Ну уж нет, Грейнджер!

— Хрена с два ты выйдешь отсюда, Грейнджер!

 Гермиона наблюдала, как меняется взгляд Драко, как пальцы медленно сжимаются в кулаки, ходят желваки на скулах и челюсть чуть ли не скрипит в пустой попытке сдержать ярость. Она даже не подозревала, что новость о ее свидании вызовет такие сильные эмоции. 

 «Неужели Падма была права?» 

 Когда Гермиона ответила отказом на приглашение Фила, милого и отзывчивого молодого мужчины, положившего на нее глаз уже давным-давно, Патил выдала гениальный план. Состоял он в том, чтобы проверить реакцию Малфоя на то, что у Гермионы может кто-то появиться. Ссылаясь на слова Нотта, Падма сказала, что Драко жуткий собственник. И учитывая то, как он ревностно относился к своему ребенку и ее животу в частности, она легко готова была согласиться, что эти черты характера ему не чужды. 

 И вот сейчас приходилось наблюдать яростного Драко Малфоя во всей своей красе. Казалось, он готов ее распотрошить. Таким взглядом он меньше месяца назад сверлил Рона, когда тот решил высказать свое мнение по поводу ее беременности. Это было страшно! И ей совсем не хотелось становиться объектом, на который направлена эта агрессия. Она понимала, что ничего плохого сделать он с ней не посмеет, но он все равно пугал ее такой реакцией. 

Гермиона испуганно смотрела прямо ему в глаза, грудная клетка ходила ходуном, ей хотелось спрятаться от пронзительного взгляда, чтоб не чувствовать себя провинившейся школьницей. Она забыла, что и как собиралась говорить, как исправлять ситуацию, возникшую из-за одного совсем невинного вранья, забыла и о том, что стоит перед ним в одном халате, сквозь который можно увидеть абсолютно все. Она забыла... Потому что в данный момент он смотрел на нее так, будто она его собственность, и создавалось впечатление, что малейшее ее неповиновение нехило аукнется. 

 — Кто он, Грейнджер? 

 Эти слова прозвучали негромко, но достаточно отчетливо, чтобы Гермиона смогла их услышать и понять, что отвечать придется. А вот «что» отвечать, она не знала. 

 С одной стороны, такая реакция была приятна, так как подобное поведение подтверждало, что затащить его в кровать будет проще простого, но какого черта он даже выбора ей не оставляет? И так настойчиво лезет в ее личную жизнь! Ни он, ни она ничего друг другу не обещали. Эти мысли заставили ее гордость и строптивость проснуться, поэтому она сузила глаза, сложила руки на груди и ответила: 

 — Это имеет какое-то значение для тебя? 

 Малфой оторопел от ее вопроса и даже на секунду перестал дырявить ее своими серыми глазами, но отойдя от наглого заявления свободолюбивой Грейнджер, чуть ли не зарычал на нее: 

 — Какое значение? Ты еще спрашиваешь? — руки так и чесались надавать ей подзатыльников за пустоголовость. По крайней мере, он считал, что это именно ее глупость его так выводит, а не его ревность. Потому он старался сдерживать себя и весь яд выпускать интонацией и повышенным голосом.

— Я не понимаю, ты серьезно считаешь, что я позволю тебе искать нового, более удобного папашу для моего ребенка? Моего, Грейнджер! Ты наверняка немного об этом подзабыла, но ты беременна от меня, черт тебя дери! Ты не посмеешь отобрать моего наследника. 

 — Малфой, уймись. Никого я отнимать у тебя не собиралась! — она только закатила глаза на его тираду. 

 — Тогда какого хрена ты это делаешь? — Драко искренне недоумевал, зачем ей понадобилось именно сейчас искать себе дружка. «Неужели это так необходимо в данный момент. Чего ей не хватает, что потянуло на романтику?!» — Ты влюблена в него? Он знает о твоем положении? 

 — Нет, Малфой! Ни то, ни другое. Но это не значит, что мне нужно ставить на себе крест. 

 Он смотрел на нее абсолютно непонимающе, поэтому Гермиона решила идти ва-банк и играть до конца. И если у нее получится, то одной фразой она перепрыгнет все этапы от простой проверки его реакции до умопомрачительного секса с ним же. А в том, что ей понравится, сомнений уже не оставалось. Нужно только всю его злость превратить в страсть — и дело сделано! 

