Запрограммированное сердце

Погода, безусловно, радовала. Несмотря на то, что уже наступил сентябрь, тепло было, как в июле, люди по выходным ездили на море, гуляли по улице в легкой одежде, ели мороженное, пили холодные коктейли и айс-американо, катались на скейтах, роликах и велосипедах, танцевали, уличные музыканты играли на гитарах и исполняли популярные композиции, пока публика улыбалась, проходя мимо, или оставалась, чтобы послушать, если некуда было спешить. Вот и Миён замедлила шаг и взглянула на парня, напевающего красивую лирическую песню о любви, явно проникаясь текстом о разбитом сердце. Ветер был теплым, правда, он всё же трепал отросшую челку, лезущую в глаза, но это не портило настроение, а совсем даже наоборот. Говорят, мужчинам нравится, когда женщины или девушки элегантно и невинно поправляют волосы, но пока что кто-то не обращал внимания, спеша по своим делам или слушая то, как играет и поет музыкант. Чуть обняв себя за плечи, Миён улыбнулась и закусила губу, качая головой в такт музыке. Потом услышала звук уведомления, схватилась за телефон и поняла, что страшно опаздывает, уже почти на двадцать минут, а до кафе еще шагать и шагать, хоть на эту встречу и совсем не хотелось идти вовсе.

Мимо проносились здания и машины, одна из них проехала, рыча двигателем, и брызнула в Миён из лужи, запачкав новые белые брюки и сумку. Когда-нибудь что-то подобное перестанет происходить, когда-нибудь, но явно не сегодня. Что-то жизнь не торопилась меняться, если опустить тот момент, что теперь она подкидывала еще больше сюрпризов и подсовывала киношные клише. Уён сидел в ожидании, сгорбившись, как креветка, и почти засыпал, лениво гладя пальцами чашку кофе и посматривая на экран планшета. Сегодня выходной, мог бы и выспаться. Миён со всей силы хлопнула по столу, громко плюхнувшись на стул, стоящий напротив.

— Проснись и пой! — вскрикнула она, а испуганный Уён поймал едва не грохнувшийся планшет. — Солнце, ветер, день прекрасен, надо смотреть в окно и мечтательно вздыхать, а не спать!

— Прости, я просто... да, о чем мы там... — он потер глаза, зевнул и допил горький ароматный кофе залпом. Говорил Уён мягко, но был явно недоволен опозданием, что Миён даже удивило. — Ты опоздала, а мне уже надо бежать, так что давай договоримся, как будем работать, и я пойду по своим делам, а ты — по своим. Тема нашего задания «Проектирование следящей системы», если ты не знаешь. Значит, я предлагаю поступить следующим образом...

— Нет, нет, условия здесь буду ставить я, Люцифер мне в свидетели, — Миён постучала по экрану телефона, на экране блокировки которого стоял Люцифер из «Клуба романтики». — Итак, встречаться мы будем только на нейтральной территории, где-то в кафе или библиотеках. Сразу предупреждаю, что я ничего не понимаю в электронике, но постараюсь вникнуть ради собственной оценки, а то родители и так недовольны моей успеваемостью, а ты мне будешь помогать. Я свободна почти каждый день, ты, я думаю, тоже, раз можешь позволить себе не спать ночами. Осталось потерпеть друг друга чуть больше полутора месяца, и разойдемся, как в море корабли!

— На самом деле, я хотел предложить другие условия, — Уён достал из-под стола руку, скованную потрепанной кожаной перчаткой без пальцев, и, прищурившись, несмотря на то, что в очках, взглянул на экран планшета. — Я уже набросал примерный план того, что нам нужно успеть, так что мое предложение следующее: я сделаю всё сам, а ты мне не мешаешь. Когда придет время сдавать, выучишь свою половину доклада, расскажешь, а потом мы «разойдемся, как в море корабли». А, и кстати. Я Сану еще ничего не сказал, — он хитро улыбнулся, а Миён едва сдержала себя, чтобы не треснуть его по голове меню, которое она придирчиво просматривала, выбирая чизкейк и кофе.

