Алая Джинчурики

    Я стояла и рассматривала человека, парившего над полом комнаты в позе лотоса. А он в свою очередь смотрел на меня. А он ведь очень похож на одного знакомого засранца. Где-то я его видела... Неожиданно он сорвался с места и спустя миг я была прижата к стенке за горло. Черт, больно!
— Я чувствую от тебя чакру брата. Кто ты? — холодно спросил он. А я наконец вспомнила его.
— Я...Царь... — прохрипела я. Уж если помирать, то с песней! Но на песню меня не хватит, так что и царем обойдемся. Мужчина осмотрел меня, а потом отпустил моё горло.
— Так ты та самая? — со смехом поинтересовался он. — Неужели братец все-таки решил отдать тебе следующую реинкарнацию? — тут его лицо неуловимо изменилось. — Вот сволочь! И что мне теперь здесь одному делать?!
— Эм, Индра-сан, а вы тут Орочимару не видели? — робко поинтересовалась я, растирая горло.
— Эту гадюку? Да здесь она. Если бы не особенность реинкарнации я бы её уже придушил, но не судьба, — вздохнул предок клана Учиха. — Пойдем.
— А что за особенность реинкарнации? — спросила я. Что-то такое вроде бы упоминал Асура.
— Ты ведь понимаешь, что духовные сущности и Шинигами не одобряют такие выкрутасы, — начал Индра. — Мне пришлось постараться, чтобы получить это право. Но было поставлено несколько условий. Первое: вместе со мной может перерождаться только моя чакра и первичный слепок души, то есть моя сущность, с ней ты сейчас и говоришь. Второе: я перерождаюсь вместе с чистой душой. Ей передаются мои склонности в ниндзютсу, черты характера, но я существую лишь в качестве наблюдателя. То есть я могу немного повлиять на решения истинной души, но жить, как отдельная личность не способен. У меня остаются воспоминания предыдущих перерождений, но никто посторонний меня почувствовать не может. Исключение составляли мой отец и Асура. Теперь к ним прибавилась ты.
Тем временем мы дошли до новой темно-серой стены. На стене было фиолетовое пятно, внутри которого переплетались символы фуин и что-то наподобие искусственных чакро-каналов. А из центра «этого» выходило нечто. Со стороны это напоминало тело змеи без начала и конца. Но проследив немного за «этим», я увидела, что это пуповина или что-то её заменяющее. Эта хрень уходила в живот ребенка лет шести, который свернулся в позе эмбриона рядом. Бледная кожа, черные волосы, фиолетовая маркировка глаз... Точная копия маленького Орочи.
— Он живой? — спросила я.
— Не совсем. Насколько я смог понять, это — якорь для змея в этом теле. У него нет личности, воспоминаний или воли. Он чистый лист, на который перейдет вся информация о жизни того гада после смерти. Немного усилий после этого, и он переродится. До этого он сидел и пялился в одну точку, но мне надоело, и я его усыпил. В подсознании Саске такое возможно для меня, — ответил Индра.
— А возможно ли развить в нем личность? — поинтересовалась я.
— Теоретически — да. Но почти нет людей, которые смогут попасть сюда, а эта гадость блокирует такую возможность для Учихи, — пожал плечами собеседник.
— А если перерезать пуповину?
— Тогда эмбрион потеряет связь со своим создателем и печать разрушится. А этот исчезнет, так как у него даже мыслей нет, чтобы хоть как-то удерживаться в мире.
