Подбивание клиньев
Профессор Грейнджер! Какая приятная неожиданность — видеть вас на трибунах, — с большим энтузиазмом приветствовал Гермиону профессор Слизнорт.
— Мне захотелось поддержать свой факультет. К тому же мы играем со Слизерином, — улыбнувшись, Гермиона присела рядом с профессором Слизнортом и Невиллом Лонгботтомом, уже несколько лет занимающим пост профессора травологии и декана Гриффиндора.
— Я думал, ты ненавидишь квиддич, Гермиона, — удивился Невилл.
— Я не ненавижу квиддич. Просто не считаю его таким впечатляющим, как все остальные. Но теперь я профессор, и к тому же выпускница Гриффиндора. Мне захотелось вновь ощутить школьный дух соперничества, увидеть победу своего факультета, и вот я здесь.
— Я бы не торопился с выводами, моя дорогая. Победит, несомненно, лучшая команда. И это команда Слизерина.
— Гораций, вы действительно хотите поспорить с двумя гриффиндорцами об их квиддичной команде? — вмешался Невилл.
— Что ж, оставим это, — усмехнулся профессор Слизнорт, — но у Слизерина действительно отличная команда в этом году. Лучший ловец со времён Драко Малфоя.
Гермиона почувствовала, что её уши начинают гореть при упоминании Драко. Кстати, где он? Она оглядела трибуну и с удивлением увидела среди преподавателей немало других спонсоров, пришедших поддержать одну из соперничающих команд. К сожалению, Драко среди них не было.
— Кого-то ищешь, Гермиона? — поинтересовался Невилл.
— Никого, — Гермиона быстро развернулась лицом к Невиллу, — просто удивлена, что так много зрителей на трибунах.
— Ни одна игра не привлекает столько внимания, сколько матчи Гриффиндора и Слизерина. Кроме, конечно, финала, — важно кивнул профессор Слизнорт. — И, к слову о болельщиках Слизерина, мистер Малфой, какое счастье видеть вас здесь!
Гермиона быстро обернулась и увидела улыбающегося светловолосого красавца-слизеринца, который энергично пожимал руку профессора Слизнорта. Ей пришлось ущипнуть себя, чтобы перестать пялиться на него.
Она никогда не видела его в столь... обычной одежде. Вместо привычной мантии он надел тёмные джинсы и тёмно-зелёную рубашку, подвернув рукава. Его светлые волосы были так сексуально взъерошены, что Гермиона не могла отделаться от фантазии о том, чтобы сделать это её собственными руками. И, несмотря на маггловскую одежду, он был похож на слизеринца больше, чем кто-либо когда-либо в её жизни.
Стоит ли говорить, что ей невыносимо хотелось утащить его с матча в свои комнаты, оседлать и заездить до помутнения рассудка.
— Профессор Лонгботтом, — Драко вежливо поздоровался с Невиллом, несмотря на то, что задирал его во время обучения в школе.
— Малфой, — а вот Невилл не горел желанием разговаривать с тем, кто заклинанием связал узлом шнурки на его ботинках, когда им было одиннадцать.
Драко повернулся к Гермионе.
— Профессор Грейнджер. Рад снова видеть вас, — уголки его губ едва заметно приподнялись, когда он обратился к Гермионе, в остальном же его лицо являло собой пример слизеринской невозмутимости и светской вежливости.
Однако Гермиона не была в этом столь же хороша. Румянец непроизвольно расцветал на её щеках при звуках голоса этого восхитительного мужчины.
— Мистер Малфой. Не желаете присоединиться к нам?
Драко проигнорировал гримасу, которую Невилл состроил при словах Гермионы, и вежливо принял приглашение.
— Буду рад.
Он сел рядом с Гермионой по другую сторону от Невилла. Когда он опускался на сиденье, она отчётливо ощутила освежающий аромат его одеколона, и волна жара накрыла её тело. Гермиона мысленно добавила ещё пункт в список вещей и черт этого мужчины, оказывающих неизгладимое впечатление на её нижнее бельё. Он сел так близко, что она едва могла заставить себя дышать. И уж наверняка он слышал, как сумасшедше колотится сердце в её груди.
Драко прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать стон, — так сильно он хотел поцеловать её. Она была прелестна в облегающем алом свитере, великолепно подчёркивающем все её достоинства... и поддразнивающем воображение. Устраиваясь рядом с ней, он незаметно поправил брюки, едва возбуждающий запах её духов коснулся его рецепторов, вызывая эрекцию. Её гладкая кожа, казалось, молила о том, чтобы он коснулся её. С чего он вообще взял, что будет отличной идеей прийти вместе на квиддич? Это было их третье свидание, и он до чёртиков хотел её целовать! И не только...
Он, наконец, устроился на скамье и прошептал, чтобы только она его услышала:
— Будь готова к моим колкостям. Когда Слизерин наголову разобьёт Гриффиндор, я буду совершенно невыносим.
— Ты всегда невыносим, — едва заметная улыбка коснулась её губ. — И когда Гриффиндор победит, я отплачу тебе той же монетой.