Подошел официант, принял заказ, и как только он ушел, а Уён опять уткнулся в планшет, принявшись что-то строчить, Миён задумалась над его предложением. С одной стороны, было отрадно знать, что ей не придется заниматься этой ерундой и проектировать какие-то следящие системы, а с другой — то, что Уён не хочет с ней работать, ее задело. Неужели у нее на курсе такая отвратительная репутация, что Пак Сонхва поставил ей в пару самого сильного студента, а этот студент не желает с ней сотрудничать? Конечно, Миён не раз уже пыталась разобраться во всей этой электрической фигне, но ей постоянно казалось, будто она читает не на корейском, а на древнем арабском или греческом. Да и это постоянное «еще» с риском быть разоблаченной и то, что Уён добровольно уступил свое место, доверия не внушало.

— Хорошо, что ты хочешь за молчание, господин Тони Старк? — спросила Миён, прищурив глаза и нависнув над столом. — Что мне надо сделать, чтобы ты не «еще не рассказал», а вообще никогда ничего не рассказал? К сожалению, убить тебя будет уголовно наказуемо, если, конечно, я твой труп свиньям не скормлю или не сожгу твое тело в печи, чтобы тебя не нашли.

— Какие познания, — усмехнулся Уён, встав на ноги и, закусив губу, положил указательный палец под подбородок, наклонив корпус и начав вилять бедрами туда-сюда, не прекращая задумчиво хмыкать. — Что же ты можешь сделать, чтобы я не проболтался?.. В мои планы не входило тебя шантажировать, но раз уж ты сама вызвалась, то... — он качнул бедрами еще раз и поправил очки, сдув упавшую на лицо прядку волос. — Нам всё же надо работать вместе, так что можешь вкладываться в закупку материала для системы и подносить мне энергетики. Отныне в твои обязанности будет по первому зову покупать мне их или крепкий кофе.

— Похоже, убивать тебя не придется, потому что энергетики и кофе сгубят тебя раньше, чем я, — покачала головой Миён. Перспектива неплохая, тем более что она ожидала чего похуже, хоть и своих карманных было жаль. — Отлично, на том и порешили, в следующий раз явлюсь к тебе с ящиком энергетиков на твой вкус и буду прислуживать, пока ты разбираешься с этой фигней, которая мне совершенно неинтересна. Напиши мне, как будешь свободен от... не знаю, чем ты там таким занят.

— Хожу в компьютерный клуб, — Уён вновь растянул губы в улыбке и сложил ноутбук в столь же потрепанный рюкзак, как и его перчатки. — Обязательно напишу, а пока я молчок. Вот только мне интересно, зачем ты поступила на программиста, если тебе это не близко и не интересно, и чем тебя Сан так цепляет, если он ни в чью сторону даже не смотрит?

— Да, потому что смотрит в твою. Вот если бы ты исчез на недельку, то может быть, у меня что-то и получилось, — Миён обиженно надула губы, принявшись и дальше изучать Уёна глазами: весь в мешковатой одежде, торчащими по краям свободной клетчатой рубашки нитками, растрепанными волосами, не чищенной обувью, поправляет очки и время от времени зевает. — Вот если бы ты выглядел, как Сан, то может и на тебя бы внимание обращали, а так тебе, видимо, завидно, что я посмотрела не на тебя. Да и мое образование тебя не касается.

— Было бы чему завидовать, — Уён сделал глоток кофе из только что принесенной для Миён кружки, скривился и поставил назад. — Фу, сладко. Ладно, бывай, удачи тебе на личном фронте, потом напишу, где и когда встретимся, да и какие энергетики я пью. Мне уже пора бежать!

Он посмотрел на время и быстрыми шагами вышел из кафе, хлопнув дверью и заставив зазвенеть декоративный колокольчик. Миён только фыркнула и надула губы, отвернувшись и ощутив колкое раздражение. Этот разговор оставил весьма неприятный осадок, не только потому, что она всё еще волновалась, что Уён обо всем проболтается Сану, но и потому что ее все явно считают глупой и безответственной. Все вокруг делают что-то важное, куда-то бегут, спешат, работают или же учатся, а она... Даже эти сучки, которые тоже в программировании ничего не смыслят, пускают в ход свои чары, чтобы парни помогали им с учебой, а Миён это не то чтобы отвратительно, она бы хотела обладать такой же способностью, но не знала, как этого добиться... С самой средней школы на нее никто особо не обращал внимания, бегая за всякими стервами и чуть ли не в ногах у них валяясь. Миён тоже пробовала одеваться, как они, вести себя, как они, даже сейчас, но ничего не получалось.