Я задумалась. С одной стороны, зачем думать? Перерезать эту фиговину, и все. Но такую няшу жалко. С другой, я могла бы попытаться сделать из него человека. Но Индра вряд ли одобрит... Хотя...
— Кстати, Индра-сан, ваш брат переродился. Просто не в этом мире, — как бы невзначай сообщила я.
— Что? — ого, вот это лицо. — Где?!!!
— В мой мир. Он сказал, что ему стало скучно, и он решил прожить одну жизнь в моем мире, — ответила я. Индра тут же сложил добрую сотню печатей на первой космической и, пожелав всего наилучшего, свалил куда подальше. Тут со стороны эмбриона послышалось шевеление. Обернувшись, я встретилась взглядом с пустыми золотыми глазами. Маленький змей сидел на полу и смотрел на меня.
— Привет, — я села напротив и улыбнулась.
— Ты кто? — господи, я его сейчас до смерти затискаю! Так, Наруко, спокойно! Ты не педофил, ты не педофил...
— Меня зовут Наруко, — и улыбка во все 32 зуба. — А тебя?
— Я... не знаю, — на лице ребенка проступило замешательство.
— Ты ничего не помнишь? — мой няшка кивнул.
— Тогда тебя будут звать Орочимару, — после моих слов он кивнул, а после спросил:
— Где мы?
— Это подсознание моего друга. Я не знаю, откуда ты здесь, а сама зашла кое-что проверить, — ответила я.
— Что-то случилось?
— Да нет, ничего такого. Да и вообще, мрачновато тут как-то. Давай немного украсим это место, — на мои слова Орочи-кун усиленно закивал. Так, мне нужна моя батарейка. Я вновь расширила проход меж сознаний, и надо мной навис Курама.
— Всё в порядке? — спросил он, а потом уставился на ребенка. Орочи смотрел на лиса с любопытством и благоговением.
— Знакомься, Орочи-кун, это Курама — мой друг и аккумулятор, — представила я кьюби. А после запрыгнула ему на голову и начала творить. В моей руке появилось подобие расенгана, только золотого цвета. Солнышко взлетело под самый потолок, а я занялась стенами. Некоторое время спустя по голубому небу плыли облака, травка зеленела, а в маленьком прудике играли солнечные зайчики. и специально для Орочи была сделана небольшая беседка. Открыв глаза я увидела шокированного ребенка, который смотрел на окружающий его мирок с восхищением. Только под его ногами оставалась каменная поверхность, на которой и расположилась печать. Травы там не было, и выглядело это не очень. Тем не менее мы с лисом выдохлись. Я морально, он физически.
— Буду отсыпаться дней десять. И только попробуй меня разбудить! — заворчал Курама и удалился в мое подсознание.
— Это... Тут так красиво... — пролепетал Орочи, когда я подошла к нему.
— Да. Снаружи все выглядит именно так, — кивнула я.
— А я смогу туда попасть? — спросил ребенок.
— Не знаю. Возможно позже, но не сейчас, — ответила я. — Мне тоже пора уходить.
— Нет! — в глазах ребенка было столько отчаяния, что мне стало не по себе.
— Хорошо, подожди секунду, — я сосредоточилась, используя технику теневого клонирования. Рядом со мной появилась копия.
— Я останусь с тобой, Орочи-кун. Но я лишь отражение, так что могу исчезнуть в любой момент. Не волнуйся, оригинал ещё вернется, — улыбнулся клон и кивнул мне. Я покинула подсознание Саске и провалилась в сон.

