6: О пополнении списка охуенных австралийцев
В воскресенье днём я, развалившись на диване со спящим Кками, смотрел дораму и грыз сушёные апельсины. Очередной сюрприз от Феликса: он так и не перестал класть вкусности в сумку, только в записках теперь прибавилась лаконичная подпись «F». Приятно на каждой тренировке находить у себя что-то новенькое. Это стало таким привычным, что казалось, если Феликс не оставит мне снеки, что-то где-то точно пойдёт по одному месту. Возможно, вообще планеты столкнутся. Но он продолжал поддерживать вселенский порядок, и заодно радовал меня.
А вот дорама не радовала. Она оказалась на редкость скучной и тупой; по классике бесила главная героиня с её идиотскими поступками, и не очень умный мужик с модным смартфоном, что был её пассией. Выключать этот бред режиссёра, который явно чем-то обдолбался на съёмках, уже не стал. Я всё равно больше пялился в телефон, где переписывался с Феликсом. Он в красках описывал, как в детстве учился плавать, и сдабривал всё подходящими мемами. В нём точно жил ещё и комик, потому что я не мог перестать ржать, читая сообщения и отправляя свои.
[14:05] Динго
«готов сегодня показать супер горячий класс? ;)»
Он так резко сменил тему, что не сразу удалось сообразить, что имелось в виду. Я моргнул пару раз, думая, причём тут высокие температуры и как их показывать, а потом дошло, что у нас вечером презентация нового танца.
[14:05] Хёнджинатор
«более чем! воспламеним народ перед рабочей неделькой»
[14:06] Динго
«не знаю, как народ, а я точно воспламенюсь..»
Я выронил дольку апельсина. Ох бля, Феликс же про возбуждение? То самое возбуждение? Додумать не успел: прилетело ещё сообщение.
[14:06] Динго
«ты бы видел себя со стороны в этом танце. мне приходится сдерживаться, ты очень сексуальный»
Да, всё-таки про него. Я облизнулся, пальцы замерли над экраном. Сам не знал, как хотел ответить, — Феликс сказал это очень неожиданно, и мозги куда-то уплыли. В воображении только непристойные картинки, которые появились против моей воли. А что если...
[14:08] Хёнджинатор
«и что бы ты сделал, если бы не нужно было сдерживаться?»
[14:08] Динго
«многое» «точно хочешь знать? ;)»
Ну что ж, назад дороги нет. Выдохнув, закусил губу и отправил «Да». И не соврал ни капли: мне очень интересно, что у Феликса в голове и на что ещё он способен. Ответ не приходил минут пять точно, я уже решил, что Феликс слился, но телефон звякнул уведомлением из Какао.
[14:15] Динго
«я бы наплевал на хореографию. мне нравится, как ты следуешь за моими движениями, поэтому я бы касался тебя. встал бы так близко, чтобы чувствовать твоё дыхание на себе и слышать запах. ты потрясающе пахнешь»
Я читал, широко открыв глаза. Стало жарко, пришлось оттянуть ворот футболки. А Феликс продолжал:
[14:16] Динго
«я шептал бы тебе о том, какой ты невероятный. а мои руки блуждали бы по твоему прекрасному телу, но не затрагивали самых интересных мест. это я не позволю увидеть никому. ты бы плавился, пока я проводил бы по твоим бёдрам, прижимаясь сзади. мне так нравится твоя податливость»
Ох, чёрт. Воображение заиграло на полную катушку, казалось, что я даже сейчас ощущал всё то, о чём он говорил. Ткань на трениках натянулась в районе паха.
[14:17] Хёнджинатор
«думаю, я бы тебе подыграл. пока ты сзади, я мог бы откинуть голову на твоё плечо, чтобы стать ближе»
[14:17] Динго
«мне нравится. только танец имеет свойство заканчиваться. но я бы не отпустил тебя домой так быстро. я хотел бы довести тебя до исступления. ты так красиво стонешь, хочу снова это услышать»
Застонать я готов прямо сейчас. Переписка не на шутку распаляла, но всё же попытки держать себя в руках не прекращались. Но Феликс явно не хотел оставлять мне шансов, потому что дальше вместо сообщения появилась фотка. Фотка, которая заставила меня рвано выдохнуть. Феликс сделал снимок через зеркало: белая футболка зажата в зубах, отчего оголился охуенный пресс с потрясными косыми мышцами, уходящими под серые спортивные штаны. Он оттягивал большим пальцем их резинку так сильно, что ещё чуть-чуть — и всё. Пространства для воображения не осталось бы. При этом виднелся характерный бугорок между ног. Блять, ну Феликс, ну за что! Я зашипел, откинув голову на спинку дивана, а бёдра непроизвольно дёрнулись вверх.
[14:19] Динго
«как тебе? ;)»
Он ещё спрашивает!
[14:19] Хёнджинатор
«охуенно..»
[14:19] Динго
«тогда до вечера, Хёнджинни»
И Феликс вышел из сети. Издевался, что ли? Вот походу серьёзно — издевался. Наговорил мне тут горячих вещей, заставил возбудиться и слинял. Я проматерился вслух от такой несправедливости.
До момента отъезда на работу дожил с грехом пополам. А когда сел в машину, меня и вовсе накрыл мандраж: не столько волнительно из-за презентации танца, сколько из-за слов Феликса касательно него. Интересно, он действительно положит большой болт на хорягу и сделает то, что сказал?
В гримёрке Феликс не подавал виду, будто ничего такого днём у нас и не произошло. Он с улыбкой поздоровался, а потом уселся в кресло, отдаваясь в руки визажистки. Мы все потихоньку готовились, параллельно слушая наставления Минхо, который напоминал о ключевых моментах хоряги и призывал не дрейфить. Потом зашёл и Крис, чтобы пожелать удачи. Перед выходом на сцену я осмотрел себя в зеркало, проверяя, всё ли в порядке. Волосы мне уложили наверх, оставив пару прядок, падающих на лоб. Их бирюзовый цвет классно сочетался с белоснежным костюмом, который состоял из приталенного жилета, что надет на голое тело, укороченного пиджака и узких брюк. Они с изюминкой: на левом бедре широкий вырез, соединённый двумя ремешками из белой кожи с серебристыми пряжками. Завершали всё это дело высокие ботинки в цвет. Я поправил короткую серебряную цепь на шее и подмигнул своему отражению.
— Выглядишь нереально, — к стене возле зеркала плечом прислонился Феликс и не спеша оглядывал меня.
Он, в противовес мне, надел всё чёрное. Костюм от моего отличался только отсутствием выреза на брюках и пиджаком обычной длины. Его талию перетягивало несколько ремешков.
— Кто бы говорил, — хмыкнул я, скользя по нему взглядом.
Феликс хохотнул, а потом игриво улыбнулся, поправляя волосы, стянутые в полухвост. Внезапное желание поцеловать закололо губы.
— Вы тут долго ещё будете обхаживать друг друга? — дверь в гримёрке распахнулась, и показался Минхо с суровым лицом. Я и не заметил, что все уже ушли. — Нам выходить скоро, потом ворковать будете, голубки.
— Идём-идём, — Феликс отлепился от стены и направился к выходу.
— Сам ты голубок, — пробурчал, следуя за ним. Вот блин, поцелуй обломали, обидно.
— Не замечал у себя любви к членам, — парировал Минхо.
Закатив глаза, я оставил его реплику без ответа и сосредоточился на предстоящем выступлении. За кулисами негромко переговаривались ребята. Все они, в том числе и ворчащий Минхо, одеты одинаково: белые рубашки с закатанными по локоть рукавами и узкие чёрные брюки с массивными ботинками. Получилось классное отражение наших с Феликсом костюмов.
Наконец пришло время. Мы традиционно встали в круг, сложив ладони друг на дружку, Минхо произнёс: «Вперёд, мои прекрасные!», и ладони разъединились, чтобы подняться в воздух.
Зал встретил нас громкими аплодисментами и криками приветствия. Это я просто обожаю. От собравшегося народа всегда чувствовалась огромная поддержка и любовь — такое заряжало похлеще радиации. Не то чтобы я знал, как работала радиация, но предполагаю, что ощущения похожие. Только вторая голова не отрастала. Людей собралось много: мы заранее промили новое выступление в своём инстаграме, а ещё в инстаграме самого клуба. Очень приятно, что на премьеру пришло столько народа. Сцену обволакивало приглушённое освещение, только пара направленных лучей светились ярче. Когда мы встали на исходные позиции, позади включилась синяя подсветка, а по ногам потёк тяжёлый дым. Получилось атмосферно. Феликс замер напротив совсем близко, я посмотрел на него, чтобы тут же поймать хитроватый взгляд. Я прикрыл глаза, выдыхая. Волнение всё ещё не пришло, только предвкушение предстоящего и желание узнать, как народ нас оценит.
