глава 37
Pov Тэхён
– Тэхён, можешь открыть дверь, пожалуйста?
– Конечно.
Нанамин всё ещё находилась в своей спальне, когда раздался дверной звонок. Я встал с дивана, зашагав к входной двери.
– Тэхён? - на пороге стоял Чимин, а слева от него госпожа Пак.
– Здравствуйте, - я отошёл в сторону, позволяя им пройти внутрь. – проходите, Нанамин сейчас подойдёт.
– Рада снова тебя видеть, Тэён, - тепло улыбнулась госпожа Пак, снимая с себя недавно приобретённую в торговом центре шляпку.
– Мама, сколько раз тебе говорить, его зовут-
– Госпожа Пак! - я услышал взволнованный голос Нанамин позади себя, а когда обернулся, то на секунду забыл, как дышать. – Спасибо, что пришли.
Это лиловое платье до колен безумно ей идёт.
– Здравствуй, дорогая, - на лице госпожи Пак расцвела мягкая улыбка. – ты как всегда красива.
– Могу сказать то же самое и о Вас, - она смущённо улыбнулась, а мне вдруг захотелось взять её за руку.
– Эй, я вообще-то тоже здесь, - проворчал Пак, и только тогда я заметил в его руках цветок в горшке.
– Привет, Чимин-ни, - с ноткой веселья в голосе здоровается Нанамин, подходя ближе к нему.
Я спрятал кулаки в кармане брюк, раздражаясь прозвищем придурка Пака. Чимин-ни? Серьезно?
– Это тебе. - он протягивает небольшой горшок с тёмно-фиолетовыми, в жёлтую крапинку орхидеями. – Мама выбирала.
Нанамин медленно взяла горшок в руки, завороженно разглядывая яркие лепестки орхидей.
– Они мне напомнили тебя, - начала объяснять госпожа Пак, смотря на Нанамин с материнской улыбкой на лице. – Лепестки этих цветов выглядят смело и уверенно благодаря их насыщенным цветам, но стоит только коснуться их и тогда ты понимаешь, какие они на самом деле нежные и ранимые существа.
Она мягко погладила руку остолбеневшей Нанамин, а моё сердце пропустило неслабый удар, потому что она попала в самую точку.
Это действительно описывает Нанамин.
– Давай я помогу, - я подошёл к впечатлительной Нанамин, аккуратно забирая горшок в руки.
– Спасибо, - она кивнула, пару раз моргнув.
– Так и будем тут стоять? - заныл Пак, а я был в шаге от того, чтобы одеть этот горшок ему на голову. – я, между прочим, даже не обедал.
– Простите, - Нанамин поспешно извинилась, рукой призывая пройти в гостиную. – проходите, всё уже накрыто.
***
– Мои вкусовые рецепторы на седьмом небе от счастья. - довольно промурлыкал Пак, накладывая себе добавки.
– Креветки получились очень сочными, - поддержала госпожа Пак, умело орудуя палочками.
– Креветки готовил Тэхён, - тут же вставила Нанамин, бросая на меня выразительный взгляд.
– Ты? - Пак тыкнул палочкой в мою сторону, а я воздержался от попытки закатить глаза. – Никогда бы не подумал, что ты умеешь готовить.
Я уже было открыл рот, чтобы ответить что-нибудь колкое в ответ, но Нанамин опередила меня.
– Один ты тут такой неумеха, Чимин-ни, - она тыкнула в его сторону палочкой точно также, как и он минуту назад, а я не сумел сдержать довольной улыбки.
– Зато я отлично варю кофе, - защитился он, совсем как обиженный мальчишка, и я скрыл очередную рвущуюся наружу улыбку за банкой пива.
– Да-да, твой кофе самый лучший в мире. - согласилась Нанамин, игриво усмехнувшись и отпив немного вина из фужера. – Госпожа Пак, налить Вам немного вина?
– Не откажусь, - она протянула свой фужер, а лицо Пака вмиг посерьёзнело.
– Мама. - предупредительным голосом позвал её он, но что она лишь отмахнулась.
– Не вредничай, - Нанамин протянула бутылку с красным вином, наполняя фужер до половины. – спасибо, дорогая.
– Мама, - снова позвал её Пак, а я поджал губы. Я бы тоже хотел отговорить госпожу Пак от алкоголя, но я не могу встревать в разговор между матерью и сыном.
– И правда, не вредничай, Чимин-ни, - на щеках Нанамин выступил румянец, а взгляд был расслабленным.
Она опьянела лишь от одного стакана вина.