***

POV Автор
Саске проснулся ночью. Ключица ныла, а в голове чувствовалась легкая боль. Оглядевшись, он увидел Узумаки, посапывающую рядом, и Харуно, которая задремала около входа. Снаружи в свете луны он увидел бурую шерсть медведя. Когда он поднялся, Наруко заворочалась и разлепила глаза.
— М? Сасочка? Извини, но ты теперь домик для Орочи-куна. Индрочка бросил тебя, — пробормотала она и перевернулась на другой бок. Учиха скрипнул зубами. Почему эта красноволосая девчонка его так бесит? Неожиданно Саске кое-что заметил. Раньше что-то изнутри словно тянуло надавать этой Узумаки. Такое чувство, будто его собственное желание усиливал кто-то другой. После появления команды №7 он вообще постоянно путался в своих эмоциях. Настолько они были разные. А сейчас — ничего. Нет, раздражение было, но оно оказалось каким-то мимолетным.
— Саске-кун? Ты проснулся? — за своими мыслями Учиха не заметил, как проснулась Сакура.
— Хн, — раздраженно выдал Учиха. У них не было свитков. Чертов Орочимару! Он никогда не пойдет к нему! В берлогу заглянула мохнатая морда. Михаил подозрительно посмотрел на Саске, а потом оскалился. Учиха вздрогнул, доставая кунай, но Харуно остановила его:
— Саске-кун, не надо. Миха-сан так улыбается.
Брови Учихи взметнулись вверх, в немом вопросе.
— Мы вместе вас четыре дня стерегли. Конечно же успели познакомиться! Михаил-сан даже писать умеет! — сообщила розововолосая, а красноглазый задумался, что он забыл в этом дурдоме.
— Когда вы с Наруко потеряли сознание после сражения, я очень испугалась. Михаил-сан нес вас, а я искала место, где можно спрятаться. Тогда мы расположились здесь. Тебя лихорадило и трясло, а иногда ты начинал метаться. Я не знала, что делать, — начала Сакура свой рассказ, — а потом Миха-сан пришел с пучком трав. Он...ну, в общем, тебе стало лучше. На третий день появилась команда Звука и заявила, что хочет сразиться с тобой. В тот момент появился Ли-кун, но не смог их победить. Тогда очнулась Наруко. Хорошо, что я не забрала её кунаи с печатями. А после звуковики отдали свой свиток и ушли. К Узумаки спустились клоны и передали два нужных свитка, а оставшийся отдали Ли-куну. После она что-то сделала, и тебя перестало лихорадить. А потом она села рядом и отключилась. Я испугалась, особенно когда ваша чакра стала какой-то странной. Она будто смешалась внутри тебя, а в теле Наруко появилась очень горячая... Я не могу точно сказать, сенсор из меня не очень хороший. А потом все прекратилось. У нас остался всего один завтрашний день до конца экзаменов, но мы решили подождать, когда вы очнетесь.
Учиха схватился за голову. Если круг действий медведя с пучком трав был ограничен, то что же сделала Узумаки... Внутри него смешалось две чакры... #%#&$! Учиха вспомнил весьма интересный процесс, но там используется не чакра... Но он же парень... Точно, он самец... Все хорошо... Но ведь Наруко — это Наруко... #%#...
— Утро доброе, мои поганенькие! Как спалось? — после такого приветствия Узумаки получила пинок от Харуно и пулей вылетела наружу.
— Чего такие медленные? Свитки кто в башню понесет? Пушкин? — раздалось снаружи. Сокомандники вздохнули, вспоминая сладостные минуты тишины. А Харуно решила запастись снотворным...

***

— Ирука-сенсей! — я накинулась с обнимашками на Ируку, который появился из свитка.
— Техника призыва, — пробормотала Сакура, а после тоже прыгнула обниматься. А Умино даже посинел от радости. Хотя, зачем он так глаза выпучил. Я отпрыгнула от бывшего учителя, а сенсей упал на колени и закашлялся. Михаил подошел к нему и сочувственно похлопал его по плечу, чуть не вбив бедного Ируку в пол.
— Миха-сан, пожалуйста, осторожнее! Вы сейчас раздавите Ируку-сенсея! — крикнула Харуно. Медведь опечалился, и уже я похлопала его по плечу. И чего он осел? Я же в руку всего ничего чакры добавила. Ну и ладно.
— Ирука-сенсей, а что значит надпись над дверью? — прервал нашу милую идиллию Учиха. Стоп, Учиха?! Я посмотрела на Саске, протерла глаза, сказала «кай», снова взглянула на Саске.
— Кто вколол Учихе стимулятор?! — заорала я. Нет, серьезно, если в нем так много энергии, то что же будет дальше?..
— Не кричи, Наруко. Это изречение несет глубокий смысл... — начал объяснять Ирука. Меня игнорируют. Поганцы. Не прощу. Сев на Миху, я гордо надулась. Ну и пофиг на них. Я тут, знаете ли, всех спасаю, а они меня затыкают. Ладно, у меня ещё есть парочка сюрпризов специально для них. Фантазируя, как моя честь и гордость будут отомщены, я начала злобно хихикать.
«Что случилось, Наруко-чан?»
Они меня оскорбили, так что великая мстя уже в пути!
«Ками, спаси и сохрани».
Я хихикнула, потирая лапки.
— Ирука-сенсей, а вы где спите? — вдруг спросила Харуно.
— Зачем тебе, Сакура? — удивился Умино.
— Можно я у вас пережду, пока Наруко набесится? — спросила розоволосая. Не удержавшись, я рассмеялась прямо как Курама, когда он готовит великую пакость. А ребята содрогнулись. Неужели тут сквозняки?
— Сенсей, вы не ответили на вопрос. Так где вы спите? — улыбнулась я.
— Э...Это тайна, — с заминкой ответил Умино.
— Всё тайное становится явным, — ответила я. После этого Ирука объяснил нам, где комната, в которой можно отдохнуть, а также рассказал про другие места в башне. Наша комнатушка была тесной и почти пустой. Маленький столик, шкаф и три футона в углу. Ну и потрепанный санузел. Нда, не густо. Михаил здесь точно не поместится.
«Наруко, я могу пожить в Лесу Смерти,»
Миха? А ты уверен?
Медведь согласно кивнул и покинул комнату. А я быстро заняла душ. У меня здесь встреча намечена, так что лучше поторопиться. Да ещё сенсею и сокомандникам отомстить надо. Эх, сколько дел, сколько дел...