— Готов? — негромко спросил Феликс.
Отвечать не стал, только растянул губы в улыбке, а потом заиграла музыка — биты чувственные, настраивающие на сексуальность. И мы начали. Тело само поплыло в ритме трека.
Феликс не забил на хореографию и двигался выверенно, идеально, не прикасаясь ко мне. Только невесомое и едва ощутимое тепло его рук чувствовалось кожей. Но было кое-что другое. Феликс смотрел прямо в глаза, не отводя своих глаз. С каждым движением казалось, что я проваливался в тёмное густое марево. Немного легче становилось только в моменты, когда мы оказывались спиной друг другу, но даже тогда это обволакивающее ощущение не исчезало. Феликс словно гипнотизировал. А потом он дёрнул к себе, и меня будто вышибло в другую реальность. Его чёртовы губы оказались совсем близко к моим. Намного ближе, чем на тренировках: между ними остались жалкие сантиметры. Где-то на фоне взревела толпа. Только мне стало откровенно плевать на их реакцию — о зрителях я уже вообще не думал. Как и о парнях, танцующих с нами. Весь фокус внезапно сузился до одного конкретного человека, который всё-таки наплевал на хореографию. Я вырвался из его хватки, словно затевая свою игру. Давай, догони меня, поймай. Шагнув в сторону, сделал плавную волну и, закусив губу, оглянулся через плечо. Феликс пересёк расстояние, замерев за спиной. Его ладонь опустилась мне на лопатки и заскользила вниз, казалось, что он касался голой кожи. Феликс стиснул пальцы на талии, ведя в танце. А я хотел орать, двигаясь в ритме вместе с ним под музыку, которая нарастала в своей сексуальности. Внутри клубилось что-то обжигающее, удушливое и охуенно приятное. Это всё — словно томная прелюдия, заставляющая гореть огнём. Он переместил руку мне на живот, повёл ею выше, коснулся шеи и сжал. Господи, только бы не застонать.
— Ты потрясающий, — послышалось хриплое сквозь музыку.
Я не сдержался, и короткий стон всё же вырвался. Феликс сводил с ума. В бедро упёрлось что-то твёрдое, и стало совсем уж тяжело. Если бы не куча тренировок, я бы уже давно сбился с танца, но тело продолжало двигаться, безошибочно выполняя каждый элемент. Или ошибки всё-таки были? Но сейчас так плевать, если честно.
Окончание танца прошло будто в тумане. Сквозь шум пульса в ушах, я отдалённо слышал крики беснующейся толпы и аплодисменты. Всё, что мне нужно — оказаться с Феликсом где-нибудь подальше. Я хотел его неимоверно сильно. Когда свет погас, Феликс, замерший совсем близко, неожиданно провёл языком по моим губам, и я несдержанно зашипел. Схватил его за запястье и быстрым шагом понёсся в сторону гримёрки, таща за собой Феликса. Впрочем, он быстро вырвался вперёд. Видимо, ему не терпелось точно так же.
Дверь хлопнула, щёлкнул замок, и я вжал Феликса в неё со всей дури, жадно целуя. Он протиснул колено мне между бёдер и, схватившись за задницу, рванул на себя. Мы застонали в унисон. Как же охуенно. Изнутри высвобождалось что-то неконтролируемое, опаляющее страстью, словно электрическими разрядами. Феликс оторвался от губ, принялся влажно целовать кожу шеи и теснить меня куда-то назад. Я не сопротивлялся и вскоре бёдрами упёрся, кажется, в стол. Да, точно он, потому что Феликс усадил меня на него и быстро стянул мой пиджак. Сердце грохотало отбойным молотком.
— Господи, сука, — простонал я, чувствуя, как он с нажимом вёл пальцами по коже живота. И когда Феликс успел расстегнуть жилет?
— У меня от тебя крышу рвёт, — его голос стал ещё ниже. Он отдавался в каждой клеточке тела бархатной вибрацией, которая опьяняюще долбила по мозгам. Феликс резко развёл мне ноги, ладонь заскользила от колена вверх, пока не наткнулась на вырез в брючине. — С ума сводишь, — пальцы огладили голую кожу бедра, провели по кромке выреза, а потом скользнули под неё, проникая выше. — Хочу тебя, Хёнджинни, детка.
— Бери, — прохрипел, словно в бреду.
Феликс смотрел так, будто не мог насмотреться. Его взгляд стал тёмным, поглощающим, как чёрная дыра. Он медленно облизнулся, я проследил за шариком пирсы, блеснувшей в жёлтом свете ламп гримировочного зеркала. Отшвырнув в сторону свой пиджак, под которым ничего не оказалось, Феликс провёл языком по шее и прикусил мочку. Я вцепился в его плечи, прижимая ближе, и он удовлетворённо хмыкнул. В отместку, я быстро скрестил ноги на его талии и резко притянул к себе: Феликс вжался пахом в мой и простонал. Только и мне самому это отдалось едва ли не разрядом по всему телу.
— Поиграться решил? — с расстановкой произнёс он, ведя носом по челюсти. — Мне нравится.
Ох, дьявол, а мне-то как нравилось. Я чувствовал себя пьяным, только вместо крепкого алкоголя в крови был Феликс. Он беспощадно заводил всё сильнее, хотя казалось бы, куда ещё больше, но эти чёртовы губы, руки на теле и умопомрачительный запах заставляли что-то внутри меня дрожать. И не только внутри — руки буквально потряхивало, пока цеплялся за его плечи. Я сам подставлялся под поцелуи: тело двигалось будто само; хотелось ощутить его губы везде, так, как хотелось ещё на сцене. Я горел, а Феликс всё подливал масла в огонь. Руки потянулись к его ремню. Попытки быстро расстегнуть проваливались, пальцы не слушались, но нетерпение подстёгивало. Адски необходимо почувствовать его член, крайне желательно — в себе. Феликс негромко рассмеялся, из-за чего я тут же его куснул. Смех превратился в стон. Охуенный протяжный стон, который идеально прошёлся по слуху. Сдёрнув со стола, Феликс развернул меня лицом к зеркалу и вжался бёдрами в задницу. Его стояк, скрытый теперь только тканью белья, ощущался превосходно. Я прижался к Феликсу плотнее, а он, промурчав что-то, ловко расстегнул мои брюки.
— Блять, Ликс...
— Ликс? — прижимаясь губами к местечку за ухом, протянул он. — Повтори ещё раз.
Феликс обхватил мой член сквозь боксеры, и я, едва не срываясь на стон, выдохнул:
— Ли-и-и-кс!
Я чуть не заплакал, когда он спустил брюки вместе с боксерами до колен и обвёл головку пальцем. Из зеркала смотрела какая-то абсолютно безумная версия меня, позади был Феликс, смотрящий исподлобья, — так контролирующе, но в то же время нежно, что перед ним хотелось просто бахнуться на колени.
— Возьми уже, — не своим голосом попросил, не отрывая взгляда от его отражения. — Хочу тебя, прямо сейчас.
— У нас ни смазки, ни презервативов, — он несильно толкнулся, имитируя фрикции. А потом заозирался по сторонам, и на его лице расплылась хитрая улыбка: — Хотя, есть одна идея.
Феликс потянулся к какому-то пузырьку на столе. Щёлкнула крышка, а потом его тёплая ладонь коснулась меня между бёдер, что-то распределяя.
— Масло, — объяснил он, добавляя ярко пахнущую кокосом жидкость на член и мошонку. Ладонь скользила так охуенно, что мне показалось, будто я увидел звёзды под веками.
— Мэй... Блять! Мэй нас убьёт.
— Тебя так сильно это заботит сейчас? — Феликс слегка сжал головку.
— Плевать.
Судя по движениям, он смазал себя, а потом немного нагнул меня над столом и заставил свести ноги вместе. Опыта межбедренного секса у меня нет, так что не знал, каких ощущений ждать. Но сейчас я понял, что с Феликсом готов попробовать что угодно. Его горячий член плавно проскользил по коже бёдер и обалденно проехался по мошонке. Феликс хрипло выдохнул и, перехватив меня поперёк живота, начал двигаться. Он же даже не был во мне, но от ощущений я чуть ли не взвыл. Эти движения просто сводили с ума, а когда Феликс принялся надрачивать в такт, я не выдержал, громко застонав.
— Сожми бёдра сильнее, Хённи, — не сбавляя темпа, произнёс он.
