Соннасарнова [Том 2]

Глава 7 (25). К зверям! Ad bestias!

- Твое самочувствие сейчас волнует меня больше.

- Больше, чем ужин? – притворно расстроился Кэйн.

- Больше, чем все остальное вместе взятое, - улыбнулся повелитель теней.

- Приятно это слышать. Если это действительно так.

Тейн молча кивнул. Но взгляд фиолетовых глаз в сочетании с ласковой улыбкой не позволяли усомниться в искренности его слов.

Фира медленно жевал рахат-лукум. Он вдруг почувствовал, что покривил душой, сказав, что голоден. Есть совсем не хотелось.

Тейн уже допил кофе. Рядом с ним вырос из теней высокий бокал, наполненный навским вином. Он задумчиво пригубил его. Ему хотелось о многом спросить Кэйна, но он медлил, оставляя это до следующего раза. Но вовсе молчать повелитель теней не мог. Перед Фирой, почти допившим кофе, появился точно такой же бокал, как и у Тейна.

- Вина?

Фира с сомнением посмотрел на бокал, но все же взял его.

- Что произошло за последнее время с тобой? Что я пропустил?

- Ты во всем принимал самое деятельное участие. Или хочешь сказать, что не помнишь, что было, пока ты был... эм... ну ты понял.

- Нет, я не об этом. Что случилось тогда, когда я нашел тебя на диване в гостиной? Когда тебя принес Нильсси.

А Фира так надеялся, что он об этом забыл.

- Я не хочу говорить об этом, - отрезал он. – Для нашего дела это не имеет никакого значения.

- Я не буду настаивать. Ты жив, и это главное. Могу я узнать, кто тогда это сделал?

Фира зло сжал зубы и посмотрел на Тейна. Заботливость? На этом вопросе от нее тошнило.

- Что ты имеешь в виду? – медленно произнес он.

- Кто довел тебя до такого состояния? Кто вколол тебе наркотик? Кого мне убить?

- То есть ты не рассматриваешь вариант, что у меня нет обидчика? – разозлился Фира. – Я тебе кто? Жертва? Которую кто-то обидел? «Довел до такого состояния?» Я сам себя довел!

- Это ведь не так, - спокойно возразил Тейн.

- Мне не нужны защитники, - холодно произнес Кэйн. – У меня никогда не было папочки, к которому можно было бы прибежать и нажаловаться на хулиганов. И сейчас не надо.

- Уверен? - Тейн отставил бокал, и тень долила темного вина.

- Более чем.

- Сообщи, если передумаешь.

- Я не передумаю, - в голосе Кэйна сквозил лед. – Я справлюсь с этим сам. Я не жертва.

- Я не называл тебя жертвой. Никогда.

- Я стану ей, если соглашусь принять твою помощь.

- Почему? - искренне изумился Тейн.

Фира не знал, что ответить на этот вопрос. Он искренне задумался над ответом, размышляя, как это объяснить.

- Просто... это так. Это будет признанием моей беспомощности. А это не так.

- С каких пор помощь друга унизительна? - возмутился Алкайдэ.

- Мне не нужна ничья помощь. Даже... друга. – Фира запнулся и произнес последнее слово довольно колко. Он не сознательно это сделал, но так вышло. Полностью забыть обиду этих дней он не мог.

Тейн почувствовал эту колкость и опустил голову.

- Прости, - повторил он в триста второй раз.

- Я простил, просто... Не жди от меня, что я забуду все через час.

- Я не жду.

- Тогда все в порядке.

Тейн поднес кубок к губам и осушил его. Услужливая тень тут же наполнила его вином снова.

Фира устало смотрел на него. Чувства по-прежнему не возвращались, словно угодив в миксер, где их перемалывало снова и снова, до образования пенки. Другой Тейн... «Его» Тейн... Вернувшийся Тейн... Все вперемешку. То ли доверять, то ли ждать удара.

- Увидимся завтра, - произнес Фира, вставая из-за стола. Он определенно точно не мог больше видеть этих Тейнов.