***

     Я рысцой бежала по коридору, гаденько хихикая. Все сюрпрайзы заготовлены, Ирука-сенсей обложен ловушками со всех направлений! Ну и скоро полночь, а значит, надо поторопиться. Прошмыгнув в столовую, я огляделась. Лунный свет освещал серые потрепанные столы и облезшую краску на стенах. Но были здесь и неосвещенные участки. В одном из таких я и разглядела красную шевелюру. Играем в прятки? Что ж, я не против. Прокравшись по теням, я оказалась около девочки. Вот только смотрела она прямо на меня с некоторым страхом.
— Блин, а я и забыла, что ты сенсор, — я удрученно почесала маковку. — В общем, привет. Я Наруко Узумаки, рада знакомству.
— К...Карин Узумаки, — робко кивнула девочка. — Но, ты уже представлялась...
— Представлялся мой клон. Я в тот момент ковырялась в сокоманднике и разговаривала с его невольным жильцом, — пояснила я. Узумаки странно на меня посмотрела.
— Ты не нервничай, Карин-тян. Коноха, она такая: что ни ниндзюк, то со своими тараканами. А у некоторых тараканов уже сожрали твари покрупнее, — похлопав девочку по плечу, поделилась я. Карин неуверенно кивнула. — Но запомни: чем больше тараканов, тем лучше. И адаптироваться легче, и противников в бою удивлять. Был один случай: пошла моя команда сопровождать караван. Ну, останавливаемся, значит, на ночевку. А я как раз думала, какими были мои тараканчики, пока моя тварюшечка ими не отобедала. И по воле случая расставлять ловушки и первой караулить должна была я. Ну, а парочка свитков из библиотеки Узумаки у меня всегда под рукой. И решила я испробовать барьер иллюзий. У всех красновласиков с гендзютсу всегда были проблемы, вот они и придумали им замену. Ну, сказано — сделано. Клоны прикапывали вилки, а я рисовала печати. Ух, сколько крови тогда потратила...
— Вилки? — не поняла Карин.
— Темнота! Эта тайная стратегия героев прошлого. Фигачишь взрывную печать помощнее, чтобы активировалась с приближением шиноби. Прикапываешь её с пачкой отравленных вилок. И ждешь. Только я обычно вилки слабительным смазываю. Яд слишком дорого выйдет, — рассказала я. На самом деле, это моя оригинальная стратегия для применения печатей, реагирующих на чакру. Зато действенно! На Котецу проверено. Сначала хотел бежать к хокаге, потом побежал в сторону госпиталя, а потом снова передумал и нырнул в кусты. Сидел там до ночи, а потом я пошла спать. Слабительное, кстати, сама готовила. Из подручных материалов.
— А разве не кунаи надо... прикапывать? — выгнула бровь родственница.
— Во-первых, дорого, во-вторых, не так прикольно, в-третьих, пасть под обстрелом из вилок более унизительно. Так вот, первой линией обороны были вилки, второй — барьер. Своих я конечно же не предупредила. А сама пошла в барьер. Коснувшись нужной печати, начала придумывать, чем бы нукенинов попугать. Ну, в общем, вернулась к мысли о тараканах. В итоге даже Какаша-сенсей ржал над нукенинами, за которыми бегали мои таракашечки. Кстати, он единственный, кроме меня, кто добрался до барьера, чтобы посмотреть. Сакура Саске выползли только к утру, и то, благодаря моему рамену. Представляешь, если его по-особому приготовить, то он становится противоядием от моей смазки для вилок! Рамен — вообще святая пища! Решено, я обязательно угощу тебя раменом! А ещё, я, кажется, опять где-то накосячила в том барьере. Часть таракашек самой пришлось вылавливать. Точнее, я просто свистнула, а они сами сбежались. Теперь живут в Лесу Смерти. Их то ли трое, то ли четверо. Знаешь, когда мы повязали загендзюченых нукенинов, парочки не досчитались. По крайней мере, так сказали остальные преступники. Наверно, превратились в таракашек... С ежами тоже что-то пошло не так. Кровь почему-то была настоящая. А ежей под окном не было...
— Так те ежики... твои? — Карин в шоке прикрыла рот рукой.
— Спокойно, это были иллюзии. К тому же, тел не нашли. Может, они просто кетчупом окошки обстреляли? — я кинулась успокаивать девочку. Спустя некоторое время она успокоилась.
— Знаешь, у тебя странная чакра. Какая-то обжигающая, но она притягивает. Рядом становится как-то спокойно и весело, — Узумаки смущенно улыбнулась.
— Царь всегда бесподобен! — заявила я. — Так что? Придумаем план уконохивания тебя?
— У...конохивания? — икнула красноволосая.
— Ну, переселения, — пояснила я. — Согласна?
— Да! — закивала Карин. Правда, вид у неё был обреченный. Ну, это все гормоны.
— Тогда смотри, будем мудрить...

