14 глава
Роксана обмякла в моих руках. В груди дёрнулась холодная паника, душу свело. Дыхание не успело выровняться после бешеного ритма, с которым вколачивался в девчонку, но волнение заставляло забирать ещё больше воздуха. Один хрен не хватало, я задыхался.
— Рокси! — похлопал её по щеке.
Голова дикарки безвольно дёрнулась. Чёрт возьми! Не понимая, что произошло, я добрался до кровати и опустил хрупкое тело на мягкий матрас. Нормально же всё было. Или нет?.. У меня перед глазами опустилось красное марево ужаса — у девочки между ног были разводы крови, у меня на члене тоже. В башке загудело. Я её едва не до смерти затрахал! Наверняка порвал ей там всё. Запах течки свёл меня с ума — не понимая, что творю, не сдерживался. Тонкая веточка — молодая дикарка, ни хрена не крепкая волчица. С ней так нельзя было.
Кое-как натянув на себя штаны, выскочил из комнаты и столкнулся нос к носу с Трикси. Сонная нянька в пижаме с кружкой воды в руке растерянно моргала, глядя на обезумевшего меня.
— Акуру сюда! Быстро! — заорал, тряхнув её за плечи.
Кружка полетела на пол, а Трикси вперёд по коридору. Клянусь, мне показалось, что она не касалась пола ступнями.
Вернулся в спальню — дикарка по-прежнему была без сознания. Попытки привести её в чувство успехом не увенчались — это пугало. Я никогда ничего не боялся. Опасался — было, но страх — это не про Михея. Растёр лицо ладонями, пытаясь собрать мысли в кучу. Безумие, мать его!
Да что я за ублюдок такой?! Девчонка мне доверилась, а я с ней так...
— Рокси, ты меня слышишь? — лепетал, целуя появившиеся на её плечах синяки.
Не реагировала. Едва заметное дыхание, мокрые от слёз ресницы и яркие отметины по всему телу от моих «ласк» — выть хотелось. Она просила остановиться? Чёрт, чёрт, чёрт! Я не помнил ни хрена, кроме податливого девичьего тела и горячего желания выбивать из неё стоны членом.
— Что случилось? — на пороге спальни появилась шаманка.
Помятое сном лицо волчицы не лучилось добродетелью.
— Сорвался, — прохрипел, прижимая к себе дикарку.
Акура окинула взглядом комнату — зацепилась глазами за порванную цепочку с амулетом на полу, посмотрела на обрывки платья Роксаны и, с упрёком покачала головой.
— Выйди, вожак.
С огромным трудом заставил себя расцепить руки, выпустить Рокси из объятий. Старая кость командовать вздумала... Хрен с ней, сейчас не про мои амбиции речь. Пусть посмотрит девчонку...
...Как в задницу раненый метался по узкому коридору перед дверью спальни. Почему так долго? Шаманка уже полчаса там, но ничего не понятно. Хотел зайти — сказала, чтобы не совался.
Всего за сутки перевернулось всё, к чему я привык за годы жизни в Левенросе. А может, к тому и шло? Я давно перестал замечать, что происходит вокруг — жизнь по накатанной. Цели, желания, проблемы — одни и те же. Упустил отношения с младшим, почти не заботился о дочери, поручив это Трикси. Иллюзия контроля оказалась лишь иллюзией, а вчера... Вчера в вагоне паровоза мне встретилась девчонка, которая спасла мою дочь, и, видят Боги, я поблагодарил бы правильно, но она оказалась дикаркой. Ненависть к людям давно и крепко держала меня за яйца. И я до сих пор их ненавидел — всех. Но не её. Диссонанс между тем, что я чувствовал к людям и почувствовал к Роксане, выбил из колеи. Не в запахе ведь дело. Хотя и в нём тоже. Крышу мне сорвало конкретно. Ещё и мысли эти о кобелях, которые наверняка вереницей за такой красавицей таскались. Меня снова тряхнуло...
Почему, мать её, так долго?!
— Акура? — прорычал в приоткрытую дверь спальни.
— Здесь я, — шаманка вышла в коридор.
— Ну?! Что там? — нервно сглотнул.
Мразь я конченая... Порвал девчонку. Боль до потери сознания — не шутки. Старая кость смотрела на меня с полуулыбкой, так, словно в этой ситуации было что-то забавное.
— От потери девственности ещё никто не умер, — волчица скрестила руки на груди.
— Какой нахер девствен-н-н... — я взялся за голову.