Алкайдэ кивнул, вставая вместе с ним из-за стола. Когда Кэйн приблизился, собираясь пройти мимо него, Тейн непроизвольно поднял руку и дотронулся до его киноварных волос, пропуская прядку между пальцами. Ему почему-то ужасно хотелось это сделать. Кажется, ему хотелось этого всегда.

Фира отскочил от него в сторону, будто от чего-то крайне опасного, а Тейн замер с протянутой рукой и расширяющимися от осознания происходящего глазами.

- Что ты делаешь?! – возмутился человек, чуть ли не шипя на него рассерженной кошкой.

- Я... я просто... Я не хотел... испугать тебя... – с трудом выдавил он из себя.

Это не должно было его задеть. И все же – задело. Он его боится. Теперь – он его боится!

- Не делай так больше, - попросил Кэйн и прошел мимо него, направляясь вглубь дома Атума.

Тейн еще какое-то время простоял на месте, а затем вновь опустился за стол. Тень услужливо подлила вина в его бокал.

Фира тихо прошел по темному коридору, не включая освещения. Нырнув в комнату с софой и подушками, он плотно закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и медленно сполз на пол. Его мутило. Эмоции переплелись змеиными клубками, заполнили все его тело, рвались наружу, стуча в стенки черепной коробки. Его трясло от усталости и невозможности взять под контроль собственный разум. Спасительное забытье. Как бы ему хотелось сейчас провалиться в спасительное забытье, прервать этот поток мыслей, эту лавину чувств. Он не мог. Словно зациклив круг, эмоции раздирали на части, мечась во все ускоряющемся потоке.

Прикосновение Тейна вызвало в нем отвращение и страх. Так теперь будет всегда? Стоит кому-то дотронуться до его волос. Прикосновение к ним будило воспоминания и эмоции, что он испытывал тогда. И больше никогда не хотел испытывать вновь. Кэйн провел рукой по волосам и содрогнулся – отвращение и эйфория накатили волной.

«Это пройдет, - прошептал он, откинув голову и уткнувшись затылком в холодную древесину двери. – Это точно пройдет».

Он закрыл глаза. Взгляд Тейна, полный обиды... Другой взгляд, полный тепла... И еще один, полный презрения... Метаморфозы повелителя теней.

Как же, наверное, Тейну тошно от всего произошедшего. Фира улыбнулся уголками губ. Мысль о том, как сейчас Тейн мучается в раскаянье, была приятна. Эгоистична, но приятна. Это куда лучше, чем если бы он просто забыл.

Мысли перенеслись к Кетер. Завтра... Нельзя откладывать это еще дольше, нужно явиться туда. Обязательно. Но как же отомстить Найку?.. Он уже отказался от его убийства, он мог сделать это сразу, но огромным усилием воли опустил пистолет. Нет, мгновенная смерть – это слишком просто. Фира не то, чтобы был особенно кровожаден, но тешил себя мыслью, что в своей мести способен пойти куда дальше банального убийства. К тому же, у Нильсси определенно возникли бы проблемы, если бы Кэйн убил Найка из его пистолета его же руками. Стоило действовать тоньше.

Кэйн заставил себя подняться с пола и дойти до софы. Обессиливший организм требовал отдыха, но мысли не давали забыться. Это была пытка. И жар снова поднимался.

Тейн сидел на кухне один. Жгучая обида больно выжигала внутри. К ней примешивалась злость. На себя. За то, что не уберег. За то, как вел себя с Кэйном. У Фиры было полное право реагировать именно так. И за это он тоже злился на себя. Он щелкнул пальцами. Перед ним возникла тень. А на столе образовалась бутыль навского вина и два бокала. Не дожидаясь повеления, тень опустилась на стул напротив Алкайдэ. Под его пристальным взглядом она чуть изменила свои очертания. Для стороннего наблюдателя ее силуэт показался бы непримечательным. Но Тейн никогда бы не спутал этот горделивый профиль ни с одним другим. Профиль своего отца. Эта тень была несколько темнее, чем обычные тени, которыми пользовался Тейн. Но никто, кроме него самого, не заметил бы этой разницы. Алкайдэ сам разлил вино по бокалам и один из них придвинул к тени.

