Часть 15.
3 сентября
1999 год
Отдел опеки в Токио.
Район Шибуя
В случае с Какуче Такемичи решила действовать сама, без помощи Кунайо и Такада. Документы были оформлены довольно быстро, учитывая, что она начала собирать их сразу же после того, как они с Шиничиро забрали Изану. Проблем возникнуть не должно было, но сегодня её почему-то в срочном порядке вызвали в отдел опеки.
Девушка сидела в небольшом, но аккуратно обставленном кабинете отдела опеки и попечительства. Атмосфера была напряжённой, словно воздух был насыщен невидимым электричеством. Она чувствовала, как её сердце стучит в груди, но внешне оставалась спокойной и собранной. Мужчина средних лет напротив, Акияма-сан, казался расслабленным, но в его взгляде читалась скрытая угроза.
— Что значит, что вы не можете допустить оформление опеки над Какуче? — вопрос вырвался из её груди, как только она услышала эту новость. Она почти вскочила со своего места, но в последний момент сдержалась, вспоминая о важности хладнокровия. Её голос прозвучал грубо, но сдержанно, скрывая бурю эмоций, которая бушевала внутри неё.
— Ханагаки-сан, у вас отличные данные, — начал он, с самодовольной улыбкой на лице. Его голос был спокойным, почти ласковым, — У вас есть квартира, машина, собственное заведение, хороший достаток и отличные анализы после медицинской комиссии, — он перечислял её достижения, словно это был формальный список достоинств для продвижения по службе, а не оценка её права на опеку над ребёнком.
Когда он встал и обошёл стол, его движения были медленными и уверенными, как у хищника, высматривающего добычу. Он положил руки на её плечи, и она почувствовала, как её кожа напряглась под его прикосновением. Его голос прозвучал уже тише, почти интимно, когда он склонился к её уху.
— Но, поймите меня правильно, Ханагаки-сан, ваш возраст слишком мал… И семья не полноценная. Вот, если бы вы были замужем, то вопросов бы абсолютно никаких не возникло.
Она чувствовала, как его руки начали скользить вниз по её плечам. Это было как сигнал тревоги, и она мгновенно перехватила их, вставая со своего места. В её глазах пылал гнев, но она сдержала его, превратив в стальную решимость.
— Вы на что намекаете, Акияма-сан? — её голос прозвучал твёрдо, как сталь, а во взгляде читалась сила, которая могла сломить любого. Акияма, не смущённый её реакцией, сделал шаг вперёд, нависая над ней, словно пытаясь подавить своим присутствием.
— Да ладно тебе, — сказал он с легкой насмешкой. Его голос был обволакивающим, словно он говорил о чём-то тривиальном, а слова звучали, как предложение в грязной игре, где ставки были слишком высоки. Его самодовольство было почти осязаемо, когда он продолжил, — Ты же всё прекрасно понимаешь. Ты красивая, свободная и в достатке. Я тоже красив, свободен, но со связями, — он не заметил, как её глаза сузились, превратившись в ледяные щели. Красивый? Вот этот толстый лысый хер? — Девочка, пока я не подпишу вот эту бумажку, — он указал на документ на столе с такой уверенностью, будто держал в руках её судьбу, — Опеку тебе никто не даст. В придачу, могут ещё и твоих мальцов забрать. А тебя лишить всего и отправить куда подальше.
Слова резали воздух, оставляя после себя напряжённое молчание. Но Ханагаки не собиралась отступать.
— Вы, Акияма-сан, кое-чего не учли, — Ханагаки обошла его, её движения были плавными и уверенными. Она достала телефон из сумки, её руки больше не дрожали, — У меня тоже есть связи. И покрепче ваших, Акияма-сан. И либо вы прямо сейчас подписываете мне этот документ, либо… — её голос стал тихим, почти шёпотом, но в нём звучала такая угроза, что воздух в комнате, казалось, стал холоднее, — Либо завтра вас найдут в вашей же квартире, повешанным. И поверьте мне, Акияма-сан, никто и не подумает о том, что у страшного, старого, лысого и одинокого ублюдка не было причин для самоубийства. Вас вынут из петли, а на следующий день положат в гроб. И после вас никто не навестит. Даже ваши «связи» не вспомнят о том, что вы существовали.
Акияма, ошеломлённый её словами, сел обратно в своё кресло. Его лицо исказилось, глаза потемнели, и он больше не выглядел таким уверенным.
— Ты мне угрожаешь? — его голос был грубым, в нём больше не было насмешки.
— Угрожаю, — её ответ прозвучал чётко, как удар молота.
— Ну что ж, давай тогда проверим, кто кого переиграет, — лицо мужчины исказилось в злобной ухмылке, он откинулся на спинку стула, пытаясь сохранить остатки своего достоинства, — Ханагаки-сан.