Я послушно выполнил просьбу и, ох сука, от первой же фрикции меня долбануло разрядом концентрированного удовольствия. Хотелось ещё и ещё, хотелось больше. От слепящей страсти подгибались колени, сквозь колотящий пульс в ушах слышались шлепки кожи об кожу, какое-то бессвязное бормотание Феликса и мои стоны. Блядство, как же охуенно! Убрав руку с живота, Феликс провёл ею по груди и обхватил горло. Он ткнулся носом в угол челюсти, фрикции стали медленнее, но более тягучими и пронзительными.
— Пойдём на свидание? — неожиданно прошептал он. Я едва не рухнул, услышав это. Даже мелькнула мысль, что мне показалось в предоргазменной эйфории, но Феликс добавил слегка дрогнувшим голосом: — Ох, боже... Соглашайся.
— Т-ты не мог выбрать другой момент? — язык едва слушался.
— Я хочу знать сейчас.
Эйфория вдруг смешалась с чем-то странно тёплым, непонятным, но делающим ощущения острее. Не только физические ощущения, а ещё и внутренние. Я застыл, фокусируясь на Феликсовом отражении. Он мягко двигался, продолжал неотрывно смотреть мне в глаза через зеркало, и в его взгляде плескалось нечто цепляющее. Не такое, как раньше. Феликсом явно руководила не только похоть, но я и до этого знал, что нравился ему, просто сейчас мне кольнуло куда-то в солнечное сплетение и щекочущим чувством разлилось по венам. Ответ на его вопрос вырвался сам собой, но я ни о чём не пожалел:
— Пойдём.
Феликс улыбнулся, поцеловал в плечо и крепко обнял одной рукой, пока другой продолжил стимулировать в ритм неспешным фрикциям. Всё, что я чувствовал, перемешалось, всколыхнулось бурным потоком, который пронёсся по всему телу и туго сконцентрировался в паху. В ушах зазвенело. Словно издалека я услышал протяжный стон, и только спустя несколько секунд дошло, что он принадлежал мне. В голове — словно туман. А чуточку позже почувствовал, как мне на задницу упали горячие капли.
— Прости, что на тебя, — сбивчиво пробормотал Феликс, упёршись лбом мне между лопаток. Даже сквозь ткань жилета ощущалось его тяжёлое дыхание. — Не успел.
— Да пофиг, — просипел в ответ.
Негромко рассмеявшись, Феликс обхватил меня руками и тесно прижался. Он слегка подрагивал, впрочем, как и я сам. Ладонь легла поверх его. Всё казалось каким-то нереально охуенным, даже не верилось, что мы правда только что занимались сексом. Очень крутым, должен заметить. Тело офигенно покалывало после напряжения, оно стало будто ватным, но нереальное наслаждение чувствовалось каждой клеточкой.
— Надо собираться, — Феликс отпустил меня и, судя по вздоху, сделал это нехотя.
Я согласно промычал, опираясь дрожащими руками о столешницу. Если отцеплюсь — точно грохнусь.
Спустя время и кучу салфеток, которые мы откопали в гримёрке, на нас уже красовалась повседневная одежда. Убирать с себя масло — тот ещё опыт. Нихрена оно нормально не оттиралось, но кожа после него обалденно нежная. Я мог поклясться, что теперь имел буквально бархатный член. Надо, что ли, кокосовым маслом запастись, раз у него такой офигенный эффект. Перед выходом я осторожно потянул Феликса к себе. Срочно хотелось его поцеловать, прямо жизненно необходимо. У него такие обалденные губы, чёрт подери: мягкие, тёплые, и форма у них классная.
Кажется, я совсем пропал.
Нацеловавшись, мы вышли в коридор. И вот где-то тут я решил, что самое время покрепче взять Феликса за руку и вместе с ним провалиться под землю. Желательно поглубже, возможно, до самого ядра планеты.
В коридоре, совсем рядом с гримёркой, сидели парни. В сценических костюмах и такими разными выражениями на лицах, что смущение накрыло моментально. Щёки запекло — сто процентов они сейчас в цвет изысканно приготовленного омара. Я украдкой покосился на застывшего Феликса. Похоже, его тоже одолевала неловкость: он чуть покраснел, рот был приоткрыт, а взгляд метался по ребятам. Сан с Уёном зааплодировали, отчего пяливший в телефон Сынмин вытащил наушники и расплылся в хитрой улыбке, глядя на нас. Минхо спрыгнул с подоконника, на котором сидел, и загробным голосом произнёс:
— Надеюсь, это были звуки вашей драки, потому что если нет, то подробностей я не хочу знать, — прищурившись, он зыркнул на меня и ушёл в гримёрку.
Пекло со щёк медленно поползло на уши. Феликс стиснул мою ладонь и как-то странно хихикнул. Вслед за Минхо прошёл Сынмин, активно двигая бровями:
— Вот это вы дали жару, пацаны. Мне даже наушники пришлось надеть, чтобы не слышать вашу порнуху.
Да бля-я-ять! Иди уже отсюда поскорее, ехидна.
Сан и Уён одновременно хлопнули меня с Феликсом по плечам и показали большие пальцы, словно одобряя. А потом Уён склонился ближе и заговорщически сказал:
— Если что, там есть заначка с презервативами.
— О господи, вали переодевайся! — не выдержал я и закрыл лицо рукой.
— Потом расскажи, где она, — послышался голос Феликса. Бля, ну давай ты ещё ляпни что-нибудь. Я ткнул его локтем в бок, и он, дёрнувшись, обнял меня за плечи.
— Обязательно, — кивнув, пообещал почему-то радостный Уён и потянул за собой улыбающегося Сана.
Ну пиздец.
***
О свидании мы договорились на среду. Я всё ещё никак не мог уложить в голове, что Феликс позвал меня на него прямо во время секса. Момент он подобрал, конечно, гениально. Просто десять из десяти. Кто ж в процессе священного соития на свиданки-то приглашает? Только Феликсу явно закон не писан, он творил то, что его душе угодно. Пусть иногда нелепо и странно, но это придавало своё очарование.
[14:34] Динго
«я до сих пор не знаю, в каком доме ты живёшь. а у меня для тебя сюрприз ;)»
«поделись адресочком, Хёнджинни))»
Отставив пакет с кормом Кками, я улыбнулся, глядя в телефон. Сюрприз? Звучало интригующе. Сомнений в том, что Феликс мог придумать что-то классное, нет.
[14:35] Хёнджинатор
«первый дом, квартира 203. что за сюрприз?»
Взгляд упал на Феликсову подпись: он до сих пор оставался «Динго». Кажется, пора переименовать.
[14:35] Динго
«сюрприз должен оставаться сюрпризом. зайду за тобой в пять»
Вот зараза. Пусть ещё побудет австралийским псом. Хотя чего я ожидал? Вряд ли бы он выложил все карты на стол, так что оставалось только ждать.
Ближе к назначенному времени я привёл себя в порядок и, сидя в гостиной, сверлил взглядом часы на экране мобильника. Даже разволновался немного. Ну как, немного: меня потряхивало, как осинку на ветру. Мог ли я несколько месяцев назад подумать, что пойду на свидание с Ли Феликсом? Тем самым Ли Феликсом, который проклятие моего списка охуенных австралийцев, гроза курилок, мастер тупых подкатов и провокатор вьетнамских флешбэков? Да я бы сам позвонил в дурку, чтобы меня упаковали в комнату с мягкими белыми стенами. Только сейчас комната со стенами обычной твёрдости, а из белого в ней — потолок и некоторые побрякушки для дизайна. Остальное же, чёрное или просто тёмное, — минимализм во всей его красе, короче. Хотя в дурке тоже своего рода минимализм...
Так, что-то мои мысли потекли не туда. Я встряхнул головой, потом перепугался, что укладке настал крах и подорвался, чтобы посмотреть в зеркало. Фух, гнезда на голове не образовалось, но пару прядок в чёлке я всё равно на всякий случай поправил. Интересно, а если выбрить бровь, как у Криса, мне пойдёт? Проморгавшись, я тихо ругнулся. От волнения нескончаемым потоком посещали какие-то совсем уж странные мысли.
Они прервались звонком в домофон. Не глядя в экранчик, на котором видно пришедшего, я ткнул на кнопку, чтобы открылся подъезд. Мандраж достиг своего пика. Кками видимо считал моё состояние, потому что тут же завозился под ногами, погавкивая и глядя на меня. Мол, угомонись уже, тебя же на свидание ведут, а не резать или, хуже того, кормить баклажанами. Класс, я уже представлял, о чём могла думать моя собака... Когда позвонили в саму квартиру, Кками совсем разлаялся. Я шумно выдохнул, посчитал про себя до десяти, открыл дверь и громко, совсем не по-мужски, взвизгнул. На пороге стояло огромное белое нечто. Схватившись за сердце, пригляделся. Это же гигантский плюшевый, блять, гусь! Какого хера у меня на пороге стоял гусь?! Внезапно плюшевое чудовище заговорило голосом Феликса сквозь лай собаки:
— Пустишь или пойдём гулять с гусем?
