Fairy Tail: По ошибке

https://vk.com/audios115755283?q=a%20great%20big%20say

В жиз­ни каж­до­го че­лове­ка нас­ту­па­ет мо­мент „пе­рек­рес­тка".

Бы­ва­ет та­кое чувс­тво, ког­да дол­го-дол­го ку­да-то бе­жишь, и не мо­жешь ос­та­новить­ся. В лег­ких уже не ос­та­ет­ся воз­ду­ха, кровь при­лива­ет к ще­кам, в но­су на­чина­ет пер­шить, и ка­шель, су­хой, хрип­лый ка­шель рвет­ся на­ружу. Но, нес­мотря на это, нес­мотря на от­дышку, нес­мотря на боль в гру­ди и сер­дце, го­товое про­бить чер­то­вы реб­ра, ты не же­ла­ешь ос­та­нав­ли­вать­ся и толь­ко ус­ко­ря­ешь шаг. По­тому что все это не име­ет зна­чения, ког­да впе­реди ма­ячит за­вет­ная цель.

Ши­рокая улыб­ка про­тив во­ли по­яви­лась на гу­бах. Лю­си не мог­ла ни­чего с со­бой по­делать. По­зади нее вы­рос­ли крылья, ко­торые, ка­залось, нес­ли ее в сто­рону ко­фей­ни „Fairy tail", к че­лове­ку, ко­торо­го она так дол­го ис­ка­ла. От это­го осоз­на­ния, от то­го, что она, на­конец, уз­на­ла, кем был ее „Ба­рис­та", от всех этих пе­репол­ня­ющих ее эмо­ций, в ко­торых она еще са­ма не мог­ла ра­зоб­рать­ся, Лю­си хо­телось глу­по сме­ять­ся. Гром­ко так, что­бы каж­дый в ог­ромном Нью-Й­ор­ке знал об ее счастье. В этот мо­мент Боль­шое Яб­ло­ко рас­цве­ло для нее но­выми крас­ка­ми. Чис­тое не­бо, яр­кие лу­чи сол­нца, зо­лотая лис­тва и улы­ба­ющи­еся про­хожие. И да­же ес­ли ей ник­то не улы­бал­ся, Лю­си ка­залось, что за все­ми эти­ми нах­му­рен­ны­ми ли­цами скры­вались лю­ди, ко­торые ис­крен­не кри­чали ей: „Впе­ред! Мы ве­рим в те­бя!".

Се­год­ня Нью-Й­орк ос­ве­щал ей путь. Се­год­ня он был ее ги­дом, ко­торый по­рыва­ми вет­ра под­го­нял ее то­роп­ли­вый шаг, не­ся к на­мечен­ной це­ли. И улыб­ка на гу­бах ста­нови­лась толь­ко ши­ре. Так по-иди­от­ски, ес­ли чес­тно, но Лю­си ни­чего не мог­ла с со­бой по­делать. Ей хо­телось пус­тить­ся в пляс, зак­ру­жить ка­кого-ни­будь хму­рого про­хоже­го и по­дарить ему ль­юще­еся че­рез край счастье! Она чувс­тво­вала се­бя ге­ро­иней чер­то­вой ро­ман­ти­чес­кой ко­медии! Зна­ете, ког­да глав­ная ге­ро­иня пос­ле дол­гих по­ис­ков на­ходит То­го Са­мого и сры­ва­ет­ся с мес­та (в ее слу­чае, из ма­лень­ко­го му­зыкаль­но­го ба­ра под удив­ленные взгля­ды Га­жила и Ле­ви. Лю­си да­же не из­ви­нилась за раз­ли­тый „Фре­до"). Где-то на фо­не обя­затель­но дол­жна бы­ла иг­рать за­поми­на­юща­яся ме­лодия, ко­торая по­том бу­дет кру­тить­ся на всех ра­ди­ос­танци­ях (бо­же, толь­ко не „My Heart Will Go On"*! Что-ни­будь бо­лее оп­ти­мис­тичное. Мо­жет, что-то из „A Great Big World"?), и сей­час она по всем ка­нонам дол­жна вор­вать­ся в ко­фей­ню, из ко­торой раз­но­сил­ся чуд­ных аро­мат ко­фе, под­бе­жать к На­цу и рас­ска­зать ему все!

И тог­да они по­лучат свой кра­сиво вы­веден­ный „The End" и ухо­дящие в тем­но­ту тит­ры.

Лю­си. 16:05.
По­сове­ту­ешь ко­фе? С:

Ба­рис­та по ошиб­ке. 16:07.
Се­год­ня хо­роший день для рис­трет­то, мой друг;)

Ши­рокая улыб­ка ста­ла еще ши­ре. Лю­си при­жала те­лефон к гру­ди, чувс­твуя силь­ные и быс­трые уда­ры сер­дца. Бы­ло чер­тов­ски неп­ри­выч­но осоз­на­вать, кто скры­вал­ся за за­гадоч­ной мас­кой „Ба­рис­ты". Ту­ман­ный об­раз, ко­торый ни­ког­да в ее мыс­лях не имел очер­та­ний, об­рел ли­цо, го­лос, об­рел смеш­ные ро­зовые во­лосы и боль­шие се­ро-зе­леные гла­за.
Ту­ман­ный об­раз об­рел имя.

Н. А. Ц. У.

Не­ожи­дан­но, как обу­хом по го­лове, но все же... Так прос­то. Ка­залось, Лю­си зна­ла это всег­да, и ну­жен был толь­ко го­лос Га­жила, под­твер­дивший это.

Ее „Ба­рис­той" был На­цу. Че­ловек, ко­торо­го она ви­дела поч­ти каж­дый день. Че­ловек, ко­торый был не­воз­можно да­леко, в то вре­мя, как все это вре­мя нуж­но бы­ло лишь про­тянуть ру­ку, что­бы до­тянуть­ся. Лю­си хо­телось рас­сме­ять­ся от аб­сур­днос­ти си­ту­ации. Пос­ле все­го, пос­ле ме­сяцев об­ще­ния, пос­ле за­родив­шей­ся друж­бы и вы­бора меж­ду яб­лочным и апель­си­новым со­ком (ко­го она об­ма­ныва­ла? Меж­ду Ло­ки и за­гадоч­ным „Ба­рис­той"!), она, на­конец, наш­ла его. Наш­ла тог­да, ког­да, ока­зыва­ет­ся, и не нуж­но бы­ло ис­кать.

И все ав­то­мати­чес­ки вста­ло на свои мес­та. Ведь кем еще мог быть ее „Ба­рис­та", как не ро­зово­лосым фри­ком, но­сящим ду­рац­кие фут­болки?

Пра­виль­но. Толь­ко им.

- Лю­си?

