Экстра. Книжный клуб
— Ты чего, Хва? — Хонджун осторожно садится на пластиковый стул напротив хмурого Сонхва. Перед тем на столе лежит небольшая книжка, подаренная ему Джуном неделю назад.
— Ничего, б...блин. — Пак все так же мрачно сверлит глазами темно-зеленую книженцию, чем-то провинившуюся перед ним.
— Но ведь это курьезное утверждение! — всплеснул руками обеспокоенный библиотекарь.
— Чего?! — еще больше насупился гопник, чуть привстав на стуле. Хонджун поправился:
— Я имею в виду, что это... хм... как же.... Не по понятиям, вот! Я же вижу, что ты чем-то выбит из колеи, но почему-то мне, своему близкому человеку, не говоришь... Ведешь себя, как ребенок! — посетовал Джун, качая головой.
— Ребенок?! Это ты... Айщи, Джуня, ты вот вообще не по-пацански поступил со мной, я всю неделю на измене сижу! — Сонхва наконец прорвало.
— Ты можешь нормально объяснить?! — оторопел Хонджун, потирая переносицу, сняв свои круглые очки и положив их на стол.
— Извольте, епта! Ты мне что подсунул, Геродот Афинский?! — он постучал пальцем по книжке. Хонджун не решился сейчас его перебивать, поправляя.
— Кто мне обещал легкое чтиво с элементами экшена? — насупился он, толкая книжку в сторону парня. Ким еле успел спаси ее от падения на землю.
— Так все верно! «Ромео и Джульетта» довольно легка в прочтении, а сам сюжет позволяет с интересом следить за событиями, и ощутить в конце произведения душевный катарсис! — вдохновлено затараторил Джун, будто читая лекцию.
— Хуятерсис! — сплюнул на землю Сонхва, позабыв об обещании не материться при старшем. — Я ощутил охеретительную злость, когда грохнули Меркуцио, он мне как брат уже был! Я ощутил желание напихать за воротник сраному священнику, предложившему снотворное Джульетте, вот жопой чувствовал, что ничем хорошим это не кончится! Я ощутил непреодолимое желание дать пиздюлей Ромео, который даже не догадался нормально свою бабу осмотреть — двинула она коней или нет! А когда она себя пером пырнула — я этим самым катарсисом нахер вынес окно у себя дома! Зашибись у вас, интеллигентов, развлечения! Не удивительно, что самые конченные — с образованием. — буркнул он, ударяя кулаками по пластиковому столу.
— М-да... — только и протянул Хонджун, возвращая очки на свой нос. — Тогда я, пожалуй, сегодняшний подарок оставлю при себе. — хмыкнул он, похлопав по наплечной сумке.
— Подарок? Опять книжка? — закатив глаза, мрачно поинтересовался Сонхва. — О чем?
— Да так, ни о чем, тебе не понравится. — торопливо заговорил Джун.
— Если опять этот твой любимый... как его... — нахмурился Пак, пытаясь вспомнить, — Хэнгувей... Хрензабей?
— Хемингуэй. — поправил Хонджун. — Нет, там это... эм... Про собачку.
— Пёсель? Про песелей давай! — взбодрился Сонхва, протягивая руку к сумке.
— Не думаю, что это хорошая идея, говорю же - не понравится тебе... — забеспокоился Ким, пытаясь не дать парню вытащить книжку.
— Да не ссы, про собачек плохого не напишут, давай сюда! — настоял Сонхва, выдирая сумку из рук библиотекаря и доставая новую книжку, на обложке которой была изображена собака в лодке.
— Другое дело, почитаю вечером, а то эти... Сан сказал, что я никогда в жизни так не матерился, пока читал. — хмыкнул он, убирая книжку в широкий карман.
— У меня от этих разговоров живот заболел, пойдем похаваем знатно. — он протянул сумку Хонджуну, после чего они отправились в ближайшую забегаловку.
Спустя три дня
Хонджун заспанно протирает глаза: на злобно звонящем телефоне два часа ночи. Вызов исходит от Сонхва. Обеспокоенный, Джун не с первого раза снимает трубку. На том конце раздается мрачное сопение, переходящее в душевный вопль:
— Ну какого ебанатрия, Джуня?! — после чего трубку бросили. Хонджун едва успел различить глухие рыдания на том конце.
— И все же Муму ему не стоило отдавать. — вздохнул Хонджун, укладываясь обратно в кровать.