Hot for teacher

Гермиона неслась по коридору с наполненной чаем кружкой-термосом в руках и размышляла о том, как проведёт остаток дня. У неё больше не было занятий, а все эссе были заблаговременно проверены. Пожалуй, ей стоит расслабиться с хорошей книгой и бокалом вина и... АЙ!

Завернув за угол, она столкнулась с чем-то твёрдым и опрокинула на себя горячий чай. Блузка медленно, но верно пропитывалась жидкостью — сверху донизу.

— Матерь божья, как горячо! Иисус грёбаный Христос! — Гермиона этим не гордилась, но в подобных ситуациях не могла сдержать грязные словечки, слетающие с языка.

— Прости, пожалуйста! Боже, поверить не могу, что сделал это. Давай я помогу! — пара рук потянулась к блузке и начала стряхивать с неё жидкость.

Гермиона перевела взгляд на лицо обладателя этих рук и моментально забыла о своей горящей коже.

— Малфой?

— Грейнджер, мне очень, очень жаль, что мы столкнулись, — он продолжал стряхивать чай с её блузки.

— Мистер Малфой. Вы не могли бы... будьте добры... убрать свои руки от моей груди.

В этот момент произошли две вещи. Во-первых, Драко осознал, что просто лапает её грудь, вместо того чтобы, как полагается любому взрослому здравомыслящему волшебнику, убрать горячую жидкость с помощью палочки. Он покраснел как четырнадцатилетний девственник. И, во-вторых, на месте преступления появился кое-кто третий.

— Пап? Что ты делаешь с профессором Грейнджер?

Скорпиус застыл посреди коридора и неверяще смотрел на отцовские руки, уверенно лежащие на груди его любимой преподавательницы. Драко быстро отдёрнул ладони.

— Скорп! Я как раз шёл со встречи с директором по поводу своего ежегодного пожертвования. В гостиную Слизерина давно пора купить новые кресла... — он опустил взгляд на провинившиеся руки и нервно обвёл рукой пространство между собой и Гермионой. — Это не то, чем кажется! Я в неё врезался, как видишь и... разлил чай, неуклюжий болван... Я пытался это исправить... потому что я идиот... и тут... появился ты. Кажется, это всё.

Гермиона могла лишь согласно кивать под бормотание Драко.

Скорпиус подозрительно сузил глаза.

— Разве ты не мог просто написать Макгонагалл по поводу этих кресел? Зачем ты приехал?

Драко потёр шею, его щёки неистово пылали.

— Эм... да. Посмотри, какой прекрасный день. И я подумал... ну... знаешь... Хогвартс прекрасен в это время года.

Заткнись. К чёртовой. Матери. Драко! Глупее ничего и придумать нельзя... Кретин!

— И директор предпочитает обсуждать подобные вещи при личной встрече, — пришла на помощь Гермиона, пытаясь сгладить воцарившееся напряжение.

Драко бросил на неё благодарный взгляд. Она покраснела. Он покраснел. Оба опустили глаза в пол.

Скорпиус наблюдал за происходящим с лёгким ужасом в глазах. Он ещё никогда не видел отца настолько растерянным.

И никогда раньше он не видел профессора Грейнджер в мокрой блузке. Абсолютно естественным образом всё его внимание привлекли её соски, весьма отчётливо просматривающиеся под намокшей тканью.

Драко и Гермиона одновременно заметили странно замерший, немигающий взгляд Скорпиуса. Гермиона взглянула вниз, и её глаза расширились в ужасе: её блуза не оставляла ни малейшего простора воображению. Гермиона подняла глаза на Драко. Он стоял с точно таким же выражением лица, его взгляд был прикован к её груди.

— Мистер Малфой! — воскликнула она, отвлекая внимание от своей груди.

Оба мистера Малфоя мгновенно посмотрели на её лицо. И Гермиона тут же ухватилась за возможность убраться подальше от Скорпиуса.

— Твой отец проводит меня в Больничное крыло.

— Да. Точно. Мне ужасно стыдно за то, что я испортил её блузку.

— И за то, что облил меня горячим чаем.

— И за это тоже.

И они вместе направились к лестнице.

