Глава V
–Скорее бы родить уже, тоже буду в таких ходить.
Оля крутилась перед зеркалом в спальне, примеряя мои вещи, которые доставляли целый месяц из Вероны. Ну как примеряла, скорее пыталась, приложив ткань к своей округлившейся фигуре.
–Можешь забирать, если нравится. – я обошла ее счастливую мордашку и прошла к окну, настежь раскрывая его.
Конец мая радовал своей погодой.
Несмотря на то, что уже был вечер, духота не отступала и весна явно проигрывала лету, уходя до следующего года.
После нашего с крестным ужина, меня осенило, что стоило бы обновить свои кодексы и книги по юриспруденции, так как покупала я их еще в союзе.
Хоть в них мало что поменялось, я все равно проводила за их изучением долгое время.
Работу я так и не нашла, потому что всем требуются опытные сотрудники.
Тут сразу встает вопрос – «А где его взять, если меня никуда не берут?».
Даже мое заграничное образование не канает.
Белова предлагала пойти в консерваторию и спросить про места в оркестре или же на крайний случай начать преподавать, но этим я заниматься не собираюсь.
Даже подумывала пойти в компанию дяди и отца, но себе изменять не хочу.
Тем более, благодаря им же, мне не нужно торопиться с вопросом о работе.
С Ольгой мы проводили почти все свободное время.
Ходили в магазины, разглядывая всяческие детские вещи и прибамбасы.
Гуляли в парках, обедали в кафе и ужинали ресторанах.
В общем, развлекали друг друга как могли.
Так как ей было скучно и грустно без мужа, а мне вовсе нечего было делать.
Вот и сегодня она решила остаться у меня на ночь, пока он в очередной раз улетел куда-то.
–Слу-у-шай. – протянула Белова.
Я отвернулась от окна и посмотрела на нее с ухмылкой и приподнятой бровью.
Когда она начинала свое предложения с такой интонацией, значит ей явно что-то было нужно и тут я не прогадала:
–Щас бы хлебушка с маслом. – она была словно ребенок, спрашивающий разрешение – Не хочешь перекусить, а?
–После таких вечерних перекусов, мы с тобой не в одно из этих платьев не влезем. – напомнила я ей о желании носить их.
– Ну Катюшки-и-н...
Она подошла ко мне вплотную хватая за плечи и заглядывая в глаза.
У нее же они стали почти щенячьими и в них читалась наигранная мольба.
–Я бы сейчас душу за хлеб с маслом и вареньем отдала!
Эта беременная женщина сводит меня с ума своими предпочтениями в еде, но я быстро сдалась, в общем, как и каждый раз.
Закатив глаза и улыбнувшись во все тридцать два, я все же сказала:
–Пошли уже, дурная.
В припрыжку или точнее почти в припрыжку, как это было возможно в ее положении, она помчалась из комнаты вниз по лестнице на кухню, где мы почти до самой ночи пили чай с вишневым вареньем.
***
– Жарко тут у вас, совсем дышать нечем.
Я подняла солнцезащитные очки и посмотрела на бабулю снизу вверх, лежа на шезлонге во дворе дома.
– Questa è l'Italia, nonna, qui è sempre così. – ответила я ей и с безразличием натянула очки обратно.
– По-русски, Катя! –злилась она, махая веером.
Ее раздражало, когда я говорила с ней на итальянском вместо родного языка, но я всегда делала это исключительно специально.
–Это Италия, бабушка, здесь всегда так.
–Ужас какой-то. – она присела на край шезлонга у самых моих ног – Хорошо у нас холодно.
–А маме нравилась Верона, потому тут дом и купили.
–Машеньке она и сейчас нравится, все время говорит, как скучает и хочет вернуться.
На моих губах появилась печальная улыбка от воспоминания мамы.
Отец подарил ей этот дом на день рождения после того, как та влюбилась в эту страну и город.
Я тоже полюбила его климат и колорит, поэтому мы часто сюда ездили раньше.
Но в момент мне пришло осознание, и я быстро поднялась и села, в упор смотря на бабушку.
–Погоди...– я, наверное, просто что-то не поняла – Кто и что говорит?!
Мне резко стало не по себе, а тело будто кипятком обдали.