В комнате повисло напряжение, но Ханагаки знала, что сделала всё правильно. Она не собиралась отступать, её решимость была несгибаемой, и она была готова пойти на всё, чтобы не только забрать этого ребёнка, но и отстоять свою честь.
— Что ж, тогда до вечера, Акияма-сан, — сказала Ханагаки, стараясь сохранить невозмутимый вид.
Она вышла из кабинета, ощущая, как напряжение постепенно покидает её тело. Руки больше не дрожали от злобы, но всё ещё хотелось скрипеть зубами от раздражения. Старый лысый ублюдок, подумала она. Решил, что сможет встать у неё на пути? Что ж, он сам вырыл себе могилу.
На улице было свежо, и Такемичи глубоко вдохнула, давая прохладному воздуху успокоить её. Она остановилась на мгновение, чтобы убрать волосы с лица, и, почувствовав уверенность в своих действиях, достала сигарету и подкурила. После посмотрела на телефон в руках. Набрав знакомый номер, она с нетерпением ждала ответа, зная, что её план вот-вот начнёт воплощаться в жизнь.
— Кунайо-сан, добрый день, — произнесла она с лёгкой улыбкой, чувствуя приятное предвкушение от скорой победы, которая уже маячила на горизонте, — Вчера вы просили у меня освободить вам зал для проведения одной встречи и организовать банкет. Могу ли я немного обнаглеть и попросить вас о встречном одолжении?
Её голос был мягким, но в нём звучала твёрдая уверенность человека, который знает, что делает правильный шаг. Она знала, что Кунайо — человек слова и тот, кто всегда готов поддержать её в трудную минуту. Теперь оставалось только дождаться его ответа и подготовиться к следующему шагу в этой сложной игре.
***
Акияма возвращался домой поздно вечером, уставший после долгого дня, но довольный собой. Он был уверен, что ситуация с Ханагаки разрешится в его пользу. Когда он подошел к двери своей квартиры, в голове мелькнула мысль об утреннем разговоре. Её слова крутились в памяти, вызывая лёгкий холодок в позвоночнике, но он отмахнулся от этого чувства, убеждая себя, что всё под контролем.
Открыв дверь, он никак не ожидал увидеть её снова. Первое, что он заметил, была её уверенная осанка и холодный взгляд. В то же мгновение его мысли вернулись к её угрозам, и его руки невольно покрылись мурашками. Он почувствовал, как по спине пробежал ледяной холодок, но быстро подавил это чувство, решив, что она пришла сдаваться.
— Не знал, что ты так быстро переобуешься, — сказал он, стараясь придать голосу насмешливый тон и расплываясь в самодовольной улыбке. Он открыл дверь шире, полагая, что она пришла умолять его.
Но за её плечом появился ещё один человек — высокий, с устрашающим выражением лица. Человек, от которого веяло опасностью. Акияма почувствовал, как его уверенность начинает таять, и в груди зародился страх, который он тщетно пытался подавить.
— Я не переобуваюсь, Акияма-сан, — ухмыльнулась Ханагаки, и её голос прозвучал с такой уверенностью, что у него не осталось сомнений в серьёзности ситуации.
Не успел он отреагировать, как незнакомец легким, но твёрдым движением втолкнул его внутрь. Ханагаки шла следом, закрывая дверь на замок, и звук защёлки был словно приговором для Акиямы. Его усадили на стул в его собственной кухне, и, когда он увидел, как перед ним появился документ, каждая его мышца напряглась. Глаза расширились от страха, когда он понял, в какой ловушке оказался. Он видел в её глазах решимость, и понимал, что отступать она не собирается.
— Сейчас ты, ублюдок, подписываешь этот чёртов документ, — сказала Такемичи, кладя лист бумаги перед ним. Её голос был холоден, в нём не было ни капли сочувствия, — Потому что после твоей смерти, ждать ещё месяц, пока найдут нового человека, мне некогда, — она похлопала его по щеке, и в её прикосновении ощущалась угроза, — Если будешь умницей, — добавила она, — Так уж и быть, всё пройдёт безболезненно.
Акияма почувствовал, как страх полностью захватил его. Он знал, что не в силах противостоять этой женщине и её спутнику. Вся его уверенность испарилась, оставив только холодную, парализующую панику. Он был загнан в угол, и понимал, что его жизнь теперь зависит от его послушания. Его руки дрожали, когда он потянулся за ручкой, и он почувствовал, как капельки пота скатываются по вискам. Каждый момент казался бесконечно долгим, его сердце колотилось как сумасшедшее, и он не мог избавиться от ощущения, что стоит на краю бездны. Дрожащими руками он подписал бумагу и протянул девушке. Умирать болезненно не хотелось. А то, что его точно сегодня прикончат, он был уверен.