– Расслабься. - я протянул свою банку с пивом, пристально смотря в глаза Паку.
Он тяжело вздохнул, чокаясь со мной и сделав большой глоток из своей банки.
Дальше вечер проходил в более или менее расслабленной обстановке. Нанамин с госпожой Пак сидели с одного краю стола, бурно обсуждая что-то и иногда весело хихикая, как лучшие подружки, в то время как мы с Паком перекидывались многозначительными взглядами и чокались пивом, каждые пять минут.
Если каждые пять минут я пересекался взглядами с Паком, то каждые пять секунд я бросал взгляды на вяло улыбающуюся Нанамин, чьи плечи были опущены, а тонкие руки сжимали хрусталь с алой жидкостью. Она беззвучно смеялась, запрокидывая голову назад, так, что открывался больший вид на её белоснежную, почти прозрачную кожу. Её волнистые волосы манили к себе магнитом, так сильно мне хотелось до них дотронуться. А запах сладкой ванили, казалось, въелся мне в кожу.
Видеть Нанамин такой... настоящей, заставляло моё сердце сжиматься до боли в груди.
– Мам, нам пора домой. Мне завтра с утра на работу, - вдруг произносит Пак в момент, когда он отвёл свой взгляд от меня.
– Да, уже довольно поздно, - согласилась госпожа Пак, отложив фужер подальше от края стола.
– Вы могли бы остаться ещё ненадолго, - протянула Нанамин, вставая с места и одергивая край платья.
– Тебе тоже с утра на работу, пьянчуга, - обвинительным тоном напомнил Пак, одновременно надевая своё пальто.
– Сам ты не лучше, - Нанамин вытянула розовый язык вперёд, вызывая у меня улыбку.
Сейчас она похожа на ту самую Нанамин, что я встретил ещё четыре года назад.
– Посмотрим в каком состоянии ты завтра придёшь на работу, - ехидно произнес Пак уже на пороге, помогая с одеждой госпоже Пак.
– Посмотрим, - с вызовом ответила Нанамин, а после пьяно икнула. – Ой.
– Вот и ответ, - довольно пролепетал он, за что получил подзатыльник от госпожи Пак. – Ай! За что? - он скорчил недовольную гримасу, и настала очередь Нанамин хихикать и прикрывать рот ладошкой.
Она очаровательно прекрасна.
– Спасибо за вечер, дорогая, - госпожа Пак улыбнулась, и я невольно улыбнулся сам. – я была рада снова увидеться, Тэён.
Я по-доброму кивнул, а Пак сдался с мыслью поправить её.
– Спасибо, что пришли. - они обнялись, в то время как Пак прожигал во мне дыру.
– Помоги Нанамин с уборкой, а то боюсь сама она не справится. - он подмигнул, а я расслабил плечи.
– Можешь не волноваться на этот счёт, дружище.
– Что ты сейчас сказал? - он округлил глаза, и кажется, успел протрезветь.
– Увидимся, нытик. - я помахал ему, а госпожа Пак взяла его под руку, выводя за дверь.
– До свидания! - громче, чем стоило попрощалась Нанамин, в ответ получая благодарную улыбку госпожи Пак и запоздалое «до встречи, моя леди» Пака.
Нанамин закрыла за ними дверь, а после медленно повернулась ко мне лицом, смущённо мне улыбаясь. На её щеках всё ещё горел румянец, а и так волнистые волосы успели взлохматиться. Платье немного помялось от того, что она долго сидела в одном положении, а в глазах читались усталость и желание лечь спать.
– Ты не обязан помогать мне с посудой, - она прислонилась спиной к двери, спрятав руки за спину. – я сама всё уберу.
– Всё в порядке, - уверил её я, не отрывая взгляда от её глаз. – вдвоём мы справимся быстрее, так ведь?
– Так. - немного помедлив согласилась она, отталкиваясь от двери и возвращаясь в гостиную. – Только я посижу немного, а то голова кружится.
– Я пока уберу всё со стола. - предложил я, взяв в руки грязные тарелки и перенося их на кухонную столешницу.
Нанамин откинулась спиной на диван, прикрывая глаза, а её грудь мелодично подымалась вверх и опускалась вниз. Я слышал тихое сопение, что слетало с её губ и уже решил, что она заснула, когда она внезапно окликнула меня.
– Тэхён?
– Я думал, ты уснула, - признался я, заталкивая еду в холодильник.
– Ты всё ещё хочешь знать, почему я ушла тогда?