Стало нечем дышать.
Я словно задыхаюсь.
–Немцова, иди сюда. –говорит слишком ласково.
Ее руки опустились на мои ноги и сжали их.
–Я...
Мои губы не слушаются меня, воздуха перестало хватать.
–...не хочу...нет...
Я пытаюсь отползти к спинке, но меня только сильнее удерживают.
–Спустись ко мне, Катя.
Морщинистые руки уже переходят от щиколотки на мои колени.
–П-пожалуйста... не трогай м-меня!
На ее лице появляется несвойственный ей оскал, и она уже кричит нечеловечески:
–КАТЯ !
Подрываюсь с кровати в холодном поту.
В комнате невероятно душно, окна закрыты, а вокруг темно.
Я пытаюсь отдышаться и собрать мысли в кучу, но понимаю, что место рядом пустует.
Где Сурикова?
–Катя, просыпайся! – надрывно кричит пропажа где-то в доме.
Мало понимая происходящее, я пулей встаю и вылетаю из спальни.
Бегу на крик и нахожу ее на кухне со стаканом воды в руках и с испуганным лицом.
–Что случилось? – пытаюсь отдышаться от небольшого марафона и сна – С ума сошла так кричать посреди ночи?!
Хорошо, что были выходные и Люба вернется только в понедельник утром.
–Немцова... я походу все. – говорит дрожащим голосом и замолкает на добрую минуту.
–Что все то? Нормально можешь объяснить?
–Катька, я рожаю...
Не могу сразу понять, что она говорит.
Восьмой месяц только, какой рожать.
Но стоило мне опустить голову ниже и до меня доходит, что она стоит в какой-то лужице.
–У меня походу воды отошли. – я поднимаю голову обратно, и ее испуганная мина передается мне.
– «Блять!»
***
–...начались уличные столкновения между силами оппозиции и правоохранительными органами. Протестующие прорвали оцепление вокруг Дома Советов России, захватили здание московской мэрии и попытались захватить телецентр «Останкино», где были разогнаны спецназом с применением оружия...
–Лучше выключи или я разобью этот телевизор! – зло бросила Белова, мучаясь от очередной схватки.
Происходящее в стране казалось каким-то сном и неправдой.
В Москву везут танки и обстреливают мирных жителей.
Число погибших не сильно афишируют, но цифры точно не маленькие.
Мы чудом успели доехать до больницы, пока все эти действия не начались, а дороги не начали перекрывать.
Нажав на кнопку питания телевизора, я подошла к Оле, которая разминала таз на специальном мяче.
–Сколько уже?
–Почти одиннадцать. Должны были уже приземлиться. – ответила ей, опуская руку с часами.
Ее схватки продолжались уже шесть часов.
После оставленной ею лужей на моей кухне, мы быстро собрались и прыгнули в машину, где Оля уже звонила тётке Белова, которая должна принимать роды.
Конечно, самому Александру пришлось садиться на рейс и лететь аж с Майами на преждевременные роды жены, куда он отправил своих ребят для охраны, которые теперь суетились по коридорам родильного отделения.
–Я больше не могу. – почти скулит она – Где Катя?
–А вот и я!
Моя тёзка вошла в палату с задорной улыбкой, как ни в чем не бывало.
Издержки профессии не давали ей и намека на панику, когда я уже не знала куда себя деть от происходящего как в палате, так и в мире.
–Хорошая моя, – она подошла к нам, но обращалась к Ольге – Нужно еще немного потерпеть! Роды первые, схватки длиннее, раскрытие дольше будет наступать. А потом зато выйдет и забудется все сразу, ну!
Ее слова мало подействовали на нее, но меня точно успокоили.
Сейчас самое главное, что мы в больнице и тут ей смогут помочь, а потом и вправду все забудется как страшный сон.
–Саша не приехал еще, а?
–Едет, ненаглядный твой. С самолета только вышел.
Она заметно выдохнула, сидя на мече, и даже немного расслабилась.
Еще по дороге сюда, Оля призналась мне, что боится родить без своего мужа.
Как бы я не пыталась объяснить ей, что сейчас нужно думать о себе и ребенке, она все равно упиралась руками и повторяла одно и тоже: – «Я без него не смогу.»
