Дай ему знак
В доме было темно и тихо, свет и звуки издавал только невыключенный телевизор. Но проснулся Драко не из-за этого. Все мышцы затекли и жутко ныли от неудобной позы, потому что его ноги оставались на полу, а тело лежало на диване. Рядом с ним что-то зашевелилось. Малфой сонно зевнул, открыл глаза и только тогда заметил, что упирается во что-то губами. А именно в гладкий женский животик.
Спросонья он не мог сообразить, где вообще находится. А потом вспомнил, что последним местом его нахождения была квартира Грейнджер. Они смотрели какой-то забавный мультик про рыб. А потом он, видимо, отключился от усталости и в качестве подушки выбрал Гермиону. Судя по всему, она не была против.
Он медленно, с опаской поднял глаза вверх, чтоб убедиться, что память его не обманывает и он действительно спит в обнимку с Гермионой Грейнджер. Что это именно его рука покоится сейчас на ее стройной ноге, перекинутой через него, и именно ее пальцы запутались в волосах на его затылке. Да, все так и есть...
Он залюбовался спящей Гермионой. Она была такой домашней и уютной. Ее густая грива разметалась по подушке, лицо выражало спокойствие и умиротворение, грудь медленно вздымалась, а высоко задравшаяся футболка открывала вид на пока не округлившийся животик. Еще вечером Драко позволил себе к нему прикоснуться. В тот момент, несмотря на красные щеки и смущение Грейнджер, он не собирался убирать руку, потому что ощущения были просто невероятными. Хоть там никто не шевелился и не подавал признаков жизни, осознание того, что там внутри растет и развивается его ребенок, дарило чувство эйфории...
Вот и сейчас, прижимаясь губами к оголенной коже, он чувствовал, что его эмоции бьют через край. Драко поднял руку и трепетно обвел пальцем пупок, а потом накрыл это место ладошкой, как будто пытаясь почувствовать, что там происходит. Опасаясь разбудить Грейнджер, он ничего не говорил, только глупо улыбался и аккуратно поглаживал ее живот. «Наверняка у меня сейчас вид сумасшедшего». Подумав, что этот еще не родившийся младенец делает его какой-то сопливой сентиментальной барышней, он поспешил убрать руку. Но был остановлен тонкими, сильными пальчиками, которые сомкнулись вокруг его запястья. Гермиона сладко мурлыкнула и потянула его ладонь на прежнее место.
Он испуганно посмотрел на ее лицо. Она лежала с закрытыми глазами и дышала так же размеренно, как и раньше. Он выдохнул и успокоился. «Слава Мерлину, спит. А то ее реакцию не предугадаешь». Поэтому во избежание всяких истерик или непредвиденных последствий лучше вообще исчезнуть из ее дома. Потому что он не железный, а секса у него не было давно. И если из ее рта вырвется еще хоть один намек на стон или она еще ближе прижмется к нему, то его рука на ее обнаженной коже точно захочет спуститься ниже и забраться в ее трусики. И тогда Грейнджер проснется и заавадит его на месте. «Мерлин! О чем я только думаю? Лучше не рисковать и сматываться от греха подальше!»
Драко выпутался из ее хватки, тихо встал и размял мышцы. Он уже собирался одеться и уйти, но глаза неосознанно снова вернулись к спящей Гермионе. Отогнав все похотливые мыслишки, он подошел к ней и легко поднял, чтоб отнести в спальню и уложить под одеяло. Она заворочалась в его руках, а он только сильнее прижал ее к себе.
— Драко, — сквозь сон, приоткрыв один глаз, пробормотала она. — Куда ты меня несешь?
— В спальню, Грейнджер, — а сам вздрогнул, когда почувствовал теплое дыхание в основании шеи и худые руки на своих плечах. Он аккуратно положил ее на кровать и укрыл одеялом до подбородка, чтобы не было даже желания к ней прикасаться. И быстро покинул ее квартиру.
Уже лежа дома в своей постели, он никак не мог избавиться от воспоминаний о ночи после Рождественского бала в Министерстве, о страстных поцелуях, полной груди, нежных руках и податливом теле Гермионы. Заснуть ему долго не удавалось.
***
Второе пробуждение за этот день для Драко стало отвратительным, настроение было ужасным. Он был зол на себя, потому что полночи, которую мог потратить на крепкий сон, думал о голой Грейнджер. Был зол на Гермиону, потому что вторую часть ночи, когда он все-таки сумел заснуть, она в таком же обнаженном виде ему снилась.