Де­вуш­ка вздрог­ну­ла от зна­комо­го го­лоса. Мор­гнув, она по­няла, что сто­яла воз­ле бар­ной стой­ки, нап­ро­тив воп­ро­ситель­но смот­ревше­го в ее сто­рону На­цу. В яр­ко-крас­ном фар­ту­ке ба­рис­ты, фир­менным ста­кан­чи­ком в ру­ке, за­коло­той чер­ны­ми не­видим­ка­ми ро­зовой чел­кой (и это выг­ля­дело чер­тов­ски ми­ло), с не­мым воп­ро­сом в гла­зах. От На­цу шла теп­лая а­ура, ко­торая, сей­час она ка­жет­ся мог­ла ощу­тить ее фи­зичес­ки, об­во­лаки­вала всю ко­фей­ню. Теп­лая, све­тяща­яся и сог­ре­ва­ющая. С аро­матом ко­фе и осен­них листь­ев. Нак­ры­вав­шая по­доб­но мяг­ко­му шер­стя­ному пле­ду.

Лю­си смот­ре­ла в гла­за На­цу, чувс­твуя на­пол­нявшее ее теп­ло. В этот мо­мент ей прос­то хо­телось ос­та­новить вре­мя, что­бы нас­ла­дить­ся им. Что­бы впи­тать в се­бя эту кар­ти­ну: сто­яв­ше­го нап­ро­тив „Ба­рис­ту", ко­торый, сам то­го не по­нимая, стал ее апель­си­новым со­ком.

В го­лове про­лете­ла мысль, на­писан­ная ког­да-то им.

„Ес­ли у од­ной по­лови­ны Нью-Й­ор­ка раз­би­лись меч­ты, не зна­чит ли это, что у дру­гой они ис­полни­лись?"

И сей­час она мог­ла с уве­рен­ностью про­шеп­тать, что го­това бы­ла по­верить в то, что ее меч­там суж­де­но ис­полнить­ся. Ведь это­му ее и учил „Ба­рис­та"? Ве­рить!

- Оп­ре­дели­лась с вы­бором? - вновь обес­по­ко­ен­но спро­сил На­цу. - Мо­жет, по­мочь?

Лю­си улыб­ну­лась. На­вер­ное, сей­час она выг­ля­дела пол­ной ду­рой в его гла­зах. Сто­яла, улы­балась и мол­ча­ла, да­же не де­лая по­пыток по­шеве­лить­ся. Но ей нуж­ны бы­ли эти се­кун­ды мол­ча­ния, что­бы соб­рать­ся с ду­хом. Это не так прос­то - ска­зать. Не так прос­то най­ти в се­бе си­лы, что­бы встать нап­ро­тив че­лове­ка и приз­нать­ся в чем-то. Сло­ва кру­тились у нее на язы­ке. Пе­река­тыва­лись ва­ниль­ным мо­роже­ным на кон­чи­ке язы­ка, тая у са­мых губ. Нуж­но бы­ло лишь от­крыть рот, что­бы про­шеп­тать...

Лю­си смот­ре­ла на На­цу. Она сжа­ла ру­ки. Уда­ры сер­дца зву­чали в ушах, а в го­лове кру­тилось: «Рис­трет­то! Ска­жи „рис­трет­то", и он пой­мет! Прос­то ска­жи!». Лю­си чувс­тво­вала, что ес­ли ска­жет, ес­ли про­из­не­сет эти чер­то­вы де­вять букв, ее жизнь из­ме­нит­ся. Он пой­мет. Он уз­на­ет ее, ведь по-дру­гому и быть не мо­жет, прав­да? И тог­да...

Воз­дух с свис­тя­щим зву­ком вы­шел из лег­ких.

А что тог­да?

Не­ожи­дан­но ее ро­ман­ти­чес­кая ко­медия пе­рес­та­ла быть та­ковой. Ан­ту­раж из­ме­нил­ся. Ор­кестр сме­нил ком­по­зицию.
Она ви­дела в гла­зах На­цу свое от­ра­жение и чет­кое по­нима­ние - не бу­дет „The End'а" и ухо­дящих в тем­но­ту тит­ров, ведь он не пой­мет. Не пой­мет де­вуш­ку из со­об­ще­ний и де­вуш­ку, ко­торая каж­дый бо­жий день бы­ла од­ной из тех по­сети­тель­ниц, ко­торые вы­води­ли его из се­бя. Ведь она не бы­ла ми­лой со­сед­кой, ко­торая улы­балась ему и с бла­годар­ностью при­нима­ла ко­фе. Она не бы­ла глав­ной ге­ро­иней этой ис­то­рии.

- Мок­ко. Я бу­ду мок­ко.

И, на­вер­ное, ей не суж­де­но бы­ло ей стать.

Щелк-щелк.

Лю­си вздрог­ну­ла, вы­ныр­нув из вос­по­мина­ний. Руч­ка в ру­ках бы­ла хо­лод­ной и глад­кой. Она нес­коль­ко раз щел­кну­ла ей, зас­тавляя стер­жень вой­ти и вый­ти, преж­де чем под­ня­ла го­лову, встре­ча­ясь гла­зами со сво­ими гос­тя­ми.

На­цу из ее вос­по­мина­ний и нап­ро­тив си­дящий прак­ти­чес­ки бы­ли иден­тичны. Те же ро­зовые во­лосы и бар­дак на го­лове, тот же взгляд и рас­слаб­ленная по­за. Из­ме­нил­ся лишь бренд на одеж­де и ат­мосфе­ра меж­ду ни­ми. В ос­таль­ном он был все тем же „Ба­рис­той" из ее вос­по­мина­ний, и, ка­залось, ес­ли бы она пос­та­ралась, то смог­ла бы на мгно­вение сте­реть про­шед­шие шесть лет и по­верить, что пе­ред ней прос­той ба­рис­та из Брук­ли­на, а не из­вес­тный му­зыкант, у ко­торо­го она бра­ла ин­тервью.

- Ду­маю, мы мо­жем на­чать, - улыб­ну­лась Лю­си, по­ложив на стек­лянный сто­лик меж­ду ни­ми чер­ный дик­то­фон (она лю­бов­но на­зыва­ла его пан­те­рой), и на­жала на кноп­ку за­писи. - Для на­чала хо­чу ска­зать, что ра­да при­ветс­тво­вать вас. Сей­час ваш тан­дем ши­роко об­сужда­ем в ме­диа-сфе­ре, и мне, как жур­на­лис­ту, вдвой­не ин­те­рес­но по­об­щать­ся с ва­ми.

