Запрограммированное сердце

Каждое лето, по крайней мере его добрая половина, всегда проходит в состоянии четкого намерения изменить свою жизнь, перевернуть ее с ног на голову и наконец сделать всё, до чего руки не дотянулись в том учебном году: прилежно учиться, выполняя все задания, пойти на сто разных секций, научиться вышивать крестиком, верховой езде, готовить блюда всех кухонь мира, завоевать авторитет среди преподавателей и других студентов, сменить стиль, каждый день наводить такой марафет, чтобы... Нет, сейчас нужно думать об осуществимых намерениях, а не о соблазнении одного из первых красавчиков университета. Сидя на террасе собственного дома с ручкой и несколькими маркерами в руках, Кан Миён записывала всё, что ей приходит в голову, и распределяла цели в табличные ячейки, от самых важных до второстепенных. Принцип светофора: всё самое желаемое помечено зеленым, менее желаемое — желтым, а то, до чего, скорее всего, руки так и не дойдут — красным. Тетрадь на аккуратных колечках продолжала заполняться по мере возникновения всяческих, порой совсем безумных идей, и Миён внесла в свой светофор, что хочет пойти на курсы плетения корзин.

Наверное, в Excel всё это расписать было бы проще, да и удобнее, но дело в том, что Миён ненавидела компьютеры всем своим сердцем по одной простой причине — она не знала, в чем ее призвание, и когда пришло время поступать, родители настояли на факультете программирования, потому что эта профессия в перспективе может принести достойный заработок. У Миён никогда не было особой мечты, за которую стоило бы побороться, а потому она безропотно подчинилась, сдала нужные экзамены и оказалась почти в самом конце списка при поступлении, а образование стоило немалых денег, так что приходилось делать хотя бы видимость прилежной учебы, хоть знания Миён и ограничивались тем, что такое мышка, клавиатура и монитор. Вот Ёсан — другое дело, тот цеплялся за жизнь и возможности руками, ногами и зубами, младший брат, которого всегда ставили в пример и который добился бюджетного места на том же факультете, вбив себе в голову, что должен стать военным связистом. Как раз Ёсан-то с компьютерами на «ты», и как же Миён устала от того, что ей вечно приходится на него равняться. Дома-то покоя не даст, а теперь, когда они вместе по утрам будут добираться до ВУЗа и находиться в нем довольно продолжительное время, совсем достанет.

Наверное, стоило добавить в зеленый цвет светофора пункт под названием «сделать так, чтобы Ёсан меня не бесил», но если это случится, то нахлынет Армагеддон, а Земля погрузится в пучины ада. Некоторые мечты так и остаются не исполненными, что поделать. Еще немного подумав, Миён заглянула в интернет и выбрала несколько эстетичных фотографий, чтобы подкрепить ими свои желания, да заглянула в корзину, надеясь, что вся одежда, обувь и аксессуары придут поскорее, потому что до начала нового учебного года всего два дня, даже в погоде происходили ощутимые изменения, намекающие на приближающуюся осень, а в университет нужно было явиться при полном параде. Миён чувствовала себя серой мышкой из американских сериалов про подростков, мечтающей о славе, хоть такой и не являлась — обычная среднестатистическая студентка, которая ничем не выделяется из толпы таких же, как она. Это-то и расстраивало.

Такой, как она, точно не покорить Чхве Сана и его груду накачанных мышц, на которые Миён начала заглядываться едва ли не с самого первого учебного дня. И ей, в отличие от остальных, нечего ему предложить: ни помощь в учебе, ни внешность супермодели, ни веселый харизматичный характер — ни-че-го. Да и вообще глупо было мечтать о том, что Чхве Сан обратит свое внимание, в коем сам купается, как в Тихом океане, на какую-то среднестатистическую студентку, которая заикается при каждом их мало-мальски активном взаимодействии. Миён не сказала бы, что страдала от этого, даже полюбоваться на эти руки издалека было для нее большим счастьем, а уж если случалось, что они волей судьбы мимолетно соприкасаются руками, тело начинала подхватывать река искрящегося салютом счастья. И всё же хотелось большего. Намного большего.