А я в ответ лишь дурой ее называла.
– «Я же без всех могу, почему она не может?».
Когда стрелка моих наручных часов дошла до двух дня, никто так и не приехал, а Катя снова зашла в палату:
–Щас, Оленька, возьмем кровь, поставим капельницу и врач посмотрит тебя.
–Так, я пошла. – быстро проговорила я и подорвалась с места в сторону двери.
–Куда? – только и успела спросить тёзка.
–Пусть идет. – махнула Оля в мою сторону, когда я уже выбежала за дверь. – Она и крови, и уколов боится.
В коридоре отделения пахло хлоркой и лекарствами.
Смесь не из приятных, конечно, но надо потерпеть.
Найдя диванчик с телевизором, я быстро прошла к нему.
–...Во время штурма у входа в здание телецентра произошёл взрыв, в результате которого погиб один из защитников здания. – рассказывает монотонный голос диктора новостей – В ответ бойцы спецназа, находившиеся в тот момент внутри здания, открыли по демонстрантам огонь на поражение, в результате которого было убито не менее 46 человек. Жертвами стали как протестующие, так и случайные люди.
–Боже...– тихо выдохнула я.
Даже закурить захотелось.
В Москве сейчас происходят страшные вещи и конечно Белов будет опаздывать, если вообще сможет доехать до нас.
Облокотившись на спинку дивана, я, наконец-то, вытянула ноги и закинула их на журнальный столик рядом, продолжая слушать диктора.
Спать хотелось ужасно, но нужно держаться.
Еще сон этот не давал покоя.
Зачем она приходила?
Может хотела что-то сказать или передать?
Не знаю.
Нужно будет поинтересоваться у Любы, к чему это могло присниться.
–Катька, не спать!
Меня разбудило тормошение по плечу и шёпот тёти Белова.
Оказалось, что я умудрилась все же заснуть, а за окном уже начало смеркаться.
–Мы родить не можем! Без Сашки не в какую не идет у нее.
Хлопнув глазами, я все же поднялась и прошла в сторону палаты Оли, но никого там уже не было.
–В родильное отвезли.
Тётя Катя подошла ко мне и встряхнула, взяв за плечи.
–Давай просыпайся! Слышишь? Она там щас не только ребенка потеряет, но и сама отъехать может, прости Господи!
– Где Белов? – наконец, выдала я осипшим голосом.
–В Бутырке они, ребята сказали.
Вот сейчас я вообще не поняла.
Где?
На мой немой вопрос, тёзка все же ответила:
–На улицах вон чё происходит, щас всех подряд туда гребут и их забрали. Я ей не говорю, и ты не смей. Надо вытаскивать, понимаешь?
Как-то слишком много произошло за время моего сна.
Паника снова вернулась ко мне и я непонимающе смотрела в ее лицо.
А я то, что сделать могу?
Из-под земли мне его достать?!
Мечась из одной стороны в другую, я пытаюсь думать, пока тёзка разливает спирт из какой-то склянки.
Курить, кстати, захотелось еще сильнее.
Думай, Немцова!
Так, Бутырка значит.
Можно позвонить дяде, но тогда это затянется еще на время.
Хотя есть еще какие-то варианты?
В момент, я останавливаюсь и прекращаю свои хождения.
Даже тётка замерла со стаканчиком в руке.
–Слушай, что я сейчас скажу. – начала я, подходя к ней вплотную. – Ты пойдешь и скажешь ей, что дороги перекрыты и я поехала встречать его на пол пути, ясно?
В ответ она лишь кивнула и спросила:
–А сама-то куда собралась?
Я не смогла ответить на ее вопрос, так как сама еще не понимаю, что делаю.
Одарив молчанием, я развернулась и ушла искать людей Белова, которые также сидели у телевизора на первом этаже, смотря новости.
Заприметив меня, они поднялись, словно ждали.
–Доехать по дворам сможем? – уверенно бросила я.
Переглянулись.
–Думаю, проедем. – сказал один из них, понимая, о чем я спрашиваю.
–Тогда поехали. – сказала я в той же интонации и развернулась на каблуках, в сторону выхода из роддома.