После, мужчина, что пришёл с Ханагаки, хватает его за майку и волокет в комнату, где бросает на пол. Его не бьют, чтобы у полиции не возникло никаких вопросов, но зато отлично пытают психологически, если это можно так назвать. Голос мужчины грубый и жестокий. Он рассказывает Акияме о том, что планирует с ним сделать. Много, много, много и очень много пыток. Пару раз очень резко замахивактся рукой и ногой, заставляя Акияму зажмуривать глаза от страха. После, зажимает ему нос, перекрывая кислород на определённое время. Так продолжается около часа, под конец которого Акияма писается в штаны и почти захлебыаается собственными соплями и слезами. И только после этого, мужчина наконец накидывает на него петлю, что привязал к люстре и заставляет встать на стул, который после аккуратно выпинывает из-под его ног, чтобы было похоже, как будто Акияма сам его толкнул. Он долго барахтается ногами, и держится руками за петлю, пытаясь удержаться ещё немного, но в конце концов его руки все-таки обвисают, глаза закатываются, а тело перестаёт двигаться. Что ж, иногда и Такемичи может соврать. Особенно, когда обещает лёгкую смерть. Особенно, после того, как кто-то пытается угрожать её выполнению плана по спасению её маленьких детей.
— Прибери здесь сам все, пожалуйста, — Такемичи обращается к мужчине, которого ей выдал Кунайо в помощь. Ехать сам на такую просьбу он отказался, объяснив это тем, что такую «гниду, как Акияма» он даже пальцем трогать побрезгует.
— Будет сделано, Ханагаки-сан.
***
5 сентября
1999 год
Парк
— Мам, а Какуче мороженое хочет! — Риндо подбегает к Такемичи, хватая её за руку. Ран тем временем идёт впереди, закинув руку на плечо, ещё одного, теперь уже, младшего брата.
— Вот, возьми денежку, — Ханагаки даёт ему несколько купюр из кошелька, — Сходите с Раном, возьмите на всех. А мы пока с Какуче посидим на лавочке и подождём вас, хорошо?
— Хорошо, — Риндо улыбается и убегает вперёд, хватая старшего Хайтани за руку и ведя в сторону киоска.
— Какуче, — девушка присаживается на лавочку и смотрит на ребёнка, — Если ты что-то хочешь или тебе что-то нужно, ты можешь не бояться у меня это попросить. Ты теперь часть нашей семьи. Ты мой ребёнок. Мой сын. И я ни за что не заругаю тебя за что-то, что тебе необходимо.
— Я просто… Стесняюсь, — мальчик перебирает своими маленькими пальчиками, боясь поднять взгляд на девушку, — И боюсь, что ты можешь сдать меня обратно. Я ведь страшный и не хороший.
— Маленький мой, — Такемичи встаёт с места и присаживается перед мальчиком на корточки, беря его руки в свои. Заглядывает в глаза и улыбается самой мягкой улыбкой, — Ты самый красивый, добрый, умный и хороший мальчик, Какуче. И я ни за что не сдам тебя обратно в приют, слышишь? Я не для этого тебя усыновляла. Повторяю тебе ещё раз, маленький. Ты теперь часть нашей большой семьи. У тебя есть мама или старшая сестра — как тебе будет угодно, и два самых лучших старших брата. Мы ни за что тебя не обидим и всегда будем на твоей стороне.
— Правда-правда? — Какуче поднимает на девушку заплаканные глаза, в которых читается страх и надежда одновременно.
— Правда-правда, — Такемичи улыбается, прикрывая глаза. А Хитто соскакивает со скамейки и обнимает её за шею, утыкаясь куда-то в шею.
Ещё некоторое время назад Какуче сидел на потрепаном стуле у окна своей комнаты в приюте, глядя на тусклый свет, пробивающийся сквозь грязное стекло. Снаружи виднелись серые облака, которые напоминали о его внутреннем состоянии — мрачном и подавленном. Он думал о том, что всего несколько месяцев назад его жизнь была совершенно другой. Он вспоминал, как просыпался по утрам от солнечных лучей, пробивающихся сквозь занавески, и звуков смеха родителей, доносящихся с кухни. Эти моменты, ранее воспринимаемые как данность, теперь стали для него самыми ценными воспоминаниями, которые он старался удержать в памяти, словно драгоценности. Родители обожали его, и он был окружён заботой и любовью. Дом был наполнен смехом, теплом и уверенностью в будущем. Друзья были неотъемлемой частью его жизни, всегда поддерживая и подбадривая. В школе учителя видели в нём потенциал и вдохновляли на достижения. Жизнь Какуче была полна счастья и светлых надежд. Но всё изменилось в одно мгновение, когда трагедия разрушила его мир.
Авария забрала у него всё, что было дорого. Он очнулся в холодной больничной палате, окружённый медицинскими приборами, которые издавали монотонный гул. Шрам, оставшийся после происшествия, стал постоянным напоминанием о той ужасной ночи. Он был одинок и напуган, без привычного тепла родных рядом. Каждая ночь в больнице казалась вечностью, и он с трудом мог поверить, что его жизнь могла так резко измениться.