На работе Драко появился злющим и агрессивным. Какого черта эта несносная эгоистка засела у него в голове? Почему он вообще снова стал о ней думать как о женщине? И какого, собственно, хрена она вчера не вела себя как противная стерва, какой обычно и была в его присутствии? Черт, с миролюбивой и милой Грейнджер ему находиться на одной территории теперь опасно...
— Мистер Малфой, постойте! — голос догоняющей секретарши заставил его притормозить.
— Что? — рыкнул в ответ. Девушка насупилась, потому что ее начальник никогда не позволял себе такого грубого тона с подчиненными, тем более без причины. Обычно он вел себя крайне воспитанно, а с ней, Амелией, был даже очень вежлив.
— Мистер Малфой, вас вызывал мистер Прескотт. Просил сказать, чтобы вы зашли к нему в 11:30.
— Хорошо, Амелия. Если это все, то в первой половине дня меня ни для кого нет.
Она только кивнула.
А Малфой закрылся в своем кабинете и пытался отвлечь себя работой до назначенной встречи с непосредственным начальником.
***
В отличие от Драко, Гермиона появилась в своем отделе в прекрасном расположении духа. Выглядела посвежевшей. Рабочий день проходил отлично. Она чувствовала себя бодрой и полной сил. Тем более зеленый чай, к которому она уже начала привыкать, избавил ее от остатков сонливости. Впервые с момента, как она узнала о своей беременности, ей удалось хорошо выспаться. Вчерашний вечер с Малфоем прошел так спокойно. Оказывается, с ним очень просто, если не пытаться разглядеть в каждом его слове какой-то подтекст или издевку.
Во время просмотра мультфильма сосредоточиться на сюжете у нее не особо получалось. Ее мысли не отпускала фраза папы о том, что нужно присмотреться к Драко. Она решила прислушаться к его словам и попробовать не огрызаться и не ссориться с Малфоем. Тем более он выглядел таким измученным и уставшим, что просто не было желания его изводить. Ему, наверное, тоже непросто, а она своими истериками и скандалами только усугубляет положение.
На самом деле, после разговора с мамой ей стало легче. Она помогла ей смириться с новым положением и принять свою беременность. Плюс ко всему маме тоже очень понравился Малфой. «За один только семейный обед этому аристократишке удалось покорить сердца моих родителей. А до него это сделать еще ни у кого не получалось!» Поэтому Гермиона позволила себе отпустить все мысли о будущем и попытаться подружиться со своим бывшим школьным врагом. Все-таки общий ребенок и все такое!
Но было одно «но», с которым ей совсем не хотелось соглашаться. Его прикосновения. Они вызывали у Гермионы очень неправильные эмоции. Когда в течение часа рука Малфоя лежала на ее животе и легонько его поглаживала, она несколько десятков раз успела проклясть его феромоны, привлекательность, запах, заботу и самого Драко. Не забыла одарить нецензурными словечками и свои гормоны, и свое тело, и то, что ей отчаянно хотелось выключить телевизор, погрузить комнату в темноту и отдаться Малфою прямо на том самом диване, чтобы хоть знать, что стерлось из ее памяти на утро после Рождественского бала.
Но хорошо, что он уснул. Это действительно хорошо. Потому что ее желания к добру не приведут. Они только все испортят. «Хотя и портить-то нечего!» Все мысли приходилось гнать куда подальше, иначе она провалит проект, над которым работала полгода, и изведет себя размышлениями о том, какой Малфой любовник. Поэтому она усердно от них избавлялась.
У нее это даже получалось, пока на пороге ее кабинета не появилась Падма, которая была решительно настроена разузнать, как прошел обед с родственниками. А еще собиралась прощупать почву насчет мнения Гермионы о будущем «муже». В том, что эти двое еще сыграют свадьбу, ни она, ни Тео не сомневались. Они еще после их ухода из бара обсудили, что Гермиона и Драко подходят друг другу, и было бы неплохо помочь им сойтись и подарить малышу счастливую любящую семью. А для этого двум заговорщикам нужно было узнавать как можно больше о том, как развиваются их отношения.
— Гермиона, как дела? Как все прошло вчера? — Патил сидела с горящими глазами и ждала ответа.