***

— НАРУКО!!! — раздался гневный вопль под утро с двух разных концов башни. А Узумаки его не слышала. Под утро она пошла спать к Михе, дабы не перелезать через ловушки. А вот у Команды №7 и Умино Ируки было красочным и блестящем. В прямом смысле...
— Мои волосы, мои прекрасные розовые волосы... — лепетала Сакура, перекрашенная в радужную расцветку. Ушки, как у лошадки, подрагивали на макушке, а внушительный рог на лбу дополнял образ. Учиха молчал. У него не было слов. Даже ругательства кончились. Он просто смотрел на грудь пятого размера, выпирающую из-под футболки, и гадал, больно ли это отрывать. При этом он был наряжен в нечто искрящее стразами, а юбка одежды была возмутительно коротка. Дверь резко распахнулась, и в комнатку влетела красивая смуглая брюнетка. Хвостик, торчащий из штанов шиноби, метался из стороны в сторону, и после каждого движения незнакомка краснела все больше. Голову с красивой женской прической украшали ушки. Саске и Сакура с трудом узнали в красивой девушке Ируку-сенсея. Осмотрев сокомандников красной катастрофы, Умино просто сполз по косяку и всхлипнул.
— Вот чем мы её на этот раз обидели? — спросила Харуно.
— Не знаю, Сакура-тян. В Академии Наруко-чан была мирной девочкой. Неужели это Какаши-сан так на неё повлиял? — дрожащим голосом пролепетал несчастный учитель Академии.
— Хн, — печально согласился Саске с последней версией бывшего сенсея. После этого они собрали оставшуюся гордость в кулак и отправились в душ. А многие посетители долго гадали, что же это были за красотки, гордо прошедшие в мужской туалет. А на вышедших оттуда Умино и Учиха никто не обратил внимания. Сакуру тоже никто не узнал, но она завоевала разве что недоуменные взгляды. Правда, радужная девочка с рогом во лбу была не такой странной, как делегация розовых ежей на первом этапе. В этот раз Узумаки сжалилась над приятелями, использовав неводостойкие материалы. Хотя, некоторые сюрпризы, падавшие на них с потолка, отодрать от тела было сложнее. Но шиноби справился. А хокаге сидел перед экраном, на котором слегка рябило застывшее изображение с камер для слежки в башне, и находился в предынфарктном состоянии...