Когда его перевели в приют, одиночество стало ещё более ощутимым. Это место было чужим и холодным. Серые стены, строгий распорядок дня, отсутствие личного пространства — всё это давило на него, лишая последних остатков покоя. Воспитатели смотрели на него с жалостью, но не могли заменить ему семью. Дети избегали его, словно он был изгоем, отпугнутые его шрамом и замкнутостью. Он чувствовал себя невидимым, забытым всеми, кто когда-то был ему дорог.
Каждый день в приюте был похож на предыдущий, и это безвременье сводило его с ума. Он пытался найти утешение в книгах, но даже любимые истории не могли заполнить пустоту в его сердце. Он скучал по дому, по голосам родителей, по их уверенности в завтрашнем дне. Без этого он чувствовал себя потерянным.
Когда в его жизни появился Изана, надежда снова загорелась в его сердце. Курокава протянул ему руку дружбы. Дал ему хоть какой-то смысл жизни. В его обществе Какуче почувствовал себя нужным и защищённым. Это было как глоток свежего воздуха в душной комнате. Но и это счастье оказалось недолгим. Изану забрали, и Какуче снова остался один.
Он часто сидел в своей комнате, обняв колени и позволив слезам течь. Почему жизнь была так несправедлива? Почему каждый раз, когда он начинал верить в лучшее, у него это отбирали? Злость и обида стали его постоянными спутниками, грозя разорвать его на части.
Но однажды в его жизни появилась Такемичи Ханагаки. Она вошла в его мир, как луч света, пробивающийся сквозь тучи. Её доброта и забота постепенно растопили лёд в его сердце. Она приходила к нему в приют, привозила любимые лакомства и рассказывала истории, которые заставляли его забыть о боли. Она даже отвезла его на день рождение Изаны! Её искренность и улыбка стали для него спасением. Она забирала его на выходные, и эти дни были наполнены смехом и радостью. В её доме он чувствовал себя частью настоящей семьи. Ран и Риндо принимали его как родного брата, и это было для него бесценно. Он снова начал верить в то, что может быть счастливым.
Такемичи не переставала удивлять его своей заботой и вниманием. Она часто сидела с ним, глядя на закат, который он так любил. И эти моменты были тихими и спокойными, словно весь мир замирал, оставляя их вдвоём. В её присутствии он мог быть самим собой, не боясь осуждения. И однажды она сказала, что хочет, чтобы он навсегда стал частью её семьи. Он не мог поверить своим ушам. Его сердце наполнилось радостью, но в глубине души оставался страх потерять это счастье. Он боялся, что снова окажется в одиночестве. Но Ханагаки подарила ему уверенность в будущем. Она заверила его, что теперь он по-настоящему часть их семьи. Эти слова обрушились на него, как теплый дождь, смывая все страхи и сомнения.
— Такемичи… — Хитто прошептал, пряча лицо в её плечо, — Можно… Можно я тоже буду называть тебя мамой?
— Конечно можно, маленький мой, — ответила она, и слёзы радости наполнили её глаза, — Конечно можно.
Они стояли, обнявшись, и это объятие было наполнено любовью и обещанием всегда быть рядом. Ханагаки гладила его по голове и спине, даря ту любовь, которую он так долго искал, которую не смогла подарить ему жизнь, что забрала у мальчика счастье. Теперь он знал, что больше не будет одинок. Он нашёл свой дом и семью, которая всегда будет рядом.
— Мам, пломбира, который ты любишь не было, поэтому взяли тебе шоколадное как и нам, — Риндо подбегает к Такемичи и Какуче первым. Ран идёт позади, неся два мороженых, — А вы чего тут плачете?
— Если кто обидел вы скажите, я пойду зад недеру, — Ран подбегает, как только слышит вопрос младшего брата, — Зря что ли первое место на соревах занял.
— Всё хорошо, мальчики, — Ханагаки встаёт с корточек и почти падает, так как ноги затекли, но её ловит Риндо, из-за этого беспощадно роняя одно мороженое на землю.
— Аккуратно, мам, — он даже не смотрит на лакомство, вместе этого переживая за родительницу.
— Все хорошо, мой хороший, — девушка обнимает его, целуя в макушку, — Просто ноги затекли.
— Эй, я тоже хочу обнимашки! — Ран отдаёт мороженое в руки удивлённого Какуче и тоже обнимает Такемичи, напрашиваясь на поцелуй.
— Иди сюда, вредина, — Ханагаки смеётся и целует ребёнка в лоб, обнимая его одной рукой, потому что второй обнимает Риндо.
— А че это он, — Ран кивает в сторону брата, — Хороший, а я вредина?!
— Потому что я не тырю её чипсы! — Риндо показывает брату язык.
— А я…? — начал Хитто тихо, стараясь не смотреть Ханагаки в глаза от смущения, — Я хороший или вредина, мам? — он всё ещё не мог поверить, что теперь у него есть место, где его любят и принимают. Воспоминания о прошлом, о холодных стенах приюта и одиночестве, постепенно отступали на второй план, уступая место новым, светлым моментам его жизни.