- Что ты, Лю­си! Не сму­щай ме­ня, - улыб­ну­лась Джен­ни, мах­нув ру­кой. - Я чи­таю все твои статьи. Ты да­же не пред­став­ля­ешь, нас­коль­ко я твоя фа­нат­ка! Твоя статья о Ман­хэттен­ском дож­де прос­то бо­жес­твен­на! Я, на­вер­ное, дос­та­ла сво­его ме­нед­же­ра, но за­то он зна­ет ее на­изусть!

Лю­си ко­рот­ко кив­ну­ла, чувс­твуя сим­па­тию к этой де­вуш­ке. Узо­ры на руч­ке бы­ли рель­еф­ны­ми, и она мед­ленно про­води­ла по­душеч­ка­ми паль­цев по ним, пы­та­ясь за­пом­нить каж­дый узор. Ее взгляд встре­тил­ся с На­цу. Он смот­рел прис­таль­но, сце­пив паль­цы в за­мок, по­ка не пы­та­ясь влить­ся в раз­го­вор. Джен­ни же, ка­жет­ся, чувс­тво­вала се­бя впол­не ком­фор­тно, ши­роко улы­ба­ясь и из­лу­чая вол­ны по­зити­ва. Это бы­ло ус­ло­ви­ем На­цу. Ин­тервью дол­жно бы­ло прой­ти в при­сутс­твии его кол­ле­ги и ни­как ина­че, и Лю­си бы­ла ра­да это ус­лы­шать. На­цу по­вел се­бя не так как она ожи­дала. Он не поз­во­лил лич­ным об­сто­ятель­ствам по­мешать про­фес­си­ональ­ным.

И ес­ли чес­тно, то и Лю­си чувс­тво­вала се­бя бо­лее ком­фор­тно в при­сутс­твии сто­рон­не­го че­лове­ка. В па­мяти еще бы­ли све­жи ска­зан­ные На­цу сло­ва.

- Всем на­шим чи­тате­лям, бе­зус­ловно, ин­те­рес­но, как про­ходит под­го­тов­ка к пос­та­нов­ке, что тво­рит­ся у вас в жиз­ни и мно­гое дру­гое, но для на­чала я хо­тела бы спро­сить то, что вол­ну­ет лич­но ме­ня, - Лю­си за­говор­чески нак­ло­нилась впе­ред, под­мигнув На­цу. Это был ее спо­соб раз­ру­шить лед. - Как по­жива­ет ко­роль всея Ин­стаг­ра­ма - Хэп­пи Драг­нил? Я бы­ла ра­зоча­рова­на, ког­да уз­на­ла, что ты его не при­вез с со­бой.

В гла­зах На­цу впер­вые с на­чала ин­тервью про­мель­кну­ло что-то, по­хожее на смех. Лю­си улыб­ну­лась, и от нее не ус­коль­зну­ло, что и его гу­бы тро­нулись в улыб­ке.

- Он сей­час едет сю­да. Мои друзья и кол­ле­ги по груп­пе сей­час уже, ско­рее все­го, са­дят­ся в са­молет до Нью-Й­ор­ка. Все это вре­мя за­бота о Хэп­пи бы­ла на Мид­най­те, по­это­му я да­же не пред­став­ляю, что с ним про­изош­ло за эти нес­коль­ко ме­сяцев. Хо­тя, это Мид­найт ут­вер­жда­ет, что по­лучил пси­холо­гичес­кую трав­му от об­ще­ния с мо­им ко­том!
Джен­ни смеш­но нах­му­рилась, пос­мотрев на На­цу.

- Раз­ве мо­жет этот ми­лый ко­мок шер­сти ко­му-то при­нес­ти не­удобс­тва?

На­цу и Лю­си од­новре­мен­но улыб­ну­лись.

- Я те­бе как-ни­будь рас­ска­жу о ве­ликих по­хож­де­ни­ях Хэп­пи Ужас­но­го в мои ке­ды, - за­катил гла­за па­рень.
- Я сей­час нем­но­го оби­жена, что до сих пор не слы­шала об этом!
- Как-то не вы­далось слу­чая, зна­ешь, - рас­сме­ял­ся На­цу.

Лю­си сде­лала нес­коль­ко по­меток в блок­но­те, наб­лю­дая за дру­жес­ки­ми пе­реб­ранка­ми На­цу и Джен­ни. Он всег­да от­зы­вал­ся о сво­ей пар­тнер­ше хо­рошо. О том, как им лег­ко и ком­фор­тно в об­щес­тве друг дру­га. О том, ка­кая Джен­ни пот­ря­са­ющая ак­три­са и ка­кой сорт чая она лю­бит. О том, что Джен­ни ста­ла хо­рошим дру­гом и вер­ным то­вари­щем, и сей­час Лю­си мог­ла во­очию уви­деть это. На­цу был прав. Джен­ни бы­ла от­личной де­вуш­кой.

И что-то неп­ри­ят­но коль­ну­ло, ког­да Ре­алайт так лег­ко по­ложи­ла ру­ку на пле­чо На­цу. Прос­тое, ни­чего не зна­чащее дви­жение, а внут­ри Лю­си буд­то кто-то про­вел длин­ной ког­тистой ла­пой.

- На­де­юсь, что в ско­ром вре­мени мы ста­нем сви­дете­лями счас­тли­вого вос­со­еди­нения ко­та и его хо­зя­ина, - про­дек­ла­миро­вала Лю­си. - Кста­ти, о вос­со­еди­нени­ях. Как вам вновь ока­зать­ся в Нью-Й­ор­ке? Все-та­ки, На­цу, те­бя не бы­ло шесть лет, а те­бя, Джен­ни, бо­лее трех. Из­ме­нил­ся ли го­род? И ра­ды ли вы вновь здесь ока­зать­ся?

- Да, оп­ре­делен­но, - кив­ну­ла Джен­ни, за­дум­чи­во по­терев под­бо­родок. - Зна­ешь, я всю жизнь про­жила в Нью-Й­ор­ке, и осо­бо да­же не за­думы­валась, что за его пре­дела­ми су­щес­тву­ет что-то еще. А тут мне пред­ло­жили роль в се­ри­але, и уже не бы­ло да­же вре­мени, что­бы осоз­нать свой пе­ре­езд. Вот я лов­лю так­си сре­ди не­бос­кре­бов, а вот я уже на хол­мах Гол­ли­вуда. Тог­да для ме­ня эта пе­реме­на бы­ла оше­лом­ля­ющей. Я очень дол­го при­выка­ла к но­вому го­роду, кли­мату, рит­му жиз­ни. И все эти три го­да я чер­тов­ски ску­чала по Нью-Й­ор­ку. Что бы кто ни го­ворил, это... мой го­род. Моя ро­дина. А род­ные сте­ны всег­да бу­дут бли­же и... лю­бимей?

- Я те­бя по­нимаю, - кив­ну­ла Лю­си. - Я то­же ро­дилась и вы­рос­ла в Нью-Й­ор­ке. Слож­но пос­ле не­го при­вык­нуть к че­му-то еще.