- Нет ничего хуже, чем стать эвраром, не так ли? - жестко усмехнулся он.

И тень кивнула ему. Презрительно и надменно.

- А знаешь, что может быть хуже? - с безумным видом прошептал Тейн.

Тень равнодушно пожала плечами.

- Быть им, - с ненавистью проговорил Тейн.

Он залпом осушил свой бокал. Тень чуть отвернула голову. Так, будто ей неприятно общество повелителя теней. Впрочем, разве не так оно и было?

- Ненавижу... не-на-ви-жу... - Тейн шептал. Но при этих словах его бокал разлетелся вдребезги, с хрустальным звоном осыпавшись осколками.

Весь холод одиночества тысячелетий ледяными тисками сжал его сердце. Больно и ненавистно. Невыносимо. Злоба и гнев смертельно раненного зверя, отчаянно пытавшегося выйти из окружения, волной поднимались в нем.

Казалось, тень, сидящая напротив, понимала все, что происходит с ним. Но ее поза не изменилась. Если бы тени обладали лицами, на этом презрение уживалось бы со злорадным торжеством осознания собственной правоты. Но Тейну не нужно было это лицо. Он прекрасно знал, что оно изобразило бы. Это было невыносимо. Но даже так... Сейчас, в эту ночь, в этот час, это было лучше, чем одиночество.

Тейна разрывало изнутри. Кромсало в клочья. Убивало. И только одна тень, исполненная презрения к нему, была свидетельницей его персональной Агонии. Быть может, даже более страшной, чем Агония Нави.

Фира проснулся лишь далеко за полдень. Потрепанный организм был бы не против поспать еще сутки-пару, но Кэйн заставил себя подняться. Нужно было действовать, нужно было уговорить Кетер приступить к его плану, нужно было отомстить Найку, нужно было... Короче, не время прохлаждаться.

В скверном расположении духа он вышел на кухню.

Тейн все еще был там. Он не спал ни минуты с тех пор, как ушел накануне Фира. Тень, все так же презрительно сидевшая напротив него, даже в той самой позе, как ночью, при появлении Фиры мигнула и исчезла. Алкайдэ, не обращая внимания на вошедшего, поднял мутный взгляд на то место, где только что восседал надменный призрак его отца. Покачал головой. Явно неодобрительно, но все же почтительно.

- И ты ушел, - не совсем внятно пробормотал он.

Тейн потянулся к бутылке, но та оказалась пуста. Тогда он бросил ее в противоположную стену. Бутылка разбилась и осыпалась осколками на внушительного размера груду битого черно-синего стекла. Определенно – бутылочного. На столе же появилась свежая. Тейн не слишком послушными пальцами распечатал ее и налил бокал до краев.

- Что это?! – возмутился Фира, проводив взглядом осколочный дождь. – Ты что, в кабаке? Ты в доме Солнца! И вот только не надо говорить, что он предсказатель, а значит, должен был принять меры.

Тейн, наконец, повернул к нему голову и с трудом сфокусировал взгляд.

- А... - махнул он рукой. - Это т-ты...

Тейн опрокинул в себя бокал и чуть дрожащей рукой налил себе следующий. Опрокинул его и налил третий. И только после этого продолжил, еще более невнятно:

- Я п-помн... ик! Пом-ню, где я.

Он неловко взмахнул рукой, чуть не опрокинув бутыль, и груда осколков исчезла. Причем не бесследно, как надеялся Фира, а переместившись и выстроившись в аккуратную пирамидку причудливой конструкции рядом с мусорным ведром.

Кэйн хмуро проследил взглядом за этим безобразием.

- Зачем ты напился? – поинтересовался Фира, проходя мимо него, чтобы поставить на огонь чайник.

