3. О тайных воздушных замках;
Когда ютуб уведомляет о том, что на канале, засмотренном Чонгуком едва не до дыр, появляется новый ролик, парень тут же бросает все свои дела и хватает планшет с наушниками. На канале Юнги это уже сто сорок второе видео, но Чонгук упорно продолжает пересматривать их все, будто в будущем грядёт викторина, победителю в которой будет преподнесён неоценимый приз. Отмахнувшись от видения хмурого Юнги, перевязанного красной широкой лентой, Чонгук включает ролик, не читая его название. И зависает на мгновение, как случается всегда, когда Юнги такой: сонный, растрёпанный и бесконечно заёбанный жизнью. - Всем привет. С вами Шуга, и сегодня мы говорим о тупости людей. Тема для Юнги вполне привычная, поэтому Чонгук не сразу осознаёт, о чём на самом деле идёт речь. А когда осознаёт, то краснеет щеками и жмурится до цветных кругов под веками. Юнги говорит об ориентации. Говорит о правительстве и законах. Говорит об отношении общества и показушных парадах. Говорит о природе и её законах, нацеленных на выживание путём размножения. Говорит о том, что люди, знающие об отношении к меньшинствам и выставляющие себя напоказ, круглые идиоты. Говорит о том, что смешно смотреть на то, как после эти люди утирают кровавые сопли, жалуются на свою несчастную судьбу и просят их, таких несчастных, пожалеть. - Несправедливость всегда была, есть и будет, - кривится Юнги, покачиваясь в своём кресле из стороны в сторону и тарабаня пальцами по подлокотникам. - Нельзя заявить родителям о том, что ты какой-то не такой, и ждать торта по этому поводу и конфетти. Нельзя заявить друзьям по футбольной команде, с которыми ты постоянно принимаешь вместе душ, что у тебя голубая кровь, и ждать, что тебе каждый из них по очереди пожмёт руку. Даже среди геев и лесбиянок идёт внутривидовая, если так можно сказать, дискриминация. Потому что если девушка заявляет, что она розовой крови, то всем так-то плевать. Папаша порадуется, что его принцесса останется девственницей до смерти. Мать покачает головой и скажет, что её дурочка просто не нашла ещё того самого принца на белом коне. Подружки похихикают и, возможно, попросят научить целоваться, не обращая никакого внимания на эту самую розовую кровь. Парню друзья не предложат потренироваться в поцелуях. Парня при самом дерьмовом раскладе изобьют так, что хорошо, если выживет. Позор для семьи. Отец будет орать и материться, а мать рыдать и сотрясать воздух своими слезливыми воплями и упрёками. Откинувшись на спинку кресла, Юнги ерошит волосы, растирает лицо ладонями и тянется за кружкой с кофе. - Вообще не понимаю, зачем кому-то рассказывать о своей ориентации. Зачем выставлять свои неправильные для всего остального общества отношения на всеобщее обозрение. Вам никто не будет завидовать, как хихикающим малолеткам, держащимся за руки, когда у девчонки в руках плюшевый медведь, а мальчишка держит цветы, купленные для неё же, и рожок мороженого. Вам никто не будет завидовать, как прогуливающейся по аллее паре с обручальными кольцами на пальцах и общей собакой на поводке. Вам никто не будет завидовать, как парочке, идущей с коляской, когда муж одаривает жену нежными взглядами. В вас будут тыкать пальцем. Над вами будут зло смеяться. В вашу сторону будут плеваться. Подавшись вперёд, Юнги упирается локтями о столешницу и смотрит так пристально в камеру, что Чонгук против воли чувствует бегущие по спине мурашки. От этого взгляда становится неловко. Будто бы Мин смотрит в самую душу. В его, Чонгука, душу. - Ведь можно же любить тихо, - между тем продолжает Юнги, продолжая смотреть так, что воздух застревает на подходе к