко.
-С чего ты взял, что у них тоже не отключили воду? И если это недалеко, то почему мы не можем пойти пешком?
-Во-первых, воду не отключили, она просто закончилась, вдаваться в подробности не вижу смысла. Во-вторых, если ты хочешь, чтобы тебя изнасиловали за первым же поворотом, то мы конечно можем пойти пешком.
-Ты не посмеешь! – я смело уставилась в его глаза, отчего-то уверенная, что он не обидит меня. Если бы хотел, давно бы это сделал.
-Я и не себя имею ввиду, принцесса! Сейчас я сильно тебя удивлю, но не один я проживаю в этой фавеле.
Я нервно сглотнула и кивнула, понимая, что выхода у меня нет и ощущая, как противной коркой застывает гель на моём теле.
-Ладно, поехали.