Такемичи, услышав это, почувствовала, как в её сердце вспыхнуло тёплое чувство. Она аккуратно высвободилась из рук Хайтани и обняла Какуче как можно крепче, нежно поглаживая по спине.
— А ты у меня солнышко, — сказала она, вложив в эти слова всю свою любовь, и поцеловала его в макушку. И сейчас, когда она обнимала его, Хитто чувствовал себя самым счастливым ребёнком на свете.
— Мам?! — воскликнули Ран и Риндо в унисон, их глаза расширились от удивления, — Ты тоже называешь её мамой?
Какуче почувствовал, как страх вновь подкрадывается к нему. Он немного теряется от такого напора новоявленных братьев. Хитто боится, что Хайтани могут не принять его. Вдруг они не захотят делить свою маму? Вдруг он им не нужен? В груди что-то сжалось, и он с трудом поднял на них глаза, полные слёз.
— Нельзя…? — спросил он, и в его голосе звучала вся неуверенность и страх, накопившиеся за годы одиночества. Ран тут же, не раздумывая, буквально выхватил его из рук Такемичи, подхватил на руки и закинул себе на плечи, смеясь.
— Чего? Дурак что ли? Конечно можно!
— И нужно! — поддакивает Риндо, — Ты же наш брат! Естественно, у нас одна мама, мелкий.
Какуче в этот момент почувствовал, как радость переполняет его. Он был принят, по-настоящему принят, и это ощущение было невероятным. Он обхватил руками шею Рана, смеясь и плача одновременно. Это были слёзы счастья и облегчения, с которыми он, возможно, впервые в жизни почувствовал, что нашёл свой дом.
Такемичи стояла в стороне, наблюдая за этой сценой. Её глаза наполнились слезами, но это были слёзы радости. Она так долго мечтала о своих детях, семье, хотела родить и быть счастливой. Но именно сейчас она поняла, что рожать не обязательно. Достаточно просто тепло относиться к детям, любить их, и позволять называть себя мамой. И пусть они не кровные, они все рано её дети. Маленькие, шубутные, немного громкие, но такие хорошие и ласковые. Тогда, в прошлом-будущем, они выросли в злодеев лишь потому что им не дали тепла и заботы. На самом деле, эти «злодеи» самые ласковые и нежные на свете.
Она знала, что жизнь может быть непредсказуемой и сложной, но была уверена, что вместе они смогут преодолеть любые трудности. Она дала себе обещание сделать всё возможное, чтобы защитить их и окружить любовью и заботой. Ведь именно в этом и заключается истинное счастье — в возможности любить и быть любимой. И теперь она была уверена, что у неё есть всё необходимое для этого.
— Мам, а ты без мороженого осталась, — сказал Ран, вырывая Ханагаки из цепочки размышлений. Он указал на стаканчик, который валялся на земле, его содержимое медленно растекалось по асфальту, оставляя липкие следы. Летний ветерок слегка колыхал их волосы, а солнце, уже склоняющееся к закату, окрасило небо в теплые оттенки оранжевого и розового.
Такемичи посмотрела на мороженое и улыбнулась, хотя и почувствовала легкую досаду. Но прежде чем она успела что-то сказать, Риндо, сидящий рядом, протянул ей свой десерт, ни на мгновение не задумываясь.
— Я могу свой отдать, — сказал он с широкой улыбкой, в его глазах светилась искренняя забота. Это предложение, казалось, было для него совершенно естественным, и он не выглядел ни капли расстроенным.
От этого жеста девушка почувствовала, как её сердце наполнилось теплом. Этот маленький жест доброты значил для неё больше, чем любые слова. Она посмотрела на Риндо с благодарностью и не смогла удержаться от улыбки. Она чувствовала, как её душу наполняет чувство счастья и удовлетворения. Она знала, что ради их улыбок готова была бы скупить все киоски мира, лишь бы видеть, как их глаза светятся радостью.
— Ещё купим, — сказала она, стараясь скрыть волнение в голосе, но её глаза выдавали, насколько она была тронута этой сценой.
Вечер продолжался, как и прогулка теперь уже полной семьи. Начало сентября принесло с собой лёгкую прохладу, смешанную с остатками летнего тепла. Воздух в парке был свеж, а деревья уже начали менять свои зелёные наряды на золотые. Солнце, медленно опускающееся к горизонту, окрашивало небо в нежно-розовые и оранжевые оттенки, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения. Какуче нравился этот закат. Не только потому что он в целом любил закаты. Он был счастлив, что наблюдает за ним с семьёй.