Еще и Юнхо, заядлый разгильдяй, учащийся постольку-поскольку, вбил себе в голову, что с этого года возьмет себя в руки и если не будет хорошо заниматься, то хотя бы пойдет работать. У Миён был еще целый час до того момента, как они вдвоем пойдут на собеседование, а занять себя было нечем, кроме... У одной писательницы вышел новый роман, надо бы посмотреть, что на этот раз, но сомневаться не приходилось — что-то невероятное и по-настоящему захватывающе, ну и в центре, разумеется, любовная линия. Однако Миён не смогла прочесть дальше первой главы, потому что героиня оказалась лучшей в школе ученицей и по совместительству девушкой, которая всем отказывала в отношениях, предпочитая сосредоточиться на учебе и поступлении заграницу. Нет, это просто невозможно, любовные романы — и те осуждают. Время подходило, идти далеко, и Миён снова опоздала на встречу почти на полчаса.

— Спасибо той бестолочи, которая не понимала, что от нее требуется на собеседовании, иначе меня бы не приняли, а мне, между прочим, нужна твоя поддержка! — Юнхо нахмурил брови, даже не обняв Миён в качестве приветствия, как делал это всегда. — Это единственное нормальное кафе, которое находится недалеко от универа, и если бы из-за тебя...

— Тише, тише. Извини, — Миён виновато вздохнула и упала на сиденье, подперев щеку ладонью. — Зачиталась и потеряла счет времени. Ты представляешь, мне теперь этому слизняку придется таскать каждый день энергетики и кофе, как какой-то официантке, да за кого он меня принимает?! Нет, хорошо, конечно, что ноги мыть себе не заставил, но это уже ни в какие ворота!

— Ты легко отделалась, да и тебе повезло с напарником. Вот меня Минги решил так припахать! Да я никогда в жизни столько времени на учебу не тратил! Придется каждый день видеться у меня дома, скажи спасибо, что я себе хотя бы субботу отвоевал, — Юнхо сел рядом и поправил галстук, а Миён не смогла не оценить его представительный вид: деловой костюм, выглаженная рубашка, да и вообще весь как с иголочки. Что поделать, одежда — это большая слабость, и Миён невольно обращала внимание на прохожих и знакомых: кто и как выглядит и что нынче носят. — О, моя очередь! Надеюсь, возьмут, а то мои карманные сокращаются с каждым проваленным тестом...

Миён сжала руку в кулак, пожелав удачи, и проводила взглядом Юнхо, закончившего когда-то кулинарные курсы и год проработавшего в ресторане быстрого питания. Тот год, в который он заново готовился к экзаменам, даром не прошел — удалось заработать на первый курс обучения в университете, и теперь пришлось платить родителям, и те были недовольны, что Юнхо даже не старается, да и вообще что выбрал себе направление, просто тыкнув пальцем в небо, лишь бы было высшее образование. А вот Миён даже этого не могла, и отчасти чувствовала себя ничтожеством, хоть и знала, что сама виновата. Светофор был с собой, и что здесь? Макраме, вышивка крестиком, конная езда, научиться готовить, хорошо учиться, пойти на курсы кройки и шитья, пойти на курсы визажиста, убирать в комнате каждую неделю, перейти на правильное питание, записаться в зал... Сколько из этих целей выполнено? Нисколько. А почему? Да потому что...

Послышался щелчок, и Юнхо, сдержанно поклонившись и поблагодарив, запрыгал от радости, стараясь хотя бы не визжать, как только дверь закрылась,. Миён искренне улыбнулась, поняв, что его приняли, и бросилась с крепкими объятьями.

— Им как раз не хватает поваров, замечательно! — он прыгнул как можно выше и сердечно поцеловал Миён в щеку. — Работать буду два на два на полставки по буднями и на полную — по выходным. Только вот надо Минги сказать, что я не всегда буду свободен, а так!.. Ух, да здравствуют карманные! Может, теперь и на поездку в Италию себе накоплю. А ты не хочешь поработать вместе со мной?

