Котомафия

Сонхва решил взять себе выходной. Ну как выходной – просто в этот раз за стойкой его маленького ларька стоял не он, а Сан. Сонхва же лениво цедил пиво, посматривая по сторонам и качаясь на пластиковом стуле, закинув ноги на такой же полимерный стол. На часах было далеко за полночь.

— Может, уже свернем эту шаражку, и по домам? Я из-за очередных муток Чанбина не спал прошлую ночь, сил нет! — Сан устало свесился из маленького окошка. Сонхва недовольно цокнул:

— Ну ты и...нудила. Хрен с тобой, шуруй домой. Я сам все закрою. — Сан резко воспрял духом, буквально всосался в ларек, а через десять секунд пулей вылетел через дверцу сбоку:

— Брат, ты же знаешь, что ты лучший старший в этом задрипанном районе, да? От души душевно, до слез!

— Вали уже, актер хренов. Уен в общаг скинул, что наварил лапши, так что я в курсе, куда ты так рвешься, мне хоть что-то оставьте, троглодиты! — Сонхва сплюнул зубочистку, которую до этого лениво жевал.

Сан умчался, скрывшись за поворотом. Хва еще какое-то время созерцал дома перед собой: в общем-то, простые малоэтажки, на которых кое-как лепились пестрые вывески, большей частью вообще самодельные. Где-то сушились простыни, перегораживая весь вид, где-то на балконах навален всякий хлам, будто муравьи-переростки пытались построить себе новое жилище. Но, несмотря на всю неказистость, в груди разливалось тепло от этой картины – все-таки место, где вырос и еще мальчишкой учился тырить конфеты с прилавков магазинов и шпинать дворовую мелочь. Единственное, что выбивалось, так это двухэтажное здание библиотеки, построенной на пустыре между двумя соседними жилыми домами. Смотрелось оно до боли чужеродно, так как открылась совсем недавно, и местное хулиганье еще не успело оставить на ней свою наскальную живопись.

«Ничего, вот придет на неделе Чанбин на район, как обещал, и оставит подпись» — пронеслась и тут же испарилась мысль в голове парня. Взгляд притянуло одинокое светлое окошко на втором этаже библиотеки.

— Интересно, что за хмырь решил посидеть почитать сказочку на ночь? Или это охранник? Удивительно, что кто-то согласился вообще здесь работать. — сам с собой обсудил необычное явление Сонхва.

За окном мелькнула чья-то светлая макушка. Через минут пять свет погас. Еще через две скрипнула входная дверь и на пороге библиотеки оказался чей-то темный силуэт, гремящий связкой ключей.

— Надо же, и не боится спиной стоять в такой час. Хотя чего ему опасаться, не из банка же он выходит. — продолжал вслух размышлять Сонхва.

Тем временем незнакомец разобрался с замком и вышел на свет. Им оказался парень, примерно ровесник Сонхва, а ростом может на полголовы ниже. Яркие выразительные глаза встретились с глазами шавермастера, и у последнего перехватило дыхание: ему будто в душу заглянули, предварительно все там перевернув, словно отряд спецназа. Потеряв концентрацию, Сонхва ухнул вместе со стулом спиной назад. Парень, заметив это, вздрогнул, после чего поспешил к месту падения.

— Вы в порядке? — почему-то вкрадчивый и мягкий голос незнакомца заставил Пака особо выразительно матюкнуться в ответ, от переизбытка чувств.

— В порядке, спасибо зарядке. — болезненно охнув, выдал самое приличное в своем лексиконе Сонхва, принимая руку незнакомца. Тот, практически без труда, помог ему встать.

— Где-то в сумке у меня были пластыри. Кажется, вы немного ранили руки... —он указал на ссадины на ладонях парня, появившиеся после встречи с асфальтом.

Сонхва небрежно отряхнул ладони друг о друга, с большим интересом рассматривая парня перед собой: весь такой из себя аккуратный и чистенький, что в иной ситуации его бы радостно хотелось макнуть в какую-нибудь лужу, например в ту, возле рыбного магазина. Однако этим парнем хотелось любоваться. Тонкие губы, растянувшиеся в робкой улыбке, эти безумные глаза, точеный профиль, тонкие кисти, рождающие желание прикоснуться к ним...

Тьфу, зачем они вчера нажрались с Уеном, и он слушал часовую лекцию друга о том, что все зло из-за баб, и "лучше мужику быть с мужиком, ведь братан сердце не разобьет, как эта дура Сурен" (бывшая Уена)? Теперь вон стал на незнакомых мужиков заглядываться, етить-колотить!

— Не мечи бисер, пацан, я в поряде. — довольно дружелюбно ответил Сонхва в итоге.

