Глава 3
Мы проходили Шекспира.
Ещё со школьных лет я не имела особого пристрастия к драматургу, но пару дней назад, перечитав «Гамлета», «Ромео и Джульетту», ознакомившись с «Макбет», стала осознавать всё величие этого автора. Стиль написания, абсолютное покорение читателя задумкой и сюжетом и в каждой пьесе – нахождение проблем, которые – и это поражало меня больше всего! – актуальны и сегодня. Прибежав после пар на работу, в перерыве я поделилась этими мыслями с Юлией. Кажется, она не совсем поняла меня.
- Такой любви, как в «Ромео и Джульетте» просто не бывает! Увидели друг друга – и тут же полюбили, что за чушь! – говорил мне человек, который меняет парней как перчатки. Я улыбнулась одними уголками губ.
- Не так уж и с первого взгляда, если посмотреть. Идя к своей любви, они переживали неприятности, преодолевали стоящие на пути препятствия. Но в целом оба сразу почувствовали друг в друге родственную душу.
- Родственную душу, - подруга фыркнула и с самым умным видом принялась за картошку фри с соусом. – Если бы такое явление существовало, люди жили бы иначе. Это не только звучит странно, но и само по себе так – как ты можешь почувствовать в человеке родственную душу, толком при этом не зная его? – на какое-то время над нашим столиком повисло молчание, а потом Юлия снова подняла взгляд на меня. - Ты же вроде не любишь романы, а в такой бред при этом веришь!
Я замялась, но решила ничего не отвечать. Меня коробило, что разговор начинался не из этого и как-то плавно перешёл в совершенно другое русло.
- Что там твой возлюбленный? – как бы невзначай спросила я, надеясь тем самым перевести тему. А заодно попытаться разузнать хоть что-то об актёре. Как же неловко мне было признавать, что я частенько вспоминаю нашу последнюю встречу и слова Люка о неразглашении. Да и кому бы я могла рассказать? Юлия, несмотря на всю свою откровенность, не поверила бы мне. Подруги из университета равнодушно пожмут плечами. Они, начинающие журналистки, встречают знаменитостей каждый день, посещая различные конференции и мероприятия («В Москве всё-таки живём!»). Когда меня зовут на подобные штуки, я ссылаюсь на работу – и обычно так и оказывается. График и учёба слишком сжимают меня по времени.
- Игорь такой нудный, ты и представить себе не можешь, - вздохнула, отмахнувшись, Юлия и начала водить рукой со свежим маникюром по столу. – Только и делает, что сыпет комплименты, а как начинаешь спрашивать его – какой твой любимый фильм, чем любишь заниматься, каким видом спорта увлекаешься, тут же краснеет и как-то странно мямлит что-то непонятное в ответ. Совсем не понимаю его, - она вновь грустно вздохнула и подняла глаза на меня. – Я всё. Пойдём?
***
Нас вновь загрузили мыслями о дипломной работе, и мне от этого стало ещё грустнее, чем прежде. Да и всё сильнее и сильнее своим осенним давлением надвигалась середина октября – пора пить горячий чай, собирать жёлтые листья, читать Есенина под звуки растворяющихся в горячей воде шипящих витаминов. Ничего не имею против чтения Есенина – особенно его стихов, навеянных осенью, но крайне болезненно отношусь к ранним подъёмам, лекциям в университете, а потом – работе. Или ко дням, посвящённым работе в принципе.
- Вы уже думали над дипломкой? – и там, и тут звучат вопросы моих подруг. Мы бредём по покрытой кленовыми листьями аллее на территории университета и наслаждаемся: кто-то – осенью, кто-то – приятной безветренной погодой, а я – тому, что до работы ещё полно времени, и его можно потратить на друзей. Над темой дипмломки, в итоге, не думал никто. А я вспоминаю, с каким пылом наш декан рассказывал о выпускной работе, и меня уже не в первый раз за это утро пробирает дрожь. Столько требований, столько указаний, а в голове при этом ни одной мысли, несмотря на то, что остался всего лишь год.
- ...Я думаю, закончу с интервью, сделаю расшифровку, а потом можно будет увидеться, - отвечает кому-то из подруг Катерина. Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, что девчонки давно уже перешли в разговоре на другую тему.
- Лучше уж завтра отпроситься пораньше с пары. Можно сослаться на мероприятие от редакции, а самим... - предлагает Елена, подмигивая подругам. Я выдавливаю из себя улыбку, когда все они оборачиваются на меня, делая вид, что присутствую в их диалоге. У кружка редакции университета всегда свои рабочие вопросы, так что не вижу смысла в них влезать.