— Все нормально, Падма, — она нахмурилась и сделала вид, что все ее внимание занимают документы, а потом возмущенно добавила: — Представляешь, этот сноб понравился моим родителям!
— И что же в этом плохого?
— Ничего в этом плохого, — Гермиона снова вспомнила, что ее так волновало до появления Малфоя на ее диване. — Но я до сих пор не понимаю, как у него это вышло. Что он такого сделал, что папа сказал мне «к нему присмотреться»?
— Даже так? — удивление Падмы было искренним. — Мистер Грейнджер, насколько я знаю, просто так словами не разбрасывается.
— Вот именно. А это его «Он будет замечательным мужем для тебя», — она старательно пыталась передать голосом интонации отца, а потом зарычала и уронила голову на стол.
Падма сузила глаза и, видимо, поняла в чем дело.
— Ты хочешь стать его женой? — хитро спросила она.
— Что? — от внезапности вопроса она испуганно подняла голову и посмотрела на Патил. — С чего ты это взяла? Как тебе вообще это в голову пришло?
Замуж за Малфоя она точно не собиралась. Откуда вообще эти мысли? Да, она его хотела, но стать его супругой... Это уж слишком. Они и так друг друга еле выносят.
— Не знаю. А почему бы и нет? — Патил начала объяснять свое мнение: — Подумай сама. У вас будет ребенок. Малфой им очень дорожит и не даст тебе воспитывать его в одиночку. Поэтому всю свою жизнь тебе, так или иначе, придется сталкиваться с ним. Так почему бы не попробовать что-нибудь построить? Из увиденного вчера и рассказов Нотта, я поняла, что Драко очень ответственный и заботливый парень,— потом она начала загибать пальцы. — Он умен — это мы всегда знали; он красив — по-моему, очевидный факт; он богат, что тоже немаловажно!
Она была готова продолжать еще долго расписывать достоинства Малфоя, но была перебита Гермионой:
— И восхитительно целуется...
— Что? Вы целовались? — глаза Падмы загорелись, предвкушая сочные подробности. — Как это произошло?
— Я заставила его делать вид, что мы действительно любим друга друга, так вот он и устроил спектакль перед моими родителями.
— И тебе понравилось... — отметила Патил с ехидными нотками в голосе.
Гермиона только кивнула, заливаясь краской. Про то, что они вместе заснули на диване и что она при этом чувствовала, она решила не говорить. А то Падма начнет масштабную кампанию по сводничеству.
— Тебе и он нравится, не так ли? — рискнула спросить она.
— Нет-нет, — Грейнджер замахала головой.
Патил, глядя на такое неумелое отрицание, только рассмеялась.
— А по-моему, нравится...
Палец Гермионы грозно взлетел вверх, а губы сомкнулись в тонкую полоску.
— Мне. Он. Не. Нравится. Уяснила? — Грейнджер дождалась, пока та перестанет издевательски хихикать над ней, и добавила уже спокойней: — Но я была бы не прочь с ним переспать.
В душе Падма удивилась таким откровениям, вылетевшим изо рта Гермионы, но внешне осталась спокойной.
— Так почему не затащишь его в постель?
— Как ты себе это представляешь, Падма? «Эй, Малфой, пошли перепихнемся разок — другой», так что ли? — она была возмущена этим предложением. Не хватало еще дать Драко понять, что ее к нему тянет. Он же будет дразнить ее этим без конца и края. «Ни за что! Я не дам ему повод тешить его самолюбие. Оно у него и так размером с Лондонское Око».
— Просто дай ему знак, что не против близости, а там разберешься, — Падма хитро подмигнула и подумала о том, что нужно срочно связаться с Тео и рассказать, что дело продвигается даже без их участия.
Гермиона только махнула рукой, а сама подумала, что попробовать стоит. И пока она чуть не окунулась в мечты о том, как будет соблазнять Малфоя, после небольшой паузы ее дернула Патил:
— А что сказали его родители, кстати?
— Ничего. Они не знают, что я беременна.
Падма задумчиво свела брови, Гермиона, отгоняя все мысли, погрузилась в работу, а стоявший за дверью Гарри Поттер, который решил зайти за лучшей подругой и пригласить ее на обед, с ошарашенными глазами двинулся в сторону их с Роном общего кабинета, чтобы поведать ему о случайно подслушанной фразе Гермионы о том, что она станет матерью, а он, по всей видимости, счастливым отцом...