— Уверены? На вашем месте, я хотя бы обработал ссадины, может, у вас есть аптечка? Я бы помог вам. — опять робко улыбнулся незнакомец.

— Тебя как звать-то, доктор Хаус? — внезапно даже для себя спросил Пак.

— Хонджун. И я не доктор, я местный библиотекарь. — он махнул рукой за спину, в сторону здания.

— А этим разве не бабы занимаются? — недоверчиво уточнил Сонхва. Хонджун нахмурился:

— Почему подобным могут заниматься только женщины? Нет ничего зазорного в том, чтобы ухаживать за книгами. Многие выдающиеся писатели и архивариусы - мужчины, это совершенно нормально! — горячо возразил Хонджун, яростно жестикулируя себе в поддержку.

— Ахривариусы? Это те, которые под баб косят? — не понял Сонхва. Где-то в другом районе неожиданно икнули Чанбин, Бан Чан и Феликс.

— Архи...Эх... — запнулся Хонджун, подбирая более понятное слово, —документоведы. Те, кто с разными документами...

— А, да я понял, я шутканул просто... — неловко почесал затылок Сонхва. — Да и не ссы кипятком, я ж вон тоже свой ресторан держу, а все говорят, что готовка – это бабское дело. А у меня тут пятизвездочная шаурма! Такую хрен какая баба соорудит. Хочешь, тебя по-братски угощу?! — загорелся энтузиазмом Сонхва.

— Ресторан? — удивленно прищурился Хонджун, разглядывая корявую надпись «Файвстар мишелен».

— Да, а че, какие-то проблемы? — набычился Сонхва. Хонджун резко помотал головой. Сонхва тут же расплылся в улыбке:

— Ну вот и мой базар о том. Так че, я кручу-верчу? Тебе с Мурзиком или с Бобиком? — ввернул древнюю шутку Сонхва.

— М...мурзиком? — немного испуганно уточнил Хонджун.

— Да ты не парься, это хен так шуткует, понял да? Ты присаживайся, че как не родной, не сеульский пацан что ль? — он с силой нажал на плечи Хонджуна, вынуждая сесть за столик. — Я мигом.

Сонхва еще раз обворожительно сплюнул на землю и удалился внутрь ларька, принявшись чем-то там греметь. Хонджун поежился на ночном ветру: в его планы явно не входило так засиживаться на работе, но он, к своему позору, слишком увлекся одной книгой, от которой не мог оторваться до самого конца.

И вот теперь он сидит на улице перед какой-то убогой забегаловкой, чьим владельцем оказался очень милый на вид гопник, который вызвался приготовить ему мурлыкающую шаверму. Замечательное завершение вечера.

— Вуаля, епта! — Сонхва с видом заядлого фокусника вытащил из-за спины ароматный кулек. Хонджун брезгливо, но так, чтобы не заметил гопник, принюхался: на удивление пахло довольно вкусно.

— Благодарю. — он принял кулек, робко поклонившись. Сонхва, довольный собой, сел на соседний стул и отхлебнул пиво, не отказывая себе в удовольствии разглядывать парня. Хонджун, чувствующий себя неловко под пристальным взглядом парня, откусывал маленькими кусочками.

— Тебе что, не вкусно? — нахмурился Хва. Он ведь ради такого гостя даже впервые в жизни одноразовые перчатки надел, когда готовил! Да еще и от души туда моркови сыпанул, хотя она у него только для своих, так как готовила ее бабушка Уёна – лучшей морковки было не сыскать во всем Сеуле, это даже Чанбин отметил!

— Нет-нет, все очень вкусно...Это говядина? Очень нежная... — прервал трапезу Хонджун.

— Это куриные бедра. — еще суровее нахмурил брови повар.

— О, я просто подумал, мясо такое темное...Я...я вообще, наверное, плохо разбираюсь в мясе... — совсем стушевался библиотекарь, утыкаясь взглядом в мурз...то есть, в шаверму.

— Пива? — сжалился Сонхва.

— Д..кха-кха...кхм..Да, определенно, да! — схватился за спасательный стакан Хонджун, уже готовый к тому, что Сонхва пододвинет к нему свой бокал. Но тот его удивил, быстро сходив до своего ларька и вынеся оттуда две запечатанные бутылки пива и одну соджу.

— Пользуйся моей добротой, ботаник! — Сонхва дружелюбно стукнул по плечу парня, заставив вновь подавиться. Хонджун опять поклонился, после чего, к скрытому восхищению Сонхва, одной рукой с помощью столешницы открыл бутылку и жадно отхлебнул пива.

— Во-о-от, сразу видно, наш пацан! — парень чокнулся бутылками и отпил из своей. Вечер переставал быть томным, даже мысль о вкусной жратве Уена отошла на задний план.