— Феликс, блин! — я удержал Кками, чтобы он не выскочил в подъезд. — Я чуть богу душу не отдал. Заходи давай.
Феликс захихикал, пригнул длинную гусиную шею и прошёл внутрь. Птица оказалась реально огромной, больше самого Феликса, который тащил её на себе с грехом пополам. Офигеть, он тогда запомнил мой ответ про гусей и всё-таки воспользовался информацией. Спасибо, хоть не живого припёр. Но этот, плюшевый, даже милый. Наверное, с ним будет круто спать. Вручив мне гуся, которого я едва не уронил, Феликс присел на корточки и потянулся к пёселю:
— Как зовут эту прелесть? — на удивление собака не возражала появлению незнакомой руки на своей холке и, перестав гавкать, вовсю завиляла хвостом.
— Кками, — я перехватил мягкое чудовище поудобнее и потащил его в гостиную, чтобы уложить на диван. Вернувшись, улыбнулся: — Спасибо за гуся, он классный.
Не, правда классный. Я уже представлял, как в ночи закидываю на него ноги. Феликс довольно подмигнул, не переставая гладить собаку. Кками от его ласки вообще расплылся, обалдеть можно.
— Ну что, идём? — я подхватил с тумбочки солнцезащитные очки.
— Ага.
Мы спустились на лифте к парковке, уселись в тачку и отправились на наше первое свидание. На улице стояла отличная погода: с неба, на котором не было ни единого облачка, светило солнце, изредка дул лёгкий тёплый ветерок, но жары не было, несмотря на начало лета. Феликс предложил сгонять в кафе, которое он давно приметил, но так ни разу и не был. Это место я знал, там вкусно готовили, так что не стал противиться.
В кафешке имелась летняя крытая веранда в небольшом дворике. Сюда практически не долетали звуки, типичные для города: никакого шума машин, голосов толп народа и прочей фигни. Уютненько. Столики расположились на деревянном настиле, на который надо подниматься по ступенькам. С потолка свисали зелёные растения с тонкими нитками гирлянд, которые пока ещё не светились, а широкие незастеклённые окна занавешены полупрозрачным тюлем, что слегка развевался от ветерка. Мы заняли небольшой столик в углу веранды. Другие посетители негромко переговаривались, из спрятанных колонок лилась тихая спокойная музыка, так что мне тут нравилось. Феликс с интересом оглядывался вокруг.
— Тут всё такое не похожее на Корею, — сказал он, вертя головой по сторонам.
— Есть такое, — усмехнувшись, я взял меню, которое положила на стол подошедшая официантка. Интерьер в заведениях Кореи обычно совсем другой: проще, больше похожий на что-то домашнее, а все названия блюд с ценами часто писали на больших плакатах и развешивали прямо на стенах. Здесь же прослеживалось влияние западных или европейских стран. — Зато вся еда точно корейская.
— Какой-то диссонанс прям, — Феликс фыркнул и открыл своё меню.
— Да тут просто владельцы — семейная пара. Муж француз, а жена кореянка. Феликс оторвал взгляд от списка блюд и удивлённо посмотрел на меня:
— А ты откуда знаешь?
— Бывал несколько раз.
Быстро определившись с заказом, я сложил руки на столе и принялся наблюдать за Феликсом. Между его бровей пролегла морщинка, пока он изучал меню и что-то бубнил себе под нос. Видимо, выбор давался ему с трудом: либо не знал чего хотел, либо вообще ничего не соображал. Я поставил на второе, потому что в его глазах отражалось сплошное непонимание. Это забавно. Всё в нём выдавало иностранца, пусть и с корейской внешностью и фамилией. Имя так-то тоже не местное.
— Тебе помочь? — я не выдержал и разулыбался.
Феликс скорбно вздохнул, уронил голову на подставленные ладони, а потом сдавленно прогундел:
— Нифига не понимаю, из реально знакомого только кимчи и кимпаб. Вот кто такой этот соллонтхан?
Я тихо засмеялся.
— Ещё и ржёшь надо мной, — проворчал Феликс. — Вот так и переезжай в другую страну, чтобы местные оборжали.
— Да я не над тобой смеюсь, — он прищурился, глядя на меня с подозрением после этих слов. — Угомонись, это, наоборот, мило. А соллонтхан — это суп такой из воловьей ноги. Его варят часов десять, а потом подают с рисом.
Феликс скривился, рецепт явно ему не понравился.
— Как-то слишком изысканно для меня. Всё либо из чьих-то ног, костей и желудков, либо страшно острое, — он печально глянул в меню. — В Австралии с едой попроще.
Ага, попроще, как же. Попалось мне однажды видео, в котором рассказывали про австралийскую кухню: они там вовсю готовили крокодилов, опоссумов, страусов и даже кенгуру. Кошмар какой-то.
— Тогда возьми пибимпап, — посоветовал я. — Там просто рис, овощи, яйцо и травы с приправами. Ничьи желудки туда точно не кладут.
Мы продиктовали официантке наш заказ, дополнив его закусками и напитками. Я спокойно ожидал, пока подадут еду, а вот Феликс продолжал сидеть в каком-то напряге. Он поглядывал на меня грустными щенячьими глазами, словно уже жалел, что мы пришли в место с корейской кухней.
— Ну ты чего раскис? — хохотнул я. — Правда будет вкусно, не ссы.
— Знаешь, что мне это напомнило? — он вдохнул побольше воздуха, а потом, сделав голос повыше, с расстановкой выдал: — Два сезонных, вместо мухи муравей, один музыкальный, слизь не класть, гангрена с клюквой, рак на горе и два фирменных без изжоги.
Я замер от неожиданности. Моё лицо наверняка вытянулось и обзавелось крайне тупым выражением, потому что Феликс расхохотался. Он что, «Похождения Императора» смотрел? Вот так лихо сказанул реплику из мультика, вау. Хочу за него замуж. Или жениться, пофиг. Прокашлявшись, я подыграл:
— Два муравья под мухой, гороховый обстрел, рак с гангреной, слизь отдельно.
Феликс уставился на меня во все глаза, а потом мы дружно заржали. Сидящая рядом пожилая пара шикнула, и только после извинений они оставили нас в покое и снова принялись за еду.
Пока нам потихоньку приносили заказ, Феликс рассказал о своём переезде в Корею. Оказалось, он тут недавно, всего лишь полгода. В Австралии у него остались родители, две сестры и толстый кот по имени Цыпа. Именем его наградил сам Феликс потому, что тот, будучи мелким, вывалялся в жёлтой краске и неделю тусил в цыплячьем цвете. А в Корее Феликс оказался из-за приглашения известной в стране танцевальной команды, лидер которой увидел его видео и захотел, чтобы он присоединился к ним. Только что-то там у них в итоге не срослось, и команда дала ему от ворот поворот. Феликс не стал возвращаться домой и осел здесь. А потом увидел наше объявление о поиске танцора. Мне стало интересно, каково это всё бросить и уехать в другую страну, на что он просто пожал плечами и сказал, что ему вечно не сиделось на месте. А в Корее — комфортно, только с традиционной едой вот возникли проблемы.
Кстати о еде. Официантка поставила передо мной широкую сковороду с кальби и, поклонившись, удалилась. Это было последнее блюдо, которое мы ждали. Феликс опасливо принюхался к своему пибимпапу, взял палочки и отправил в рот немного риса с овощами. Я с весельем наблюдал за тем, как менялось его выражение лица. Со слегка недоверчивого оно переменилось на какое-то блаженное; мне стало смешно. Эмоции Феликса такие яркие.
— Офигенно, — выдохнул он, прожевав.
— А я говорил тебе, что тут вкусно.
Феликс закивал, продолжая поглощать своё блюдо. Потом даже влез ко мне в сковородку, и я с удовольствием поделился барбекю из говяжьих рёбрышек. Мы наслаждались едой, переговариваясь о всяком. Разговоры так и лились: сидеть вот так с Феликсом очень классно, я ощущал себя на своём месте. Атмосфера уютная и располагающая. Солнце скрылось за высокими зданиями, на улице немного потемнело, так что включились ниточки гирлянд, свисающие с потолка между растений. И всё бы ничего, но свет начал привлекать насекомых. Я покосился на стайку мошек, летающих вокруг желтоватых светодиодов, и мысленно пожелал им исчезнуть с лица Земли. Всегда ненавидел всякую летающую пакость. Кроме бабочек: они красивые и никогда ко мне не лезли. Сосредоточившись на вкусных рёбрышках и болтовне Феликса, постарался не обращать внимания на насекомых.