Но в этом году обязательно всё будет по-другому, не так, как в том, когда мысли были заняты только тем, чтобы поскорее прийти с учебы домой, уткнуться в приставку или сесть за то, что доставляло удовольствие больше всего — вязание и шитье. Порой Миён втихую доставала под партой спицы или крючок и начинала выдумывать фасоны на ходу, а потом дарила все эти вещи Ёсану, в гардеробе которого свитеров было больше, чем трусов и носков-одиночек. Возможно, стоило пойти на дизайнера или швею, но чего уж теперь жалеть? В этом году Миён дала себе зарок, что разберется со всеми этими системными блоками, таблицами, переменными, массивами, циклами, рекурсиями, интерфейсами и прочими до сих пор не вполне понятными словами, служащими фундаментом программирования.

— Раз уж я теперь учусь с тобой в одном здании, нужно будет подкинуть твоему Чхве Сану эту тетрадь, — Ёсан, напугавший до смерти, оказался сзади, выхватил тетрадь, подцепив ее пальцем за колечки, и посмеялся, увидев заветное имя, окруженное розовыми и фиолетовыми сердечками. — Поверь, он не останется равнодушным.

— Да, а начнет меня ненавидеть, как ту девушку, которая запихала ему в спортивную форму сборник собственных бездарных стихов, — изловчившись, Миён выхватила из рук Ёсана тетрадь, едва не порвав лист. Она и сама не заметила, как за размышлениями начала писать имя Сана триста раз, рисуя вокруг него сердечки, как умалишенная или помешанная. — В этом году он и без того обратит на меня внимание, клянусь!

Стараясь убедить в этом саму себя, воскликнула Миён, вообразив, в чем явится на первое сентября и как, придя пораньше, займет место рядом с Саном, по крайней мере попытается, потому что у каждого, кто хотя бы одну пару хотел посидеть с ним, соприкасаясь локтями, был мощный соперник по имени Чон Уён, чтобы его и его вечно приклеенную к лицу улыбку шакалы съели и не подавились. Как такой несерьезный и взбалмошный человек, как он, вообще мог стать лучшим на курсе? А ведь он может и молотком по системному блоку садануть, и сделать всё на тяп-ляп за пять минут, при этом получив высшую оценку, и прийти с невыученным домашним заданием, сообразив на ходу, если его спросят, и опоздать на полпары, и энергетик у клавиатуры поставить, что было категорически запрещено. И ничего ему никто не скажет. У Миён было стойкое ощущение, что Уён намеренно так искренне улыбается всем подряд, включая преподавателей, чтобы и дальше почивать на лаврах, относясь к учебе безответственно, при этом без урона для своей репутации. Но всё это мелочи, лишь бы не мешал воплощению простого, но блестящего плана.

Нужно было прийти за час до начала учебы, а лучше — за полтора, хотя вряд ли ее тогда пропустят дальше холла. Сан живет недалеко и всегда является в университет минут за двадцать до пары и садится на задние парты. В этот раз нужно будет занять ему место. Все последующие два дня Миён таскала Ёсана по магазинам и забирать постепенно приходящие товары на пункт выдачи, заставляла помогать выбирать аксессуары, носить за собой пакеты и подавать иголки с нитками во время перешивки одежды на свой лад. Разумеется, без постоянных ссор и подколов не обошлось, Миён пришлось пообещать оплатить эти дорогостоящие услуги ассистента чем-нибудь съестным и обещанием не лезть с объятьями, когда не просят.

Что ж, план провалился с самого начала. Мало того, что Миён проспала из-за того, что полночи подшивала себе юбку и украшала ее, так еще и намучилась с отросшей за лето челкой, лезущей в глаза. А с этими идиотскими и заколками или ободком прическа напоминала скорее прикид второклассницы, чем взрослой девушки, собирающейся кардинально изменить свою жизнь. Скрепив передние пряди чуть выше затылка, Миён осталась более-менее довольной, разгладила складки на коротковатой аккуратной юбке и выправила полупрозрачную блузку с телесного цвета топом под низом, чтобы подчеркнуть тонкую талию. Новые туфли на высокой танкетке, длинные сережки с драгоценными камнями, кольца, глаза, подведенные стрелками, остался последний штрих — сиреневая помада. Взглянув на себя в зеркало, Миён покрутилась около него и посмотрела на часы, поняв, что смертельно опаздывает. Захлопнув дверь своей комнаты, она начала спускаться по лестнице, но осознала, что забыла даже сумку с тетрадями, между которыми лежали шоколадные конфеты в форме сердечка.

