Личное исключение

— Парни, не напрягаемся: Бакин во сне все разрулил, — шутливо ответил Андрей на очередной рассказ Сени о своем сне. Команда, сидящая в автобусе, разразилась смехом и даже Лата его поддержала.

Прошло полгода со смерти родителей Латы. Целых полгода! Боль от происходившего со временем притупилась, но не ушла окончательно: периодически рана ныла, очень медленно затягиваясь.

Девушка привычно выскользнула из передней двери автобуса, перед этим быстро попрощавшись со всеми присутствующими «Медведями». Наконец они снова прибыли домой!

После очередной выездной игры единственное, что многим желалось — включая Лату — смыть с себя пот под холодным душем и отоспаться на всю ту нервотрепку в «туре». Но планы Латы в этот раз разнились с желаниями: она должна была заскочить в «Ледовый» и переговорить с Казанцевым, спортивным директором и комплекса, и команды «Медведей», по поводу продления контракта. Макеев согласился ее подождать и, незаметно ускользнув от цепкого внимания молодых хоккеистов, которые до сих пор не понимали взаимосвязь Латы и Сергея Петровича, — все, кроме Кисляка: тот благодаря своему новому статусу знал, но не распространялся и лишний раз не спрашивал — прошел в тренерскую, принимаясь ждать родственницу.

— Ну, по домам? — Вадим Назаров противно сощурился от ярко слепящего в глаза солнца и обратился к Кисляку.

— Какое «по домам»?! Две недели диета, — улыбнувшись и сразив наповал толпу девиц, стоящих неподалеку от автобуса, ответил он.

Хоть Лата и рядом, но она ведь недоступный плод. Желанный, но столь недоступный.

Андрей и смирился в некоторой степени со статусом «приятели-друзья», но на выездных матчах его подрывало от негодования и злости, — ревности — ведь после этого ребята собирались в одном номере, играли, шутили да весело проводили время, но в конечном счете узнавали о друг друге, да и о Лате в том числе, много чего нового и интересного. Андрея колола какая-то неведомая сила, которая упрямо ему доказывала, что-то, что он узнает об этом в числе первых, но со своими товарищами по клюшке, не есть правильно и верно. Это его и бесило.

Мучительные мысли вдрызг разбились, когда он увидел миловидную девочку, что так соблазнительно похлопывала ресничками. Очень интересно.

Вадим усмехнулся, заметив, на что намекает его друг.

— Понятно, — хохотнул он, — смотри не переешь.

Девицу, собственно, не пришлось сильно уламывать: она сама была готова на него прыгнуть прям около автобуса. Но не суждено было сбыться мечтам этих двоих: на съемной квартире Кисляка оказался отец, который был настроен на чуткий диалог с сыном.

Андрей решил выпроводить мадам, причем как можно активнее да менее подозрительнее: в ход пошла даже тетрадка с интегралами, которую он всунул ей, приговаривая, чтоб она ее даже не возвращала — когда ему надо будет, он сам ее наберет, и приготовился к диалогу с отцом.

Наконец разговор Латы с Казанцевым подошел к своему логическому завершению, где они обсудили все детали, которые его волновали, а также подписали контракт. Последнее до безумия обрадовало Лату: теперь ее судьба не в подвешенном состоянии и она не расстанется со своими «медведями»!

С этими радостными известиями Лата прибежала к дяде в тренерскую и поделилась ими. На радостях она даже позволила себе кинуться на шею Макееву и повиснуть, а он не сумел отказать ей в этом приятном удовольствии.

И по чистой случайности, как обычно, мимо тренерской проходил и без того недовольный Антипов, который никогда не пылал большим желанием видеть Макеева в своих ближайших родственниках и несмотря на свое уважение и любовь к матери, обязательно возникнет и не упустит возможности колко поддеть мать и ее «хахаля» увиденной ситуацией.

Макеев окинул пространным взглядом прилавок с мясными изделиями в магазине. Ох уж эта Лата со своими заданиями!.. Доручила ему прикупить что-то к ужину. Лучше бы попросила застрелиться — толку и того больше было бы!