Когда подносил ко рту очередной кусочек мяса, на стол шлёпнулся огромный жук. Заорав, я подлетел с места и отскочил в сторону. Привлечённые криком посетители уставились на нас.
— Ты чего? — обеспокоенно спросил Феликс.
— Там блядский жук, — указывая дрожащим пальцем на стрёмное насекомое, что ползало возле сковородки, выдавил я.
— Боишься?
— А незаметно, что ли?!
Феликс тепло улыбнулся, а потом сделал то, за что я готов наречь его великим героем всех времён и народов. Он взял салфетку, аккуратно сгрёб туда жука и выпустил его за окно. Как только шестилапый ужас пропал из поля зрения, мне моментально полегчало, но осадочек остался. Тем более здесь продолжали жужжать и другие насекомые. Феликс погладил меня по плечу, попросил немного подождать и скрылся в основном зале кафе. Оттуда он вернулся уже вместе с официанткой, которая принялась собирать посуду с нашего стола. Я в недоумении выгнул бровь, глядя, как Феликс ей помогал.
— Идём внутрь, — позвал он.
Феликса захотелось расцеловать. Он мало того, что спас от жука, так ещё и договорился, чтобы мы ушли с веранды. Для меня это значило многое. Другой бы на его месте мог сказать, что я дебил, раз опасаюсь насекомых, или же убрать живность, но остаться сидеть там. А Феликс поступил иначе, и это согревало изнутри.
— Ликс, — я аккуратно потянул его за ткань футболки, и когда он обернулся, сказал: — Спасибо.
— Не за что, — с улыбкой кивнул он.
Тепло внутри разрослось сильнее. Походу я действительно влюбился в этого невозможного человека.
Мы посидели ещё немного, потом заказали пару десертов и выпили по безалкогольному коктейлю. После кафе прогулялись по набережной, рассуждая о жизни под водой и, глянув на реку, Феликс признался, что допускает существование русалок. На мой закономерный вопрос, мол, с чего такие мысли, он ответил, что океан мало изучен, жить в нём может кто угодно. И вообще, он вырос рядом с океаном, на берег которого выбрасывало всякую странную живность.
Уже сидя в машине, чтобы отправиться домой, Феликс внезапно брякнул с довольной лыбой:
— Ну что, к тебе или ко мне?
Господь, пикаперские курсы явно сломали парню жизнь. Я закатил глаза:
— Ещё одна пикап-фразочка, и я выкину тебя из машины.
Феликс заржал, откинув голову на спинку кресла. Возникло стойкое ощущение, будто он и сам понимал, что пикаперство — это херня собачья, а сейчас просто стебался. Интересно, в переписках он делал то же самое или просто не контролировал себя?
— Ладно, — завёл машину, и она тихо заурчала мотором. — Давай к тебе. Но я приличный парень, сексом на первом свидании не занимаюсь.
Феликса снова разобрало смехом, а когда успокоился, хитро заметил:
— Мы, вообще-то, уже переспали. Как-то ты поздно спохватился.
— Ну тогда же было не свидание, — выехав с парковки, я вырулил на дорогу.
— Логично, — он поднял руки в примирительном жесте, затем положил ладонь на переднюю панель и торжественно произнёс: — Приставать не буду, клянусь на этой тачке!
Да мне бы самому не начать приставать. Но заниматься сексом я сегодня реально не собирался, настроение совершенно другое: хотелось лампово посидеть, может даже что-то посмотреть. Хотя зарекаться не стоило. Рядом с Феликсом меня могло запросто сорвать потому, что уже знал, каково это — секс с ним.
Перед тем, как идти к Феликсу, мы быстренько заскочили ко мне, чтобы я смог проверить корм у Кками. Феликс снова завозился с собакой. Они явно нашли общий язык, если так вообще можно сказать в отношении человека и собаки. Меня радовало, что они понравились друг другу. Было бы очень неприятно, если бы Кками не принял моего парня.
Так, стоп.
Я только что мысленно назвал Феликса своим парнем? Бля, мы же даже не обсуждали, в каких отношениях находились, и просто плыли по течению. Чего это я вообще? Встряхнувшись, нацепил на Кками поводок. Мы все вместе сходили на площадку, а потом оставили пёселя развлекаться дома, и, наконец, отправились к Феликсу.
— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — отвесив поклон, Феликс распахнул передо мной дверь своей квартиры.
Скинув обувь, я прошёл внутрь и с любопытством огляделся. Квартира оказалась студией, но довольно-таки большой и с панорамным окном во всю стену. Офигеть. Я немедленно подошёл к стеклу, чтобы посмотреть на город, на который опустилась ночь, с высоты двадцатого этажа: отсюда всё выглядело игрушечным. Даже немного пожалел, что в своё время отказался от квартиры с панорамой. Очень красиво. Феликс захихикал где-то сзади. Судя по звукам, он возился на кухне: слышались хлопки дверок шкафчиков и позвякивание стаканов. Отлепившись от окна, я подошёл к нему:
— Помочь?
— Не, — ответил Феликс, копаясь в холодильнике. — Располагайся, чувствуй себя как дома и всё такое.
Хозяин — барин, так что я кивнул и вернулся в гостиную зону. Тут стоял большой светлый диван, а на стене напротив висела плазма, под которой на длинной тумбе хранилась большая коллекция дисков. Там нашлась куча игр для приставки. Ого, я не знал, что Феликс играет.
— Ты же не так давно живёшь в Сеуле, откуда столько дисков? — поинтересовался я, вертя в руках коробку с игрой про Человека-паука.
— С собой привёз вместе с приставкой, — ухмыльнулся он и поставил на столешницу, встроенную в угол дивана, стаканы с упаковкой сока. Туда же опустились фруктовые снеки. — Хочешь поиграть?
— А давай, — я поставил коробочку на место и плюхнулся на диван. — Только игрок из меня не очень.
— Разберёмся, — улыбнувшись, Феликс передал мне пару геймпадов и принялся запускать приставку. Через пару минут на экране телека засветилась надпись Mortal Kombat.
Стоит ли говорить, что я сливал бой за боем? От постоянного тыканья по кнопкам у меня даже пальцы заболели, но прекращать всё равно не хотелось. Феликс постоянно подкалывал, потому что я жал на всё подряд, а потом подсказал несколько приёмов, и мой Саб-Зиро из нелепой ледышки превратился в подобие бойца. В конце концов мне даже удалось выиграть, отчего я заверещал на всю комнату и от эмоций подскочил. Феликс откинул свой геймпад и на радостях обхватил мои щёки ладонями, звонко чмокнув в губы.
Мы поиграли ещё немного, но вскоре задолбались, да и время уже приближалось к полуночи. Я засобирался домой. Феликс заметно расстроился и принялся уламывать остаться ещё немного. Мне и самому не особо хотелось уходить, так что на уговоры поддался легко. В итоге он уболтал остаться вообще на всю ночь с клятвенными заверениями, что приставать не будет. Как будто это так страшно, пф, напугал кота сметаной. Мы по очереди сходили в душ, я влез в Феликсовы шмотки, которые он мне выдал, и хохотнул. Оверсайзная футболка подошла отлично, а вот штаны оказались коротковаты, и лодыжки остались голыми.
— Вот это у тебя ножищи, конечно, — присвистнул Феликс, забираясь под одеяло. — Обалденно длинные. Мне нравится.
— А Минхо ходулями называет, — я улёгся на кровать с другой стороны.
— Ничего он не понимает.
Когда мы удобно устроились, Феликс ткнул в выключатель светильника, что висел над кроватью, и комната погрузилась в темноту. Глаза привыкли к ней быстро, так что мне ничто не мешало разглядывать Феликса, лежащего ко мне лицом. На кожу падал лунный свет, и я невольно залюбовался. Он очень красивый.
Лёжа совсем близко, мы болтали о всякой фигне. Но ночное время — время откровений, всегда так и тянуло узнать или рассказать что-то именно ночью. Разговор постепенно стал затрагивать всё более личные темы. В какой-то момент Феликс тихо спросил:
— Расскажешь, почему так долго не подпускал меня к себе?
Я подложил руку под щёку и вздохнул. Это совсем уж личное, запертое на миллион замков, но всё же — он имел право знать. Как ни крути, но та история коснулась и самого Феликса.
— Это будет долгий рассказ.
— Мы вроде никуда не спешим, — Феликс отзеркалил мою позу. — Но ты можешь не говорить, если что. Я не настаиваю.