— Еще минута, и я бы уснул, — Ёсан подскочил с диванчика, стоящего в коридоре, уже одетый и обутый, и потянулся. На самом деле он нервничал едва ли не больше, чем сама Миён, но только в виду того, что это его первый учебный день в качестве студента. — Автобус через шесть минут, бежим быстрее, если ты хочешь успеть занять себе место! Хватаем! — он выдернул у сестры сумку, зная, что нагруженная вещами, она будет плестись, как улитка.

Если бы не Ёсан, Миён не знала, что бы она делала в этой жизни, даже несмотря на то, что он бесит ее ежечасно. Они вдвоем практически прибежали на остановку и запрыгнули в автобус, когда тот уже тронулся, протиснулись сквозь толпу, чтобы занять относительно свободное место у задней двери и случайно не проехать мимо своего универа. Тогда они точно ничего не успеют, а Миён потеряет свой единственный шанс войти в аудиторию, как королева, и занять эту проклятую заднюю парту раньше, чем это успеет сделать Уён, бегающий за Саном хвостиком, как верная собачка. Едва только двери открылись, как Ёсан схватил сестру за запястье и потащил в сторону университета. Часы показывали ровно половину восьмого, на улице пока толком не было никого, да оно и понятно — кому охота тащиться сюда в такую рань после наверняка насыщенного лета? У всех, судя по соцсетям, оно было именно таким, пока Миён планировала свою будущую жизнь и училась на права у одного отцовского знакомого, позволившего ей сделать это, минуя осенний поток. Осталось только сдать экзамены.

— Бывай, удачи! — Ёсан посмеялся, указав на сумку, в котором лежала та самая злополучная тетрадь и конфеты, а потом, увернувшись от подзатыльника, убежал к расписанию, чтобы посмотреть номер аудитории.

А вот Миён знала, куда ей идти, и бросилась туда по лестнице со всех ног, на ходу поправляя взлетающую наверх юбку, ворвалась внутрь, услышав, как дверь ударилась об стену, подскочила к той самой задней парте, радуясь, что она не занята, и аккуратно, насколько была способна, разложила все вещи. Достала книгу, открыв ее на случайной странице, посмотрела на себя во фронтальную камеру, поправив чуть всклоченные волосы, и когда услышала звук вновь отворяющейся двери в назначенное время, принялась за чтение, поглядывая вперед из-под наращенных ресниц. Это была очередная внезапная идея, чтобы сделать себя еще красивее. Отлично, Сан пришел, весь какой-то сонный, а что теперь говорить?

— П-привет, — с легким заиканием произнесла Миён и положила книгу на стол, нервно улыбнувшись. Вслед за Саном в аудиторию вошел Юнхо, и она подала ему легкий знак рукой, чтобы убрался отсюда и сел за какую-нибудь другую парту. Дважды просить не пришлось, он всё и всегда понимал с одного слова или жеста. — Х-хочешь? — протянув Сану коробку конфет и бутылку воды, спросила Миён.

— А, привет, Миён, — своей улыбкой Сан заставил сердце забиться раз в сто чаще, если не в двести. Ну что за глупости, почему она просто не может быть спокойной и собранной, как взрослая девушка, а не как шестнадцатилетка? — Спасибо, я кое-как встал, — он бездумно выхватил из коробки одну конфету, закинув ее себе в рот, и сел за соседнюю парту, кинув на нее сумку.

— Как ты провел лето? — спросила Миён, намеренно повернувшись так, чтобы было видно ее гладко выбритые ночью ноги и блузку, а потом посмотрела на широкие плечи и изящные кисти рук. Нельзя быть таким красивым и таким запретным. — Видела в соцсетях, что путешествовал с друзьями по всей Азии. К-как там Таиланд? — она судорожно вздохнула, а потом еле заметно потеребила юбку, пытаясь заставить себя не заикаться. Мельком посмотрев на Юнхо, Миён заметила, как он смеется в кулак, и показала ему за спиной средний палец.

— Не сделал ничего полезного, — ответил Сан, уткнувшись в телефон. С каждым произнесенным словом Миён он терял интерес к разговору и даже не смотрел в ее сторону! — А ты? — из вежливости спросил он, чуть повернувшись и задержав взгляд, по которому было совершенно непонятно, о чем он там подумал.