Едва язык не свернул, произнося проклятое слово. Так она девочкой была?! Это объясняло кровь и, пожалуй, тянуло на оправдание для обморока. Я к ней не как к невинному цветочку отнёсся.
— Дошло? — шаманка открыто улыбалась.
— Я просто там... — покрутил руками, изображая процесс, — не осторожничал.
— Всё с ней нормально. Переволновалась немного, вот и отключилась.
— Она пришла в себя? — заглянул за плечо шаманки, пытаясь рассмотреть в приоткрытой двери Роксану.
— Пришла-пришла, — Акура толкнула меня в грудь, вынуждая отойти от порога. — На покалеченную или убитую горем не похожа.
Отрезвевший мозг поражал кристальной чёткостью мыслей. До меня дошло — я кончил в девочку, а у неё течка. Не то что я против щенков, но явно не в этой ситуации.
— Ты бы ей чего дала, — замялся, надеясь, что Акура без объяснений поймёт меня.
— Уже, — она кивнула. — Подумала, что вы пока не готовы к совместным детям.
Пока?.. Ни хрена мне это «пока» не понравилось. Я ещё до конца не осознал, что меня с бешеной силой тянет к человеческой девчонке, а уж о продолжении рода и речи нет. Оплошность свою понимал, но против инстинктов не попрёшь. Дурманящий запах Рокси не оставил шансов контрацепции.
— Приведёшь её завтра, я погляжу, — шаманка похлопала меня по плечу.
— Понял, — почувствовал себя полным придурком.
— Ты бы завязывал с подвигами, Михей. Марку все силы сегодня отдал, ещё и приключений на ночь нашёл. Тебе надо восстановиться. Впереди много испытаний.
Спасибо, что напомнила. Я не забывал.
— Иди домой, Акура.
— Я тебе вот, что скажу, вожак... — она тяжело вздохнула. — Я не самая хорошая провидица, но одно знаю — для тебя скоро наступят тяжёлые времена, и лучше, чтобы рядом была женщина, которая поддержит.
— У меня есть брат и дочь, — попытался возразить. — У меня есть стая.
— Марк станет вожаком. Тебе ли не знать, что с такой работёнкой не до родных, — она хмыкнула. — Лоу ещё слишком мала, о ней тоже надо заботиться. А стая?.. Стая — это твоя семья, но она не даст тебе женского тепла.
— Может, мне на дикарке жениться? — съязвил, а сердце в груди дёрнулось.
— Может, — совершенно спокойно согласилась волчица. — Эта девушка не просто так оказалась в нашем мире. Уверена.
— В каком смысле? Тебе духи что-то нашептали?
— Ох, вожак, — старая кость махнула рукой, — мне со вчерашнего дня кажется, что вы с Марком соревнуетесь, кто глупее. Оба ухлёстываете за Роксаной и не замечаете главного. Она слышит волков, твоя дочь чувствует в ней мать, а оборотни штаны теряют от её аромата. Ты когда-нибудь встречал таких дикарок?
Все дикарки, которых я встречал, были врагами, как и дикари. Не интересовался.
— Иди домой, — повторил, кивнув шаманке «на выход».
Она ушла, а я остался стоять перед дверью спальни Роксаны.
Зайти? И что тогда?.. Девочка, я лишил тебя невинности с особой жестокостью, прости?
Бред!
Рокси могла сказать, предупредить меня, чтобы был аккуратнее, но решила промолчать. У меня нет армии духов, как у Акуры. Меня даже плохим провидцем нельзя назвать. Я — вообще не он! Не будь у дикарки такого сладкого, вкусного запаха, свернувшего шею моему самоконтролю... Кому я вру?! Вбил себе в голову, что красавица не осталась без внимания пары десятков кобелей — вот результат. Это, сука, ревность в чистом виде! Я давно не щенок, у меня были девственницы, а тут... не понял. И ведь чуть член поначалу не сломал — такая она вся узенькая, маленькая, и всё равно в голове даже мысли не мелькнуло. В пах снова ударила волна похотливого жара.
Стоп!
Разворот на сто восемьдесят и быстро к себе в комнату. В душ, дрочить, спать.
* * *
Лежала на животе, ковыряя пальцем простыню, и прислушивалась к тому, что происходило за дверью — Акура и Михей о чём-то говорили. Слишком тихо, я ничего не могла разобрать, бубнёж один. Вставать и топать к порогу, чтобы подслушать, не хотелось. Мне вообще ничего не хотелось. Разве что сквозь землю провалиться. В последнее время стала часто терять сознание. Но хуже всего — это случилось во время первого секса, в самый ответственный момент...