— Нет, нет, у нас с Ёсаном есть общая черта — мы с готовкой не дружим. Я даже яблоки резать не умею, — отмахнулась Миён, когда Юнхо обнял ее снова и, пройдясь лунной походкой, вышел из кафе, увидев ларек с сахарной ватой и купив две палочки.

— Ты всегда можешь работать официанткой, — Юнхо откусил чуть-чуть и вытер рот рукавом, теперь уже не заботясь о своем внешнем виде и вызвав у Миён, полезшей за влажными салфетками, отчаянный крик. — Я так счастлив, наконец-то у меня снова будут свои деньги, ты не представляешь, насколько сильно! Отвык уже полностью от родителей зависеть, да и они скоро мои доходы до нуля бы сократили, это только твои тебе все хотелки оплачивают.

— Не хотелки, а нужды, — важно проговорила Миён, вытерев рот Юнхо. — И я из принципа не пойду работать с тобой, потому что работать ты мне не дашь, еще и служебный роман нам припишут, а мне хватает студенческого, выдуманного. Ну если ты, конечно, не тайно влюблен в меня, как все эти лучшие друзья главных героинь в фильмах и книгах, и потом не собираешься начать мешать моим отношениям с самым популярным парнем университета. Не собираешься же?

— Ага, триста раз. Уже мешаю, отвлекаю тут тебя, пока Сан на свидании, чтобы привести тебя именно в тот момент, когда он будет целовать свою возлюбленную, а потом подставить тебе крепкое мужское плечо, в которое ты можешь выплакаться, ну и, разумеется, потерпеть поражение, уйдя в закат и оставив тебя с твоим счастьем, которого ты, конечно же, добьешься, — Юнхо провел вытянутой ладонью в воздухе, представляя себе эту картину. — Заканчивай читать свои глупые книги и смотреть точно такие же сериалы, меня от них блевать тянет. Только со мной и смотришь нормальное кино.

— И ничего они не глупые, а о любви! И да, я посмотрела вторую и третью части «Матрицы», говорят, четвертая — полный бред, — Миён даже стало несколько обидно. Она прекрасно знала, как многие, особенно парни, относятся к подобным любовным романам, но сама отнюдь не считала их глупыми или второсортными, влюбленная в само понятие «любви», особенно когда героиня исправляет какого-нибудь конченного придурка, на самом деле раненого обстоятельствами и покалеченного жизнью. — В этот раз фильм, кстати, выбираю я, так что не сомневайся, мы будем смотреть романтическую комедию.

Юнхо заныл, услышав столь «заманчивую» перспективу, и ощутил, как Миён хватает его за рукав. Сегодня очередная суббота, значит, пришло время буквы «Н», а это, в свою очередь, означает, что они проведут время наедине с пиццей и фильмом «На паузе», рассказывающем о парне, который, упустив свой первый шанс остаться с возлюбленной, мечтает получить второй. И пусть Юнхо это совсем не нравится, он каждый раз изо всех сил пытался сделать видимость заинтересованности, а Миён — подобрать фильм так, чтобы ему тоже полюбились мелодрамы и романтические комедии. Дома уже пахло горячим ужином, солнце потихоньку начало садиться, Ёсан крутился на кухне, со слезами на глазах пытаясь почистить овощи и не порезаться, пока госпожа Кан расставляла тарелки.

— А мы кого-то ждем?.. — спросила вместо приветствия Миён, посчитав тарелки на столе.

— Да, например, меня, — на кухню зашла Чанми, дочь материной подруги из далекого Ульсана, и Миён, не сдерживая себя, побежала к ней в объятья. Трудно было не радоваться приезду родственников и друзей, разбавляющих собой серые однообразные будни, особенно если это человек, с которым ты знаком с самого детства. Глядя на то, как крепко мать с самого детского сада дружит с госпожой Ким, хотелось верить в людей еще больше. — Я тебе специально не стала говорить, что приеду, хотела обрадовать. Буду жить у вас теперь всё время, поступаю в Сеульский университет!