- На­вер­ное, по­это­му, мне бы­ло лег­че, - за­дум­чи­во про­гово­рил На­цу. - В Нью-Й­ор­ке я на тот мо­мент жил толь­ко два го­да, - он ус­мехнул­ся. - На­цу Драг­нил - па­рень скром­ный, из го­род­ка ма­лень­ко­го, не­бос­кре­бы толь­ко в книж­ках и ви­дел.

Джен­ни за­ливис­то рас­сме­ялась.

- Ага, пи­тал­ся толь­ко су­шен­ны­ми бо­бами да пой­ман­ны­ми на охо­те боб­ра­ми!

- А что, не ве­ришь? - па­рень пос­мотрел на Лю­си. - Я на­пишу об этом ав­то­би­ог­ра­фию!

Лю­си рас­слаб­ленно улыб­ну­лась, на­конец, по­чувс­тво­вав, что лед, сто­яв­ший меж­ду ни­ми, на­чал та­ять. В эту ко­рот­кую се­кун­ду, ког­да их взгля­ды пе­ресек­лись, в гла­зах На­цу она уви­дела при­выч­ное теп­ло. Та­кое, ка­кое всег­да бы­ло меж­ду ни­ми до раз­го­вора в лиф­те. До то­го, как он все уз­нал. В этом взгля­де бы­ло обе­щание и... по­дарен­ная на­деж­да? И, воз­можно, Лю­си при­нима­ла же­ла­емое за дей­стви­тель­ность, но в этом взгля­де она проч­ла: „Что ж, да­вай прос­то сде­ла­ем это, Лю­си!" - от На­цу. Не „про­щаю", не „да­вай поп­ро­бу­ем что-то пос­тро­ить", а раз­ру­шен­ный лед и по­пыт­ку на­ладить хруп­кие мос­ты.

Лю­си ко­рот­ко кив­ну­ла.

- Ду­маю, я смо­гу быть тво­им би­ог­ра­фом. Как нас­чет - „Сквозь тер­нии к звез­дам! Ста­нов­ле­ние На­цу Драг­ни­ла: от по­еда­ния боб­ров до по­коре­ния Брод­вея"?

- Ну, это ты по­торо­пилась, - ус­мехнул­ся На­цу.

Жур­на­лис­тка от­кры­ла сле­ду­ющую стра­нич­ку блок­но­та с уже за­готов­ленны­ми воп­ро­сами, сме­нив по­зу. Нас­тал че­ред для ос­новной час­ти ин­тервью.

- Мы мед­ленно и плав­но по­дош­ли к глав­ной те­ме на­шей встре­чи - Брод­вей! Каж­дый из вас про­фес­си­онал в сво­ей сфе­ре. Му­зыка, ки­но, те­леви­дение. Вы вку­сили все пло­ды сла­вы, и мо­гу с уве­рен­ность ска­зать, что аб­со­лют­но для всех бы­ло шо­ком, ког­да прог­ре­мела но­вость о том, что Джен­ни Ре­алайт и На­цу Драг­нил ре­шили оп­ро­бовать се­бя в но­вой ипос­та­си. Что при­вело вас к Брод­вею? Что зас­та­вило от­ло­жить все свои де­ла и оку­нуть­ся в мир му­зыкаль­но­го те­ат­ра? На­шим чи­тате­лям не тер­пится это уз­нать!

В ка­бинет про­ника­ло по­луден­ное сол­нце; раз­но­сил­ся стой­кий аро­мат ос­ве­жите­ля с аро­матом дож­дя, а на сто­лике меж­ду жур­на­лис­ткой и ее гос­тя­ми сто­яли три фар­фо­ровые чаш­ки, на­пол­ненные го­рячим мок­ко и эс­прес­со.

Джен­ни за­пус­ти­ла ру­ку в свои свет­лые куд­ри. На­цу улыб­нулся, за­кинув но­гу на но­гу. Лю­си при­гото­вилась пи­сать.

- Ду­маю, не нуж­но го­ворить, что все на­чалось с меч­ты?

***

«Все хо­тят, что­бы их жизнь бы­ла по­хожа на ис­то­рию лю­бимо­го книж­но­го ге­роя или ге­ро­ини по­пуляр­ной ро­ман­ти­чес­кой ко­медии. Что­бы ут­ро на­чина­лось под пес­ни Maroon 5, а лю­бовь всей жиз­ни сва­лил­ся бы на го­лову, по­доб­но Кэр­ри Брэд­шоу** во всем из­вес­тном се­ри­але (толь­ко не упо­минай­те при мне филь­мы!).

У нас в го­лове есть оп­ре­делен­ная чет­кая кар­ти­на то­го, как дол­жна выг­ля­деть на­ша иде­аль­ная жизнь. Эта кар­ти­на за­висит от жиз­ненных при­ори­тетов, це­лей и пот­ребнос­тей. Кто-то меч­та­ет пу­тешес­тво­вать и от­кры­вать что-то но­вое, сле­дуя по сле­дам рас­ска­зов Жюль Вер­на. Кто-то же­ла­ет ис­пы­тать ни с чем нес­равни­мое чувс­тво ад­ре­нали­на, вы­шаги­вая по тон­ко­му ка­нату, про­тяну­тому меж­ду баш­ня­ми-близ­не­цами***, а ко­му-то дос­та­точ­но фан­та­зий о сто­ящем под ок­ном Ллой­де Доб­ле­ре**** с маг­ни­тофо­ном над го­ловой. Че­ловек жи­вет в сво­их фан­та­зи­ях всю осоз­нанную жизнь. Они как нар­ко­тик на все вре­мена, и че­лове­чес­тво са­мо не по­нима­ет, что из­давна си­дит на иг­ле, ле­карс­тва от ко­торой не при­дума­ют ни­ког­да.

Проб­ле­ма на­ших фан­та­зий зак­лю­ча­ет­ся в том, что в ре­аль­ной жиз­ни, как бы все хо­рошо не скла­дыва­лось, ни­ког­да не бу­дет так, как нам дек­ла­миру­ют мил­ли­оны ки­нолент, со­бира­ющих бас­нослов­ные кас­сы. В ре­аль­ной жиз­ни, пос­ле приз­на­ния в люб­ви, не по­явят­ся фи­наль­ные тит­ры, не за­по­ет Се­лин Ди­он и ник­то не на­пишет „The End". В ре­аль­ной жиз­ни вам при­дет­ся жить даль­ше, стро­ить свое бу­дущее, при­выкать к при­выч­кам лю­бимо­го че­лове­ка, ра­зоча­ровы­вать­ся вновь и вновь, ссо­рить­ся, рас­ста­вать­ся и вновь схо­дить­ся. Так пос­тро­ена жизнь. Не бы­ва­ет иде­аль­ных от­но­шений, и да­же в Раю Ли­ли и Мар­шалла***** бы­ли свои уха­бы, ко­торые они пре­одо­лева­ли. С тру­дом, но пре­одо­лева­ли.