- Кристина, а ты? Хочешь с нами?
Сердце у меня предательски быстро забилось от этого предложения, но я отрицательно качаю головой. Помню, как ещё на первом курсе меня не приняли в этот кружок. Тогда им ещё руководила оканчивающая в том году университет четверокурсница, которая прочитала моё сочинение конца класса 10, внимательно осмотрела меня с ног до головы и снисходительно улыбнулась:
- В скором времени у вас начнутся Творческие мастерские, и вас разделят по разным направлениям. Кто-то будет заниматься фотожурналистикой, кто-то – в сфере радио, например, - улыбка не сходила с её лица. А наивная первокурсница, стоявшая перед ней, считала эту улыбку каким-то дружеским знаком. – Вот тогда ты мне принесёшь свои материалы, и мы посмотрим.
Я чуть не прыгала от счастья, выходя из кабинета, где располагался кружок редакции. Я представляла, как буду и снимать, и записывать и писать тексты одновременно. А время, как всегда, распорядилось по-своему.
- Так что? – теперь уже все смотрели на меня, ожидая ответа.
- Простите, девчонки, но я не смогу, - я развела руки, - работаю.
- Понимаю, у нас вот тоже дел невпроворот, да же? – с этими словами Катерина повернулась к членам кружка, и они вновь стали строить планы на предстоящую неделю, а в их речи то и дело мелькали неизвестные мне термины типа «ЛИД» и «бэкграунд». Мы распрощались у КПП, и девчонки с весёлым смехом отправились в свой рабочий кабинет.
Мои мысли уносили меня далеко. В то время, когда я отучусь и стану известным журналистом и, возможно, после выпуска буду встречаться с подругами и рассказывать им о своей непростой работе на «Первом канале». «А знаете, с чего всё начиналось?» - вот так я буду рассказывать свои красочные яркие истории, заставляющие вздыхать, изумляться и комментировать. Однажды мне уже довелось побывать в Останкино на съёмках «Вечернего Урганта». Впечатлений в тот день у меня было полно, я возвращалась по облитой огнями московской улице тёплым летним вечером и вспоминала только что мною пережитое, радовалась как ребёнок, как если бы я не просто снималась в массовке, а была гостем на этом популярном шоу. Если бы у меня была возможность работать там, тогда, при всей моей нелюбви к вечно спешащей столице, я бы полюбила такую жизнь.
Но меня по-прежнему встречал ГУМ с его книжным. Сегодня здесь проходит презентация, на которую я чуть не опоздала, потому что медлила в дороге из университета к Площади Революции. Завидев меня, начальница недовольно хмурится, но ей ничего не остаётся, как лишь впустить меня в магазин. Мы понимаем друг друга лишь в том, что пытаемся согласовывать мой график. Её устраивает в принципе то, что я здесь работаю, меня – что могу в любое время уйти на учёбу или же, наоборот, вернуться с неё сюда.
Народу много, протолкнуться почти невозможно, но я всё-таки под шумок пробегаю в каморку, где наскоро надеваю рабочую футболку и настраиваюсь перекладывать книги, отвечать на вопросы покупателей, консультировать их по поводу книг и помогать в их поисках. Время проходит незаметно, так что я почти забываю о своих прошлых проблемах. Юлии сегодня нет, и моя напарница по смене – новенькая Татьяна, милая девочка, невысокого роста, которая в этом году заканчивает школу, так что работать может после обеда и по выходным. Разговорившись, мы вместе весело проводим смену, провожаем глазами последних посетителей презентации и начинаем собирать вещи, чтобы расходиться по домам.
- И всё-таки не понимаю, - произношу я, завидев оставленную кем-то из клиентов книгу-бестселлер «Разбуди меня, когда закончится сентябрь». Она совсем новая, корешок приятно поскрипывает в руках при прикосновении, твёрдая обложка покрыта ещё одной, красочной, бумажной – признак действительно дорогого издания; а на первой странице красуется подпись самого автора. – Не понимаю, что такого особенного в этой книге.
Сказать по правде, я уже не в первый раз сталкивалась с этим произведением. Мало того, что Юлия и некоторые знакомые постоянно о нём говорили, я случайно натыкалась на него в метро, в магазинах, даже в университете. А теперь я держу эту книгу в руках.
- Вроде роман как роман, но людям нравится, - пожимает плечами Татьяна и улыбается. – Я сама начинала читать, но пока времени не так много из-за учёбы. Говорят, там мысли хорошие изложены.