— Чанми сдала экзамены и поступила, — проговорила с улыбкой госпожа Кан, зло зыркнув на Ёсана, рыдающего над чисткой картофеля. — На юридический, жаль только, что ваши корпуса далеко, а так бы... Миён, а ты не хочешь перевестись? Всё равно программирование — явно не твое, — мать проговорила это без задней мысли, как бы между делом, но Миён это кольнуло очень неприятно, и она заметно погрустнела. Нет, надо точно плотно заняться учебой.

— Теперь-то ее напарник по заданию — сам Чон Уён, мы его местным Тони Старком зовем, так что уверен, что Миён подтянется, — Юнхо, как и всегда, спас ситуацию, а госпожа Кан заметила его, кажется, только сейчас и одарила добродушной улыбкой. — Правда, наша красавица его терпеть не может, но зато знаний наберется ого-го! Я Чон Юнхо, — он поклонился Чанми.

— Да, мне Миён рассказывала о ваших субботних посиделках и о вашей дружбе, но надеюсь, ты уступишь мне ее на один вечер? Мне столько всего надо рассказать, — Чанми села за стол и потерла ладони друг об друга, с аппетитом глядя на курицу с овощами и хе из щуки. — А ты пока что можешь посидеть с Ёсаном, ну или еще чем-нибудь заняться, — она повернулась к Юнхо, и тот, кивнув, облегченно вздохнул от того, что ему не придется снова смотреть мелодраму. — Для начала задам тебе нескромный вопрос: что вот это такое? — Чанми воспользовалась тем, что госпожа Кан отошла, и показала фотографию полуголого Сана, вынутую из кармана. — Нашла в твоей комнате.

Повисла тишина, вскоре взорвавшаяся из-за смеха Ёсана и Юнхо, посмотревших друг на друга. Никто не знал, что Миён сфотографировала Сана еще в том году на физкультуре, пробравшись в раздевалку, и это должно было оставаться втайне ото всех, даже от самых близких. Не выдержав, Чанми поняла, что это не фото какого-то известного певца или актера, и тоже рассмеялась, решив поговорить об этом чуть позже. Госпожа Кан нашла их всех, веселящихся, и сама невольно улыбнулась, принявшись расставлять стаканы, а Чанми бросилась ей на подмогу, пока Юнхо сам взялся за чистку овощей, чтобы Ёсану больше не пришлось страдать.

— Ты должна показать мне город. Я почти не бывала в Сеуле, но мне интересно узнать о том, какие тут достопримечательности, клубы, — Чанми опустилась на кресло в комнате Миён, когда они поужинали, и достала вейп, принявшись затягиваться. — Ты об этом никому не говори, ладно? А то мать меня с потрохами съест и даже не посмотрит на то, что я и так многого добилась. Так что там с клубами? Где отрываешься?

— А... я никуда не хожу обычно, сижу дома, даже алкоголь пью только дома, — Миён зарделась, проведя по губам пальцами, мол, она будет молчать. — Так что клубы не могу тебе посоветовать. В основном сижу дома, встречаемся каждую субботу с Юнхо, иногда ходим в кафе или кино, и на этом, пожалуй, всё, — она постучала пальцами по коленке. — Да, живу скучно, знаю. Даже на курсы кройки и шитья никак не могу записаться, что уж там... стесняюсь.

— Или ленишься, — сказала вместо нее Чанми, и это было неприятной правдой. — Хорошо тебе, думать ни о чем не надо, а я вот даже парить начала из-за нервов, всё время на учебу ушло, но вот в студенческие годы хочется хорошенько оторваться, хотя бы до первой сессии, — она прибрала вейп в сумку, услышав шаги, но это оказался Ёсан, принесший криво нарезанные яблоки. — Скучно ты живешь, и правда. Будь у меня столько времени, я бы... Я бы хотя бы гуляла и веселилась или чем-нибудь полезным занялась. Почему ты, кстати, не встречаешься с Юнхо?

— Потому что просто не встречаюсь... И потому что другого люблю, — Миён встала, потребовав фото Сана назад, и прибрала его в тумбочку с личными вещами. — Он красивый, умный, и мы сейчас сидим с ним за одной партой, так что у меня что-то может получиться и... Может, дашь мне пару советов? Пока мои методы на него не работают, да и один надоедливый червяк всё время возле него прыгает.