лёгким. - Зачем перед кем-то выёбываться, кричать о том, что ничего не боитесь, не стесняетесь и готовы бороться? Вам дерьма и проблем в жизни мало? Так хочется, чтобы дверь вашей квартиры разрисовывали, люди тыкали пальцами, коллеги брезгливо морщились, если вы ещё смогли сохранить своё место под солнцем, а родители вычеркнули из своей жизни, как позорное пятно? Почему нельзя любить спокойно и уединённо? Почему нельзя делить свою любовь на двоих и беречь, как нечто сокровенное? Зачем все эти громкие крики и глупые поступки? Тупые людишки. Вновь откинувшись на спинку кресла, Юнги усмехается своим мыслям и даже смеётся негромко, едва слышно. - Тут недавно видел в интернете очередную статейку о борьбе за права таких людей. Было там, разумеется, и про свадьбы, и про усыновление. И я в который раз задумался о том, что многие из представителей меньшинств те ещё эгоисты. И посягают они на святое, можно сказать. На детей. С одной стороны, нет ничего плохого в том, чтобы однополая пара могла иметь ребёнка. Будем честными. Многие однополые пары желают детей намного больше, чем гетеро, и заботятся о своих детях они тоже намного лучше. Для них дети действительно цветы жизни. С другой стороны, никто не думает о самих этих детях. В обществе, полном предрассудков и старых правил, что будет с таким ребёнком? Да его же в первом же классе начальной школы загнобят, когда узнают, что у него два папы или две мамы. Будут дразнить, давить, загонять в угол, потому что «неправильный» и семья у него «неправильная». И эта самая семья не защитит, потому что, когда ребёнка изобьют в тёмном углу, никто и никогда не скажет, кто это был. Никто не будет наказан. А безнаказанность и подростковая агрессия - страшные вещи в нашем мире. Залпом допив кофе, Юнги вновь смотрит в камеру и усмехается. - В общем, к чему я всё это веду. Если вы любите человека своего пола, то любите его тихо. Взаимно или невзаимно - это неважно. Сохраните и свои нервы, и отношения с семьёй и друзьями. Сохраните отношения и с этим человеком, если он не знает, что является объектом вашей любви. Не надо думать на тему «а вдруг я признаюсь, и мы будем счастливы?». Это не дорама с сомнительной красоты главной героиней и сотней влюблённых в неё парней. Вас либо отошьют, и отношения сойдут на «нет», либо используют для разнообразия в личной жизни ради небольшого эксперимента «молодости», а потом вышвырнут за порог. Ещё о вас могут рассказать другим, брезгливо кривясь. Не надо думать «этот человек такой хороший, он никогда так не поступит». Люди намного более подлые, лицемерные, эгоистичные существа, чем хотят это показать. Никто не говорит, что люди с голубой или розовой кровью жалкие, ущербные, мерзкие или что-то в этом роде. Точнее, так говорят только ёбнутые на голову дегенераты. Но этих людей никогда не будут принимать так же спокойно, как остальные гетеро-пары. И неважно, будут они жить в консервативных странах или в странах, где все со всеми спят, и всем плевать. Потому что везде найдутся те, кто с радостью швырнёт камень в спину. А теперь валите спать, господа. Поздно уже. Взмахнув рукой, Юнги наклоняется вперёд и выключает камеру. Экран гаснет, и ролик заканчивается. Но не заканчивается поток мыслей в голове, и Чонгук откладывает планшет, откидываясь на подушку и рассматривая потолок. Юнги раньше не поднимал столь серьёзные темы. Точнее, не говорил о них столь открыто. Чонгук знает, в чужих текстах есть много намёков и отсылок на ориентацию или взгляд на неё, но прямо Шуга никогда ничего не говорил, не комментировал и не пояснял. Чонгук не знает, есть ли у Юнги девушка или... Парень. Он даже