Вдруг по левую руку от него появилась фигура и вскоре в этой фигуре Сергей распознал близкого для него человека — Василия Геннадьевича.

Мужчина небрежно откинул балку колбасы в холодильник.

— Слушай, Серег, а что мы будем полуфабрикатами питаться? Идем сходим в кабак, — предложил ВасГен.

Макеев сощурился. Идея Фролова только со второй попытки показалась более-менее адекватной.

— Ну ладно, только колбасу или нечто в этом роде все равно придется купить — Лата обидится.

— Да если ты ее сейчас купишь, она сварится и сдохнет. Лучше на обратном пути.

— Может ты и прав, — вздохнул он.

Свой нынешний ужин Сергей уплетал за обе щеки и без зазрения совести — знал, что Лата из без палки колбасы для себя нечто да сварганит. Как говорится, «слепит из говна пулю».

— Вкусно? — спросил Василий Геннадьевич.

Сергей положительно ответил, дожевав остатки пищи.

— Вот бы всегда так питаться. — протянул Василий.

— Я итак всегда питаюсь, Лата старается, — вставил между репликами Геннадьевича Сережа

— ... а у тебя такой шанс есть: через загс.

Вот опять он на Юлю намекает!

Макеев нахмурился, откинулся на спинку стула и откинул вилку, которой ковырял биток:

— Геннадьевич, ты опять свою шарманку?

А Фролов, казалось, просто игнорировал его: продолжал свое.

— Нет, ну Лата, конечно, это хорошо, но рано или поздно она упорхнет из гнезда... А то ли к тебе какого-нибудь приведет.

— Упорхнет — то да, да хоть бы не в руки к Кисляку! — вслух возмутился Макеев. Тесное сближение Андрея и Латы его искренне напрягало.

Фролов усмехнулся.

— А что, имеются какие-то поползновения?

— Еще какие!

Мужчины и сами не заметили, как быстро перескочили на более животрепещущую тему — Лату и Андрея.

— А она на как реагирует на его движения?

Сергей не побоялся озвучить мысли и домысли вслух:

— Да пока в друзьях держит, но что-то мне подсказывает...

— Что, тебя не прельщает такой завидный зять? — отшутился Фролов.

Сергей раздраженно рыкнул.

— Вот что ты сейчас тут вот это вот?

Василий снисходительно улыбнулся другу.

— А если серьезно: вдруг он изменился? Все же уже не такой как был раньше. На льду ведет себя иначе. Да и поступки житейские изменились, поведение поменялось.

— Лед — совсем другое дело, — отчеканил Сережа, — а так... Не знаю. Не уверен.

Василий Геннадьевич, пока не забыл — склероз — вещь труднейшая и усложняющая жизнь в разы — перевел тему чуть в иное русло.

— Я так понял, вы решили не сообщать команде о том, что вы с Латой — родственники?

— Меньше знают — крепче спят, — Макеев всегда был краток в изречениях, и сейчас не подкачал в «краткости — сестре таланта». — Но ты-то откуда об этом уже знаешь?

— Да когда. Когда вы тогда ездили, чтобы все оформить и решить насчет Димы и Лиды, они ко мне подошли. И когда спрашивали, то было отчетливо заметно, что не знают о том, что вы родственники. Кстати, как она в последнее время?

— Да неплохо. Держится. В первые дни, конечно, сам знаешь, было трудно, но сейчас она держится лучше, чем обычно.

— А сам ты как?

Сережа в ответ махнул рукой, мол, об этом не стоит. Но одним своим взглядом он четко дал понять Фролову, что по нему ударило это не так ярко, как по Лате.

Макеев вмиг нахмурился. Секундочку. Эта забота ВасГена по поводу Латы и всего остального навевала на определенные мысли. Сергей решил их озвучить и смело стрельнуть ими ВасГену в лицо:

— Геннадьевич, скажи честно: это ты сказал Калинину про Лату и тем самым помог с трудоустройством?

Фролов даже не был намерен отрицать свое вмешательство в столь щепетильное дело.

Он усмехнулся и пожал плечами:

— Ну кто, если не я?