Скорпиус потряс головой и мрачно взглянул им вслед. Его отец всегда был очень сдержан. Конечно, у него были причины чувствовать себя некомфортно в присутствии профессора Грейнджер. Наверняка он всё ещё чувствовал себя униженным этим "Мой сын влюблён в вас, пожалуйста, не исключайте его" инцидентом. Но он надеялся, что когда-нибудь они смогут просто забыть об этом.

С другой стороны, всё это выглядело как... нееет. Его отцу не может нравиться профессор Грейнджер! То есть... она ведь ему даже в обычном смысле этого слова не нравится.

Но зачем он вообще заявился в Хогвартс? Скорпиус отучился целых два года, за которые нога его отца ни разу не ступила на порог школы, а теперь меньше, чем за месяц с начала учебного года он тут появляется уже... да постоянно.

Хмм...

У мадам Помфри была отличная память на лица.

— Мистер Малфой. Не думала, что когда-нибудь снова увижу вас в Больничном крыле.

— Здравствуйте, мадам Помфри. Профессор Грейнджер нуждается в...

— Ваш сын практически не попадает на моё попечение, вы знали, мистер Малфой?

— Рад слышать это, мадам Помфри. Я хотел сказать, что...

— Полагаю, ему повезло не унаследовать вашу феноменальную способность попадать в неприятности, мистер Малфой.

— К счастью, так и есть. Профессор Грейнджер здесь, чтобы...

— Хотя вы же занимались этим ужасным видом спорта.

— Мадам Помфри. Я бесконечно рад, что мой сын лучше меня, но профессор Грейнджер срочно нуждается в медицинской помощи. Спасибо вам.

Мадам Помфри, сердито пыхтя, повернулась к Гермионе.

— А вы как раз из тех, кому вечно нужна моя помощь, не так ли?

— Да, мадам Помфри, — Гермиона нервно сглотнула.

— И каждый раз при смерти, — продолжила ворчать целитель.

— Да, мадам Помфри, — медик довольно кивнула.

— И с чем вы пришли на этот раз?

Блуза впитала большую часть жидкости, но раздражённая горячим чаем кожа покраснела. Лёгкий ожог — справиться с таким мадам Помфри могла бы и закрытыми глазами.

— Нужно нанести эту мазь на десять минут, после снять Очищающим. Справитесь, мисс Грейнджер?

— Мадам Помфри. Я уже взрослая и к тому же ваша коллега, вы не могли бы называть меня професс...

— Справитесь с мазью самостоятельно или нет, мисс Грейнджер?

— Да, мадам Помфри, — сдалась Гермиона.

И мадам Помфри скрылась в кабинете, бормоча себе под нос "некоторые вещи никогда не меняются" и оставив Гермиону и Драко наедине.

— Я чертовски виноват, извини за то, что толкнул тебя, — Драко вздохнул, — И пролил на тебя чай... и... схватил тебя за... Мерлин, что я за чудо.

— Да, ты выглядел не лучше, чем твой сын в тот раз, — усмехнулась Гермиона, и Драко простонал:

— Почему после каждой нашей встречи мне приходится извиняться?

— Не спрашивай меня. Это не я косячу раз за разом.

Они рассмеялись. Наступила неловкая тишина.

— На самом деле... Я мог написать Минерве. О креслах, — он прикусил губу.

— М-м, — нерешительно протянула Гермиона.

— Да. Но я хотел прийти сюда сам.

— Потому что ты... очень озабочен этими креслами?

Драко громко расхохотался, и румянец расцвёл на его щеках.

— Вообще-то, я надеялся столкнуться с тобой.

— Ты определённо справился, — улыбнулась Гермиона, и Драко виновато зажмурился и усмехнулся в ответ.

— Я всё сделал не так, — Драко вдохнул и медленно выдохнул, — Поужинаешь со мной?

— Ты имеешь в виду... сейчас? — Гермиона улыбнулась уголком губ.

— Да, — кивнул Драко, — После того, как ты закончишь с мазью, конечно. Не хотелось бы снова подставлять тебя под гневные отповеди мадам Помфри.

— Ну, мы этого не допустим.

— И я клянусь не травмировать тебя, не ставить в неловкое положение, не... делать что-либо, за что мне потом пришлось бы извиниться.

Гермиона покраснела и, заправив за ухо выбившуюся прядь волос, кивнула:

— Буду рада.