никогда не задумывался о таких вещах. «Конечно. А зачем? Влюблённое сердечко не потерпит конкуренцию», - ехидно замечает внутренний голос. Чонгук заливается краской и нервно растирает горящие щёки ладонями. Ну и что, что влюблённое? Чонгук же не виноват, что Шуга, а в жизни - Мин Юнги, оказался таким невероятным и потрясающим. Чонгук даже не может сказать, когда именно понял, что влюбился. К чёрту, он даже не может сказать с уверенностью, любовь ли это. Да, он хочет чаще проводить с хёном время вместе, гулять, ужинать и постоянно переписываться. Но разве этого нет между друзьями? Тэхён с Чимином не отлипают друг от друга, но это ведь не значит, что они обязательно влюблены друг в друга по уши? Они просто соулмейты. Две половинки одного целого. Они почти как сиамские близнецы, только не буквально. Но всегда вместе, всегда рядом и общаются между собой теснее, чем с другими, хотя и познакомились позже остальных. - Хён умный, интересный, саркастичный и прямолинейный, - выдыхает Чонгук, делясь с потолком бурлящими внутри эмоциями. - Хён забавный, и его смех похож на кошачье фырканье. Хён очень самостоятельный и «взрослый», но не в состоянии уследить за собой и своим режимом. Хён... Ленивый котяра. Очень ленивый. Ему бы только спать, пить кофе и записывать музыку. Он на солнце шипит, как вампир, если вытаскиваю его на прогулку. «А ещё он красивый», - ненавязчиво вклинивается внутренний голос. В животе оживают бабочки, и Чонгук тут же переворачивается на бок, прижимая к нему подушку. Да, Юнги красивый. Глупо это отрицать. И пусть он вечно растрёпанный, бледный как смерть, и с синяками под глазами от недосыпа, это не имеет значения. Его красота не буквально во внешности. Хён красив и внешне, и внутренне, и всё это смешивается в одно целое. В то самое, из-за чего у Чонгука порой перехватывает дыхание. - Любить тихо. Любить спокойно. Любить незаметно... - шепчет Чонгук и хмыкает, покусывая щёку изнутри. В этом есть смысл. Пока он любит так, если это вообще любовь, то у него есть хён. Хён, который ласково ему улыбается. Который спрашивает о его здоровье, самочувствии и поел ли он. Хён, который всегда готов выслушать о его проблемах и который искренне восхищается его вокальными данными. Хён, который ворчит частенько, что Чонгук его отвлекает от работы, но соглашается пойти с ним в парк или вместе поужинать. «Хён, с которым у тебя масса парных вещичек», - усмехается голос в голове, и Чонгук переводит взгляд на шкаф. Не то чтобы они парные. Просто Чонгуку нравится так думать. А ещё ему нравится вкус Юнги в выборе одежды или аксессуаров, поэтому у них масса одинаковых или похожих вещей. Например, брелки для ключей: розовый кролик и шоколадная печенюха. И совершенно одинаковые рубашки, отличающиеся лишь цветом: у Чонгука - синяя, у Юнги - фиолетовая. Ещё у старшего есть чёрная футболка с тем котом с коврика возле студии, который «go away» со средними пальцами. У Чонгука есть такая же, только этот кот не на всю грудь, а выглядывает из единственного нагрудного кармана. А ещё у них есть одинаковые металлические кольца с гравировкой имён. Только Чонгук своё на цепочке на шее носит, а Юнги своё - на левой руке на указательном пальце. - Вы ещё татуировки одинаковые сделайте, - смеясь, как-то сказал Намджун, заметив эти самые кольца. Юнги усмехнулся и сказал, что не будет портить ребёнка настолько. Чонгук прекрасно понял, что слова Намджуна - шутка, но на всякий случай поискал в интернете эскизы, которые могли бы понравиться не только ему, но и Юнги. «Он на тебя плохо влияет. Мама бы запретила вам общаться», - вновь звучит в голове. Да, мама бы не одобрила. Она и