Но, на­вер­ное, этим и прек­расны кни­ги и филь­мы, иде­али­зиру­ющие лю­бовь. Вспом­нить хо­тя бы „Ро­мео и Джуль­ет­ту". Их ис­то­рия до сих пор по­пуляр­на и ак­ту­аль­на. Ее по сей день ста­вят на сце­нах все­го ми­ра, сни­ма­ют по ней филь­мы и со­чиня­ют сти­хи. Но, ес­ли за­думать­ся... Джуль­ет­те бы­ло три­над­цать на мо­мент смер­ти, а Ро­мео - пят­надцать. Толь­ко за­думай­тесь на мгно­вение, что бы­ло бы, ес­ли бы их ис­то­рия не за­кон­чи­лась так пе­чаль­но? Они бы вы­рос­ли и по­няли, что в ми­ре су­щес­тву­ет не толь­ко чис­тая и не­вин­ная дет­ская лю­бовь. Джуль­ет­ту на­чал бы раз­дра­жать ха­рак­тер Ро­мео, а Ро­мео пос­ле рож­де­ния пя­того ре­бен­ка на­чал бы заг­ля­дывать­ся на дру­гих ба­рышень. В ко­неч­ном ито­ге, они бы воз­не­нави­дели друг дру­га, а их ис­то­рия за­теря­лась бы в ве­ках. В этом и зак­лю­ча­ет­ся глав­ный сек­рет „Ро­мео и Джуль­ет­ты" - в его крат­кости. Шек­спир „убил" сво­их ге­ро­ев, уве­кове­чив в умах лю­дей имен­но тот крат­кий миг, ког­да они лю­били друг дру­га и ве­рили в то, что лю­бят. И нес­мотря на то, что Джуль­ет­те бы­ло три­над­цать, а Ро­мео - пят­надцать, раз­ве кто-ни­будь вспо­мина­ет об этом, слы­ша эти име­на?

Нет. Все вспо­мина­ют кин­жал и яд, унес­ший две лю­бящие ду­ши. А об их ис­то­рии до сих пор го­ворят:

„Нет по­вес­ти пе­чаль­нее на све­те..."

На­вер­ное, мысль этой статьи за­теря­лась где-то в во­рохе мо­их рас­сужде­ний. А, воз­можно, я прос­то пы­та­юсь так ра­зоб­рать­ся в се­бе. Кто зна­ет... Воз­можно, за раз­мышле­ни­ями о глу­пой дет­ской люб­ви я смо­гу по­нять, что лю­бовь зна­чит лич­но для ме­ня и, на­конец, по­нять, сто­ит ли мне про­дол­жать жить в сво­их фан­та­зи­ях или поз­во­лить „яду и кин­жа­лу" уве­кове­чить мою ис­то­рию?»

© Лю­си Хар­тфи­лия. „NY's Mistakes"

***

- ...и, ду­маю, что пос­ле той ре­пети­ции, я ни­ког­да боль­ше не смо­гу но­сить крас­ное! - рас­сме­ялась Джен­ни.
Вре­мя уже под­хо­дило к трем ча­сам, ког­да Лю­си за­дала свой пос­ледний воп­рос и ус­тавшие от дол­го­го ин­тервью На­цу и Джен­ни рас­слаб­ленно до­пива­ли пя­тую круж­ку ко­фе, за­едая при­несен­ны­ми Мил­ли­аной кон­фе­тами с ну­гой. Лю­си удов­летво­рен­но пос­та­вила в блок­но­те точ­ку, вык­лю­чив дик­то­фон. Ин­тервью вы­далось объ­ем­ным и ин­форма­тив­ным, и Хар­тфи­лия уже пред­став­ля­ла нес­коль­ко бес­сонных но­чей, про­веден­ных за об­ра­бот­кой по­лучен­ной ин­форма­ции. Но в то же вре­мя во всем те­ле ощу­щал­ся зна­комый азарт от про­делан­ной ра­боты, ко­торый дос­тигнет сво­его пи­ка, ког­да она от­кро­ет но­вый вы­пуск жур­на­ла и проч­тет го­товую статью с блес­тя­щих стра­ниц глян­ца.

- На этом мож­но за­кон­чить. Бла­года­рю за ин­тервью и, на­де­юсь, что не пот­ра­тила слиш­ком мно­го ва­шего вре­мени.
Джен­ни вста­ла, за­кинув на пле­чо су­моч­ку.

- До­рогая, у нас был не­боль­шой вы­бор. Ли­бо при­ят­ная ком­па­ния с то­бой, ли­бо в мил­ли­он­ный раз слы­шать „не так" от Клай­ва! - де­вуш­ка тут же на­иг­ранно ис­пу­ган­но прик­ры­ла рот ру­кой. - Толь­ко не за­носи это в ин­тервью! Для всех он ми­лый пу­шис­тый ко­тик.

Лю­си кив­ну­ла, пос­ле­довав при­меру Джен­ни и встав со сво­его мес­та. В го­лове с на­чала ин­тервью кру­тилась од­на мысль, ко­торая не да­вала ей по­коя и сей­час, ког­да На­цу на­киды­вал на пле­чи шарф, она как ни­ког­да по­няла, что это был ее мо­мент „пе­рек­рес­тка". Сей­час или ни­ког­да.

- Толь­ко по­тому, что об этом про­сишь ты, я про­мол­чу, - рас­се­яно про­гово­рила Лю­си, сле­дя за тем, как На­цу зас­те­гивал пу­гови­цы на паль­то.

Джен­ни сме­рила обо­их стран­ным взгля­дом, вдруг, буд­то что-то вспом­нив, ки­нув взгляд на на­руч­ные ча­сы, и не­ожи­дан­но (и да­же как-то на­иг­ранно) вскрик­ну­ла.

- Черт, из­ви­ните, ре­бята, но я обе­щала... Од­но­му сво­ему дру­гу, что мы встре­тим­ся в по­лови­ну чет­верто­го. И я уже чер­тов­ски силь­но опаз­ды­ваю, по­это­му... В об­щем, я по­бежа­ла.

И по­цело­вав на про­щание На­цу в ще­ку, Джен­ни вы­пор­хну­ла из ка­бине­та, гром­ко цо­кая каб­лучка­ми. Лю­си по­каза­лось, или она под­мигну­ла ей?