Ран и Риндо, полные энергии, бежали вперёд по извилистым дорожкам парка, соревнуясь в скорости. Их смех разносился среди деревьев, заряжая окружающих хорошим настроением. Они устраивали небольшие состязания: кто быстрее обежит вокруг клумбы или перепрыгнет через лужу, оставшуюся после недавнего дождя. Их детская непосредственность и безграничная энергия были заразительными и оживляли парк. Такемичи, улыбаясь, шла следом, держа за руку Какуче, который старался не отставать от старших братьев. Он с энтузиазмом принимал участие в их играх, иногда спотыкаясь, но тут же поднимался на ноги с ещё большей решимостью. Его глаза светились азартом, и он улыбался, наслаждаясь каждым моментом.
— Мам, смотри, как я могу! — крикнул Ран, взлетая на качелях, которые ребята нашли в недрах парка, в воздух. Его глаза блестели от радости, а волосы развевались на ветру. Он чувствовал себя почти летающим, и это придавало ему особое чувство свободы. Риндо тут же пытался его догнать, заявив, что он сможет качнуться выше, и начал раскачиваться с удвоенной энергией.
Ханагаки и любовалась сыновьями, чувствуя, как её сердце наполняется гордостью и любовью. Эти бесценные моменты напоминали ей, насколько важно ценить простые радости жизни. Ей было приятно видеть, как солнце играет бликами на их лицах, как они кричат от восторга, соревнуясь друг с другом. А после того как дети наигрались на качелях, они решили отправиться к небольшому прудику в центре парка. Вода в нём была кристально чистой, и золотые рыбки плавали в тени лилий, создавая атмосферу спокойствия. Легкий туман поднимался над водой, добавляя волшебства в этот вечерний пейзаж.
Но спокойствие длилось недолго. Ран, решивший показать, как далеко он может запустить камешек по воде, не рассчитал силу и поскользнулся на мокрой траве. В одно мгновение он оказался в воде, подняв фонтан брызг.
— Ран, ты что, решил освежиться? — засмеялся Риндо, стараясь помочь брату выбраться на берег. Но как только он протянул руку, Ран, не удержавшись, потянул его за собой, и младший Хайтани с громким всплеском присоединился к нему.
Какуче, не удержавшись от смеха, подбежал ближе, но тоже не смог избежать участи братьев. Он поскользнулся на том же месте и оказался в пруду рядом с ними. Такемичи, наблюдая за этой картиной, не могла сдержать смеха. Хайтани, хоть и смеялись сами над собой, этого не оценили, а потому начали брызгать в нее водой. Какуче сначала смотрел на это с шоком и неким сомнением в глазах, а потом тоже присоединился к братьям. Девушка же в ответ даже не обиделась на этот жест, а наоборот делала вид, что уворачивается, однако наоборот принимая все брызги.
— Ну вот, теперь у нас семейное купание, — пошутила она, помогая сыновьям выбраться на берег, — Надо было взять полотенца!
Все четверо, мокрые и счастливые, сидели на траве, обсыхая под тёплыми лучами заходящего солнца. Их смех и шутки о неудавшемся купании разносились по парку, привлекая внимание прохожих, которые улыбались, видя такую дружную и весёлую семью.
— Знаете, — сказал Ран, отжимая воду из своей футболки, — Это был лучший вечер. Мокрый, но лучший!
Ханагаки в ответ на это только обняла сыновей, чувствуя, как каждый миг, проведённый вместе, укрепляет их связь и оставляет в душе тёплый след. Видеть, как счастливы её дети, было для неё самым большим подарком.
Когда на парк опустились сумерки и начали загораться первые звёзды, они решили отправиться домой. Воздух стал прохладнее, и Такемичи заботливо укутала детей в толстовки, которые она взяла на случай вечерней прохлады и все время носила в рюкзаке. Возвращаясь по дорожкам, они делились впечатлениями о прошедшем вечере и строили планы на новые приключения. Проходя мимо фонарей, которые только начинали зажигаться, они болтали о том, как будут собирать листья в ближайшие выходные или как устроят пикник под последними теплыми лучами осеннего солнца. И обязательно позовут с собой Манджиро, Эмму и Изану. И Харучие с Сенджу! Эти простые планы и были их счастьем.
Ханагаки, оглядываясь на пройденный путь, ощутила, как в её сердце разливается тёплая благодарность за эти мгновения. Она знала, что эти воспоминания будут согревать их в холодные зимние вечера, напоминая о любви и радости, которую они делили друг с другом. В этот момент они чувствовали, что самые ценные вещи в жизни — это любовь и время, проведённое вместе. Эти простые мгновения создавали воспоминания, которые они будут хранить в своих сердцах, напоминая о том, что счастье кроется в мелочах и искренней привязанности друг к другу. И все вот это действительно стоило её усилий и пройденных испытаний. Она думала лишь о том, чтобы дети никогда не узнали о том, через что ей пришлось пройти и кого устранить.