Разжав кулак, посмотрела на спрессованный брикет трав, которые мне вручила шаманка. Она сказала, штука поможет не забеременеть. Нетрадиционная медицина — дело сомнительное. Я чувствовала себя абсолютной дурой. Натворила дел, конечно... Вернусь домой и первым делом пойду к доктору. Если залечу? На три работы придётся устраиваться. Не планировала в восемнадцать становиться мамой, но все мои планы ещё вчера отправились под хвост оборотням.
Откусила кусочек от брикета и сморщилась — невкусно. Надо! Продолжила жевать, прислушивалась к собственным ощущениям. В промежности саднило, тело ныло, а синяки на запястьях добавляли антуража. Обрадовалась, ага: всё как хотела — взрослый, умелый, страстный любовник попался, а оно... Больно, обидно, теперь ещё и одиноко. Шмыгнула носом — слёзы тут как тут. А чего ты хотела, Рокси? Бешеный латинос — не парень из школьной футбольной команды.
Когда Михей появился здесь с деревяшкой и набором инструментов, я подумала — да ладно?! Ждала, что вожак придёт, только не ожидала, что его целью станет — починить шкаф. Это было... Странно и глупо. Оборотень наворотил дел — мне до конца жизни не переварить, и тут какой-то шкаф. Порыв Михея шёл от души, а его волнение только подтверждало это. Невозможно быть такой сволочью как он, просто так, на пустом месте. У латиноса наверняка были причины ненавидеть людей, меня.
— Конечно. Ага, да... — прошептала и горько ухмыльнулась.
Привычка искать оправдания отрицательным персонажам давала о себе знать регулярно. Жизнь с мамой-алкоголичкой научила. Иначе у меня просто не выходило принимать её.
Бубнёж за дверью стих. Он ушёл? В груди запекло. Трахнулись, ну и что? Для Михея это ничего не значит, для меня тоже. Тоже? Врать себе не получалось. Пропахла им насквозь. Я будто снова куталась в кожаную куртку, пропитанную теплом и вкусным мужским ароматом — от этого становилось уютно. Но ведь он — гад! На губах мелькнула нервная улыбка. В животе снова скручивались пружинки. Я вспоминала, как сладко и горячо было в лапах оборотня и как хорошо, когда он во мне. Большой, несдержанный зверь. Между ног снова загудело возбуждение. Ох...
Закинув в рот остаток травяного брикета, сползла с кровати. Слабость и лёгкое головокружение. Ощущение, что я под каток попала. Наверное, дело не только в сумасшедшем сексе. Я с утра ничего не ела, а после гадости, которую пришлось жевать, чувствуя себя коровой, ещё и пить хотелось. Из одежды на мне только цепочка с кулоном — Акура починила и приказала не снимать даже под страхом смерти. Вздохнув, с грустью посмотрела на лоскутки, в которое превратилось шерстяное платье. Голод и жажда — вещи мерзкие. Не думаешь о них — и вроде ничего, но я уже подумала. Живот заурчал с болью, во рту организовалась пустыня. Пришлось завернуться в простыню и топать в кухню. Терпеть нереально!
Во всем доме было темно. Я нащупала выключатель у двери кухни, пощёлкала — ничего не произошло. Ох уж эти генераторы магии! Пришлось шуршать на ощупь. Кувшин с водой я нашла быстро — он на столе стоял, а вот с едой оказалось сложнее. Холодильников в этом мире, видимо, не предусмотрено. Где оборотни хранят еду? Обыскала кухонные шкафчики, но ничего, кроме посуды и сушёных трав, не нашла. Голод напирал, я налегала на воду. Не помогало. Желудок рычал волком.
Почти отчаявшись, найти что-нибудь съестное, я обречённо задрала голову и увидела ИХ. На кухонном шкафчике, на самом верху стояла корзинка с печеньем. Маленькие кругляши, кажется, сияли в темноте божественным светом. Аллилуйя! Торопливо поставила табуретку, забралась на неё и потянулась рукой к печенюшкам — роста мне не хватало.
Предвкушая лучший ночной «дожор» в жизни, я совсем забыла, что моё физическое состояние далеко от идеала. Голова закружилась, табуретка под ногами поехала в сторону, и я полетела вниз, предварительно схватившись пальцами за салфетку, на которой стояла корзинка с печеньем и ещё сто-пятьсот каких-то штук. Всё это обрушилась на меня твёрдым дождём, грохот получился страшный, а я приложилась затылком об пол. Перед глазами вспыхнули звёзды, в голове стоял вой. Больно-то как!