«Разбуди меня, когда закончится сентябрь» манит к себе пёстрой обложкой. С другой стороны, кто-то ведь действительно оставил её здесь – пылиться ей теперь, как и другим, на складе, что ли? Пока не видит начальница, я складываю книгу себе в сумку. Теперь можно и отправляться домой.
Вечерняя Москва провожает своих работающих допоздна жителей домой. Провожает тёплой погодой, старинной архитектурой в сумерках, необъятным тёмным небом – поднимаешь глаза, смотря на него, и кажется, что вот-вот голова закружится. Провожает знакомой булыжной мостовой... Я останавливаюсь на небольшом пешеходном переходе, не решаясь сделать ни шагу дальше. Два вечера подряд меня здесь чуть не сбили при так и невыясненных обстоятельствах...
- Ты чего? – Татьяна тоже останавливается, пройдя немногим больше, чем я. Я смотрю не на неё, а куда-то сквозь, точно не видя свою новую коллегу, и прежние вопросы начинают беспокоить моё спрятанное внутрь любопытство. Что делает Том Хиддлстон в Москве? То, что его агента беспокоит афиширование его случайных знакомых, ещё можно понять, но что он имел в виду за непростым положением? И этот взгляд Тома при упоминании полиции – такой испуганный и затравленный... - Кристин, ты здесь?
Я резко-резко моргаю, возвращаясь из мыслей. А ведь это русское «Кристин» совсем не похоже на английское произношение.
- Да, просто немного задумалась, - я улыбаюсь, чувствуя при этом неловкость, и мы довольно быстрым шагом добираемся до метро.
***
На выходные я решаю съездить к родителям. Они живут недалеко от Москвы. Можно будет сделать всё, что задали, в спокойной обстановке и наконец отдохнуть от никогда не спящей столицы. От Юлии 10 пропущенных. И я, кажется, знаю, что мне не отвертеться от её походов по барам, когда я вернусь обратно.
В плане домашних заданий помимо Шекспира также задано и множество рекламных текстов и статей, которые надо написать на английском. Пока я пишу, я с изумлением замечаю, как легко мне даётся следовать структуре даже без какого-либо плана. Английские заголовки статей, которые должны быть предельно краткими, очень привлекательными и, к тому же, почти не соответствовать грамматическим нормам, получаются с каждым разом написания всё лучше и лучше. Я улыбаюсь, глядя на свои труды. Вот так-да – ни разу не написать ни статьи на русском, зато прекрасно написать её на иностранном языке! Пожалуй, в свободное время я могла бы ещё усерднее заниматься английским и развивать этот навык, чтобы в качестве того же фрилансера заниматься независимыми переводами. Эта идея приходит также внезапно, как пропадает, и я вновь с головой ухожу в уроки. Свободное время в пятницу, кажется, для того и дано – чтобы закрепить в своей голове всё изученное за неделю и выполнять домашние задания.
А в субботу желание продолжать делать уроки пропадает. У отца день рождения, и мама делает ему подарок в виде праздничного стола в пиццерии. Родственники при встрече каждый раз изумляются, как мы с младшей сестрой Алисой повзрослели с нашей последней совместной встречи, которые, откровенно говоря, проходят хотя бы раз в месяц по каждым праздникам. Они начинаются с обычных посиделок, с разговоров «как у кого дела» и «что у кого нового», как будто мы не виделись несколько лет и вот не знаем, о чём поговорить. А потом все до одного «раскачиваются», и начинается суматоха. Родственников не устраивают конкурсы. Родственников не устраивают их проблемы по жизни. Родственников уже не устраивает даже и общество друг друга. В попытках справиться с алкоголем одни начинают танцевать, другие – выкидывать какие-то странности. Я предпочитаю поскорее удалиться. К тому же, я обещала Алисе встретить её с танцев.
Маленький городок под Москвой, встречающий осень – что может быть забавнее? С одной стороны, всегда отвыкаешь от этой спокойной жизни, приезжая из Москвы, в которой властвует время, дивишься менталитету и доверчивости здешних жителей, пытаешься привыкнуть к тому, что, случайно толкнув кого-то, ты, скорее всего, получишь извинения от ни в чём не повинного человека. А с другой, вспоминаешь родные места, где родился, воспитывался, ходил в школу. На душе становится радостно и спокойно – за то, что здесь у всех всё хорошо, все живы и здоровы. Но когда я встречаю после танцев Алису, и мы молча идём обратно в пиццерию, шурша павшими осенними листьями по дороге, я вспоминаю об оставленных там хорошо отметивших день рождения отца родственниках, и тоска вновь закипает в сердце, примешиваясь с раздражением.