Вернувшись домой после насыщенного вечера в парке, и Такемичи и парни ощутили, как разыгрался аппетит. Сентябрьский ветерок оставил на их щеках лёгкий румянец, а тёплая атмосфера дома манила уютом и комфортом. Они сняли мокрую одежду, обменяв её на сухие и удобные вещи, и с воодушевлением направились на кухню, готовые продолжить вечернюю сказку в кругу семьи.
— Ну что, кто готов помочь мне с ужином? — с улыбкой спросила Ханагаки, заглядывая на кухню, где всё было готово для кулинарных подвигов.
— Я! — хором откликнулись Ран, Риндо и Какуче, с энтузиазмом потирая руки. Они любили принимать участие в приготовлении пищи, особенно когда это превращалось в весёлое и захватывающее семейное занятие.
Такемичи включила колонку, и кухня наполнилась звуками их любимой музыки. Плейлист, составленный для таких вечеров, был полон жизнерадостных мелодий, которые всегда поднимали настроение. Звуки музыки мгновенно превратили кухню в импровизированный танцпол, и каждый шаг по ней сопровождался ритмичным пританцовыванием. Ран и Риндо занялись нарезкой овощей. Они устроили соревнование, кто аккуратнее и быстрее справится с задачей, постоянно подшучивая друг над другом. Ран, пытаясь произвести впечатление, даже попытался крутить нож в руке, но Такемичи быстро его остановила, напомнив о безопасности.
— Осторожнее с ножом, Ран, — с улыбкой сказала она, — И, пожалуйста, не нарежь ничего лишнего, вроде пальцев.
— Да, да, мам, не волнуйся, — ответил Ран, пританцовывая в такт музыке и весело подмигивая. Его уверенность и энергия были заразительными, и Риндо старался не отставать, добавляя в свои движения немного комичности.
Младший Хайтани, нарезая перец, начал напевать знакомую мелодию, и вскоре все подхватили её, создавая тёплую и дружескую атмосферу. Их голоса сливались с музыкой, и казалось, что кухня наполнилась не только ароматами, но и счастьем. В такие моменты всё казалось волшебным, и даже простое приготовление ужина превращалось в праздник. Какуче, что уже не в первый раз готовил с ними ужин, почувствовав себя настоящим шеф-поваром, начал раздавать указания, как будто знал, что делает. Его серьёзный подход вызывал улыбки у братьев и Такемичи.
— А теперь добавим немного магии! — воскликнул он, щедро посыпая блюдо специями. Хитто с важным видом добавлял приправы, с гордостью демонстрируя свои кулинарные способности.
Ханагаки, смеясь с довольного лица мальчика, поправила его, объясняя, сколько действительно нужно добавить, но одобрила его энтузиазм и творческий подход. Она чувствовала, как каждый миг, проведённый вместе, наполняет их дом уютом и радостью. Для неё было важно, чтобы дети не только помогали, но и чувствовали себя частью чего-то большего и значимого.
Когда все ингредиенты были подготовлены, они начали собирать всё вместе, превращая кухню в настоящую кулинарную мастерскую. Ран и Риндо помогали накрыть на стол, расставляя тарелки и столовые приборы. Они спорили о том, как лучше расставить бокалы и вилки, и это вызывало новые волны смеха. Какуче с гордостью выложил на стол свои кулинарные шедевры, получив за это комплименты от всех. Он сиял от счастья, зная, что его усилия были оценены.
— Ну что, семейство, готово к дегустации? — спросила Такемичи, разливая по стаканам сок и поднимая свой в тост. Её голос прозвучал как приглашение к продолжению праздника, который они начали в парке.
— За лучший ужин и лучший день! — воскликнул Ран, поднимая свой стакан высоко над головой. Его искренний энтузиазм передался всем, и они дружно поддержали тост, глядя друг на друга с теплотой и любовью.
Они сели за стол, продолжая веселиться и обсуждать прошедший день, делясь впечатлениями и шутками. Каждое блюдо, приготовленное ими, казалось невероятно вкусным, ведь в него была вложена частичка их души и любви. Они наслаждались едой, вспоминая забавные моменты дня, и это делало ужин ещё более особенным. Музыка продолжала звучать, и каждый раз, когда играла особенно любимая песня, они вставали и начинали танцевать прямо вокруг стола, наполняя комнату смехом и радостью. Это были моменты, когда время словно останавливалось, и они могли просто быть вместе, наслаждаясь обществом друг друга.
Когда ужин был закончен, и все почувствовали приятную сытость, они остались за столом, продолжая разговоры. Ран и Риндо обсуждали планы на выходные, предлагая новые идеи для семейных приключений. Какуче с энтузиазмом поддерживал каждую идею, добавляя свои предложения, и эта непринуждённая беседа наполняла дом теплом и светом.
Ханагаки слушала своих сыновей, ощущая, как их мечты и планы оживают в её воображении. Для неё не было ничего дороже, чем видеть, как они растут, полные надежд и уверенности в будущем. Она знала, что их семья — это крепость, где каждый найдет поддержку и понимание.