Меня словно прошибло током с зарядом все двести двадцать вольт. Ноги вдруг стали ватными, и если бы не столешница, в которую я успел вцепиться вспотевшими от неприятного в груди волнения ладошками, то я бы свалился на пол, как тряпичная кукла.
Моё дыхание сбилось к чертям и я ничего не слышал, как если бы я приложил ракушки к ушам.
– Нанамин. - только и выдавил я, не осмеливаясь обернуться.
Я не могу. Кажется, я сейчас задохнусь.
– Если я не скажу тебе сейчас, то наверное, не признаюсь никогда. - в её голосе проскочили нотки горечи, и я знал, что если обернусь то наткнусь на её болезненное выражение лица, которое я не в силах вынести.
Молчание затянулось, а мои нервы были натянуты, как струны гитары. Всё моё тело было окутано зудящим напряжением, а сердце напоминало бомбу замедленного действия - от ответа Нанамин зависело насколько сильным окажется взрыв.
Но она продолжала молчать. Я закусил внутреннюю сторону щеки, чувствуя, как пульсируют виски от начавшейся головной боли. Я прикрыл глаза, делая глубокий вдох.
Хочу ли я услышать причину, за которой гнался, как за неуловимым привидением все эти годы? Хочу ли я знать причину моих бессонных ночей и дней, проведённых в полном отчаянии и нежелании принятия факта, что она - больше не является частью моей жизни?
Да. Я жажду узнать правду, но... не сейчас. Не тогда, когда я вновь могу видеть Нанамин каждый день, слышать её тёплый голос и заставлять её краснеть каждый раз, когда я встречаюсь с ней взглядами, или когда она улыбается мне так, что на её щеках появляются ямочки.
Не тогда, когда она снова начала доверять мне.
– Сейчас ты не соображаешь, что говоришь. Я не хочу, чтобы наутро ты жалела о сказанном. Я буду ждать столько, сколько-
– Я бесплодна.
Слова, которые я так и не успел договорить застряли, встав поперёк горла давящим комом. Меня трясло, как в лихорадке. Перед глазами плыло, а в голове настойчиво отдавался громким эхом без эмоциональный, насквозь пропитанный холодом голос Нанамин.
Я бесплодна.
– Я бы... - она притихла, а я напряг слух, чтобы разобрать то, что она собиралась сказать дальше. – я бы никогда не смогла родить тебе детей, как бы сильно я этого не желала.
С каждым сказанным ею словом, моё сердце сжималось и отдавалось жгучей болью в груди, не давая возможности дышать.
Я задыхался.
– Я не могла... - её голос дрожал, и она прикладывала огромные усилия, чтобы заставить себя продолжить. – я не могла лишить тебя отцовского счастья, ведь... - она часто задышала, а я зажмурил глаза, поджимая губы. Я не могу посмотреть на неё. Я не могу, иначе моё сердце взорвется. – я знаю, как сильно ты хочешь чтобы были те, кто звал бы тебя папой.
Я больше не мог контролировать свои эмоции, дав им волю и в следующую секунду они выбрались наружу - слёзы текли по моим горячим щекам, и казалось, им нет края. Я плакал, как пятилетний мальчишка, не в силах успокоиться.
– Я не хотела уходить тогда, но... я любила тебя слишком сильно, чтобы остаться.
Я содрогался в рыданиях, плюнув на глупые стереотипы. Я оплакивал Нанамин, что держала всё в себе на протяжении бесконечно долгого времени и потому, что ей пришлось проходить через всё это в одиночку. Я оплакивал время, что мы потеряли, оплакивал и проклинал судьбу за то, что посмела поступить так с Нанамин и мной.
Я плакал и плакал, а слёзы никак не кончались.
– Нанамин, - болезненно выдал я, наконец разворачиваясь и замечая, как она сжалась комочком, как новорождённый котёнок, и как её хрупкие плечи подрагивали от беззвучного плача.
Моя Нанамин. Моя малышка.
– Малыш, - вырвалось у меня, когда я коснулся её дрожащих плеч, притягивая её ближе к груди и ощущая, как сердце вдребезги разбивается в очередной раз.
Я оперся подбородком на её голову, обхватив её подрагивающее тело кольцом из рук и осторожно покачивая её, совсем как ребёнка, пытаясь успокоить и её и себя самого.
– Т-ш-ш, всё хорошо, - меня всё ещё трясло, а лицо неприятно щипало от солёных слез. – теперь я рядом. Всё хорошо.
Она вцепилась в меня, как в спасательный круг, не сдерживая громкого всхлипа вырвавшийся из её груди.
Мы вновь оказались плачущими в объятиях друг друга, но в этот раз это оказалось неизбежным.