Драко прикусил губу, чтобы сдержать ответную улыбку на вероломно расплывающихся губах, и хрипло прошептал:
— Буду ждать с нетерпением.
Он чуть отвёл руку, чтобы осторожно коснуться её руки костяшками пальцев, и это невинное прикосновение пустило разряды по его телу.
Гермиона была уверена, что не переживёт этот матч. От звуков сексуального голоса Драко Малфоя и прикосновения его руки она прямо на трибунах едва не растеклась лужицей, словно ведьма из Фиолетовой страны. Когда его пальцы скользнули по её руке, горячие электрические импульсы собрались воедино и толкнулись в низ её живота. Возьми. Себя. В руки. Всё, что он сделал, — коснулся твоей руки, а ты почти получила оргазм.
Краем глаза Невилл заметил на покрасневших лицах Гермионы и Драко похожие болезненные выражения. Остекленевшие глаза, расширенные расфокусированные зрачки. Он было задался вопросом, не попали ли они под какое-то проклятье, как вдруг увидел, что Малфой мягко коснулся пальцами руки Гермионы. Глаза Невилла расширились, и он потряс головой, отгоняя видение. Должно быть, это его прокляли, потому что этого никак не могло быть.
Он взглянул в их сторону снова — они сидели, слегка касаясь бёдрами, и, казалось, дышали чуть тяжелее, чем обычно. Невилл закатил глаза, мысленно усмехаясь над поведением двух одурманенных гормонами взрослых людей, тщетно пытающихся скрыть интерес друг к другу. Не сдержавшись, он всё-таки фыркнул.
— Что вас рассмешило, Невилл? — поинтересовался профессор Слизнорт.
Невилл медленно покачал головой, прежде чем ответить своему коллеге.
— Я просто размышлял, Гораций. Мы учим и воспитываем детей. Но сможем ли мы сами когда-нибудь повзрослеть?
Скорпиус, хмурясь, сидел на трибунах между Альбусом и Саймоном. Ему совсем не нравился квиддич, но ещё меньше хотелось быть распятым собственными товарищами по факультету, не пойди он на игру против Гриффиндора.
Глупый квиддич. Просто ещё один способ разжечь вражду между гриффиндорцами и слизеринцами. Как будто недостаточно всех этих знаменитых гриффиндорцев, которыми они так гордятся.
Как эта Роза Уизли.
Вечно ходит по коридорам, задрав нос, потому что её отец — Герой войны. Разве это делало её особенной? Отец Альбуса вообще был самим Гарри Поттером, но он этим никогда не хвастался. А когда её в этом году взяли охотницей в команду Гриффиндора, она и вовсе стала невыносимой. Всё рассказывала и рассказывала о том, что её тётя Джинни была одной из самых лучших охотниц за всю историю Холихедских Гарпий. А ещё она была... подождите-ка... точно. Мамой Альбуса. Глупая Роза Уизли и её идиотские рыжие волосы. Всегда тянущая руку, какой бы проклятый вопрос ни задали профессора.
А про брата Альбуса не хотелось и вспоминать. Джеймс Поттер, король гриффиндорцев. По мнению Скорпиуса, он был худшим хулиганом во всей школе и никогда не упускал случая поиздеваться над слизеринцами. И кто вообще решил, что гриффиндорцы классные?
— Всё в порядке, дружище? — поинтересовался Альбус у своего насупившегося друга.
— Просто не хочу здесь находиться.
— А что твой отец говорит по поводу того, что ты не любишь квиддич?
— Да ничего. Его это не особо волнует. Он научил меня летать, и мне это нравится, но квиддич — чертовски скучный.
— Счастливчик, — Альбус удивлённо и с легкой завистью посмотрел на друга. — Мой отец вынес мне мозги, когда я сказал, что мне не нравится квиддич. Купил мне Молнию 3000 на день рождения в этом году. Я даже не распаковал её.
Саймон и Скорпиус уставились на него с выражением крайнего недоверия на лицах.
— Чувак, — сказал Саймон, — если тебе не нужна эта штука, ты всегда можешь отдать её мне. Это же, блин, мечта!
— Ну или мне. Это же я — твой лучший друг, — вставил Скорпиус, и Саймон в ответ закатил глаза.
— У вас у обоих богатенькие папочки. А я — самый обычный простолюдин. Бросьте мне хотя бы объедки, — съязвил он.
— Я подумываю над тем, чтобы подметать ей комнату. Распределение прутиков великолепно подходит для уборки пыли.
— Альбус, — Саймон поражённо качал головой, — тебе случайно не говорили, что ты, нахрен, один из самых странных людей на всей земле?
— Постоянно, — кивнул Альбус.
— И НА ПОЛЕ ВЫХОДИТ КОМАНДА ГРИФФИНДОРА С ИХ НОВОЙ ОХОТНИЦЕЙ РОЗОЙ УИЗЛИ! МНОГООБЕЩАЮЩАЯ НАХОДКА ДЛЯ КОМАНДЫ. У ЭТОЙ ДЕВЧОНКИ КВИДДИЧ В КРОВИ, ДАМЫ И ГОСПОДА!