— И не сработают, если будешь приставать. В тебе должна быть загадка, понимаешь? Ладно, рассказывай, что там у тебя, посмотрим, как можно привлечь твоего... Как зовут?

— Чхве Сан, — мечтательно проговорила Миён и улыбнулась. — Его зовут Чхве Сан.

*****

К тому времени, когда Уён завершил все дела, успело стемнеть. Почти. Сеул медленно, но верно погружался в сумерки, и если центр играл огнями, неоновыми вывесками и разноцветными экранами, то по мере приближения к окраине города становилось всё темнее и мрачнее. Светила только пара фонарей, а остальные, наполовину побитые, стояли здесь словно просто так, светившие в последний раз, когда группа «Deux»Кей-поп группа из 90-х. была на пике популярности. Район Ихва отнюдь не был благополучным, повсюду летали мусорные пакеты, валялись окурки, шныряли туда-сюда бездомные собаки, лающие на прохожих, дрались за заплесневелый кусок хлеба бомжи, между домами гулял прохладный завывающий ветер, не стриженные деревья с запутавшимися в них проводами скрывали лежащие на земле разбитые бутылки и банки, бегали гопники, отбирающие мелочь у детей, и повсюду встречались обветшалые крыши.

Свернув за угол и принявшись спускаться вниз по склону, Уён заметил новое безобразное порно-граффити и отвернулся, сжав пакет с продуктами как можно крепче и надеясь, что не встретит кого-нибудь из старых знакомых. Он заявлялся в район Ихва редко, стараясь избегать любых его упоминаний, но сегодня не тот день — сегодня день рождения его матери, которая наверняка отмечает его со своими подружками-алкашками, слетевшимися, как воронье на кладбище, на бесплатный стол, полный соджу, пива и прочих «прелестей жизни». Кто-то из них и травку курил, но чего посерьезнее, вроде как, не употреблял, спасибо и на этом.

Дряхлая калитка болталась открытой, веселье было слышно в радиусе километра, но пахло отвратительно: в курятнике, как и всегда, не убрано, по всему двору, то тут, то там, валялся мусор, бак уже заполнен стеклянными бутылками, одна из которых, разбитая, лежала рядом. Кричали тосты, поздравляли, и Уён, получше застегнув рюкзак, зашел внутрь, поставив пакет с продуктами на тумбочку в прихожей. Нервы натянулись до предела. Ему было мерзко: от сигаретного смога, от затхлости, от сырости, от плесени в углу, от людей, не замечающих его присутствие, но он старался улыбаться. Вошел на кухню, заметив, как одна из подружек матери подвергается бесстыдным прикосновениям любовника, и встал по центру, не зная, с чего начать.

— С днем рождения, мама, — он подошел к госпоже Чон, уже пьяной в дрова, и обнял ее, а потом почувствовал влажный пьяный поцелуй в щеку. — Это... это тебе, — он протянул ей маленький подарочный пакетик, скрывающий лежащий там дорогой кофе, который мать раньше любила пить по утрам, масляные краски, потому что знал, что она раньше баловалась живописью, еще когда он был маленьким, и небольшая сумма наличными. — Я ненадолго, только поздравить.

— А я думала, ты чуть больше принесешь, — она вынула деньги, пересчитала их и крикнула: — Вунджин, иди за пивом, у нас закачивается!

— Ты уже всё выдула?! — возмутился муж и, заметив сына, проигнорировал его, взяв деньги. — Нельзя приглашать всю улицу, у нас соджу как вода! — он икнул, побредя к выходу, шатаясь, а потом, выйдя на улицу, затянул одну из песен своей молодости.

— Уёни поправился с тех пор, как мы его видели в последний раз, — сказала одна из подруг матери, пока мужние руки гладили ее бедро. Уён еле заметно сглотнул, а уголки его губ взлетели вверх, чтобы не показать истинных чувств. Этот дом — единственное место, в котором он улыбался по принуждению. — Хорошо жить не запретишь... Садись, расскажу тебе об одних таблетках, вес сразу уйдет, как... Короче, уйдет.