Я чуть не опоздала на бои между командами. Но Миха вовремя меня разбудил. Развеявшиеся клоны доложили, что план с пропажей Карин прошла успешно. Если не вдаваться в детали, то девочка отошла в туалет, но чьи-то ловушки сдетонировали, и большой участок леса оказалась в огне. Клоны же вывели девочку из леса хирайшином. День начинается просто восхитительно. Все же, делать Учихе грудь было сложнее всего. Но как он забавно выглядел!.. А вот не будут больше плохо себя вести.
-...а теперь я озвучу правила третье... — о, дедушка Хирузенушка уже закончил мозгопромыв восьмидесятого левела.
— Простите, хокаге-сама, но я должен вмешаться. В третий этап прошло слишком много участников. Я обязан устроить отборочный этап... — Гекко Хаяте решил всем испортить жизнь своей больной мордой. Может, поймать его как-нибудь и сдать ирьенинам?.. Пока объясняли правила отборочного тура, я гадала, придется ли сражаться с Кибой. Вот уж и Кабуто покидает поле брани...
-...Саске Учиха против Акадо Йорои, приготовьтесь к бою. Остальные участники, покиньте площадку, — громко сказал задохлик. Буду называть Гекко задохликом! Я ушуншинила на балкон, улыбнувшись Саске.
— Не помри со страха, глазастик! — проорала я другу. Тот послал мне уничтожительный взгляд, а после едко ответил:
— После тебя все противники кажутся пушистыми зайчиками. К тому же не тебе мне это говорить, добе.
— Ну так затискай его, — предложила я. Учиха уставился с непониманием.
— Ты сказал, что он похож на зайчика. Затискай его! — последняя фраза должна была замотивировать сокомандника на великие подвиги. Но этот гений просто сделал фейспалм и отвернулся. Может, припомнить? Не, прощаю.
Учиха победил его, хоть и с большим трудом. Все-таки печать этого чертового Орочимару ему сильно мешала. Я себе все горло содрала, пока его подбадривала. Зато он действительно разозлился под конец. Кто молодец? Я молодец! Ну и Саске. Немного.
— Заку Абуми против Абураме Шино!
Пока Шино спускался вниз, я краем глаза следила за тем, как Какаши уводит Учиху. Я не могу этого пропустить. Тихонько спустившись, я ускользнула следом.
Какаши завел Саске в незаметную дверь почти в самом конце коридора. Я приоткрыла дверь и зашла внутрь, быстро шмыгнув за колонну. Я ведь уже вмешалась в печать. Чакра лиса сейчас в спящем режиме, а я свою довольно неплохо скрываю, так что заметить меня он сможет, лишь если действительно догадается, что здесь кто-то есть. А Хатаке тем временем рассказывал Саске о печати. Черт, я не представляю, как его фуин повлияет на маленького Орочимару. А если он наоборот тогда сможет найти лазейку?
От мыслей меня отвлек дикий вой Учихи. Я выглянула из-за колонны и застыла. В печати Какаши я узнала знакомые символы. Он собирается перекрыть всю чакру, которую сможет получить печать у мальчика. Но тогда у псевдореальности, сделанной там для Орочимару не будет подпитки, и она рассеяться... Неожиданно мне передались воспоминания рассеявшегося клона, который был в Учихе. О нет!
— Ты! Ты уничтожил мою травку!!! Ты убил НА... — заорал Саске. Я молнией подскочила к нему и погрузилась в подсознание, из которого быстро открыла проход в подсознание Саске. Орочимару даже в детстве был страшным. Вокруг него распространялась фиолетовая склизкая чакра. На полу вокруг него красовался незаконченный узор печати. Я подбежала к печати и стала собственной чакрой рисовать символы в неоконченной фуин. Через пару мгновений она развалилась, а я успокаивающе обняла Орочимару. Мальчик застыл, а после воскликнул:
— Они... все...
— Прости их, Орочи. Понимаешь, там есть ещё один ты. Хочешь я расскажу тебе, почему все так случилось? — улыбнулась я, видя, что ребенок больше не злится.
— Да! — у Орочимару заблестели глаза.
