Глава 2. Разрешите войти... или вторгнуться?
Кабинет 312.
Дверь цвета депрессии.
Табличка «Воронцов А.Р.» — как предупреждение.
«Потеряете уверенность.Возможно, разум.Восхищение гарантировано».
Алиса постучала легко, как будто за дверью был не профессор, а бариста, к которому она зашла за вторым латте и первым комплиментом дня.
— Входите.
Голос — всё тот же. Бархат с лезвием.
Она вошла.
Рубашка на ней была слишком белой для студенческого корпуса, джинсы — слишком обтягивающими, взгляд — слишком живым.
— Профессор, у меня вопрос.
— Только не по философии жизни.
— Нет, по... зачёту.
Он даже не оторвал взгляда от бумаг.
— Мисс Беккер, оценки — это то немногое, что у нас с вами остаётся в рамках закона. Не лишайте меня этой стабильности.
Алиса подошла к столу и положила перед ним бумажку.
Сердечко в углу.
— Я просмотрела ваши комментарии. Глубоко. Почти так же, как вы анализируете мою личность на каждом экзамене.
Воронцов откинулся на спинку кресла.
— Вы пришли за консультацией или за драмой?
— За вниманием.
Он замер. Она произнесла это слишком быстро.
А потом, пожав плечами: — Но мы можем начать с консультации. Что значит ваш комментарий «аргументация на уровне первокурсника»? Это была метафора?
— Нет. Это был диагноз.
— Строго. Неужели вы такой же беспощадный в любви?
Воронцов на мгновение потерял темп.
Секунда. Всего секунда. Но он потерял его.
— Вы считаете это допустимым вопросом?
— Нет, не считаю. Но это же интересно?
Он встал. Обошёл стол. Теперь они были на одной стороне.
Плечом к плечу. Почти.
Он остановился прямо напротив неё.
— Вы играете, Алиса. И вы не понимаете, что иногда проигрыш — это не просто ноль в зачётке. Это что-то, что невозможно потом отмотать назад.
— А вы понимаете, что я, возможно, ваш лучший вызов за последние пару лет?
Он молчал.
Она молчала.
Тишина звенела, как натянутая струна.
— Сядьте, — наконец сказал он. — Раз уж вы пришли официально, давайте вести себя как взрослые.
— А вы уверены, что у вас получится?
Воронцов достал папку, открыл её на её работе, перевернул страницу — и подложил под неё лист, на котором от руки было написано:
«Беккер. 3.0. Условно».
— Условно?
— Если вы согласитесь на доработку.
Алиса уселась в кресло.
— Какую?
— Вы напишете эссе. Без флирта, без рисунков, без кофе. Просто текст. Аргументированный. На тему: «Между словами и поступками: что говорит риторика и что делает человек».
Она усмехнулась.
— То есть вы предлагаете мне написать... о вас?
Он выдержал паузу.
— Пишите о себе. Это будет достаточно.
Потом он снова сел. Взгляд — как обычно спокойный. Почти.
Алиса встала, пошла к двери и обернулась: — А если я сдам это эссе идеально?
— Тогда зачтено.
— А если я сдам его так, что вы засомневаетесь, кто тут кого учит?
Он посмотрел прямо на неё. — Тогда вы узнаете, как быстро преподаватели теряют самообладание.
Она улыбнулась.
Шагнула в коридор.
Дверь закрылась за ней с лёгким щелчком.
И в этой тишине, в полумраке кабинета, профессор Воронцов впервые за долгое время прошептал вслух: — Чёрт.