Скорпиус закатил глаза и потянулся к своему омниноклю . Он готов был поспорить, что чопорная мелкая зануда выглядит сейчас крайне самодовольной. Не то чтобы он хотел увидеть её прямо сейчас или что-то вроде, но... Ладно! Скорпиус по очереди нашёл игроков гриффиндорской команды, отметив самодовольную ухмылку на лице каждого из них. Как предсказуемо.
А ещё... Стоп. Что за хрень? Скорпиус опустил омнинокль.
Саймон и Альбус одновременно обратили внимание на друга. Он застыл, словно на него наложили Петрификус. С расширившимися глазами, немигающим взглядом и отвисшей челюстью.
— Друг, — толкнул его Альбус, — мы знаем, что ты тайно влюблён в Розу и всё такое, но, блин, не настолько же классно она выглядит в гриффиндорской форме для квиддича. Я имею в виду, рыжие волосы и...
— Да нет же, придурок! Посмотри. На трибуне для преподавателей. Видишь?
Скорпиус вручил ему омнинокль, и Альбус начал осматривать трибуну.
— Ну, давай посмотрим. Вижу Слиззи — пьян, как и всегда. Профессор Лонгботтом со своими мужественными бровями. Вот бы мне такие же!.. А это... ох-хо-хо-хо! Это твой отец? Рядом с профессором Грейнджер? Очень, очень, очень интересно!
— Дай мне! Дай посмотреть, — потребовал Саймон, выхватывая омнинокль. Он поднёс устройство к глазам, и Скорпиус побледнел ещё сильнее, увидев, как на лице Саймона медленно расцвела улыбка.
— Всё ещё утверждаешь, что твой отец не спит с профессором Грейнджер?
— Нет. Этого не может быть, — Скорпиус неверяще покачал головой. Не то чтобы он сам верил тому, что говорил, но хотя бы пытался убедить себя.
— Ладно, — ухмыльнулся Саймон. — И поэтому он сейчас ей улыбается. Только посмотри, как она покраснела! О, да они точно трахаются!
— Посмотри на это с другой стороны, Скорп, — Альбус ободряюще положил руку на плечо друга. — Они не делают этого прямо сейчас.
Скорпиус повернулся к нему с фамильным малфоевским убийственным взглядом.
— И как это должно заставить меня чувствовать себя лучше?
— Я и не говорил, что это заставит тебя почувствовать себя лучше, — Альбус пожал плечами. — Я просто сказал, что это «с другой стороны».
— О Мерлин, — Саймон продолжал наблюдать за парой, — он убрал локон волос ей за ухо. А сейчас он что-то ей шепчет на ухо. Скорпиус, ты везучий ублюдок, у тебя улётная новая мамочка!
— Заткнись, придурок! Они просто мило общаются, — Скорпиус с силой толкнул Саймона в плечо.
— Вот именно, — Альбус сузил глаза и наклонил голову набок, — они просто смотрят игру вместе. Это — часть подбивания клиньев.
— О чём ты вообще? — Скорпиус непонимающе поднял брови.
— О Мерлин, у тебя и правда всё так фигово с девушками, да? — Альбус закатил глаза. — Пожалуй, мне не стоило удивляться тому письму, которое ты отправил профессору Грейнджер. Ты не можешь просто наброситься на девчонку и переспать с ней. Ты должен добиться её. Постепенно. И прежде чем дойти до главного, сначала ты подбиваешь к ней клинья. И, чёрт возьми, судя по тому, что я видел, твой отец — мастер. Случайные прикосновения, нежный шёпот, шутки, над которыми она смеётся...
— И это значит, что... — Скорпиус сузил глаза, и Альбус кивнул.
— После игры он собирается затащить её в постель.
— А откуда ты всё это знаешь, Ал? Девушки, вроде как, не особенно к тебе липнут, — поинтересовался Саймон.
— Я читал много эротической литературы. У моей мамы по всему дому припрятано множество книг такого рода. Я могу рассказать вам во всех подробностях, как довести до оргазма взрослую женщину. Но только в теории. В реальной жизни я упал бы в обморок, увидев застёжку лифчика, — невозмутимо ответил Альбус.
Скорпиус не стал вслушиваться в эту болтовню. В его голове набатом стучали слова Альбуса: после игры он собирается затащить её в постель. Его сейчас стошнит. Его вырвет прямо на трибуну во время игры. Ровно на сидящих впереди пятикурсниц. Как бы унизительно это ни было. И плевать, что их парни потом изобьют его до полусмерти.
Он не мог в это поверить. Его отец. Это просто немыслимо, что его отец — единственный на свете человек, на которого он равнялся — собирается украсть женщину его, Скорпиуса, мечты. Мечты собственного сына. Он не мог в это поверить. И не поверил бы. Если бы не увидел это собственными глазами.
1) англ. Omniocularis — «всевидящий глаз». Это устройство похоже на маггловский бинокль и позволяет повторить любой эпизод зрелища, которое через него посмотрели, замедлить ход событий и включить синхронное комментирование событий. Во всех отношениях незаменимый для квиддича прибор :)