- Пошли домой? – спрашиваю я у своей младшей. Она заходит в кафе и соглашается со мной. Нам еле удаётся отмахнуться от вопросов родственников и родителей, и мы бредём по вечернему провинциальному городку. Моё настроение мгновенно испортилось, сестры – кажется, тоже.
- Ты снова уедешь в Москву и оставишь всех нас, - она поднимает такие же, как и у меня, голубые глаза на меня и хмурится. Я улыбаюсь, но как-то грустно.
- Я бы предпочла и не приезжать на эти посиделки вовсе, - отвечаю я. – Посидели бы все вместе дома, посмотрели фильм. Я бы приготовила папе пирог с цифрой «45» сверху из бананов.
Мы обе смеёмся, но смех какой-то не весёлый и довольно краткий. Молчание вновь воцаряется между нами, но на этот раз какое-то немного неловкое. Я понимаю, что мы думаем об одном и том же. Интересно, соберётся ли Алиса в будущем тоже поступать в Москву и придётся ли ей тоже погружаться в эту столичную жизнь?
- Алиса, - негромко произношу я имя сестры, и она отзывается, глядит на меня. Мокрый дождь начинает накрапывать на город моего детства, и мы заметно увеличиваем шаги, всё приближаясь и приближаясь к дому. – А ты веришь в случайные встречи?
Случайные – это те, которые кажутся чудесными на первый взгляд, но происходят на самом деле. Для нас они самые запоминающиеся и необычные. Мы считаем их такими, потому что они встречаются нам только в фильмах или в книгах. Или в нашем воображении, которое настолько безгранично, что может сотворить всё, что ему угодно. Но никак не в жизни. И именно это я объясняю сестре. Конечно же, она меня понимает. Родной человек, с которым в любое время можно поговорить по душам, и он сможет тебя понять. И когда мы добираемся до дома, я складываю длинный зонтик вроде тех, которые носят с собой британцы в дождливом Лондоне, и с улыбкой смотрю на неё, точно готовясь рассказывать шутку.
- А ты бы поверила, что...
***
Единственный человек, кому я рассказала про встречу с актёром – это моя сестра. Алиса не сочла это ни шуткой, ни выдумкой, а как серьёзный взрослый человек выслушала и только потом начала восхищаться. Как и я, она не была его фанаткой, но мы в тот же вечер начали читать о Томе всё, что смогли найти – неправильно сказано, найти о нём можно было всё, что угодно, нашли несколько его фильмов. К своему удивлению, я даже нашла экранизацию Шекспира.
Я как раз начинала «Ричарда II», которого планировала прочитать перед началом просмотра «Пустой короны», когда позвонила Юлия. Небрежно нанося хоть какой-нибудь макияж, я собиралась на вечернюю прогулку, при этом успевая пробегать глазами по строчкам известного английского драматурга. С платьем было примерно то же – я практически надела первое, что попалось под руку. История борьбы за власть британских королей в описании драматурга была в разы интереснее. Я не помнила, как выбежала из общаги и поехала на автобусе до метро. Пребывая в противоречивых мыслях по поводу захватывающей пьесы, я пропустила мимо ушей имя нового кавалера Юлии, с которым она меня знакомила. Даже толком не запомнила его внешность. Всю дорогу Юлия что-то рассказывала, потом поведала, как они с (Дмитрием?) познакомились, где им довелось уже побывать и куда они бы ещё хотели сходить.
- А давайте, - как бы ненароком начала подруга, останавливаясь и тем самым преграждая нам с её парнем дорогу. – Сходим в бар? Мы как раз с Денисом – кажется, его всё-таки звали Денис – читали на днях об одном прекрасном заведении. Сходим, развеемся, тебе, подруга, кого-нибудь подыщем, - Юлия подмигнула мне. Несмотря на то, что «развеяться» подруга была не прочь не только на выходных, а чуть ли не 24 на 7, мы отправились туда, куда нас вёл её Демьян. Но если вначале это были нормальные людные места, то вскоре – какие-то подворотни и совершенно не знакомые мне районы. А Дементий всё продолжал идти вперёд и вперёд и что-то пылко рассказывать. Юлия не сводила с него восхищённого взгляда, а я совершенно противоположным этому взглядом осматривала места, куда он нас привёл. Это было подпольное заведение, с виду напоминающее те смутные места, в которых в кино разворачиваются сааме неприятные действа. И в тот момент, когда я собралась было оттолкнуть за рукав пальто подругу от входа, она, не обращая на меня никакого внимания, уверенно прошла вперёд, провожаемая взглядом своего нового кавалера. Не дав мне ступить ни шага, он проследовал за нею. Я пробежала последняя мимо не внушавших доверия охранников.
