Как все начиналось...
POV Алиса
Это был восьмой класс. Ну что можно сказать, обычный прыщавый подросток с кучей комплексов, заедающий свои проблемы... И сейчас Алеся стояла у зеркала, из которого на нее смотрела уродливая девчонка четырнадцати лет с круглым лицом, невыразительными, темно-карими, почти черными глазами, выпирающим животом и маленькой грудью. Единственное, что в себе Але по-настоящему нравилось - это волосы, темно-пепельная грива густых, красивых волос, но и та была длиной максимум сантиметров десять.
Смотрела на себя и проклинала тот день, когда отец ушел к другой женщине, а мать порезала себе вены. В этот день мир маленькой девятилетней девочки рухнул. Нет, она не стала плакать или обвинять отца, она просто встала и пошла на кухню. Еда не могла убрать боль, но дарила чувство наполненности, помогая приглушить воспоминания.
Вскоре после смерти матери, Аля бросила гимнастику и переехала к тетке в Краснодар. Новый город, новый дом, новая жизнь... Нормальный человек волновался бы, но ей было все равно, все равно как она выглядит, одевается, ведет себя с другими. А зачем?
- Ты долго еще красоваться будешь? Быстрее давай. Завтрак на столе. Я ушла, приду поздно, - в прихожей хлопнула дверь, напоминая, что скоро и мне надо будет уходить.
***
Небольшая математическая школа встречала толпой первоклассников и ором наших со словами о том, что сейчас будет «разнос», мол математик с похмелья, и всем капец.
М-да... Чтобы вы приблизительно поняли, кто такой математик, представьте себе этакого мачо с черными короткими волосами, ярко-зелеными глазами (наверное, линзы). Из-под закатанных рукавов виднеется черный переплетающийся узор. Красивый молодой учитель с мерзким характером и крупинкой мозгов. Общались мы примерно так:
- Семенова?
- Да?
- Два.
На этом все и заканчивалось. С другими ребятами Максим Игоревич общался больше, не стесняясь в выражениях, и вообще не парясь, что они его ученики. Нередко на уроках ребята обсуждали темы похмелья, клубов, доставучих предков, и да, учитель принимал в этом непосредственное участие.
Звонок прозвенел минут пять назад. Математик часто опаздывал, поэтому никто не удивился. Спустя пятнадцать минут дверь распахнулась, в класс вошел Максим Игоревич. Помятый, с красными глазами. Кто-то провел очень веселую ночь...
- Здорово, ученики. Сели. Предлагаю обмен. Вы затыкаетесь и занимаетесь своими делами, а я вас не знаю, и мне глубоко пофиг что вы делаете, окей? - класс одобрительно загудел, а учитель бухнулся в кресло, накрыв голову руками.
Но его мечтам не суждено было сбыться, потому что Оля (миниатюрная блондинка в о-очень короткой юбке) поднялась и спросила:
- Максим Игоревич, а что вы нам за контрольные поставили?
- Вот я не пойму, Филатова, чем короче юбки, тем меньше мозгов? Я же сказал... — учитель со стоном поднялся, убийственно посмотрел на Олю, достал журнал...
- Абрамов, три. Аббасова, четыре...
- Семенова, два. Кстати, Семенова, мне давно не сдавали таких, кхм... красивых работ. Сатана, конечно, рулит... но для кого ты это рисовала? — спросил математик, доставая из стопки тетрадей двойной листочек, на котором была изображена девушка, вполоборота стоящая у костра и медленно ведущая нож по руке, оставляя на ней длинные, глубокие порезы, с концов которых стекали тоненькие струйки крови.
Нет, я не извращенка или сатанистка, просто это красиво, очень своеобразная, завораживающая красота.
- Для себя, - тихо ответила я. Со стороны класса послышались смешки.
- Ну окей. Иди к доске.
Я так и застыла. Нет, не то что бы я никогда не выходила к доске, просто за три года меня первый раз вызвали на уроке математики!
- А зачем?
- Семенова, ты издеваешься? Ты в курсе, что за последние две недели у тебя три двойки? Поэтому подняла свою жирную задницу и вперед! - я еще в каком-то полуступоре встала и не спеша пошла к доске.
- Ты чего там плетешься? Живот ноги передвигать мешает? - он внимательно посмотрел на меня, будто выжидая реакцию. А я даже не повернула головы. Зачем? Он ждет, что я разревусь, убегу или начну спорить с учителем? Глупо. Я подошла, взяла мел и уставилась на математика.
Мы стояли секунд тридцать, в течение которых не отрывали взгляда друг от друга.
- Пиши: скобочка открывается...
- Чё тупим?
- Я не знаю.
- Что ты не знаешь? Я два долбаных урока объяснял эту тему. Но ты же у нас художница, всяко интереснее, чем алгебра, да? Четвертая двойка, Семенова, это два в четверти, а в твоем случае, вторая двойка в году, знаешь, что это значит? - Я покачала головой, хотя, конечно, понимала, чем мне это грозит.
- А это значит: прощай, школа, и здравствуй, метла! — На этой шикарной ноте нашего разговора прозвенел звонок. Не дожидаясь, пока учитель опомнится, быстро схватила сумку и выпрыгнула за дверь, не обращая внимания на гневное «Семенова!» за спиной.
POV Макс
Да, я поступил грубо, наверно, перегнул палку, но она меня выбесила! Ни одной эмоции, реакции, просто стояла и смотрела в глаза. Удивительные черные глаза глядели равнодушно и спокойно. Я пытался вызвать злость, обиду, но она только молчала, всем своим видом показывая: «Да плевать я хотела на все это». Семенова была странной девочкой, никогда не улыбалась, не мстила за обиду и не обижалась вообще.
За три года что я их учу, она заплакала один раз, ей было двенадцать... У нас в школе завелись мыши. Однажды сидел я за столом, смотрел как очередной мученик пытается решить пример. Слышу шорох, опускаю голову вниз, и мой взгляд падает на мышь! Мышь, которая сидит на моем столе и ест мое печенье. Не долго думая, схватил вазу и приложил по животному. Мышь вдребезги, дети в ржач, а Семенова в слезы. Подбежала, схватила трупик. «Какой же вы жестокий, это живое существо», - прошептала она и со слезами выбежала из класса.