Намджуна-то с его внешним видом терпит лишь потому, что он умный и помог повысить Чонгуку его успеваемость. А всего-то уши проколоты и виски сбриты. Отец за тату выдрал бы ремнём и не посмотрел бы на возраст. Та самая консервативная семья, которая ненавидит чем-то отличаться от остальных и боится за свою репутацию перед соседями или знакомыми семьи больше, чем за собственного ребёнка или за самих себя. «Отец будет орать и материться, а мать рыдать и сотрясать воздух своими слезливыми воплями и упрёками». Слова из ролика воспринялись повторно иначе и больно кольнули в сердце. Чонгук любит свою семью. Очень любит. Но в душе он романтик, а ещё шило в его заднице когда-нибудь обязательно не даст усидеть на месте. Чонгук лишь надеется, что если когда-нибудь серьёзно поссорится с родителями, и его выгонят из дома или ему самому придётся уйти, то он к тому времени будет иметь хоть какие-то деньги и сможет встать на ноги самостоятельно. «Или нет, но это неважно. Помни, что у тебя всегда есть диван в студии Юнги», - напоминает голос в голове. Чонгук сам не замечает, как начинает улыбаться. Бабочки в животе вновь начинают сходить с ума, потому что это действительно так. Это не надежда на то, что его не вышвырнут, а чистый факт. Когда Чонгук в очередной раз поссорился с отцом из-за своего увлечения вокалом и пришёл к Юнги, тот не стал ничего расспрашивать. Старший с самого начала их общения понял, что если Чонгук созреет чем-то поделиться, он сделает это, когда возьмёт себя в руки. Поэтому покрасневшие от так и не пролитых слёз обиды и непонимания чужой категоричности глаза он никак не прокомментировал. Лишь подошёл ближе, встал на носки, чтобы дотянуться, и растрепал чужие волосы, одаряя мягкой улыбкой и серьёзным взглядом. - Если когда-нибудь тебе будет некуда идти, ты всегда можешь прийти ко мне. Слышишь, Чонгук? Для тебя моя студия открыта всегда. В любое время дня и ночи. «Разве это не чертовски романтично?» - спрашивает голос, и интонации его гадкие до невозможности. - «Он тогда так явно выделил это «для тебя»». Чонгук не отвечает ни вслух, ни мысленно. Он включает предыдущий ролик Юнги, где тот зачитывает пробный текст новой песни чуть хриплым низким голосом, напоминающим шуршание высохшей листвы по асфальту дорог парка, и проваливается в сон.
***
Когда Юнги открывает ему дверь студии, Чонгук привычно широко улыбается. Вот только улыбка его гаснет, когда он осознаёт, что открылось его глазам. На Юнги помимо джинс лишь накинутая на голые плечи расстёгнутая толстовка. Дыхание сбитое, волосы растрёпанные, а лицо покрыто неровными алыми пятнами. Юнги с лёгкой одышкой говорит «привет», а у Чонгука конец света, четыре всадника Апокалипсиса и пятый с ними - стажёр. Его имя - обманутые надежды. Или «разбитое сердце». Или «разрушенные воздушные замки». Потому что на столе Юнги сидит девушка. На рабочем столе Юнги, к которому Чонгуку даже подходить чаще всего запрещается. Девушка. Миловидная, с коротко остриженными волосами, цветной тату в виде какого-то непонятного цветка на шее и множеством проколов в правом ухе.- Привет, - широко улыбается она и машет ладонью.- Я... Я не вовремя... Прости, хён... Я зайду потом...Это «потом» в голове Чонгука превращается в «никогда» в момент, когда он срывается с места и бежит к лестнице, игнорируя окрики за спиной. А зачем ему останавливаться или оставаться? Всё ведь ясно, как божий день. Конечно, у такого потрясающего Мин Юнги не может не быть девушки. И Чонгук не может сказать, что она некрасивая или какая-то не такая. Как раз-таки совсем наоборот. Она явно особенная и очень красивая, а ещё такая яркая, смелая, дерзкая в своём внешнем виде. Такая девушка и нужна Юнги, который обычно свою дерзость выражает только с помощью речи. Они отличная пара, прекрасно смотрятся вместе, и Чонгук без труда может представить, как бледные пальцы Юнги зарываются в огненно-рыжие короткие чуть вьющиеся волосы девушки, чтобы притянуть её к себе для поцелуя.