— Итак. Орочимару. Ему сейчас 50 лет, он великий ученый, ставший преступником ради продолжения исследований. Он мечтает стать бессмертными обучиться всем техникам. Для этого ему нужны новые тела со способностями. Он выбрал себе Учиху в качестве нового тела. И поселил внутри тебя, чтобы он смог слиться с тобой и занять тело. Однако, ты не такой, как остальные клоны. У тебя есть чувства. Но они очень опасны для Саске. Сейчас ты мог навредить человеку, который дорог для Учихи. Я объясню Какаши-сану, что тебя не нужно запечатывать. Но Орочи, запомни, ты не должен мешать Саске. У меня пока недостаточно чакры, чтобы все восстановить. Сможешь подождать немного? — я закончила рассказ. кое-где я, конечно, немного приврала, но это не важно.
— Хорошо, — кивнул задумавшийся Орочимару. — Знаешь, мне бы хотелось встретить себя настоящего. Объяснить, почему он не прав.
— Когда-нибудь вы обязательно встретитесь. А пока мне нужно идти. До встречи, Оро-кун — улыбнулась я. Создав теневого клона, я вернулась в свое подсознание, а потом и в реальность. Хатаке пялился на меня круглыми глазенками. Шаринган смотрел на меня пораженно. Я заметила, что Учиха обмяк и сейчас лежит буквально на мне. Сев, придерживая одной рукой Учиху, я устало попросила:
— Какаши-сенсей, не стоит ставить печать. вы хоть представляете, с каким трудом я её в прошлый раз успокаивала в Лесу Смерти. Вам бы все подгадить. Джуин не будет приносить проблем, насколько это возможно. не стоит лишний раз мучить ученика.
— Что ты сделала? — спросил Какаши, пряча глаз под повязку. — Только что приходил тот, кто её поставил. Он очень сильный шиноби, но ему явно не понравилось то, что ты сделала.
— Я остановила наложение фуин и немного поработала внутри, — выдохнула. — Ладно, мне пора на экзамен.
Черт, а ведь ему всего и не расскажешь. Невезуха...
Когда я вернулась, бой Сакуры был в разгаре. Мда, ей явно не хватает мотивации.
— Сакура-тян, ЖГИИИИ!!! — заорала я. Черт, я ещё даже не сражалась, а уже выдохлась. Харуно вздрогнула и увернулась от удара Ино. Мне кажется, или её движения стали резче? Не знаю. Большего я все равно делать не собираюсь. Устала.
Сакура все-таки сыграла с Яманака в ничью. Жаль, но у неё ещё будет время.
— Темари против Тен-тен!
Я выдохнула и села у стены. Всё по канону, а значит, я знаю, что будет дальше. Темарька победит. Тен-тен даже жалко. Как она тогда себе спину не сломала об этот веер? А Курама все не отвечает. Обидно. Ко мне подсела Хината.
— Надеюсь, мы победим, — неловко сказала она. Я улыбнулась и потрепала её по голове.
— Может и нет, Хина-тян. Главное — мы должны переломать противнику как можно больше костей, чтобы запомнил до конца дней своих!
Стоящий рядом Киба нервно хихикнул. Неужели Инудзука что-то знает? Вряд ли. скорее всего просто нервничает.
— Шикамару Нара против Кин Тсучи!
Я вздохнула. Как же долго! Шика ведь все равно выиграет, почему нельзя просто объявить эту ошеломительную новость и поставить меня биться с вражиной?
— Наруко Узумаки против Кибы Инудзуки!
Я пулей выскочила на арену. Киба икнул, но сдаваться не стал. Так, сначала его собачку, а потом и его в бараний рог скатаем! Я мечтательно потирала ручки и хихикала. И когда судья почти объявил о начале боя, Инудзука воскликнул:
— Я сдаюсь!
Сначала я решила, что оглохла. Потом проверив и поняв, что со слухом все нормально, я заорала:
— Киба, ты издеваешься?! Это что за фигня?!!!
— Заткнись! — заорал Инудзука. — Ты злая и ядовитая! Ещё сожрешь. Я лучше подожду полгода...
— Ты не дождешься, — многообещающе улыбнулась я. — За такое предательство под ближайшим кустиком прикапывают.
Настроение было испорчено. Шуншином вернувшись на балкон, я надулась. Вот сделаю Акамару котом, будет знать! И не важно как. Сделаю. Поганец. Урою...
— Хината Хьюга против Неджи Хьюга!
Хина-тян застыла. Для неё это будет тяжелый бой. Я похлопала подругу по плечу и напомнила:
— Не бойся. Просто надавай ему столько пендалей, чтобы потом сидеть неделю не мог. Это не насилие. Нужно воспитывать братьев. Извини, подбадривать я не умею.
Хината улыбнулась и пошла на арену. Неджи с презрительной миной уже ждал её.
Хина-тян не смогла победить, но последний пинок под зад с чакрой подарил Хьюге просто незабываемый полет.

------------------------------

Муза ты куда:

Куда угодно, но подальше от тебя.