Тейн пожал плечами. Вышло кривовато.

- А ик! п-почему бы ик! и н-нет?

- И вправду что... - пробормотал Фира, неодобрительно глядя на него.

- В к-конце конц... ик! концов, н-надо же ик! к-когда-н-нить и напиться... раз в ик! вечччнысть....

- Ты выбрал очень удачный момент, - не стал спорить Кэйн, но саркастический тон не скрывал.

Тейн совершил подобие горделивого полупоклона.

- В-вып-пьишь со мной? - без особой надежды предложил он.

- Нет уж, не горю желанием, - не проявил энтузиазма Фира.

- К-конечччн-(ик!)-о! С эврарами не п-принято пить, - скривился в пьяной усмешке Алкайдэ.

Фира удивленно посмотрел на него.

- Я тебя так никогда не называл, - заметил он.

Но Тейн, казалось, не услышал его. Или не захотел услышать.

- Эврара т-только ик! тр... травят.

- Чем? – заинтересовался Фира.

- К-как, - поправил его Тейн. - К-как дик-ик!-их зверей.

Он меланхолично и безнадежно выпил очередной бокал и налил следующий. Бутылка опустела. Он метко швырнул ее в мусорное ведро. Откупорил новую, появившуюся на столе. Тоскливо посмотрел на печально пустой стакан. И припал к бутылке, цедя вино Нави прямо из горлышка.

- Сколько бутылок ты выпил? – поинтересовался Фира. Ему действительно стало интересно, какое количество навского вина способно довести Тейна до такого состояния.

- Н-не помню, - Тейн оторвался от горлышка. - Пос.. ик! посссле ввосем-(ик!)сят девят-той я пперастал щ-щитать.

Маленькая тенька (Фире показалось, что он узнал ту, ставшую для него бинтом) предательски сложилась в цифру 128 за спиной у Тейна.

Фира пораженно уставился на него. Сейчас он остро почувствовал, что Тейн – не человек.

Закипел чайник, Кэйн залил кипятком какую-то траву, стоящую в баночках у Атума. За это время Тейн выпил целую бутылку и без перерыва приступил к следующей. Сто двадцать девятой.

Картина эта, почему-то, вызывала у Кэйна тоску. Решив, что лучше уж поест в столовой Кетер, чем будет составлять компанию пьяному в хлам повелителю теней, он встал из-за стола.

- Ладно, я пойду, - произнес он. – Счастливо заливаться... То есть, оставаться.

- П-погод(ик!)и... - Тейн поднял на него тусклый взгляд.

Он хотел так много ему сказать, но не мог. Не мог говорить связно. Но ему было жизненно важно, чтобы человек услышал его именно сейчас! (И на людей алкоголь действует порою схоже.) И он решил прибегнуть к единственному способу, показавшемуся ему наиболее приемлемым сейчас.

- Ты не останешься? - теперь его голос звучал совершенно ясно.

Но он не был похож на голос Тейна. Скорее – так говорили боги мертвых. Шелестящий шепот, наполняющий собой все пространство, словно растворенный в воздухе, звучал у самого уха Фиры, слышался у него за спиной, доносился откуда-то сбоку. Он был и звучал отовсюду. И нечеловеческая мольба была в нем.

- Ты хоть представляешь, каково это? Тысячи лет облав. Вечность ненависти. Целая вселенная принадлежала тебе – и вот ты изгнан.

Невыразимое отчаяние шелестело осенней листвой в этом чужом шепоте. Не так уж важно было, что он говорил. Вполне хватало и того – как. И Фира слушал сухое шелестение атласной парчи, шипение бархатной стали.

- И ты? Ты тоже уходишь? Мое самое нужное существо... – это были последние слова, произнесенные неземным голосом тени. Тоска стальными когтями впилась в каждый звук. Лед звенел утихающей изморозью, рассыпаясь по камням после утихшей внезапно вьюги.