- Чон Чонгук, мать твою!Ледяные пальцы вцепляются в запястье до боли и дёргают назад. Чонгук чуть не падает, запутавшись в ногах на ступенях, но вовремя хватается за перила. Оборачивается не сразу, боясь увидеть чужое лицо, а потому сначала впитывает в себя «мелкий засранец», «я слишком стар для всего этого дерьма» и «грёбаный марафонец, блять». На Юнги всё ещё лишь толстовка, которую тот придерживает на плечах свободной рукой. Грудная клетка резко вздымается, и Чонгук без проблем может пересчитать все рёбра старшего, который из-за неумения следить за временем постоянно забывает нормально поесть. Лицо Юнги теперь раскрасневшееся целиком из-за забега, и Чонгук отмечает его трясущиеся коленки. Юнги никогда спорт не любил, и нет ничего странного в том, что для него гонка по лестничным пролётам нескольких этажей относится к категории «я лучше сразу умру».- Что бы ты там себе ни надумал, мелкий, это бред, - отдышавшись, сообщает Юнги и начинает тянуть за собой наверх, чему Чонгук, слабый и несчастный Чонгук, совершенно не может противиться. - Это Мика. Она моя, так сказать, лучшая подруга и мамочка в одном лице. Работает тут неподалёку в тату-салоне и периодически заглядывает, чтобы поиздеваться или заставить меня пройти все круги Ада.- Да? - жалким дрожащим голосом переспрашивает Чонгук, и Юнги оборачивается, останавливаясь.- Массаж, - говорит он, смотря прямо в глаза, и морщится, поводя плечами. - Её бесит, что я не слежу за осанкой, не вылезаю из кресла и чаще сплю на диване в студии, чем дома в нормальной постели. С чего-то она решила, что это её долг - помогать моим мышцам избавляться от напряжения, и пару раз в месяц приходит, чтобы своими костлявыми пальцами наставить мне синяков и заставить вопить от боли. Чёртова ведьма. Мои мышцы буквально горят. Мне кажется, она просто садистка и ловит с этого кайф.- О... Я... Понятно...Под пристальным взглядом Чонгук заливается краской и опускает голову вниз, вновь начиная подниматься по лестнице вслед за тянущим его за запястье старшим. И старается не думать о том, сколько понимания и волнения было во взгляде Юнги, когда он только его поймал, заставив остановиться. Значит ли это, что Юнги знает о его чувствах? Или он просто решил, что Чонгук был смущён, не ожидая увидеть нечто подобное? Ну а что? Ведь вид старшего и девушка в его студии наводил на вполне конкретные мысли. Кто бы мог подумать, что они там массажем занимаются?«Или это ты просто слишком испорченный», - усмехается внутренний голос.Чонгук мысленно огрызается, а после все мысли из головы вылетают, потому что Юнги затягивает его в студию. Девушка тут же спрыгивает со стола и смотрит на Юнги взволнованно, спрашивая, всё ли в порядке. Мин фыркает и сообщает, что всё нормально, а после усмехается и заявляет, что она спугнула его милого донсэна. Мика фыркает и показывает ему средний палец. А после подскакивает к Чонгуку и фривольно треплет его за щёки, заглядывая в широко распахнувшиеся от удивления и шока глаза и воркуя о том, что тоже хочет себе такого милого донсэнчика.- Вот и найди себе кого-нибудь, а от моего руки прочь, - припечатывает Юнги и дёргает Чонгука на себя.