Ведьмы

Наконец-то мы с бабушкой оказались в её уютной спальне, где она посадила меня на столик, поставив рядом драгоценный флакон.

- В котором часу эти ведьмы ужинают? - спросила она.

- Часов в восемь вечера, - ответил я. Бабушка взглянула на часы: было только десять минут седьмого.

- Ну что же, - сказала она, - у нас есть время, чтобы предпринять наш следующий решительный шаг!

Вдруг она заметила Бруно, который всё сидел в вазе с фруктами. За это время, наверное, не меньше трёх громадных бананов исчезли в его животе, а он трудился в поте лица ещё над одним. Мне показалось, что он порядком раздался в размерах.

Бабушка ласково сказала:

- Наверное, с тебя уже хватит, малыш, - и осторожно перенесла его из вазы на столик. - Пора тебя вернуть в лоно твоей семьи. Как ты думаешь, Бруно?

Бруно недовольно нахмурился. Я даже не представлял себе раньше, что мыши умеют сердиться и хмуриться, но Бруно сумел выразить все эти чувства.

- Мои родители разрешают мне есть столько, сколько я хочу, - недовольно сказал он. - Разумеется, я лучше отправлюсь к ним.

- Конечно, конечно, - поддержала его бабушка. - Как ты думаешь, где они могут быть сейчас?

Я поспешил уточнить:

- Когда мы бежали сюда из зала для игры в мяч, я видел их в комнате отдыха.

- Ну что же, - сказала бабушка, - пойдёмте туда, посмотрим, там ли они ещё.

- Ты с нами? - спросила она меня.

- Я ответил, что пойду с удовольствием.

- Вот что, малыши, - сказала бабушка, - посажу-ка я вас в свою сумочку. Но сидите там тихо, чтобы никто вас не заприметил. Но уж если вам захочется выглянуть, разрешаю вам высунуть только нос, и не больше!

Сумка у бабушки была прекрасная: широкая, из мягкой чёрной кожи, с застёжкой-молнией и с брелоком в виде панциря черепахи. Она посадила нас в сумку, но не застегнула её. Что касается меня, то я вовсе не беспокоился о том, увидят нас или нет: я был под защитой бабушки, поэтому ничего не боялся и, конечно, мне хотелось всё видеть. Я уселся в боковой карман, поближе к застёжке, оттуда мне было удобно высовывать голову и смотреть по сторонам. А Бруно, посаженный в сумку, неожиданно закричал:

- Отдайте мне кусок банана, который я не доел!

- Да, да! Конечно, - сразу согласилась бабушка, ешь, - только сиди спокойно, а то я не донесу тебя до твоих родителей!

Она повесила сумку через плечо и пошла спокойно по коридору, мягко постукивая по ковру своей палочкой.

На лифте мы спустились на первый этаж и направились в комнату отдыха. Родители Бруно действительно сидели там в удобных креслах перед низеньким столиком со стеклянной столешницей. Там были и другие люди, они тоже сидели в креслах, парами или большими группами, разговаривали, смеялись. И только мистер и миссис Дженкинс были как бы в стороне от всех: он читал газету, она молча что-то вязала. Я затих в своём укрытии, но перед этим, высунувшись из кармашка, я всё успел рассмотреть.

Моя милая бабушка, в красивой кружевной накидке, чуть слышно постукивая по ковру палочкой, направилась прямиком к столику мистера и миссис Дженкинс.- Простите, вы - мистер и миссис Дженкинс? - мягким тоном спросила она.

Мистер Дженкинс, нахмурив брови, строго взглянул на бабушку поверх газеты:

- Да, это мы. Чем могу быть вам полезен, мадам?

- Боюсь, что у меня для вас ошеломляющая новость, мистер Дженкинс, - сказала бабушка. - Это касается вашего сына Бруно.

Миссис Дженкинс отложила вязанье:

- Что этот паршивец натворил ещё? Опять, наверное, что-нибудь утащил из кухни?

- Нет, - покачала головой бабушка, - на этот раз всё гораздо хуже. Не поискать ли нам с вами более укромное место для разговора?

- Для чего всё это, не понимаю! - пожал плечами мистер Дженкинс. - Мы привыкли к его выходкам.

Бабушка была настойчива. Она предложила мистеру и миссис Дженкинс пройти в их комнату, но тут отец Бруно возмутился:

- С какой стати я должен куда-то идти? Я не желаю никуда уходить отсюда ни для каких разговоров. Мне хорошо здесь и... благодарю вас!

Я смотрел на него из-под бабушкиной руки: он был довольно крупный мужчина, высокого роста, но вести себя прилично не умел. Мне показалось, что в разговоре с моей бабушкой он задирал нос, как будто она была продавцом негодного товара.

Я хорошо знал свою бабушку и чувствовал, что она едва сдерживает свой гнев. Но она очень спокойно сказала:

- Вы должны понять, что тема моего разговора деликатная. Я не могу вести его в присутствии стольких людей. Он касается только вас.