— Тоже не сделала ничего полезного, — Миён без всякого изящества перелезла на соседний стул, чтобы ее ноги было видно еще лучше, и подумала о том, какими словами ей пригласить Сана сесть рядом. Наверное, лучше спросить напрямую, раз уж такой невнимательный и невпечатлительный. — Слушай, мы тут немного поссорились с Юнхо, — она наклонилась поближе к Сану, а Юнхо приоткрыл рот от возмущения, — не хочу с ним сегодня сидеть. Не хочешь... ну, сесть со мной сегодня? А то мы учимся вместе и почти не общаемся, а мне важно иметь со всеми хорошие отношения... — Миён готова была похлестать себя по щекам из-за того бреда, который несет.

— Я уже договорился, да мы вроде и не... — отрезал Сан и, услышав, как заскрипела дверь, наконец улыбнулся, когда вошел Уён, весь такой... Как всегда, в общем: с широкой улыбкой на лице, идущий модельной походкой, намеренно виляя задом и вскидывая руки вверх. Клоун какой-то, а не человек. Ему бы родиться веке в восемнадцатом и шутом на ярмарках выступать, а не в программках своих идиотских копаться.

С появлением Уёна, посмевшего еще и пару конфет стащить, Сан окончательно потерял интерес к разговору с Миён, и она, едва не зарычав, сжала бутылку со всей силы, из-за чего струйка воды брызнула ей прямо в глаз и наверняка размыла ровно нарисованную стрелку. Дикий смех Юнхо скрыли разве что заявившиеся втроем одногруппницы. Даже влажных салфеток с собой не оказалось, и это хуже всего. Народ принялся постепенно стекаться, задавая вопрос, что не так с глазом, но Миён никому не отвечала, пытаясь смыть испорченный макияж.

— Неплохо, на этот раз он хотя бы вспомнил твое имя, — усмехнулся Юнхо, опустившись рядом и стерев с парты воду. — Ты делаешь успехи. Однако меня сюда приплетать было не обязательно, еще слухи пойдут, что мы расстались, не успев начать встречаться, — он посмотрел в книгу, которую «читала» Миён, и заметил странные взгляды, направленные в их сторону, уже настолько привычные, насколько это вообще возможно. Если чем они двое, заурядные студенты, и были знамениты, так это своим «романом», который им приписывали все, кому не лень. Хотя они как познакомились в первый день учебы, только поступив, так и остались друзьями, встречающимися каждую субботу, чтобы посмотреть фильм на какую-то определенную букву алфавита, по очереди.

— Ты, шпала-оппа, лучше просто замолчи, — прошипела Миён, готовая задушить сейчас кого угодно, и лучше Юнхо не нарываться. Тот приподнял руки, ретировавшись и замолчав. — Вот скажи, разве я недостаточно красивая? Хоть для кого-то? Это всё наш «роман» виноват в том, что ко мне никто не подкатывает, потому что все тебя боятся, — Миён бросила взгляд в сторону Сана, вновь залюбовавшись его улыбкой и стройной длинной шеей. Кого она вообще обманывает? Как будто у всех парней в окружении есть хотя бы малейший шанс на отношения с ней, пока рядом находится Чхве Сан.

— Ну отчего же? Вон, Хонджун пялится на твои колени уже... — он посмотрел на наручные часы. — Пять минут и тридцать четыре секунды, — Юнхо рассмеялся, когда Миён пихнула его локтем, но это действительно так: новый образ привлек внимание всех и каждого, кроме нужного человека, который сидел прямо сейчас, подперев рукой голову и мягко тыкая пальцем Уёна в щеку, меняясь время от времени с ним местами, словно любовник на свидании. — Ненавижу этот проклятый хуманизированный компьютерный вирус... Просто ненавижу... — прошипела Миён и замолчала, с сожалением открыв тетрадь, когда в аудиторию вошел преподаватель, а потом добавила с список своих самых заветных желаний, чтобы Уён провалился сквозь землю. И не забыла придумать несколько методов расправы.