Чонгук краснеет до ушей, а Мика звонко смеётся, прощается, обещая заскочить как-нибудь ещё раз, и выпархивает из студии, напевая что-то себе под нос и захлопывая за собой дверь. Как только дверь за ней закрывается, Юнги как-то тоненько скулит и падает на диван, скидывая толстовку и растирая свои плечи.- Ведьма. Садистка. Сатана в юбке, - бормочет он и вновь натягивает на себя толстовку, застёгивая молнию.И поднимает взгляд. Чонгук под этим взглядом тушуется. Садится в кресло и складывает руки на коленях, как приличный школьник. Пилит какое-то время взглядом пол, а после всё же смотрит на Юнги. И теряется, когда видит его мягкую улыбку, мгновенно согревающую изнутри продрогших бабочек, крылья которых за столь короткое время успели покрыться корочкой льда.- Прям дорама какая-то, - тянет старший и откидывается на подушки. - Был бы ты девушкой, и шёл бы прямо на лестничной клетке дождь, получился бы целый шаблон.- Я подумал, что это твоя девушка. И ты... Так выглядел, хён, что я решил... - неуверенно мямлит Чонгук.И вздрагивает, когда его прерывают. Юнги вдруг оказывается очень близко. Садится перед ним на корточки и сжимает его колени пальцами почти до боли. После тянется вперёд и приподнимает лицо за подбородок, заглядывая в глаза и заставляя смотреть на себя.- Не волнуйся, Куки, - воркует сладко, с лёгкой усмешкой в интонациях, улыбаясь. - Мне не нужны никакие девушки, пока у меня под боком такой милый вечно краснеющий донсэн с привычкой засыпать под мой голос, уткнувшись лбом в стекло звукозаписывающей кабинки.- Это было всего раз! - тут же дёргается возмущённый Чонгук.И тушуется, когда Юнги смеётся, уткнувшись лбом в его колено. И краснеет, когда Мин поднимает голову и смотрит на него как будто с плохо скрытым умилением. Так он смотрит только на свою собаку и на готовые тексты новых песен. Странный хён. Бабочки в животе вновь начинают сходить с ума.- Не думаю, что мы оба настроены на рабочий лад сегодня. Пойдём, поедим курочку?Вопрос риторический, потому что Юнги тут же поднимается, хватает нужные вещи вроде кошелька, ключей и телефона, распихивает их по карманам и выпихивает Чонгука из студии, закрывая дверь. А потом чуть не доводит Чонгука до инфаркта, когда крепко сжимает его ладонь в своей.- Это чтобы ты снова не удрал от меня, - поясняет Юнги с флегматичным видом и утягивает за собой.Но отпускает на улице, когда они выходят из здания и тут же попадают в поток снующих туда-сюда людей. Цыкнув, Мин прячет руки в карманы толстовки и бормочет что-то о чёртовых людишках, которые обламывают весь кайф. Чонгук не сразу понимает, к чему это сказано, а когда понимает, вспыхивает всем лицом.- А ты бы не отпускал мою руку никогда, если бы мог, хён?Это должно было прозвучать как лёгкая подначка, но Юнги смотрит неожиданно серьёзно. А после улыбается как-то непривычно, будто немного натянуто, и встряхивает головой, откидывая чёлку, лезущую в глаза.- Может быть. Как знать. Возможно, - неопределённо пожимает плечами.И тут же отворачивается, начиная идти в сторону их любимого ресторанчика, находящегося неподалёку на соседней улице. Чонгук какое-то время смотрит ему вслед, а после срывается, догоняет и жизнерадостно заявляет, что «хён платит». Юнги бормочет что-то о наглых мелких прилипалах, разводящих других на деньги, но всё равно улыбается, и Чонгук с радостью включается в шутливую перепалку. Всё, что угодно, лишь бы не отвлекаться на бабочек в животе, которые, кажется, задались целью вырваться на свободу в тот момент, когда Чонгук увидел, как сильно запылали кончики ушей старшего после его заявления.«Я нравлюсь ему», - с восторгом понимает Чонгук и едва не смеётся, переполненный пузырящимся счастьем.Пятый всадник Апокалипсиса, который стажёр, проверку не прошёл и с треском провалился.
|...|