Вначале, когда неземной голос зашептал ему на ухо, Кэйна кольнуло беспокойство, что это «другой» Тейн вернулся. Он весь напрягся, слушая шелестящие слова. Лишь на последней фразе он понял, что это не так.

- Я всего лишь ухожу по делам, - произнес он. – Я не ухожу насовсем, я же вернусь.

Тейн замолчал, обиженный сухостью Фиры. Он больше не смотрел в его сторону. Вместо этого он ковырял свежую бутылку, стараясь открыть ее. Но пробка никак не поддавалась его неловким пальцам.

Кэйн печально вздохнул. Ему было неловко видеть повелителя теней в таком плачевном состоянии. И напивался он, безусловно, из-за него. Да, им следует поговорить, но разве имеет смысл говорить с ним сейчас? Он может этого и не вспомнит.

Наконец, пробка поддалась и выскочила из бутылки. Тейн опрокинул все ее содержимое в себя за несколько секунд. Бутылка полетела в мусорное ведро. Но врезалась в пирамидку из осколков. Они брызнули темным фейерверком, рассыпаясь по полу.

«Хотя... Он ведь, наверное, и не вспомнит, а я скажу...», – Фира вновь подошел к столу.

- Ты хочешь остаться со мной? – спросил он, глядя на Тейна прямо.

Тот посмотрел на него. Его взгляд вдруг стал ясным-ясным. Словно он и одного бокала не выпил. Тейн кивнул. И его глаза были красноречивее любых подтверждений.

- Но... Почему ты этого хочешь? – вот был главный вопрос, ответ на который так интересовал Кэйна. – Когда ты был другим, не помнил меня, ты еще раз пересмотрел все связанные с нами события. Ты определил, что я бесполезен.

- Потому что я хочу защитить тебя. Потому что я... Могу ли я называть себя твоим другом? - он вопросительно посмотрел на Фиру. Казалось, весь хмель слетел с него. Он говорил, как и всегда, не запинаясь и легко произнося слова. И взгляд. Кристально чистый взгляд.

- Можешь, - просто и не раздумывая ответил Фира.

- Тогда я хочу остаться с тобой, потому что ты мой друг.

Фира улыбнулся ему. От этого ответа на душе потеплело.

- А т-теперь выпей с ик! сссо мной, - фиолетовые глаза снова затянуло матовой поволокой.

Тейн улыбнулся. Вид у него был пьяный, безумный и нелепый. Но до невозможности счастливый. Фира на мгновение растерялся. Но отказываться сейчас было бы слишком, и он покорно протянул руку за бокалом.

- А к-куда ты соб-(ик!)-ирался? - полюбопытствовал Тейн.

- В Кетер.

Тейн звонко чокнулся с бокалом, который Фира держал в руках, бутылкой. Потом осушил последнюю и метко запустил в мусорное ведро.

- Я с т-тобой, - он начал подниматься из-за стола. - Ты возм(ик!)ешь меня с соб-бой?

- Само собой нет! Об этом не может быть и речи, когда ты в таком состоянии.

- Так я же ик! тенькой! - Тейн сверкнул пьяной улыбкой, полыхнул фиолетовым пламенем и исчез.

Фира осмотрелся по сторонам.

- Эй, ты где, алкоголик? – позвал он.

Его тень вдруг отделилась и, пробежав кружочек по кухне, вернулась на законное место. По дороге она несколько раз споткнулась о тени стульев, а сами стулья с грохотом упали на пол.

Кэйн наигранно поохал. Кухня Атума представляла плачевное зрелище, но убирать осколки Фира не спешил.

- Ну что... - не очень уверенно начал он. – Переноси нас в Кетер.

Тени, как лепестки закрывшегося цветка, укрыли его. Когда они исчезли, Кэйн находился перед входом в Кетер.

- Ну, молодец, - даже несколько удивленный такому точному перемещению, похвалил Фира.