— Рано или поздно всё равно пришлось бы поговорить об этом, — я скользнул взглядом по его лицу, освещённому бледным светом. Сначала хотел собраться с мыслями, а потом понял, что бесполезно, и легче просто начать говорить. — Четыре года назад я встречался с парнем, Сонилем. Теперь у него кодовое имя «уёбок Сониль», его так прозвал Минхо. В общем, как и полагается, у нас всё было хорошо, я сильно влюбился, настолько, что пропустил момент, когда всё пошло по пизде. Хотя, сейчас я думаю, что тогда вряд ли бы что-то изменилось, мне было всего девятнадцать и мозгов в башке особо не наблюдалось, — я почувствовал, как Феликс под одеялом сжал мои пальцы в явной попытке поддержать. — Со временем я превратился в обычный аксессуар, которым Сониль в открытую хвастался перед друзьями, мол, посмотрите, какой у меня красавчик, ещё и безотказный. Удивляюсь, как он не предлагал друзьям мной попользоваться. Его совсем не интересовало, что я чувствовал, как проходили мои дни или о чём я думал. Ему было важно потрахаться и вновь похвастаться. А я, дебил, был уверен, что он меня любит. Ну, он и любил наверное, но только как вещь какую-то, — я ненадолго замолчал. Воспоминания очень неприятно скреблись внутри, возвращая в то гадкое время. Феликс сжал мою руку крепче. — Постепенно я начал понимать, что что-то не так, пробовал с ним поговорить, но каждый раз нарывался на скандал и слова, что я неблагодарный. Меня тут любят и делают для меня всё, а я смею рот открывать. Пару раз даже до рукоприкладства доходило. Во время очередного скандала, где выяснилось, что я просто красивое тело, которое годилось только для ебли, я с ним порвал. Развернулся и ушёл, заблокировав его потом везде, где можно. Но Сониль начал ходить ко мне домой и требовать, чтобы я вернулся. Хо тогда забрал меня пожить к себе. Он же и к психологу отправил, где мне объяснили, что Сониль — сраный абьюзер. У меня была целая куча сеансов, чтобы справиться с этим дерьмом, и я смог зажить нормально. А потом появился ты, — я с опасением посмотрел на Феликса, переживая насчёт его реакции. Но он просто продолжал внимательно слушать. — Своими подкатами ты напомнил мне про уёбка Сониля, поэтому я так себя вёл. Прости.
Феликс тихо вздохнул, видимо переваривая рассказ. Он мягко опустил ладонь на мою щёку и аккуратно погладил большим пальцем. Судя по его поведению, мои слова ничуть не задели, а наоборот всё расставили по полочкам.
— Я потом понял, что ты совсем не такой, — непонятно зачем попытался оправдаться я. — Только уже успел знатно вынести тебе мозг.
— Ты ни в чём не виноват, — тихо произнёс он, не отнимая тёплой ладони со щеки. — Я не буду ничего обещать, потому что хуже всего — не исполнить свои обещания, да и вряд ли они тебе что-то дадут. Но я изо всех сил попытаюсь стать для тебя лучшим. В этом ты можешь быть уверен. Ты мне очень сильно нравишься, и я хочу, чтобы ты был счастливым.
В его словах чувствовалась искренность, такая сильная, что даже в груди защемило. Феликсу хотелось верить. Да, собственно, я и так ему верил, причём давно. Моё подсознание всё уже поняло и тянулось к нему, пока я продолжал противиться.
Феликс подвинулся ближе и сгрёб в объятия.
— Спасибо, что рассказал мне, — прошептал он на ухо.
Угукнув, обнял его в ответ. Я и сам рад тому, что поделился: стало даже легче от того, что Феликс теперь всё знал. А ещё меня затопило чувство благодарности за поддержку и невообразимый комфорт, которого я уже давно не ощущал с кем-то, кто был не просто другом.
Феликс перевёл тему на что-то отстранённое, и в итоге мы проболтали всю ночь, уснув только под утро всё так же в обнимку.
***
С нашего первого свидания прошёл уже почти месяц. И, честно, это офигенные недели. Мы общались не прекращая и находя всё новые и новые темы; проводили вместе вечера и снова сходили на свидание. С Феликсом очень классно. Но тема статуса отношений не поднималась. Феликс как-то сказал, что не хочет напирать с этим, что всё будет тогда, когда я сам буду готов. Не то чтобы я был не готовым, но, чёрт, это добавляло очередной плюсик в его карму. Мы просто никуда не торопились: постепенно сближались и попутно работали. Наш секси танец заимел большую популярность, и в клуб повалило ещё больше народа, чтобы воочию увидеть «неебическую химозу» — так люди комментировали отрывки танца в инстаграме. А нам (особенно владельцу клуба), это только за радость. Минхо свою хорягу начал считать чуть ли не вершиной его карьеры. Но он мог ещё круче, однозначно.
Сегодняшнее выступление вымотало знатно. Мы показали аж четыре номера, вместо обычных двух, так что теперь я буквально валился с ног. Хотелось поскорее домой, чтобы разлечься на постели и тупить в ютубе. Меня влекло туда настолько сильно, что даже переоделся первым и теперь ждал, пока Феликс влезет в свои шмотки: мы стали ездить домой вместе. Но он постоянно отвлекался на телефон. Видимо, его отдых начался уже сейчас: Феликс сидел со спущенными штанами и хихикал над каким-то видео.
— Ли-и-икс, — я склонился над ним и посмотрел в экран телефона: там пушистый кот пытался запрыгнуть на подоконник. — Поехали домой, а.
— Что, теперь без своей принцессы и шагу не можешь ступить? — сострил Сынмин, надевая футболку.
— Щас как скину диадему, как дам тебе подсрачника, — отложив телефон, Феликс грозно зыркнул на него. Все знали, что он не всерьёз, и пинка Сынмин не получил бы в любом случае, но тот всё равно отошёл на пару шагов, гнусно хихикая. Послышались смешки от остальных ребят, Феликс махнул на них рукой и перевёл взгляд на меня: — Прости, я быстро.
Ага, как же. Он так и оставался в сценическом костюме, пусть и частично снятом. Так что в «быстро» не особо верилось.
— Подожду тебя в тачке, — взгляд упал на мобильник, лежащий на скамейке. — И телефон твой конфискую, чтобы не отвлекался.
Феликс протянул его без колебаний, и я цапнул смартфон, удовлетворённо кивнув. Выйдя к парковке через служебный выход клуба, с наслаждением вдохнул ночной летний воздух. Мышцы тянуло усталостью. Зевнув, я встряхнулся и поплёлся к месту, где оставил машину.
— Джинни, любовь моя, здравствуй, — внезапно послышалось откуда-то сбоку.
Я моментально оцепенел: этот голос до боли знаком. Внутри всё неприятно скрутило. Когда я осторожно посмотрел в направлении, откуда звучал голос, меня словно пригвоздило к земле. Нет, ну нет же! Под фонарём, прислонившись к внедорожнику, стоял Сониль с сигаретой в руке. Тот самый уёбок Сониль. Он широко улыбнулся, выбросил сигарету и двинулся ко мне. А я от шока даже не смог сдвинуться с места, только смотрел, как он подходил всё ближе и ближе, не прекращая улыбаться.
— Давно не виделись, — проговорил Сониль. От него чувствовался лёгкий запах алкоголя. — Ты стал ещё красивее, Джинни.
Он потянулся ко мне рукой. В этот момент я наконец-то нашёл в себе силы, чтобы дёрнуться в сторону и процедить:
— Не трогай меня.
— Разве я не могу прикоснуться к любимому?
Чёрт, что ему от меня нужно? Откуда он вообще здесь взялся? Неужели сталкерил? Под ложечкой гадко потянуло. Я развернулся, чтобы уйти обратно в клуб, но Сониль ядовито, с расстановкой, произнёс:
— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю.
Ноги налились свинцом. Меня будто унесло во времена четырёхлетней давности, когда он вертел мною, как хотел. Я зажмурился, мысленно уговаривая себя дышать.
— Ты знаешь, Джинни, я обо всём подумал, — вкрадчиво сказал Сониль. — Я был не прав. Давай начнём всё сначала? Я не обижу тебя.
Меня медленно, но верно, накрывало истерикой. Становилось уже просто страшно, что он может сейчас что-то сотворить, а его слова резали словно по живому.
— Ты издеваешься надо мной? — обернувшись, сказал я. В голосе явно чувствовалась дрожь, пришлось закусить щёку изнутри, чтобы хотя бы болью оставлять себя в адеквате. Пусть и относительном. — Прошло четыре года, оставь меня в покое. Я живу своей жизнью, а ты — своей. На этом всё.
— Живу, но и тобой тоже живу. Ну же, я не обижу, я люблю тебя, Джинни.
Сониль схватил меня за предплечье и потянул к себе.
— Да отпусти ты! — я попытался вырваться. Голова закружилась, сердце, казалось, рухнуло вниз тяжёлым камнем.
— Какого хуя тут происходит? Ты, блять, кто такой?!