 — Знаешь, Драко, — начала она не громко, но с каждым словом ее тон набирал обороты. — Через месяц мой живот уже начнет потихоньку расти и превращаться в гигантский шар. Всем станет ясно, что я беременна. Потом я стану матерью. Да на меня никто из мужчин и не глянет после этого. А мне всего двадцать четыре. Я молода! Почему я не могу развлечься в последний месяц своей беззаботной жизни? Я хочу почувствовать себя женщиной, в конце концов! А не племенной кобылой для вынашивания твоего наследника!

  Малфой застыл, как вкопанный. «Вот, значит, чего ей не хватает!» Пока он думает о том, что им надо налаживать отношения, она собирается трахаться с кем попало! У него встает от малейшего телесного контакта с ней, а эта стерва его даже как вариант не рассматривает. «Ну уж нет, Грейнджер! Я тебя пометил!» И если ей нужен секс, она его получит. Но только с ним.

 Мысли у Малфоя скакали, как стадо кенгуру. Единственный вывод, который он смог сделать из этого бессвязного потока злости, ревности и возбуждения, — это то, что Грейнджер надо наказать за одну только мысль о том, что она может спать с другим мужчиной. Он уже не сверлил ее глазами, а ухмылялся так типично, по-малфоевски. 

 — Ах, бедная-бедная Грейнджер! — он медленно приближался к ней, на ходу развязывая галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки. — Это на тебя так март действует? Не можешь сдержать свои гормоны?

 Гермиона попятилась назад и сглотнула образовавшийся в горле ком. Наконец она добилась своего. Три недели навязчивые картинки в голове не давали покоя. Ей просто жизненно необходимо узнать, каково быть с ним. Как он будет целовать ее, касаться, как будет брать ее. Терпение было на исходе, дыхание сбилось, и она уже чуть ли не материлась от его бездействия, когда он подошел на расстояние вытянутой руки и потянул за конец ее пояса, отчего тот мигом соскользнул с ее талии. 

 — Тебе не хватает мужского внимания, моя милая? — он издевался над ней, она это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Ноги будто приросли к полу, глаза закрылись сами собой, а изо рта, кроме рваных вдохов, не вылетало ни звука.

  Драко удивился, когда понял, что его телодвижения и едкие фразочки не влекут за собой ни истерики, ни гневной тирады. Но так было даже проще. Насиловать и принуждать он ее не собирался. Он не привык заставлять женщин себя хотеть. Поэтому сейчас, глядя на реакцию Гермионы, он предвкушал, как будет иметь ее, а она поддаваться. На этот раз он не даст ей руководить, теперь он будет главным.

 Драко держал в руках ее пояс, а сам смотрел на Гермиону. Оказывается, пока он нервничал из-за ее свидания, совсем не заметил, что под халатом на ней не было ровным счетом ничего. Он осматривал контуры ее тела и удивлялся, насколько женственней они стали за эти три месяца. Беременность делала ее бесконечно желанной. Округлая грудь от тяжелого дыхания поднималась вверх, а живот втягивался на каждом вдохе. Он хотел прикоснуться, но остановил себя. Он не даст ей того, что она хочет, так просто. 

 Медленно он зашел ей за спину и, аккуратно задевая пальцами плечи, снял единственную часть ее одежды. Она вздрогнула, но не отстранилась. Подойдя вплотную, он провел губами по шее и прикусил кожу за ушком. Драко ничего не говорил и не трогал ее руками. Просто обдавал горячим дыханием тот небольшой участок ее тела, отчего Гермиона покрылась мурашками и бессознательно напрягла мышцы ног, прижимая их плотно друг к другу, стараясь подавить возбуждение. Он усмехнулся и, покрутив пояс в руках, свел ее руки за спиной и связал запястья.

Гермиона дернулась, но была остановлена резким движением, когда Драко по-хозяйски схватил ее за бедра и припечатал к своему телу. Малфой отлично понимал, что она чувствует его стояк через ткань брюк, поэтому не давал ей отстраниться. 

 — Нет, Грейнджер, сегодня играем по моим правилам, — шепотом сказал он, снова склонившись к ее уху. — Ты ведь этого хочешь не меньше меня. 

 В ответ был только тихий стон, вырвавшийся из ее горла. Он толкнул ее в сторону кровати, которая была в шаге от них, и усадил на край. Теперь она пристально наблюдала за каждым его движением, а он не спешил что-либо делать. Просто смотрел, как она сводит ножки, которые касаются пола только подушечками пальцев. Но делала она это отнюдь не от стеснения, потому что затуманенный взгляд выдавал ее с головой. Ее поза казалась такой беззащитной... Ему нравилось это, нравилось наблюдать за тем, как она старается не показать ему своего возбуждения, как она сопротивляется желанию, только чтобы не поддаться ему. А он хотел ее подчинить. Хотел снова услышать ее стоны, увидеть, как она закрывает глаза и выкрикивает его имя в момент оргазма.