— Ты катастрофа, дикарка! — грозный рык вожака разогнал гул в моих ушах, и сильные мужские руки аккуратно привели меня в вертикальное положение.
Прийти в себя не успела, оказалась в лапах оборотня. В его объятиях жарко и дышать тяжело — так сильно к себе прижал.
— П-привет, — пролепетала, глядя на золотые искорки в чёрной бездне глаз Михея.
В кухне зажёгся свет.
— Дай, я посмотрю, — вожак избавил от объятий и потянулся огромной лапищей к моему затылку.
— Не надо, — не позволила ему. — Я в порядке.
— Дай, — потребовал и, развернув меня спиной к себе, запустил пальцы в волосы.
Осторожные прикосновения латиноса со звериными замашками оказались приятными. Голова звенела болью, но руки вожака успокаивали. Люблю, когда возятся с моими волосами. Забывшись, прикрыла глаза и замычала — хорошо.
— Ох... — пришла в себя от лёгкого укуса в шею.
— Шишка будет конкретная, — ладони Михея прошлись по моей спине, легли на талию, горячие дыхание обожгло плечи. — Где ещё болит? — прижался тесно, припечатал меня к твёрдому бугру паха.
Стало невыносимо душно. Внутри всё сжалось от предвкушения близости.
— В порядке я! — дёрнулась, подалась вперёд.
Невозможно расслабиться. С таким, как Михей, только в койку! Развернувшись, набрала воздуха в грудь, чтобы... Не придумала, что сказать, а вожак не стал ждать:
— И что ты тут делала?
Он шагнул вперёд, снова оказался близко — тёплый мужской запах забрался в ноздри: обездвижил, обезоружил, обезвредил. Я посмотрела в бездну волчьих глаз — ни черта я тут не решаю. Захочет — возьмёт.
— Ку-ку... Кушать захотела.
— Ку-ку, наверх, зачем полезла?
— За печеньем.
— Ясно. Садись за стол.
Михей выдвинул для меня стул, а сам пошёл к двери в самом конце кухни. Распахнул её, и мои ноги облизал холод, запахло сыростью. Погреб? Нет холодильника, есть погреб. Логично. Поправив простынь на груди, я уселась за стол.
Пленнице полагается вода и хлеб!
Михей вернулся быстро — в его руках действительно был хлеб и миска с чем-то. Вожак, словно острый нож, рассекал пространство кухни, а я исходила слюной. Смуглый латинос с голым торсом, в светлых домашних штанах выглядел потрясающе. Облизала глазами каждый дюйм сексуального татуированного тела. Наверное, это было очень заметно. Плевать. Всё страшное уже произошло. И вообще, имею право!
Вожак создал на столе настоящий натюрморт — разломанный хлеб на разделочной доске, тарелка с мясной нарезкой и стакан молока. Выглядело непрезентабельно, но я была слишком голодна, чтобы думать о сервировке.
— Что это? — с любопытством разглядывала тонкие ломтики мяса.
Не собиралась строить из себя гурмана, но волк подумал иначе. Он на меня так посмотрел, что выяснять расхотелось. Смутившись, я опустила глаза.
— Перекус, — сообщил Михей.
— Ага, да...
Сунула в рот мясной ломтик — м-м-м, вкусно! Вяленое мясо, чёрный хлеб и молоко странное сочетание, но крутое!
Вожак взял стул, уселся напротив меня и откинулся на спинку. Весь из себя вальяжный, в мыслях он уже вытряхнул меня из простыни, которой я была обёрнута, разложил на столе и... замерла. Ой, нет-нет-нет! Внизу живота снова собрался тугой спазм. От волнения сунула палец в рот — зря. В чёрных глазах оборотня снова вспыхнули золотые искры, он плавно выдохнул и потянулся рукой к паху. Взгляд его бесстыже сосредоточился на моих губах. Представить страшно, что Михей там увидел вместо пальца!
— Почему не сказала, что ещё девочка?
— Не сказала и не сказала, — я икнула.
Поздний ужин переставал быть томным.
— Смелая дикарка, — вожак ухмыльнулся, подвинув ко мне стакан с молоком. — Или девственница-нимфоманка?
— А похожа? — нахмурилась.