— А че ты тут вообще забыл, м? — решил начать светскую беседу Пак, когда Ким съел примерно половину кулька, а его щеки покрылись легким румянцем. Библиотекарь неопределенно махнул рукой в конец улицы:

— Так я здесь живу недалеко, вон за тем углом. — Хонджун, уже не стесняясь, откусил приличный кусок, запивая пивом.

— А чего я тебя никогда раньше не видел? Я каждую собаку на районе знаю. — нахмурился Сонхва, пытаясь припомнить лицо парня.

— Я где-то несколько месяцев назад переехал из Каннама, когда предложили работу в местной библиотеке, готовившейся к открытию. Вы в порядке? — Хонджун вежливо постучал по спине захлебнувшегося соджу Сонхва.

— Нахрена ты из Каннама в эту дыру переехал?! У тебя крыша протекает? — нашел самое максимально вежливое определение такому безумному поступку Пак.

— Отличный вопрос. И нет, с крышей в Каннаме все было в порядке. Как бы объяснить... Мне всегда хотелось простой жизни, а не той, что мне навязывает моя семья. Младший брат с радостью принял все дела, а вот теперь, я, своего рода, диссидент для своей семьи. — вздохнул Хонджун, принимая бутылку с соджу из рук повара и отпивая пару глотков. Сонхва сочувствующе покивал:

— Да ты...эх, прям жалко такого пацана...Ты к врачу хоть ходил? Может, колес бы каких выписал, да и подлечил тебя, а? — предложил он. Хонджун уже слегка пьяными глазами непонимающе уставился на собеседника:

— В смысле – врача? От чего мне лечиться?! — Сонхва кашлянул, не желая долго обсуждать столь болезненную тему для любого четкого пацана:

— Ну ты ж сам сказал, что ты...ну этот... — Хонджун удивленно наблюдал за смущенным гопником, — ну из этих..

— Диссидент? — переспросил Ким.

— О, точняк! — облегченно выдохнул Сонхва. — Че, тебе прям...вообще никакие крали не нравятся, да? А если красивого мужика подгоним, может у тебя...ну того... твое диссидентство пройдет? — с надеждой спросил гопник. Хонджуна поразила страшная догадка:

— Эй! Это другое! Ты за кого меня принял?! Диссидент – это тот, кто идет против сложившихся устоев в обществе и отстаивает свои собственные взгляды! А ты меня за импотента принял?! — возмутился он до глубины души. Сонхва нахмурился:

— Да в твоих словечках черт ногу сломит, выражайся нормально, а то придумал тут...тьфу, епта! — сплюнул он, благо, в сторону. Хонджун вздохнул:

— Простите, я вспылил. Постараюсь больше так не реагировать на ваше невеж... На вашу неосведомленность в некоторой термин...ом..гм.. — он не договорил, так как Пак запихнул ему в рот остаток шавермы.

— Кушай не обляпайся, у меня уже башня раскалывается от твоих слов. — поморщился он. Библиотекарь набычился, и стал похож на сурового хомячка с полными еды щеками. Сонхва уже захотел прокомментировать забавное лицо парня, когда к ларьку подошел пошатывающийся мужик, явно, перебравший алкоголя:

— Э-э-э, есть кто? Сваргань мне хавчика и побыстрее, понял? — он без приглашения рухнул за пустой столик. Сонхва слегка привстал со своего места:

— А ты, дядя, ничего не попутал? Для таких вот мудаков корейским по-белому накорябано – если форточка закрыта – значит пусто в общепите. Валил бы ты отсюда, пока я из тебя не навертел ничего! — низким голосом процедил он.

— Чего сказал, сопляк?! — мужик тоже вскочил, нехорошо примериваясь к пластиковому стулу, чтобы его схватить. В их беседу вмешался Хонджун:

— Вы, господин Сонхва, забыли одно важное правило – клиент всегда прав. — Сонхва посмотрел на Хонджуна, как на предателя, но тот поднял руку вверх, показывая, что еще не закончил: — однако, этот уважаемый господин таковым не является, так как игнорирует закон о 8-часовой рабочей смене, а также имеющийся в наличие график работы заведения. Кроме того, нахождение в пьяном виде может вызвать дискомфорт иных посетителей, в данном случае, в моем лице. Поэтому я прошу господина покинуть это заведение немедленно. — Хонджун низко поклонился мужику и Сонхва, у которого с каждым словом челюсть отваливалась все ниже и ниже:

— Чего??! — хором возопили мужик и повар.

— Да я сейчас вас обоих... — начал угрожать пьяный, но Хонджун резким движением схватил опустевшую бутылку пива и, не дрогнув ни одним мускулом, разбил ее о собственную голову, теперь держа в руках стеклянную розочку.