Вскоре они решили переместиться в гостиную, чтобы продолжить вечер за настольными играми. Такемичи предложила сыграть в их любимую игру, и радостные возгласы детей подтвердили её выбор. Они устроились на полу, окружённые подушками и пледами, и игра началась. Смех и веселье продолжались до самого позднего вечера. Каждый раунд игры сопровождался шутками и подколами, и никто не воспринимал проигрыш всерьёз. Эти моменты были наполнены искренностью и радостью, и каждый знал, что такие вечера делают их семью сильнее и ближе друг к другу.
Звершить этот чудесный день все дружно решили просмотром фильма. Они удобно расположились на большом мягком диване в гостиной, укрываясь пушистыми пледами и окружая себя подушками. Ханагаки выбрала старый семейный фильм, который всегда вызывал у нее улыбку и тёплые воспоминания. Это был один из тех фильмов, которые можно смотреть бесконечно, каждый раз находя новые детали и испытывая те же эмоции, что и в первый раз. Свет от экрана мягко освещал их лица, добавляя моменту особого очарования. Ран и Риндо, обняв маму с обеих сторон, устроились поудобнее, а Какуче уютно примостился рядом, умудрившись втиснуться между старшим Хайтани и Мичи.
С первых минут фильма начались оживлённые обсуждения. Ребята наперебой делились впечатлениями, каждую сцену сопровождая комментариями и шутками. Ран, обладая острым глазом на детали, подметил, что один из актёров напоминает их соседа, что вызвало волну смеха. Какуче же, с детской непосредственностью, задавал вопросы о сюжете, пытаясь предугадать, что произойдёт дальше. Его предположения иногда были настолько неожиданными, что все не могли удержаться от смеха.
— А вдруг этот герой на самом деле инопланетянин? — предположил он с серьёзным видом, на что Такемичи, улыбаясь, ответила:
— Ну, если так, то это будет самый неожиданный поворот сюжета.
Каждый момент фильма сопровождался комментариями и обсуждениями. Они громко смеялись, когда герои попадали в забавные ситуации, и обсуждали, как бы сами поступили на их месте. Эти разговоры делали просмотр ещё более живым и интересным, позволяя каждому из них почувствовать себя частью происходящего на экране.
По мере того как фильм подходил к концу, дети начали уютно устраиваться вокруг Такемичи, а их глаза начали слипаться. Тёплая атмосфера, мягкие пледы и тихий звук телевизора способствовали тому, что они один за другим начали засыпать. Ран, положив голову маме на плечо, тихо зевнул, а Какуче, развернувшись и обняв брата, закрыл глаза. Риндо, уютно устроившись с другой стороны, уже тихо посапывал, уносясь в мир сновидений.
Ханагаки, чувствуя, как её сыновья становятся тяжелее, поняла, что все они уже спят. Она выключила телевизор и посидела ещё немного, наслаждаясь моментом тишины и покоя. Её сердце было полно любви и благодарности за то, что у неё есть такая замечательная семья. Эти моменты, когда они все вместе, были для неё самыми ценными. Осторожно, чтобы не разбудить детей, она начала переносить их в спальню. Сначала она подняла Какуче, который тихо сопел, и отнесла его в кровать, заботливо укрывая одеялом. Затем она вернулась за Раном и Риндо, которые обняли друг друга во сне, и также перенесла их в их комнаты, укрыв и пожелав спокойной ночи.
Закрыв двери спальни своих сыновей, она тихо прошла в гостиную, чтобы навести порядок. Она убрала подушки и пледы, выключила свет и на мгновение задержалась в тишине, наслаждаясь ощущением завершённого дня. Каждый миг, проведённый с детьми, укреплял их связь и оставлял в душе тёплый след. Она знала, что такие вечера — это те моменты, которые они будут помнить всегда. Это были не просто дни, а воспоминания, из которых складывается жизнь.
Оглядываясь на пройденный день, девушка ощутила, как в её душе разливается тёплое чувство удовлетворения. Этот день был наполнен радостью и любовью, и она знала, что такие моменты останутся в их сердцах навсегда. После она тихо прошла в свою комнату, где ещё долго смотрела в окно, наблюдая за звёздами на ночном небе. Мысли о прошедшем дне согревали её, и она знала, что завтрашний день принесёт новые радости и приключения.
Она улыбнулась, осознавая, что самое ценное в жизни — это не вещи и не достижения, а моменты, которые они создают вместе. Такемичи впервые не жалела о содеянном убийстве, понимая, что без этого не смогла бы так быстро забрать Какуче. А ещё о том, что убрали Карен. Теперь Изана точно ничего не узнает и будет расти счастливо. Ей еще многое предстоит, но самые главные шаги уже сделаны. И она ни о чем не жалеет. Сейчас, не смотря на все трудные обстоятельства, она счастлива так, как никогда во всех прошлых жизнях.