В ка­бине­те по­вис­ла ти­шина. Стран­ная ти­шина, ко­торая бы­ла про­пита­на не­выс­ка­зан­ны­ми сло­вами, по­вис­ши­ми в воз­ду­хе, по­доб­но ос­трию гиль­оти­ны. Лю­си вы­дох­ну­ла, нер­вно сжав ру­кава блуз­ки, и смот­ре­ла на На­цу, ко­торый сто­ял пос­ре­ди ее ка­бине­та, пол­ностью оде­тый, но не спе­шащий ухо­дить. И ес­ли в ее го­лове до это­го мо­мен­та бы­ли ка­кие-то сом­не­ния, то сей­час, от од­но­го ви­да На­цу, сто­яв­ше­го и да­юще­го ей шанс, они рас­тво­рились.

Как ку­бики са­хара в аро­мат­ном ко­фе.

- На­цу, ты не мог бы уде­лить мне пол­ча­са? - спро­сила Лю­си на­рочи­то спо­кой­ным то­ном. Но кто бы знал, сколь­ко сил ей пот­ре­бова­лось, что­бы го­лос не дрог­нул. - Я хо­тела бы угос­тить те­бя ко­фе и... по­гово­рить.

Ког­да она под­ня­ла го­лову, он смот­рел пря­мо на нее. Не мор­гая, прис­таль­но, слов­но пы­та­ясь что-то раз­гля­деть в ее хруп­ких пле­чах и гла­зах, в ко­торых, она уве­рена, сей­час чи­талась па­ника. Она чувс­тво­вала се­бя в его при­сутс­твии чер­то­вым под­рос­тком, ко­торый не мог ра­зоб­рать­ся, ку­да деть ру­ки и что го­ворить.

Что, черт возь­ми, он с ней де­лал?!

- Ко­неч­но, - на­конец, про­гово­рил На­цу. - Я не мо­гу от­ка­зать ко­фе.

Мо­мент „пе­рек­рес­тка" слу­ча­ет­ся у каж­до­го, вне за­виси­мос­ти от воз­раста, по­ла, со­ци­аль­но­го ста­туса или ве­ро­ис­по­веда­ния. Брук­лин, Ос­ло, Ман­хэттен. Да­же в по­доб­ной зад­ни­це как Нью-Джер­си. И тот важ­ный бро­кер, и та ми­лая да­моч­ка с со­бач­кой. Да­же этот ре­бенок, ко­торый ут­кнул­ся в де­вятый IPhone. Мо­мен­ты „пе­рек­рёс­тка" соп­ро­вож­да­ют нас на про­тяже­нии всей жиз­ни.

Не­кото­рые из них ста­новят­ся судь­бо­нос­ны­ми.

- Иног­да, я ду­маю, что бы­ло бы, ес­ли бы я сог­ла­силась пой­ти на вы­пус­кной бал с Бил­ли Тер­не­ром. Мо­жет, зна­ешь, все сло­жилось бы по-дру­гому?

- На прош­лой не­деле я пос­та­вил не на то­го ска­куна и про­дул гре­бан­ные пять ты­сяч бак­сов!

- Ко­неч­но, он у ме­ня был. До сих пор иног­да пред­став­ляю, что бы­ло бы, ес­ли бы я не сбе­жала в день свадь­бы. Бо­же, ты мо­жешь пред­ста­вить, он ма­ни­акаль­но лю­бил чес­нок! Ду­маю, то мое ре­шение бы­ло пра­виль­ным.

Ког­да этот мо­мент нас­ту­па­ет, мы не мо­жем пре­дуга­дать, по ка­кой до­роге нам луч­ше бу­дет пой­ти. По­рой, стоя там, на пе­репутье, один путь ка­жет­ся бо­лее вы­иг­рышным, но по про­шес­твии вре­мени ока­зыва­ет­ся, что это бы­ла са­мая ужас­ная ошиб­ка в тво­ей жиз­ни. Нель­зя знать на­перед, ку­да свер­нуть.

Но впер­вые в жиз­ни Лю­си чувс­тво­вала, что сде­лала пра­виль­ный вы­бор на сво­ем „пе­рек­рес­тке".

***

Лю­си креп­ко сжи­мала руч­ку, вы­водя на лис­те бу­маги сло­ва. На­вер­ное, это бы­ло та­ким при­ев­шимся кли­ше. До скре­жета зу­бов и за­каты­вания глаз, и при лю­бых дру­гих об­сто­ятель­ствах Лю­си креп­ко да­ла бы се­бе хо­роший под­за­тыль­ник (хо­тя, ве­ро­ят­нее все­го, прос­то ода­рила бы се­бя през­ри­тель­ным взгля­дом), но, как ока­залось, пись­мо бы­ло луч­шим спо­собом выс­ка­зать то, что она не мог­ла ска­зать в ли­цо. И не по­тому, что не хва­тало ду­ха (хоть, она мог­ла приз­нать, и не без это­го), а по­тому, что не мог­ла по­казать это са­мое ли­цо.

„Здравс­твуй, Ба­рис­та по ошиб­ке.

Пер­вым де­лом, я объ­яв­ляю, что наш счет ан­ну­лиро­ван. Я наш­ла те­бя, На­цу, по­это­му боль­ше нет смыс­ла иг­рать в эту иг­ру..."

Вы­води­ла ру­ка, а Лю­си тем вре­менем за­мер­ла. Мыс­ли в го­лове не же­лали фор­ми­ровать­ся. Они би­лись в го­лове, пуль­си­руя, от­би­вая ритм о вис­ки и за­тума­нивая взгляд. И Лю­си не хо­тела ду­мать, что имен­но пред­став­ля­ла со­бой пе­лена пе­ред гла­зами.

Она сто­яла на пе­репутье. Руч­ка по­вис­ла в воз­ду­хе. Стер­жень и лис­ток от­де­ляли ка­кие-то мил­ли­мет­ры.
„Стран­ная" опус­ти­ла руч­ку, вы­водя но­вые сло­ва. Лю­си сде­лала свой вы­бор.

Дзынь.

В ко­фей­не раз­несся звон ко­локоль­чи­ков, и Лю­си нес­коль­ко раз мор­гну­ла, вы­ныри­вая из вос­по­мина­ний. Се­год­ня она слиш­ком час­то пог­ру­жалась в се­бя.

