Спорим?

И потянулись серые будни. Работа не доставляла никакой радости. До Рождества осталось буквально ничего. И даже мысль о предстоящем светлом празднике не приносила никакой радости или облегчения.
Я замкнулась в себе. Кристина пыталась меня вывести из этого депрессивного состояния, но ничего не получалось. Я, как грецкий орех, замкнулась в своей скорлупе. С Фором я больше не виделась, но знала, что он находится в городе. Наверное, гуляет с этой Лизой... От одной мысли об этом становилось тошно и к горлу подкатывал комок. Но что я могла сделать, если он так повёл себя? Я хотела ему всё объяснить, выяснить, что между нами теперь, но он так и не позволил сделать мне это.
Я тысячу раз прокручивала в голове эту ситуация, пытаясь найти тот момент, когда же мы перешли с ним черту дозволенного. Черту, за которой мы перестали быть просто лучшими друзьями. И стали лишь чужими друг другу.
Я понимала, что отчасти виновата сама. Но и не сказала бы, что во всём виновата только я. Но, видимо, Тобиас считал по-другому...
Как-то вечером мне позвонила мама. Я сидела дома в кресле и пустыми глазами смотрела в телевизор. Не видя картинки, я слышала лишь отдельные слова. Но, когда зазвонил телефон, мозг отреагировал мгновенно. Я потянулась к нему и, увидев на экране улыбающееся лицо моей драгоценной мамы, грустно улыбнулась.
- Да, мам? - не здороваясь, ответила я.
- Привет, доченька. Как ты? - спросила она, но сказать ей всё, как на духу, не хватило смелости.
- Всё хорошо, мам, - соврала я, - как вы? Как папа?
- Тоже хорошо, - ответила она, - звоню, чтобы напомнить тебе, что Рождественский ужин состоится. И отказов я не принимаю.
Раньше такие приглашения на семейные ужины только радость приносили. А сейчас всё круто изменилось, и всё внутри завязалось в тугой удушающий узел.
- Мам, насчёт ужина... - начала мяться я. - Я работаю...
- Что, прям в Рождественскую ночь? - искренне удивилась она.
- Ну, нет, конечно... - вру я. - Просто у меня немного другие планы были...
- С Питером? Так приходи с ним, в чём проблема? Ты же знаешь, что он для нас, как родной! - не унималась мама.
Вот как сказать ей, что происходит? Питера нет, Тобиаса тоже нет. Остались только я и моя ноющая боль в сердце...
- Мам, видишь ли, мы с Питером... Как бы тебе сказать?.. В общем, мы расстались с ним... - выдохнула я.
В трубке повисло молчание. И это напугало меня ещё больше.
- Девочка моя, что происходит? Ты мне что-то не договариваешь, я чувствую это! - Мама пустила "тяжёлую артиллерию" в бой.
- Мам, всё хорошо, правда! Ну, расстались мы с Питером, с кем не бывает? Что тут такого-то? - изумилась я.
- Трис, дело не в том, что ты рассталась с Питером. Дело в том, что с тобой что-то не то, - надавила мама.
- Ладно, я приеду на семейный ужин, - сдалась я, не в силах больше вести спор с ней, - а кто будет-то?
Конечно, как вы поняли, я боялась услышать это...
- Как всегда: Итоны и Миллзы. Ах да, кстати, папа пригласил к нам своего коллегу с семьей, - перечислила она.
Мне было всё равно, кого пригласил отец. Я услышала то, чего страшилась больше всего: Итоны...
- Во сколько начало? - выдавила я глухо.
- В восемь, - ответила мама, - и не опаздывай, родная! Я люблю тебя и целую. До встречи!
- Угу... Пока, мам, - тихо сказала я и отключила телефон.
Сердце вывернулось наизнанку при мысли о встрече с Фором. Он, наверное, притащит эту курицу с собой... А что его остановит? Ничего, я думаю. Уже ничего...
Я уткнулась в диванную подушку и затихла. Говорить и думать больше нет сил. Пусть всё будет так, как должно быть...