День не задался с самого начала, неудачами же продолжился, а проблемы всё не заканчивались. Помимо поплывшего макияжа, заваленного теста на остаточные знания, в сумке случился настоящий водопад из-за плохо закрученной крышки. Все тетради, даже та, с расписанными целями, и книга пострадали от наводнения, и Миён поплелась в сторону женского туалета, чтобы подставить всё это под сушилку, надеясь, что чернила расплылись не полностью. Плевать на учебу, лишь бы только «светофор» не потерпел непоправимый ущерб. Юнхо ждал в коридоре, сев на подоконник и положив голову на стену, проснулся только тогда, когда Миён щелкнула перед его носом пальцами и сложила тетради в сумку.

— Как думаешь, меня отчислят в этом году? — спросил, зевнув, Юнхо и, не получив ответа, увидел, что Миён буровит взглядом Сана со стоящей рядом с ним заурядной по всем фронтам девушкой, ну и куда здесь без вьющегося около них и шутящего Уёна? Она швырнула сумку на скамейку, не обратив внимание на то, что всё посыпалось, и, забыв о вещах, предоставив собрать их Юнхо, с тяжелым вздохом начавшего складывать всё обратно в сумку, направилась к автомату с едой, попутно думая, чем она это заслужила.

Осталась последняя пара, ноги ныли из-за высоких каблуков, прическа растрепалась, челка стала падать на глаза, мешая писать то немногое, что Миён посчитала нужным скатать с доски, юбка постоянно поднималась, а главное — все эти страдания того не стоили. Даже конфеты пришлось слопать самой на пару с Юнхо, чтобы заесть свое горе. Она потянула сок из трубочки и достала спицы с мотком пряжи, чтобы успокоиться. Всё равно она не понимала ничего из того, что говорит преподаватель, так что миссия начать прилежно учиться с первого дня тоже была провалена. Услышав замечание в свою сторону, Миён фыркнула, убрала всё в сумку и потянулась за своей тетрадью-светофором, но та упрямо не показывалась, и даже когда все вещи были вывалены на стол, ее не оказалось.

— Ты, случайно, ничего не забыл, когда собирал мои вещи?.. — спросила Миён, даже в сидячем положении глядя на Юнхо снизу вверх.

— Что увидел, то и собрал, — безразлично ответил он и продолжил играть в телефон.

На всякий случай перерыв все вещи еще раз, Миён, стоило только раздаться звонку, побежала в коридор, к той самой скамейке, но вокруг ничего не оказалось, даже вахтерши и уборщицы пожали плечами, сказав о том, что не находили никаких тетрадей. Значит... Да что это вообще значит?! Юнхо принялся прошаривать всё еще раз, заглядывая в самые пыльные места, пока Миён потерянно смотрела по сторонам, а затем не поверила своим глазам, заметив свой «светофор» в руках, в которых он никогда не должен была оказаться. Уён держал тетрадь под мышкой, натягивая на плечо лямку рюкзака и сдувая короткие прядки волос. Нет, этот паразит просто так не уйдет, и плевать, что на выходе собралась толпа людей. Ярость и страх застелили глаза, Миён бежала, расталкивая всех и каждого, не церемонясь и не извиняясь, даже перепрыгнула через парня, который завязывал шнурки, приближаясь к идущей слишком быстро цели, увидела нужный портфель, дернула за ручку со всей дури, повалив Уёна на пол, и нависла сверху, придавив его, не успев понять, что тетрадь снова улетела куда-то не туда.

— Отдай ее мне! — прокричала Миён, начав шарить по полу и не заботясь о задравшейся юбке, которую Уён опустил вниз, чтобы прикрыть хотя бы верхнюю часть бедра, хоть его жест и остался незамеченным. — Где?! Что ты там прочел?!

— А, так это твое, — его, кажется, ничего не смущало, кроме неоднозначных взглядов со стороны. Уён убрал с себя разъяренную Миён, заметил тетрадь, на которую наступил один из студентов, поднял ее, оттряхнул, сделал вид, что сдувает пыль, и гордо протянул владелице. — Не то чтобы там что-то новое для Сана. Но я ему не скажу. Возможно, — он ухмыльнулся, снова одернул всё еще задранную юбку и, увернувшись от удара, направился в сторону выхода.

Теперь Миён знала, кого и в каком порядке будет убивать: сначала Ёсана, если заикнется о чем-нибудь, потом Юнхо и оставит Уёна напоследок для самой страшной мести.