Он взбежал по ступеням и уверенно направился прямо в конференц-зал, где в прошлый раз обсуждали тактику боя Мелинда, Найк и Нильсси. Он был далеко не уверен, где именно их искать, но решил начать оттуда. Однако дошел он лишь до лифтов, небывалое оживление привлекло его внимание, и вскоре от работников он услышал, что готовится новая операция.

Створки одного из лифтов распахнулись, и из него вышли четыре мальхутовца во главе с Найком Иффриусом.

- Доброго дня, - усмехнулся Кэйн, протягивая ему руку и невинно улыбаясь. – Я слышал, вы собираетесь проводить очередную операцию? Неужели у вас все еще достает людей для подобного?

Найк, никак не ожидавший от Фиры такого любезного (пусть и с очередной шпилькой в его адрес) обращения, на несколько мгновений не смог скрыть удивления. Но быстро справился с собой и все же пожал протянутую руку.

- На этот раз мы приведем в исполнение ваш план, установки холодного-прехолодного жидкого азота как раз доставили.

- Неужели? – поразился Фира. – На какую попытку разум, наконец, возобладал? – умилился он. – Я очень вовремя, я, безусловно, буду наблюдать за процессом. Вы же не против, командующий? – последнее слово так и сочилось ядом.

- Этой операцией командую не я. Она проходит под управлением Сартона Нисилэра.

- Вот как? – Фира удивленно вскинул правую бровь.

- А теперь извините, я спешу.

Он, вместе со своей командой, прошел мимо Фиры и вышел из здания.

- Очень странно, - пробормотал Кэйн так, чтобы его услышал только Тейн. – Зачем уполномоченному главе службы быстрого реагирования (или как там его) складывать с себя полномочия и уступать командование обычному начальнику охраны?..

Под углом, чтобы видно было только Фире, его тень выразительно пожала плечами и показала рожки.

Наблюдательный пункт находился на значительном расстоянии от ловушки, у которой вскоре должны были развернуться самые жаркие, точнее, морозные, события. Под наблюдательный пункт была оснащена пустая угловая комната в одном из домов эвакуированного района. До места событий от нее было около километра, окна выходили так, что при большом желании можно было увидеть часть ловушки и разместившихся вокруг мальхутовцев и кетеровцев. Выманить Амат на скопление душ – было лишь делом времени, три большие азотные установки стояли полукругом, рядом были возведены баррикады, хотя все понимали, что чудовище они не остановят. В соседних домах и на крышах также расположились мальхутовцы – их заданием было обездвижить чудовище с помощью тонких металлических цепей со скобами, которые выстреливали на огромной скорости и должны были цепляться за шкуру чудища.

В наблюдательном пункте находились пятеро. Четыре координатора, следящие за ситуацией по мониторам, и Фира Кэйн, сейчас стоящий возле окна и пытающийся хоть что-то разглядеть напрямую.

Нильсси из наблюдательного пункта через окно видно не было. Прокручивая в уме их короткий разговор с Найком, Кэйн все больше начинал тревожиться. Он задумчиво уставился на серое здание на противоположной стороне улицы.

Почему он уступил место командующего Нильсси? Ведь, скорее всего, эта операция пройдет успешно, и тогда именно Нильсси получит все почести. Если только... Кэйна осенило, словно молния прошла по позвоночнику. Если только Нильсси не умрет в бою! Черт возьми! Ведь Найк видел перед собой именно Нильсси! Он видел, как его бил Нильсси, как Нильсси с безумной улыбкой наставлял на него пистолет! Он думает, что Нильсси застал его тогда с Кэйном. И избил чуть ли не до полусмерти, до сих пор синяки и ссадины не прошли. Благо для него, он может списать все на боевые ранения. Какой же Фира тугодум! Найк не простит Нильсси такого унижения. Он хочет убить его в этой операции! Он продумал все так, чтобы Нильсси не вышел из нее живым!

- Вижу чудовище, - произнес в микрофон один из координаторов. – Направляется к вам по главной улице. Будет через двадцать секунд.