— Нет, спасибо, я ненадолго зашел, — ответил Уён, поправив очки. — Только тост подниму... — он налил себе немного пива, совсем чуть-чуть. — Сегодня день рождения у моей мамы, самого дорогого для меня человека, и я хочу пожелать ей счастья, удачи в жизни, верных друзей и... — он едва сдержался, чтобы не добавить «выздоровления», но сказал только: — И как можно больше любви. Давайте выпьем за нее, — он чокнулся со всеми по очереди и, выпив пиво залпом, вытер губы, почувствовав отвращение. Взглянув на часы, Уён понял, что может опоздать, и, воспользовавшись тем, что все снова заговорили о чем-то своем, отвел мать в сторону. — Мам, ты была в клинике? Ты не брала трубку вчера, я записал тебя на два часа дня, помнишь?

— Я уже говорила тебе, что не нужна мне клиника, без нее прекрасно живу, — рассмеялась госпожа Чон и чуть толкнула сына в плечо. — Уёни, забудь, что я там тебе говорила, ну не могу я отказаться от этого, — она схватила бутылку открытого дешевого соджу и сделала глоток из горла. — Не надо меня больше никуда записывать, а если сделаешь это — можешь больше не приходить сюда. Еще не хватало, чтобы ты сдал мать в лечебницу.

— Мы уже об этом говорили, и ты обещала мне, что ляжешь в центр для алкозависимых. Я не могу один покрывать все ваши долги по коммуналке, — мягко сказал Уён, но мать всё равно одарила его неприязненным взглядом. — Ладно, не думай об этом, но мы же говорили о том, что ты хочешь лечиться, деньги накопить, новую работу найти... Мам, я прошу тебя, сходи хотя бы на прием, чтобы понять, насколько всё серьезно. Я запишу тебя снова.

— Не надо никуда меня записывать... если ты для этого пришел, то убирайся и не порть мне день рождения! Ты мать в дурку или лечебницу всё равно не сдашь! — она снова толкнула Уёна и ушла на кухню, вмиг забыв о его существовании, а потом кто-то достал гитару и, шпаря мимо нужных аккордов, затянул еще одну песню молодости.

Ускорив шаги и выйдя из дома, Уён практически побежал, минув ворота, и прикусил рукав рубашки, чтобы не закричать от безысходности. Сколько раз он уговаривал мать лечиться? Сколько раз она, будучи трезвой, плакала и клялась, что пойдет на прием? Сколько сил и денег ушло на то, чтобы найти одну из самых дорогих центров? И снова всё впустую! Другого ждать и не стоило, но Уён все эти дни жил надеждой на лучшее, верил, что обещания матери — не пустой звук... И всё снова напрасно! Он пнул валяющуюся банку из-под пива и впился в волосы до боли, чтобы остановить поток нахлынувших на него слез, но они упрямо рвались наружу, а с опухшими глазами на работу явиться было нельзя ни в коем случае, чтобы снова не получить выговор за «неподобающий внешний вид». Пройдя еще немного и поднявшись вверх по склону, Уён увидел знакомую машину и облегченно вздохнул.

— Всё как всегда? — сдержанно спросил Сан, ковыряющий носком землю, на что Уён в ответ только кивнул, сев на переднее сиденье, достал зеркало, вынул из сумки тональный крем и принялся замазывать синяки под глазами, а потом вдевать линзы. — Я привез те шмотки, о которых ты просил. Как умудрился штаны порвать? — спросил Сан, чтобы отвлечь Уёна.

— Да махнул ногой неудачно, пока этих буйных разнимал, — отмахнулся Уён, быстро моргая глазами, чтобы линзы встали как надо, и прибирая очки в футляр. — Спасибо, я позже тебе деньги переведу, как будут... Всё на врача ушло, к которому мать даже не явилась, — он скинул с себя футболку и надел вместо нее белую рубашку, оставив расстегнутыми несколько пуговиц. — Еще и этот проклятый проект, который придется делать самому. С Миён договорились, что она будет мне за это энергетики покупать, я сейчас вообще на нуле, а без них не проживешь.

— Ты мог просто попросить у меня, бестолочь, — Сан сел за руль и завел двигатель.

— Я знаю, — проговорил Уён и, поменяв штаны и ботинки на дорогие кожаные, пристегнулся. Его ждет очередная бессонная ночь.