— В лесу тебя чуть не поимели шестеро кобелей, после ты кончила у меня в руках. Похожа?
Жаль... Очень жаль, что в этом мире нет тока. Хамоватый латинос отлично смотрелся бы на электрическом стуле!
— Раньше мне часто приходилось ночевать на улице, — сощурилась, поджав губы. — Со временем я начала воспринимать ублюдков как неизбежное зло.
Не то душу излила, не то вожака на место поставила. Пусть знает, что я его не боюсь. Почти не боюсь. На лице оборотня ни тени эмоций — камень. Жуть!
— Тебя уже пытались изнасиловать? — в тоне Михея скрежетал металл.
— Однажды, — я кивнула, — но не на улице. У матери есть парень — Джо. Он приставал, а я ему воткнула вилку в ногу.
Ни капли похоти в тяжёлом внимательном взгляде чёрных глаз, ни золотой звёздочки. Михей словно пытался понять — соврала я или нет? Не соврала. Джо не ангел, а когда напивался, вообще превращался в животное. После того случая я не впала в депрессию, не превратилась в запуганную «жертву», наоборот — обросла панцирем, перестала бояться. Возможно, потому что Джо не сделал, что хотел, а уехал в больницу с вилкой в бедре. У меня странная психика, но так проще выжить.
— Я не хотел причинить тебе боль, — вожак вклинился между моих мыслей.
У меня чуть челюсть на пол не грохнулась. Это что, типа «прости»? Такие, как Михей, не извиняются, но он, кажется, говорил искренне...
— Знаешь, а я верю тебе, — без страха посмотрела ему в глаза. — Думаю, ты не такой гад, каким хочешь казаться.
— С чего ты взяла? — его однобокая улыбка — символ недоверия.
— Не знаю, — я пожала плечами. — Так чувствую.
Лицо Михея вытянулось. Он несколько секунд молча смотрел на меня, а потом встал из-за стола и взялся убирать бардак — последствия моего падения. Подперев щёку кулаком, я смотрела, как он поднимает с пола кухонную утварь, и пыталась ни о чём не думать. Не так уж сложно — сытый желудок, тяжелеющие веки. Тянуло в сон, и даже вид полуобнажённого красавчика не смог затормозить стремительное падение в бездну сновидений.
* * *
Верит она мне... Чувствует. Хмыкнул, глянув на сопящую за столом девчонку. Молодая совсем. Что у меня с ней может быть общего, кроме койки? Ничего. Я не разбираюсь в молодёжных трендах, и мы из разных миров — в прямом смысле.
Но... Вдруг, старая кость права — девочка не такая уж случайная гостья? Судьба привела её ко мне...
Боги! Я сдурел?!
Сдуреешь тут — в доме молодая самка с такой внешностью. Красота в женщинах интересовала меня в первую очередь — ей я компенсировал нехватку душевной близости. После Лейлы все бабы казались пресными, безвкусными — выбирал, чтобы было на что посмотреть. На Роксану хотелось не только смотреть, и эта грёбаная алхимия мне ни хрена не нравилась. Ненависть превратилась в мягкое тепло, пульсирующее под рёбрами приятным волнением. Я у неё первый. Чёрт возьми, первый! Хотелось добавить — и последний, но это не так.
Поднял Рокси на руки, она сморщила носик во сне и, прижавшись щекой к моей груди, мерно засопела. Сейчас бы в люлю и до утра из неё член не вынимать. Я — похотливое животное. Девочке от меня и так досталось — накинулся зверем, а теперь наверняка у неё там болит.
Шагал с дикаркой на руках по коридору, не слыша ничего, кроме гула в яйцах. Идём ко мне в комнату — повернул туда, куда ни одну девку не пускал. Спальня вожака не для потрахушек — в доме полно других мест для разврата. Хотелось иначе.
Едва переступил порог, в груди развернулась ненормальная сердечная активность. Я был взволнован и, возможно, впервые из-за женщины. Уложил Рокси на кровать, избавил от простыни и уставился голодным взглядом на идеальное девичье тело. Меня оглушило, но не привычной похотью. В венах кипело что-то новое, обжигающее болью и счастьем. Такого я ещё не испытывал.
Достать бы того гада... Джо, кажется? Да хоть Дональд! Пальцы свело от желания придушить тварь. Протяжно выдохнул и, укрыв Роксану одеялом, улёгся рядом. Осторожно коснулся пальцами её скулы, прошёлся по изгибам шеи, плечам — сегодня я оставил немало болезненных отметин на нежной коже. В груди заворочалась совесть. Девки выползали из-под меня, как из-под паровоза. Укатывал любовниц и кайфовал. Сегодня всё было иначе — я едва не сдох от страха за девочку и теперь испытывал острую необходимость доказать ей, что могу быть другим.