Отец Бруно заносчиво прервал её:

- Я буду говорить с вами там, где мне удобно, так что начинайте, мадам! И поторопитесь, я жду! Если Бруно разбил окно или раздавил ваши очки, не волнуйтесь, я всё оплачу. Но для этого я даже не пошевельнусь, и мне совсем не нужно уходить с этого места.

Слыша, какой оборот принимает разговор, я высунулся чуть-чуть из кармана бабушкиной сумки и увидел, что некоторые люди примолкли и начали прислушиваться к громкому голосу мистера Дженкинса.

- А где же сам Бруно? - уже гремел мистер Дженкинс. - Почему мы говорим о нём в его отсутствие? Пришлите его ко мне!

- Вы хотите его видеть? - удивительно спокойно произнесла моя бабушка. - Ну что же, он уже здесь! Бруно сидит в моей сумочке, вот тут, - и она похлопала ладонью по сумке, висящей у неё через плечо.

- Что за чушь, мадам? - возмутился отец Бруно. - Как он может сидеть в вашей сумке? - Он почти кричал, казалось, ещё немного, и он задохнётся от гнева.

Супруга мистера Дженкинса чопорно взглянула на бабушку:

- Вы, очевидно, хотите нас позабавить неуместной шуткой?

- К сожалению, никаких шуток, - грустно возразила бабушка. - Дело в том, что ваш сын попал в большую беду.

- Он постоянно попадает в какую-нибудь беду, - заметил мистер Дженкинс уже более спокойным тоном. - Для нас это - вполне привычно: то он что-нибудь сломает, то он объестся так, что потом ужасно страдает, бурчит и бурлит, как джазовая группа. Но, знаете ли, в этом случае достаточно одной ложки касторки, чтобы привести его в нормальное состояние. Так что натворил этот маленький нахал сейчас, и всё же, где он?

- Я уже сказала вам, - мягко ответила бабушка. - Он в моей сумочке. Но всё же я предлагаю вам перейти для дальнейшего разговора в вашу комнату, там вы сможете спокойно встретиться с Бруно и поговорить с ним.

- Сумасшедшая, - убеждённо сказала миссис Дженкинс своему мужу. - Попроси её, пожалуйста, уйти.

Бабушка словно не слышала. Обращаясь к мистеру Дженкинсу, она сказала:

- Дело в том, что с вашим сыном произошла жестокая, крутая перемена...

- Какого дьявола?! - опять не выдержал отец Бруно, вновь повысив голос. - Что вы имеете в виду?!

- Нет, нет! - не унималась его супруга. - Пусть эта ненормальная скорее уйдёт!

- Я всё время пытаюсь вам объяснить... - настойчиво продолжала бабушка, - мой родной внук видел, как они сделали это...

- Видел что? Кто и что с ним сделал, ради всего святого, - вы можете сказать толком? - заорал мистер Дженкинс, и его огромные чёрные усы запрыгали вверх и вниз.

- Мой внук видел своими глазами, как ведьмы превратили вашего Бруно в мышь, - тихо произнесла бабушка.

- Дорогой, пригласи сюда, пожалуйста, директора отеля, - опять вмешалась миссис Дженкинс, - её нужно просто вышвырнуть отсюда!

Терпение моей бабушки лопнуло, она пошарила осторожно в сумке и извлекла на свет божий Бруно, а потом бережно поставила его на стеклянную крышку стола.Только один взгляд бросила миссис Дженкинс на раздувшегося от еды мышонка, который чавкал, держа в лапках всё ещё недоеденный кусок банана. Только один взгляд... и она завизжала так пронзительно, что сразу зазвенели хрустальные подвески большой люстры. Миссис Дженкинс выскочила из кресла с безумным воплем:

- Это мышь! Мышь! Уберите её прочь! Я не выношу мышей!

- Но это же ваш Бруно, - остановила её бабушка.

- Вы наглая, злобная старуха! - заорал во весь голос мистер Дженкинс.

Он скрутил свою газету и стал лупить ею по столу, пытаясь сбросить на пол своего несчастного сына. А тот, несмотря на свой огромный живот, довольно ловко увёртывался от этих ударов.

Бабушка протянула к столу руку и успела подхватить мышонка, пока его не успел огреть газетой разъярённый папаша. Миссис Дженкинс продолжала вопить с обезумевшими от страха глазами, а над всеми нами горой возвышался мистер Дженкинс, крича даже громче своей жены:

- Вон отсюда! Как вы смеете пугать мою жену?! Немедленно забирайте свою грязную мышь, и чтобы мы вас больше не видели!

- Помогите! Да помогите же!!! - перекрывая крик мужа своим визгом, миссис Дженкинс уже явно обращалась к окружавшим нас посетителям комнаты отдыха.

- Ну что же, - вздохнула бабушка. - Я сделала всё, что могла!

С этими словами она посадила Бруно в сумочку и спокойно и гордо удалилась вместе с нами обоими под непрекращающиеся крики супружеской пары.