В ко­фей­не сто­яла неп­ри­выч­ная уми­рот­во­рен­ная ти­шина, раз­бавлен­ная не­навяз­чи­вой му­зыкой и шур­ша­ни­ем стра­ниц кни­ги, ко­торую чи­тала де­вуш­ка за сто­ликом воз­ле цве­тов гар­де­ний. За стой­кой сто­ял Ро­мео, ко­торый нер­вно пог­ля­дывал на ча­сы, яв­но ко­го-то ожи­дая, и Лю­си ре­шила, что он ждал ту де­вуш­ку для ко­торой На­цу на прош­лой не­деле ус­тро­ил кон­церт. Она пом­ни­ла, как он пе­реби­рал стру­ны, смот­ря ей в гла­за, и она пом­ни­ла, как уви­дела ру­шив­ши­еся мос­ты в его гла­зах. Она не мог­ла ска­зать, что это зна­чило, но на ка­кой-то миг ей по­каза­лось, буд­то пос­ледние ни­точ­ки, ко­торые свя­зыва­ли их, со зво­ном пор­ва­лись.

Имен­но в тот мо­мент Лю­си при­няла для се­бя ре­шение бо­роть­ся.

- Спа­сибо за ко­фе, - на­рушил ти­шину На­цу.

Лю­си бро­сила взгляд на сто­яв­шие меж­ду ни­ми ак­ку­рат­ные ча­шеч­ки. Она не зна­ла, чем ру­ководс­тво­валась, но за­каза­ла им обо­им рис­трет­то. Воз­можно, как сво­еоб­разную по­пыт­ку вой­ти в од­но и то же рус­ло вто­рой раз. Смеш­но и глу­по. А еще до­воль­но грус­тно.

Она еще раз об­ве­ла взгля­дом ко­фей­ню. Иног­да ей ка­залось, что „Fairy tail" был ее И­еру­сали­мом. Все до­роги, ку­да бы она не от­пра­вилась, как бы не сло­жилась ее жизнь, и ка­кие бы ре­шения не при­нима­ла, ве­ли в эту ма­лень­кую ко­фей­ню с аро­матом све­жей вы­печ­ки и от­менно­го ко­фе. Это мес­то бы­ло осо­бен­ным.

- Ско­рее все­го ты не зна­ешь, но сей­час ис­полня­ет­ся моя меч­та, - улыб­ну­лась Лю­си, и на воп­ро­ситель­ный взгляд пар­ня про­гово­рила. - Я час­то пред­став­ля­ла, как при встре­че я сво­жу те­бя сю­да, в „Fairy tail", и уго­щу ко­фе по сво­ему вы­бору. Не знаю... Как оп­ла­ту за те ме­сяцы, ког­да ты каж­дый день да­вал мне со­веты.

- А я пред­став­лял, как при пер­вой встре­че уго­щу те­бя ко­фе собс­твен­но­го при­готов­ле­ния. Ду­мал, как удив­лю те­бя мас­терс­твом, и мы вмес­те бу­дем сме­ять­ся над тво­им не­задач­ли­вым ба­рис­той, ко­торо­му ты „и цвет по­мады не до­вери­ла бы выб­рать".

В сло­вах На­цу зву­чала нас­мешка, но Лю­си мог­ла рас­познать скво­зив­шую за ней оби­ду.

- Ты пом­нишь?
- Я пом­ню все, - без те­ни улыб­ки про­гово­рил На­цу.

Не­лов­кость ре­жущи­ми ни­тями на­чала рас­тя­гивать­ся меж­ду ни­ми, и Лю­си ка­залось, что од­но­го неп­ра­виль­но­го сло­ва бы­ло дос­та­точ­но, что­бы это по­добие пе­реми­рия раз­ру­шилось кар­точным до­миком. Она вы­шаги­вала по краю, и На­цу мог так­же лег­ко встать и уй­ти, как он поз­во­лил ей сде­лать эту по­пыт­ку ис­пра­вить.

Го­рячие стен­ки фар­фо­ровой чаш­ки об­жи­гали по­душеч­ки паль­цев. Лю­си не от­пуска­ла. Эта чаш­ка, оди­ноко сто­яв­шая пе­ред ней, бы­ла ее яко­рем. Единс­твен­ным, что бу­дет удер­жи­вать ее пе­ред тем, как она сде­ла­ет свой пры­жок.