Внезапно появившийся Феликс рванул мою руку из его. Я взглянул на него, пытаясь убедиться, что он реально здесь и мне не померещилось от стресса. Таким Феликса никогда не видел. Он смотрел на Сониля тяжёлым взглядом исподлобья, а его напряжение ощущалось очень явно. Феликс оттеснил меня за свою спину, пытаясь закрыть и защитить. Я схватился за его футболку, словно за спасительный якорь, но всё равно посматривал через Феликсово плечо: очень не хотелось, чтобы сейчас что-то случилось.
— Я — кто? — усмехнулся Сониль, надменно осматривая Феликса. — Сониль. Отойди, мне нужно поговорить с Джинни.
— Да чёрта с два, — голос Феликса опустился ниже, звуча угрожающе. Показалось, что он вот-вот сорвётся с места и кинется на Сониля. — Сейчас ты разворачиваешься, уходишь и больше никогда не лезешь к моему парню. Иначе тебе будет очень плохо.
Сониль гадко хохотнул, а потом шагнул в сторону, чтобы, скорее всего, лучше видеть меня.
— Джинни, это правда твой парень или ты просто хочешь меня позлить?
В горле образовался колючий ком. Я попытался его сглотнуть, но ответ всё равно вышел каким-то сдавленным:
— Правда.
На краю разума, совсем уж фоново, мелькнула мысль, что Феликс только что назвал меня своим парнем. Я вцепился в ткань его футболки крепче и придвинулся ближе: аромат парфюма Феликса успокаивал. Позади послышались чьи-то голоса и топот, а в следующее мгновение Минхо впечатал Сонилю кулаком в лицо.
— Ты, блять, уёбок! — рычал он. — Я тебя, суку, предупреждал, что убью, если снова увижу!
Сониль пытался ударить в ответ, но Минхо ничего не давал сделать. Феликс рванулся к нему и попробовал оттащить, только тот однозначно вошёл во вкус. Я однажды видел Минхо в драке. Это было ужасно: мой миролюбивый друг по щелчку пальцев мог превратиться в машину смерти, если кто-то вредил его близким. Но долго так не продолжилось: появились ребята и Крис, которому вместе с Феликсом удалось остановить драку. Он оттянул Минхо в сторону и сдал его на попечение Феликсу. Я с трудом вдохнул и сел прямо на землю, чувствуя, как начинает колотить. Обеспокоенные парни окружили меня, а Уён присел рядом и протянул небольшую бутылку. Слушая, как Феликс объяснял Крису всю ситуацию, я жадно глотал прохладную воду.
Громко выругавшись, Крис схватил за грудки Сониля, который сплёвывал кровь: видимо, Минхо разбил ему губу. Злость Криса фонила во все стороны. Очень редко его можно увидеть в таком состоянии, но всякий раз воздух словно леденел и все окружающие моментально затихали. В такие моменты он действительно пугал.
— Если ты ещё раз засветишься рядом с Хёнджином или попытаешься лезть к нему, я засужу тебя за преследование, — негромко, но с расстановкой, придающей вес словам, сказал Крис. — У тебя есть минута, чтобы свалить отсюда, или я вызываю полицию. Время пошло.
Лицо Сониля вытянулось, на нём отразился испуг. Он всегда был таким: борзым на словах, но настоящим ссыклом при малейшей угрозе. А сейчас угроза нешуточная. Крис не выглядел тем, кто стал бы просто так разбрасываться словами. Так что, когда он отпустил ворот Сониля, тот мельком взглянул на меня и быстро, едва не срываясь на бег, рванул с парковки. Внутри словно образовалась пустота от переизбытка эмоций. Я даже не заметил, как оказался в тёплых объятиях Феликса: он крепко прижал меня к себе и зашептал на ухо:
— Всё хорошо, Хённи. Всё хорошо.
И только сейчас получилось выдохнуть. Он гладил по спине и продолжал шептать что-то, успокаивая. Я вцепился в него посильнее. Испугался, что Феликс сейчас исчезнет, но он оставался на месте, прижимаясь так близко, что чувствовалось его сердцебиение.
— Хёнджин, ты в порядке? — Крис присел рядом на корточки.
Я кивнул, насколько получилось сделать это в объятиях, и тихо добавил:
— Спасибо.
Улыбнувшись, Крис потрепал меня по волосам. А потом сверху неожиданно обрушилось чьё-то тяжёлое тело и обвило руками, загребая при этом Феликса.
— Думал, убью его нахуй, — прохрипело тело голосом Минхо.
— Групповые целительные обнимашки! — воскликнул Уён и присоединился к нам.
Тут же подтянулись остальные ребята, а Крис продолжил сидеть, глядя на нас с улыбкой. Я едва не разрыдался. У меня очень хорошие друзья, с которыми можно хоть в огонь, хоть в воду, хоть в драку с бывшим. Когда наша куча-мала вновь разделилась, мы поднялись с асфальта. Феликс взял меня за руку и погладил тыльную сторону ладони большим пальцем:
— Поехали домой.
— Умеешь водить? — я выудил из кармана ключи. — Мне за руль сейчас лучше не садиться. Феликс подцепил брелок и кивнул. Мы немного поговорили с ребятами, которые беспокоились и спрашивали, точно ли со мной всё в порядке и могут ли они как-то помочь. Наконец, попрощавшись, мы отправились в машину.
В салоне меня накрыло осознанием произошедшего, от адреналина заколотило, голова вновь закружилась. В груди сдавило подступающей истерикой, и я громко расхохотался, чувствуя, как потекли слёзы. Феликс, кажется, пытался успокоить. Вроде ощущалась его рука, которой он сжимал плечо, но всё это было фоново. Он обхватил моё лицо ладонями, призывая дышать вместе с ним, и я попытался сосредоточиться на его голосе. В конце концов, получилось сфокусироваться на счёте и выровнять дыхание. Феликс прижался лбом к моему и закрыл глаза, поглаживая щёки пальцами.
— Вот так, молодец. Дыши, Хёнджинни, дыши.
И я дышал, ощущая наступающее облегчение.
***
Утром я проснулся от тяжести сверху. С трудом разлепив глаза, которые точно опухли и превратились в пельмешки, я огляделся, медленно моргая. Ох, блин. Поперёк груди и бёдер лежали чужие конечности. Скосив взгляд влево, я сообразил, кому же они принадлежали: рядом спал Феликс. Лёжа на животе, он крепко обхватил меня рукой и, видимо для удобства, ещё и ногу закинул. А вдоль него большой пушистой сарделькой растянулся Кками. Мы выглядели, как счастливое семейство. Беззвучно рассмеявшись, я немного поглазел на спящего Феликса — он совсем уж забавный во сне — и осторожно выпутался из своеобразных объятий. По пути перелез через огромного гуся: плюшевый монстр давно перекочевал в спальню, с ним реально удобно спать.
Я тихонько прикрыл за собой дверь и ушёл в душ. Воспоминания о вчерашнем сами начали всплывать в полусонном разуме, как бы ни старался их отогнать. Появление уёбка Сониля выбило из колеи. Всё то, что я старательно хоронил с помощью психолога, дало о себе знать только из-за одного присутствия этой скотины. Он ничуть не изменился: как был сраным абьюзером, таким и остался. В каждом его слове, произнесённом на парковке, чувствовалась грязь, ложь и сплошные манипуляции. Какого хрена он решил, что я вернусь к нему? Самоуверенность поражала. А может Сониль просто настолько потерялся в жизни, что сам не знал, чего хотел? Я выключил воду, вылез из душевой и подцепил полотенце, уставившись на себя в запотевшее зеркало. На одном из сеансов психолог сказал, что абьюзеры — люди со сдвигом по фазе. Им важно чувствовать собственную власть, которой они давят свою жертву, и они проявляют её не только физически, а ещё словесно. Но что важнее, они могут давать о себе знать даже после расставания. Лишь бы убедиться, что жертва всё помнила, что над ней всё ещё есть та самая власть. Кажется, Сониль в этом удостоверился. Мой явный испуг не мог не потешить его мразотное эго. Чёрт.
От уёбка Сониля мысли плавно перетекли к Феликсу. Он пришёл так вовремя, закрыв собой, чтобы защитить. Феликс дал понять, что я не один, что он рядом и готов вступиться. В той ситуации он стал для меня надёжной стеной, способной закрыть от любого дерьма; с ним появилось чувство безопасности, стало спокойнее. Нет, я не слюнтяй какой-нибудь, не нежный цветочек, которому нужна особенная теплица, я без проблем могу постоять за себя. Но в случае, когда настигает гадкое прошлое, выбивающее почву из-под ног, даже самому сильному и самостоятельному человеку нужна поддержка. И Феликс её дал.