Фира подбежал к координаторам, чтобы следить за событиями по монитору. Амат неслась по площади. Вид со спутника был довольно неплохой, он хорошо видел, насколько разрослось то чудище, что они встретили в Слави, на краю огненного озера. Огромный лев с головой крокодила на полной скорости несся к скоплению душ перед ним. Он был с пятиэтажное здание и в высоту, и в ширину, и в длину.

«Нужно предупредить Нильсси!»

Не так уж много на поле предстоящего сражения было кетеровцев, но, благо, Нильсси взял с собой свою команду. Фира подчинил одного из них своей воле и смотрел через его глаза, когда Амат достигла цели. Бой начался. Мальхутовцы в зданиях и на крышах выстрелили своими цепями, пытаясь обездвижить дьявольское создание. Воздух зарябил металлом. Они накрыли Амат толстым покровом, цепляясь скобами за шкуру. Амат тянула тросы на себя, и бетонные плиты, к которым они были прикреплены, тянулись вместе с ней. Долго подобные путы ее удержать не могли.

Азотные установки начали свою работу. Амат взвыла, жидкий азот не был способен заморозить ее в мгновение ока, но частично замороженные ткани повреждались при малейшем движении и приносили созданию неимоверную боль.

Фира добежал до Нильсси лишь в тот момент, когда он уже проникновенно толкал героическую речь:

- Ладно, чудовище, сейчас ты у меня за все ответишь! – Он достал огромную двуручную катану (его излюбленное оружие в серьезных битвах) и сейчас поливал лезвие каким-то зельем.

- Нильсси! – воскликнул Фира, подбегая к нему в образе одного из кетеровцев.

Нильсси лишь пару секунд удивленно глядел на него, пока не дошло:

- Кэйн? Какого черта ты здесь делаешь в теле моего сослуживца?!

- Некогда объяснять, но тебя хочет убить Найк!

- Иффриус? С чего это вдруг? – удивился Нильсси, кидая на главу мальхутовцев взгляд.

Тот стоял позади одной из азотных установок.

- Просто поверь мне! Это серьезно!

Амат прыгнула на стену здания, спасаясь от азотных струй и выдергивая последние удерживавшие ее тросы. Долго она в таком положении находиться на могла, поэтому спрыгнула вниз, придавив одного из нападающих, и перекусив надвое другого.

- Черт подери, мне сейчас не до этого! – воскликнул Нильсси, пригибаясь от обломков. – Кэйн, уйди! Это мой подчиненный, он мне нужен, убирайся прочь!

Нильсси вскинул катану, которая засветилась мерным голубым светом.

Кэйн зло ударил по столу, заставляя ближайшего к нему координатора подпрыгнуть от неожиданности. Он отпустил кетеровца, позволяя действовать ему по собственной воле, и только лишь смотрел его глазами.

«Эта операция будет стоить Нильсси жизни», - очень отчетливо понял Кэйн.

Он видел все, что происходило на поле схватки. Видел Амат, взбешенную болью, неистовую, загнанную. Она уже не могла убегать, но все еще была достаточно сильна, чтобы уничтожить эту горстку наглых людишек. Потоки азота следовали за зверем, чудом не задевая нападающих. Одна из установок повредила Амат ногу настолько, что Нильсси смог отсечь ее. Другая долго била в бок, замораживала шкуру, постепенно захватывая все большее количество тканей. Нильсси с небольшим штурмовым отрядом вышел вперед, его целью было порубить Амат на мелкие кусочки. Места, поврежденные азотом, катана легко рассекала.

Фира старался следить за Найком, насколько хватало глаз кетеровцев, к которым он мог подключиться. Момент почти настал. Схватке скоро конец. Если сейчас, пока Амат еще сильна, ударить в Нильсси, все можно будет списать на несчастный случай. Этот план прямо-таки читался на его лице, когда он стал за одну из азотных установок, отталкивая своего подчиненного.