— Иными словами, — хищно взглянув на мужчину исподлобья и подвигав челюстью, вмиг растеряв всю вежливость решил пояснить Хонджун, — Беги, дядя, я конченый! — он тряхнул головой, сбрасывая мелкие осколки.

Мужик мгновенно протрезвел и припустил прочь что есть духу. Хонджун еще

немного проводил его взглядом, после чего, слегка пошатываясь, дошел пару шагов до мусорки и выкинул туда остатки бутылки.

— Простите за это представление, этот мужчина показался мне грубым, по отношению к вам. — Хонджун поднял невинные глаза на своего собеседника и робко улыбнулся. А Сонхва подумал, что, пожалуй, Уен прав, и некоторые четкие пацаны лучше тысячи баб.

***

Чанбин решил посмотреть на позор своего конкурента поближе, но в него внезапно кто-то врезался. Кем-то оказалась девушка в узком платье и накинутой шубке на плечи.

— Смотри куда прешь! — огрызнулся Чанбин, стряхивая с рубашки капли виски.

— Это ты зенки разуй! Так и будешь у меня на пути топтаться, чмырь?! — взвигнула деваха, притопнув ногой и чуть не проткнув ботинок Со. Он, наконец, поднял глаза на раздражающую девушку:

— Это тебе лучше свалить, пока цела. — процедил он, опасно сощурив глаза и хрустнув костяшками. Девушка смерила его заинтересованным взглядом:

— Хм, а ты и не такой уж и хмырь. Вполне в моем вкусе. Может, перетрем наш небольшой базар у меня за столиком? — она провела острым ногтем по груди Чанбина. Тот смерил ее уничижительным взглядом:

— Спасибо, но меня не интересуют ночные бабочки. Найди себе кого более бухого, чтоб повестись. — он брезгливо смахнул со своей груди ее руку, уже изучающе поглаживающую грудные мышцы. Девушка хмыкнула, скрестив руки на груди:

— А ты не попутал рамсы, красавчик? Если бы на твоем месте был кто другой, он бы уже словил перо под ребро. — она демонстративно провела ладонью по своему бедру, показывая лежащий в специальном креплении нож, — Однако, тебе повезло, что мне по-прежнему хочется пощупать твою милую задницу. Но на будущее запомни, парниша, никогда не оскорбляй Хван Йеджи, понял? — она щелкнула его по носу, заставив коротко матюгнуться:

— Айщи, да я в душе не шарю, кто такая эта Хан Мён Джи или ты там сказала. Отвали уже! — он сплюнул на пол и двинулся в сторону Хенджина, не оборачиваясь на хищно смотрящую ему в след девушку.

— Не думай, что можешь так просто от меня уйти, э! — громко крикнула она ему вслед. И уже тише добавила:

— М-м-м, какой четкий... Люблю таких дерзких, может даже назначу тебя своим любимчиком номер два. После моего Бусика, конечно же!

Чанбин, спиной чувствуя прожигающий взгляд, наконец добрался до Хенджина:

— Ты мне можешь объяснить, по-братски, почему гребанный Ли Минхо целует твоего другана?! — он махнул рукой в сторону парней.

— Мне бы кто объяснил, какого хрена здесь делает Минхо... — бубнил себе под нос Хван, судорожно пытаясь понять, что он в этой жизни сделал не так и почему за это расплачивается его лучший друг!

***

Джисон, наконец получив возможность говорить, ошарашенно смотрел на старшего:

— Хен, ты, конечно, секси, но какого хрена?! — округлив глаза по 500 йен, спросил Хан. Минхо, только сейчас открывший глаза, с испугом смотрел на парня перед собой:

— А Где Кан Сон И? — растерянно спросил он Джисона.

— Кто?! — не менее удивленно переспросил младший. — Хотя погоди, Кан Сон И... — он почесал голову, вспомнив, наконец, про парик. — Лино, ты хочешь сказать, что перепутал меня с какой-то девушкой? — он избавился от надоевшего парика.

Минхо по-прежнему пребывал в прострации, так как не мог взять в толк, почему он только что, черт возьми, целовал Джисона, и почему ему это, божечки- кошечки, понравилось?! Это ведь потому, что он думал, что целует девушку, ведь так?! Хан тем временем мысленно повторял в голове имя, названное хеном, пока его не озарило:

— Хенджин-а!!! Иди-ка сюда, псина ты сутулая! — грозно завопил Джисон, перекрикивая даже громкую музыку, играющую в зале. Хенджин, заметивший убийственный взгляд не только от Джисона, но и от Минхо ( хотя его взгляд всегда был слегка безумным и пугающим), не уточняя, по какому вопросу его вызывают, рванул к выходу. Авось, само как-нибудь уляжется.... Только бы не в гроб!