Полутёмное помещение. Повсюду – музыка и игорные столы.
- Кажется, это не совсем бар, - неуверенно и немного расстроено пробормотал Дарий, осматриваясь по сторонам. Подруга прильнула к нему и улыбнулась:
- Ничего! Мы и здесь здорово повеселимся.
Приободрённый её словами, молодой человек пригласил нас присесть за столик, а сам отправился на поиски официантки и меню. Юлия сняла верхнюю одежду, демонстрируя своё платье с открытыми плечами. Я так уютно располагаться не торопилась. Мне смущало, что первое впечатление об этом месте не оказалось обманчивым, и это действительно какой-то непонятный карточный клуб.
- Может, лучше всё-таки поискать бар? Время не такое уж позднее, ещё успеем и найти, и заказать что-нибудь, и потанцевать... - произнесла я, но моя уверенность по ходу речи спадала с изменением взгляда Юлии. Она отрицательно помотала головой.
Одной уходить из этого заведения мне тоже не хотелось. Кто-то рядом за столиком предложил «вскрываться». Я вздрогнула всем телом. Не к месту мне вдруг пришла мысль, что надо был пригласить хотя бы Марка...
Голоса, смех, игры. В какой-то момент, наконец, подошёл, парень Юлии, который был уже навеселе.
- Не соскучились, девчонки? – он присел между нами и бесцеремонно обнял меня за талию, благо, мне удалось кое-как вывернуться. Юлия этого даже и не заметила, и они начали тихо переговариваться с ним о чём-то своём. Меню с нами по-прежнему не было, и я решила отыскать его сама.
Надо сказать, расположение в баре было не совсем удобное. Все свободные проходы были загорожены столиками, а барная стойка находилась вообще в каком-то не очень приметном месте. Подходить к ней близко я не решилась, потому что вокруг был множество нетрезвых мужиков, так что остановилась рядом в надежде всё-таки найти официантку.
- Эй, парень, не жульничай, - раздался рядом чей-то голос, а в ответ ему послышалась ругань на таком знакомом мне в последнее время языке. Моё сердце бешено забилось. Я обернулась в сторону говоривших, считая, что мне показалось, но ни слух, ни зрение не подвели меня на сей раз. Не может быть! Я ещё ничего не пила, а мне уже мерещится! В тот же миг от столика раздались одобрительные аплодисменты. Я тихонько подкралась ближе. Но одобрительными они были лишь на первый взгляд, и уже вскоре оказалось, что выигрышем человека все не так уж обрадованы.
- Это нечестно! Он жульничал! – то и дело выкрикивал в толпе тот же самый мужчина. Я была теперь совсем близко и смогла найти глазами виновника создавшейся ситуации. Каждый раз при виде его меня пробирают мурашки – совпадение?
- Что здесь происходит? – к делу уже присоединились охранники. Тот, кого обвиняли, пытался оправдаться, но английскую речь, судя по всему, в этом заведении понимал не каждый, а точнее, никто. И когда один из охранников, ещё в с первого взгляда показавшихся мне сомнительным, двинулся на мужчину, я бросилась вперёд, закрывая ему дорогу. Изумление на лице мужчины медленно сменялось раздражением.
- Да как вы смеете! Его оклеветали! Вы знаете, что это известный актёр?
- К нам и поизвестнее ходят, - хмыкнул охранник, не принимая, судя по всему, мои слова всерьёз и вновь полез к знакомому мне англичанину. Сама не зная, что творю, я бросилась вперёд, подбежав близко к нему, так что он смог разглядеть моё лицо (даже вроде бы, узнав меня, назвал моё имя), а я его – на нём отпечаталось чувство нескрываемой растерянности, схватила за руку и, что было сил, потащила за собой, провожаемая недовольными выкриками и нелестными словами охранников в свой адрес. Оказавшись на свежем воздухе, я точно бы отрезвилась, выплыв из этого дремотного ужасного места.
- Вы..! – я еле смогла перевести дыхание и, не в силах думать ни об оставленных Данииле и Юлии, ни о позднем времени воскресенья, во все глаза смотрела на Хиддлстона, пока кровь приливала к моему лицу. Я пребывала в смешанных чувствах, и моя уверенность быстро спала на нет, сменившись растерянностью. Он как будто бы тоже выглядел немного смущённым, но улыбнулся. И это поистине прекрасная черта – продолжать шутить даже в самых непонятных ситуациях.
- Кажется, у меня появился ангел-хранитель, - он улыбнулся.