Я оглянулся по сторонам в поисках сменной одежды, но ничего не нашёл. Блин, кажется, всё осталось в спальне. Ну что ж, придётся обходиться тем, что есть, потому что идти копаться в шкафу не хотелось — будить Феликса настоящее кощунство. Надев банный халат, пошёл в кухню, чтобы сварганить нам завтрак.
Интересно, а чем бы всё закончилось, если бы не появились ребята и Минхо не накинулся на уёбка? Феликс же с чёрным поясом. После Минхо Сониль остался с разбитой губой, а Феликс ведь мог покалечить намного серьёзнее. С одной стороны — поделом уёбку, заслужил. С другой же, и сам Феликс мог нажить проблем в виде полиции. Меня аж передёрнуло. Бля, как хорошо, что он не ввязался в драку. А ещё хорошо, что он умел водить: чёрт его знает, как бы водитель такси отреагировал на мою истерику в тачке. Впервые я кому-то дал свою машину, не просто пустил в салон, а именно позволил вести. И, самое главное, уверенность, что Феликс не разобьёт мою красотку, никуда не делась и стала лишь сильнее. Сейчас, монотонно раскладывая овощи на тарелке, я вдруг понял, что доверял ему. Кажется, вообще во всём.
— За что меня наказали, что я проснулся в пустой кровати? — со смешком произнёс сонный Феликс, войдя в кухню.
— С тобой был Кками и гусь, — я улыбнулся, клацнул кофеварку и повернулся к нему. — Прости, чая нет, кофе переживёшь?
— Ага, — он приобнял меня с неприкрытой нежностью и уткнулся лбом в плечо. — Кками с гусем — это хорошо, но ты, всё-таки, лучше.
Вчера я сам попросил Феликса остаться со мной: быть одному совсем не хотелось, а с ним комфортно и спокойно. Мы уже второй раз просыпались вместе, и сейчас я поймал себя на мысли, что мне понравилось.
— Я в душ, — шепнул Феликс, потеревшись щекой о махровую ткань халата. Пришлось нехотя выпустить его из объятий.
Ну чисто уютное утро любящей парочки. Хихикнув, я принялся сыпать корм для Кками, который уже бежал к своей миске, цокая коготками. Кками — это вообще отдельная история. Он вчера не слезал с Феликсовых рук, забив на меня целиком и полностью. Пёсель так и млел, пока его почёсывали, гладили и чмокали между пушистых ушей. Да он даже спать пришёл именно к Феликсу — свернулся в бублик под его боком и довольно сопел. В какой-то момент мелькнула мысль, что мы с ним подерёмся за Феликса, но всё обошлось. Тем более, мне тоже перепало успокаивающих обнимашек и поцелуев.
Феликс вернулся, когда я уже приготовил завтрак и сидел с кружкой кофе в ожидании.
— Ты как? — обеспокоенно спросил он, усаживаясь за стол. В отличие от меня, Феликс оделся и не шатался в халате. Что приятно, вещи мои. — Надеюсь, ты не против, а то я без спроса залез в твой шкаф.
— Бери, что угодно, — улыбнувшись, я подвинул к нему его порцию горячего кофе. — Я вроде в порядке. Спасибо, что остался со мной.
Кивнув с явным облегчением, он осторожно принюхался к напитку и сделал небольшой глоток. Скривился, потом попробовал ещё. Меня разобрало смехом.
— Так невкусно, что ли?
Феликс замялся. Ну конечно ему невкусно, он же всё время пил чай для одухотворённых людей, но такого у меня нигде не завалялось.
— Всё не так уж и плохо, — он сделал ещё глоток, уголки его губ странно задёргались.
— Давай молока добавим, — предложил я, сжалившись. — Корицы ещё можно, сахара, на худой конец.
В итоге, мы добавили всё, что было перечислено. Теперь Феликс не кривился, губы не дёргались, но всё равно это не чай, открывающий какие-то там чакры. Надо будет купить. Мы завтракали, негромко переговариваясь. Кками, нахомячившись корма, запрыгнул к Феликсу на колени, снова проигнорировав меня. Ладно, уже не обидно.
— Ты вчера назвал меня своим парнем, — тихо проговорил я, глядя в кружку с остатками кофе.
— Ты против?
Я поднял на него взгляд: Феликс не выглядел дурашливым, каким обычно бывал, если дело касалось наших взаимоотношений. На его лице отпечаталась серьёзность, он внимательно смотрел, очевидно пытаясь понять, как я к этому относился. Конечно, те слова произносились не просто так: он хотел защитить. Уже не первый раз, кстати. То же самое Феликс говорил, когда ко мне пристала пьяная девушка в клубе. Но тогда для меня это мало что значило. Сейчас же сказанное ощущалось иначе: с теплом в груди, как-то трепетно и немного смущающе. Он дал мне время, позволил самому принять решение, и я, на самом деле, уже давно его принял, а вчерашние слова Феликса только убедили в правильности этого самого решения.
— Нет, — по щекам пополз странный жар, походу я немного покраснел. — Совсем не против.
И это чистая правда. Ответ дался легко, несмотря на неловкость, которая не чувствовалась при подобных разговорах уже целую вечность. Сердце забилось быстрее, когда Феликс сжал мои пальцы, протянув руку через стол.
— Тогда решено, — довольно произнёс он, явно пытаясь сдержать улыбку. — Ты — мой парень.
Я погладил тыльную сторону его ладони, и Феликс всё-таки разулыбался. Кками негромко тявкнул с его колен, будто намекал, что, вообще-то, он всё слышал и готов за Феликса бороться. Ну что ж, пушистик, теперь у тебя конкуренция.
— Это получается, что мне теперь и нюдсы перепадут? — шкодливо ухмыльнулся Феликс. — У меня всё ещё есть цель их получить!
Вот зараза, не забыл-таки. Но в таком статусе вроде можно спокойно отправить пару фоток, например, задницы. Она у меня ничего. Я опустил глаза и наткнулся взглядом на пояс халата, завязанный узлом. Появилась идея получше. Хмыкнув, закусил губу, посмотрел на радостного Феликса, а потом вышел из-за стола, направляясь на выход из кухни.
— Ты куда? — забеспокоился Феликс.
Проведя по его плечу, я ничего не ответил. Дошёл до спальни и там, подрагивающими руками, стянул халат, отбросив его на комод. Внутри бурлило предвкушение чужой реакции, а ещё небольшое волнение. Не каждый день я собирался предстать перед кем-то в чём мать родила. Но перед ним вовсе не против.
— Хей, Феликс! — позвал я.
Понятия не имел, куда деть руки, так что сначала сцепил их за спиной. Нет, это тупо. Положил одну на пояс, вторую завёл за голову. Бля, ещё хуже, что за бред. Шаги приближались, подумать времени уже не оставалось. В последний момент, я просто опустил их вниз. Феликс замер на пороге спальни и приоткрыл рот, глядя на меня расширившимися глазами. Его взгляд, в котором сквозило неприкрытое любование, метался по всему телу. Такая реакция очень приятна. Дыхание ускорилось вместе с сердцебиением. Честное слово, я с ним скоро тахикардию заработаю, но, чёрт, оно того стоило.
— Ты... Блядство, — прошипел Феликс. Он приблизился и осторожно коснулся груди кончиками пальцев. Под его прикосновениями приятно запекло кожу. — Невозможный просто.
— Я подумал, зачем нюдсы, если есть кое-что получше. Реальность, например.
Феликс посмотрел голодным взглядом и облизнулся. Посыл более чем понятен. Но я того и добивался. Его руки скользнули по бокам вниз, к бёдрам, и внутри прокатилась тягучая волна жара. Он всё смотрел и смотрел, и я чувствовал себя прямо как Кузко, который замер около спящих пантер, а мстительная белочка угрожала проткнуть воздушный шар. Одно движение — и всё взорвётся.
Я потянулся к его влажным губам:
— Закроешь дверь? Зрители сейчас будут лишними.
В этот день я окончательно убедился, что иногда самый странный человек, появляющийся в жизни, способен сделать её насыщенной. На первый взгляд, этот человек мог быть абсолютно раздражающим, доставляющим массу неудобств, но стоило узнать его получше и оказывалось, что именно он — то что нужно. Та самая деталька пазла. Чёрт его знает, как всё сложится в дальнейшем, будет ли этот пазл завершённым без дополнительных деталей, но сейчас, лёжа в объятиях Феликса, я был счастлив. Он плавно водил ладонью вдоль позвоночника, уткнувшись носом в мои волосы, и это чуть ли не самое комфортное и умиротворяющее, что могло быть.
Губы растянулись в улыбке. В моём списке охуенных австралийцев почётное первое место безоговорочно занял Ли Феликс.