 Драко присел перед ней, нежно взял худые колени и широко развел ее ноги в стороны. О, Гермиона точно мартовская кошка. Она уже была мокрая и начала ерзать на покрывале, стараясь хоть как-то снять напряжение. Он ощущал ее дрожь, поэтому не стал больше мучить ни себя, ни ее. 

  Гермиона была уже на грани. Терпение заканчивалось, хотелось, чтобы Малфой наконец сделал с ней что-нибудь, лишь бы не издевался. Тело горело, низ живота уже почти сводило судорогой. По виску стекала капелька пота. Ей было жутко стыдно, что она так трясется перед ним, не может спрятать свое желание. Ей не нравилось, что она выдала себя, что она так реагирует на Малфоя и что он об этом знает. Но когда белокурая голова опустилась между ее ног, а она почувствовала его теплое дыхание, все мысли о неправильности происходящего исчезли, и изо рта вырвался то ли всхлип, то ли писк. Больше ее ничего не волновало. Только его язык, который творил удивительные вещи и с ее телом, и с сознанием. Драко целовал ее и вбирал в себя все ее соки, спустя минуту сосредотачивая все внимание на клиторе. Он легко посасывал чувствительный бугорок, отчего удовлетворение накатывало на Гермиону волнами. Указательный и средний палец уже стимулировали переднюю стенку ее влагалища. Ему хватило всего двух минут, чтобы довести ее до чувства эйфории, но кончить он ей не дал, резко отстранившись и поднявшись с колен. В ответ она разочарованно застонала и подарила Малфою убийственный взгляд. Он только ухмыльнулся и, приподняв Гермиону за бедра, бросил ее ближе к изголовью кровати. Из-за связанных рук она опустилась на бок. Он в это время снимал с себя одежду и наблюдал, как Гермиона пытается избавиться от растрепавшихся волос, упавших ей на лицо.

Полностью раздевшись, он хрипло, но в форме приказа сказал: 

 — Становись на колени, Грейнджер. Я хочу тебя сзади. 

 Гермиона не заставила себя долго ждать и не очень изящно встала в желаемую позу. Лицом она упиралась в подушки, руки были связаны в районе поясницы, попа поднята к верху — Малфой любовался открывшейся картиной. Беззащитная, подчиненная, раскрытая и возбужденная Грейнджер перед ним. Что может быть лучше?! 

 Сначала он снова погрузил пальцы левой руки между ее половых губ, а правой в это время дрочил. Когда заметил, что Гермиона старается как можно глубже насадиться на его пальцы, сразу заменил их членом. А руки положил на бедра. Грейнджер сдавленно ахнула от его размеров, когда почувствовала его внутри себя.

 Драко двигался грубо и жестко, погружаясь на всю длину, с азартом глядя на то, как его половой орган окунается в горячую и узкую дырочку. Гермиона пыталась заглушить громкие стоны, закусив уголок подушки. Но он хотел ее слышать. Поэтому схватил ее за связанные запястья и потянул на себя. Из-за этого движения она еще больше прогнулась в спине и приподняла голову. «Да, так определенно еще лучше!» 

 Драко понимал, что его надолго не хватит, поэтому усилил напор, и толчки стали еще глубже и резче. Через несколько мгновений Гермиона кончила с гортанным криком. Ей показалось, что мир остановился, потому что для нее не осталось ничего, кроме члена внутри. Из-за повышенной чувствительности казалось, что она может ощутить каждую пульсирующую точку или венку. Малфой от нее не отстал, и их накрыл одновременный крышесносный оргазм.

 Развязав ее руки, он наконец позволил ей лечь и сам опустился рядом на подушку. Оба рвано ловили ртом воздух. Отдышавшись, Малфой втянул Гермиону в медленный и нежный поцелуй, показывая, что доволен ее поведением.

— Вот теперь можешь идти на свое свидание, Грейнджер! 

 — Не думаю, что Падма все еще ждет меня в ресторане, Малфой! — она ухмыльнулась, глядя на его округлившиеся глаза. 

 — Ты дразнила меня? — возмущенно спросил он. Но когда увидел ответный кивок, ехидную улыбку и хитрый блеск в глазах, то шутливо возмутился, навалился сверху и пригрозил: — Ты поплатишься за это, маленькая стерва!