Обнял маленькую, укутал собой. Дикарка в моих объятиях «сидела, как влитая». Идеально до ненормального. В груди густо заухало.
Спи, девочка. Я просто буду рядом.
* * *
Проснулась в спальне, но не в той, которую мне выделил вожак. Сидя на огромной кровати, прижимала к груди мягкое одеяло и растерянно глазела по сторонам. Где я? Комната напоминала отдельный мирок. Как и во всём доме Михея — без роскоши, но, в отличие от других помещений, тут была душа... одинокого волка.
Да ладно?!
Помнила, как задремала в кухне. Мне снились сны — они пахли зимним лесом и Михеем. Его запах меня успокаивал, а от хвойного аромата становилось уютно — просыпаться не хотелось. Проспала всю ночь, как убитая... в спальне оборотня. Последние сомнения в этом пропали, когда я открыла шкаф и нашла там мужские вещи. Кожанки и джинсы вполне в стиле вожака, а вот его самого в комнате не оказалось. У Михея настоящий талант — оставлять девушку в одиночестве в неподходящий момент. Обидно. Я бы не отказалась проснуться с ним рядом. Интересно посмотреть, какой Михей с утра, или даже застать его спящим. На моих губах заиграла мечтательная улыбка.
Вернулась на кровать и зарылась носом в подушку — она пахла им. Запах такой... не могла подобрать слово. Запах — «Михей недавно был здесь». Минут десять назад оторвал голову от подушки... Господь бог! Никогда бы не подумала, что у меня такое обоняние. Левенрос явно действовал на меня магически. На душе было стойкое ощущение праздника, и даже разочарование от одиночества не могло испортить настроение.
На краю кровати я нашла аккуратно сложенную, чистую и снова пахнущую вожаком рубашку.
— Хм-м... — развернула вещь.
Забота обо мне? Мило. Сложно поверить, что бешеный латинос способен на такое, но рубашка из мягкой ткани в чёрно-красную клетку, оставленная здесь явно не просто так, говорила об обратном. И размерчик что надо — сойдёт за платье.
В спальне вожака я нашла ещё один бонус. И какой! Ванная комната с признаками цивилизации! Холодная и горячая вода, нормальная эмалированная бадья, а не бочка, как у Акуры. Захотелось жить и петь. Стоя под струями воды, я мурлыкала мелодию, название которой не помнила. Ранки от ласк оборотня ещё саднили, и промежность немного ныла, но в целом ощущения лучше, чем вчера.
Интересно, он обнимал меня ночью? Эм-м... С чего бы вожаку это делать? С другой стороны, он ведь перетащил меня спящую из кухни к себе в комнату... И вроде совсем не для того чтобы снова трахнуть. Я бы не забыла! Такое не забывается. По ногам пробежали мурашки. Здесь просто холодно. Замотала головой и выключила воду.
Расхаживая босиком по прохладному полу в комнате, пыталась собрать мысли в кучу. Что я должна сегодня сделать? Как-то не привыкла жить без плана — всегда заранее знала, как проведу день. И тут на меня словно ведро холодной воды вылили. Лоу! Я вчера должна была забрать её из школы, но не сделала этого! Причина более чем уважительная, только ребёнку как объяснить? Вот чёрт! Мы ведь погулять собирались. Наверняка малышка на меня обиделась. Что я за мать такая?!
Не знала, который час, но надеялась, что ещё утро и девочка не успела уйти в школу. Шлёпала босиком по коридору. Сунуть ноги в замшевые сапожки шаманки, которые остались у меня в спальне, и бегом искать моего волчонка.
Влетела в комнату, и первый пункт моего плана на день дал трещину — на хорошо так помятой нами с Михеем кровати сидела Трикси. Очень. Злая. Трикси. Увидев меня, нянька побагровела, подскочила на ноги. Она сжимала в кулаке огрызок шерстяного платья, которое латинос без жалости и стеснения разодрал прямо на мне. Зубами... В основном.
— Решила под вожака лечь?.. — змеёй зашипела Трикси. — Я тебе устрою, зараза дикая!
Кулаки у меня сжались на автомате. На улице мне пару раз доводилось смахивать налёт хамства с таких вот сучек. Опыт был.