Нильсси сражался с Амат. Пусть у нее и не было одной лапы, зато оставалось еще три и хвост. Фире казалось, что его катана ей – ну как большая зубочистка. Но специфические чары главного магика Кетер оказались не так просты, раз смогли с одного удара оттяпать огромную лапищу.

Амат выдыхалась. Азотные установки били в нее уже на протяжении двадцати минут. Фира оказался прав, она была восприимчива к холоду. Ее не брали ракеты и огнеметы, но зато валили струи азота, медленно леденя все тело. Медленно – и от этого еще более мучительно. Замерзшие ткани при резком движении отваливались сами, что вызывало дикую боль. Амат не могла не двигаться, и помогала нападающим потихоньку отламывать от себя кусочки. Нильсси целился в шею. Отрубить эту крокодилью голову – и все будет кончено. Опасность сейчас больше всего представлял никем не обездвиженный хвост, который неистово бил из стороны в сторону, сметая нападающих людей.

«Мечта! – осенило Кэйна. – Какая у маньяка красных волос может быть мечта? Взять его под свой контроль – и все будет улажено!»

Нильсси оказался между зданием и Амат, установки и мальхутовцы остались по левую руку. Позиция была не самая выгодная, здесь было мало места для маневра. Справа неистово бил хвост, а слева, внезапно отрезая ему путь к отступлению, заработала одна из азотных установок. Нильсси удивленно глянул на нее – за управлением сидел Найк, маниакальным взглядом упершись в Амат и Нильсси.

- Выключи установку!! – заревел тот. – Выключи!!

- Что? – притворно не расслышал Найк. – Да, все отлично! Мы с этого бока прикроем!

В пылу сражения, то, какое это гиблое для Нильсси решение, видел лишь он сам да Найк. Если бы кто-то из мальхутовцев и заподозрил неладное, вряд ли бы рискнул перечить начальнику, а почти вся команда кетеровцев, наступающая в первых рядах, была перебита. Точнее, перегрызена и раздавлена.

Нильсси вспомнил слова Кэйна о том, что Найк Иффриус попытается его убить. И он действительно по какой-то причине намеревался это сделать. По какой? К черту! Первоочередной задачей сейчас было чудовище.

«Так-так-так, - думал Кэйн, стараясь не отвлекаться на постороннее, - что может хотеть маньяк красных волос?! Найти самые лучшие красные волосы в мире? Посетить красноволосый рай? Отрастить такие волосы самому?» - каждое предположение – одна попытка, одна ошибка, и откат, возвращающийся ментальным ударом по ауре. «Найти себе спутницу жизни с красными волосами? Сделать парик из лучших красных волос?» Времени оставалось все меньше. Фира видел, что Амат почти пала, ее движения все более измучены, Нильсси бьет глубже. Вот только не закончится этот бой его победой. Найк пока еще следит за ситуацией, медленно подвигая установку, постепенно сокращая пространство Нильсси для маневра. «Нужно сосредоточиться! Нужно подумать! Мания. У Найка мания красных волос. Мания, это больше, чем любовь? Но я уже пробовал, предполагая это. Тогда... Мания, это больше, чем ненависть? Уничтожить красные волосы? Убить обладателей красных волос? – из носа заструилась теплая алая кровь. – Ну да, он же не убивает вообще всех красноволосых... Тогда... Убить одного единственного?»

Времени не оставалось. Глаза Найка пели Нильсси похоронную серенаду. Еще пара секунд, и...

«Убить одного единственного, кто важен! Кто и развил эту чертову манию красных волос! Уничтожить его!»

Получилось! Кэйн со всей силой ударил по кнопке выключения азотной установки.

Но поздно. Азотная струя вот уже несколько томительно долгих секунд била Нильсси прямо в грудь. Фира растерянно смотрел, как тот медленно падает на асфальт, роняя свою катану.

«Нет...» - тихо прошептал Фира губами Найка Иффриуса.

Трое удальцов из Мальхут тремя ударами отсекли головуАмат, уже практически отрубленную Нильсси.