- Я хо­тела из­ви­нить­ся пе­ред то­бой, - не­ожи­дан­но да­же для са­мой се­бя вы­пали­ла Лю­си. В ее ушах сло­ва проз­ву­чали по­доб­но гро­му, хоть в ре­аль­нос­ти ее ус­лы­шал лишь че­ловек, ко­торо­му бы­ли они пред­назна­чены. Де­вуш­ка силь­нее об­хва­тила чаш­ку. Ног­ти прош­лись по глад­ким кра­ям, а сер­дце, го­товое вып­рыгнуть на­ружу, пус­ти­лось в га­лоп. - Я дол­го ду­мала, и по­няла, что так и не ска­зала те­бе этих слов. Се­год­ня, при встре­че, я по­няла, что это единс­твен­ное... Что сей­час... Что я не смо­гу нор­маль­но... смот­реть на те­бя?.. Нет. Смот­реть в свое от­ра­жение, по­ка не ска­жу это­го. Я не жду, что ты прос­тишь ме­ня. Но... Я прос­то хо­чу, что­бы ты знал, что я дей­стви­тель­но про­шу про­щения. И я со­жалею о том, что сде­лала, - Лю­си сде­лала па­узу. Сол­нечные лу­чи мед­ленно лас­ка­ли узо­ры на сто­ле, а внут­ри нее все сжа­лось. Она уже сде­лала свой пры­жок. - Я не пы­та­юсь се­бя оп­равдать, прав­да, но... По­ка ты вновь не по­явил­ся в мо­ей жиз­ни, я счи­тала се­бя взрос­лым, ра­ци­ональ­ным че­лове­ком, ко­торый зна­ет, что он хо­чет от жиз­ни, и до­бива­ет­ся это все­ми воз­можны­ми спо­соба­ми. И от­но­шения... муж­чи­ны... Мне ка­залось, что я вы­ше это­го. Не в том смыс­ле, что это не нуж­но мне, а в том, что... Я счи­тала се­бя дос­та­точ­но взрос­лой, что­бы не до­пус­кать глу­пых оши­бок. Обыч­но я с снис­хожде­ни­ем смот­ре­ла за сво­ими под­ру­гами, ко­торые жа­лова­лись мне на муж­чин. Они рас­ска­зыва­ли о не­уда­чах, о том, ка­кими ду­рами они бы­ли, о ссо­рах и скан­да­лах, а я прос­то си­дела, пи­ла ко­фе и ду­мала: „Бо­же, ка­кая же ты ду­ра". И всег­да, всег­да в мо­их мыс­лях бы­ла чет­кая уве­рен­ность: „Ну, ты-то точ­но так не ла­жанешь", - Лю­си пе­реве­ла ды­хание. Она не смот­ре­ла на На­цу - не хва­тало ду­ха, но она ощу­щала на се­бе его прис­таль­ный взгляд, и мог­ла толь­ко га­дать, что он сей­час ду­мал. - Воз­раст - это та­кая стран­ная шту­ка, да? Шесть лет на­зад, ког­да я пи­сала то чер­то­во пись­мо, у ме­ня бы­ла эта уве­рен­ность, что я все де­лаю пра­виль­но. Мне бы­ло де­вят­надцать, я си­дела там, в сво­ей ком­на­те, и у ме­ня ни на се­кун­ду не по­яви­лось мыс­ли, что я что-то де­лаю неп­ра­виль­но. Мне ка­залось, что я серь­ез­но под­хо­жу к это­му воп­ро­су, что я дос­та­точ­но взрос­лая и от­ветс­твен­ная. Что я мо­гу сде­лать вы­бор за дру­гого че­лове­ка, по­тому что ду­мала, что знаю, что для не­го бу­дет луч­ше. Сей­час я вспо­минаю се­бя де­вят­надца­тилет­нюю и ду­маю: „Бо­же, ка­кой ду­рой я бы­ла", но при этом сей­час... я пос­ту­пила точ­но так­же, да? До то­го, как ты вновь при­ехал, как я на­чала с то­бой об­щать­ся, я бы­ла уве­рена, что сей­час-то я пов­зрос­ле­ла. Я уже не глу­пая сту­ден­тка с за­вышен­ным эго, а сос­то­яв­ший­ся че­ловек, ко­торый мо­жет при­нимать взве­шен­ные ре­шения. Но, на са­мом де­ле, ведь прак­ти­чес­ки ни­чего не из­ме­нилось? Я со­вер­ши­ла те же са­мые ошиб­ки, са­ма да­же не по­нимая, чем ру­ководс­тво­валась. И, зна­ешь, сей­час я уве­рена, что встреть­ся мы че­рез де­сять, двад­цать лет, будь мне пять­де­сят, шесть­де­сят или во­семь­де­сят, я бы все рав­но взя­ла бы те­лефон и на­писа­ла те­бе то со­об­ще­ние. По­тому что, ка­кой бы взрос­лой я не ста­нови­лась, как бы я ни ве­ла се­бя с ок­ру­жа­ющи­ми, что бы обо мне ни го­вори­ли и ка­кую бы я не име­ла ре­пута­цию, с то­бой... я вновь та де­вят­надца­тилет­няя ду­ра, ко­торая со­вер­шенно не ду­ма­ет о пос­ледс­тви­ях. И что са­мое стран­ное, - Лю­си под­ня­ла го­лову, на­конец, встре­тив­шись взгля­дом с На­цу. - В тот день, ког­да я прис­ла­ла те­бе пер­вое со­об­ще­ние, я зна­ла, что я де­лаю. Это не бы­ло по­мут­не­ни­ем или эмо­ци­ями пос­ле встре­чи с то­бой, нет. Я де­лала это осоз­нанно. Я прос­то хо­тела вновь по­гово­рить с „Ба­рис­той", не с На­цу Драг­ни­лом, ко­торый об­щался с Лю­си Хар­тфи­ли­ей, а имен­но с тем „Ба­рис­той", ко­торо­го зна­ла толь­ко „Стран­ная". И эта пот­ребность бы­ла нас­толь­ко ог­ромной, что... Я про­шу про­щения за это. Я не дол­жна бы­ла скры­вать, но с то­бой я по­нимаю, что двад­цать пять еще слиш­ком ма­ло, что­бы на­зывать се­бя взрос­лым че­лове­ком. Что я все еще мо­гу со­вер­шать глу­пые ошиб­ки, нас­ту­пать на од­ни и те же граб­ли. Я че­ловек... Хоть мне и ка­жет­ся, что и в пять­де­сят ни­чего бы не из­ме­нилось, и в тво­ем при­сутс­твии я бы вновь чувс­тво­вала се­бя на де­вят­надцать.

- Это слож­но, - про­шеп­тал На­цу. Он не об­ду­мывал слов и не да­вал вре­мени на то, что­бы она отош­ла от сво­его мо­ноло­га. Но в его то­не был тот от­те­нок грус­ти, ко­торый го­ворил боль­ше, чем Лю­си мог­ла рас­счи­тывать.

„Я бы хо­тел, но это труд­но".
„Ты важ­на для ме­ня, но не всег­да это­го дос­та­точ­но".
„Мне пот­ре­бу­ет­ся вре­мя".

Иног­да Лю­си ду­мала, что На­цу был единс­твен­ным че­лове­ком, чьи эмо­ции она мог­ла так лег­ко чи­тать. Да­же, еще до то­го мо­мен­та, ког­да она уз­на­ла, что он был „Ба­рис­той", каж­дое дви­жение На­цу, каж­дое всколь­зь ска­зан­ное сло­во по­мога­ло ей оп­ре­делять, в ка­ком нас­тро­ении был ба­рис­та. Хоть она и не об­ра­щала тог­да на это вни­мания.

- Я не про­шу о про­щении сей­час, - мяг­ко про­гово­рила Лю­си. - Я да­же не про­шу о том, что­бы ты прос­тил ме­ня ког­да-ни­будь. Я по­нимаю, что... Воз­можно, это­го ни­ког­да не слу­чит­ся. Но сей­час я про­шу те­бя поз­во­лить нам прос­то об­щать­ся. Мо­жет, на ко­рот­кое вре­мя? По­тому что я не хо­чу, что­бы меж­ду на­ми был лед в то вре­мя, как на­ши жиз­ни сей­час так тес­но свя­заны. Твоя премь­ера, свадь­ба Грея, ин­тервью и фо­тос­се­сии. Мы дол­жны поп­ро­бовать вес­ти се­бя про­фес­си­ональ­но. И я не про­шу за­быть о том, что я сде­лала, но я про­шу поп­ро­бовать отод­ви­нуть это на зад­ний план. По край­ней ме­ре, до мо­мен­та, ког­да на­ши пу­ти по-нас­то­яще­му ра­зой­дут­ся. И тог­да... я хо­тела бы ус­лы­шать твой от­вет: прос­тил ли ты ме­ня. Как бы я сей­час не храб­ри­лась, мне он по-нас­то­яще­му ва­жен.

Мо­мент „пе­рек­рес­тка" мо­жет быть судь­бо­нос­ным...

Лю­си смот­ре­ла на На­цу, чувс­твуя вол­ни­тель­ные уда­ры сер­дца. Она смот­ре­ла за тем, как в его гла­зах бо­ролись две сущ­ности, но на ка­ком-то под­созна­тель­ном уров­не она уже зна­ла, ка­ков бу­дет его от­вет.

На­цу улыб­нулся, про­тянув в ее сто­рону ру­ку. В этом жес­те и был его от­вет.

- При­вет, ме­ня зо­вут На­цу. Я уви­дел те­бя си­дящей здесь и нер­вно сжи­ма­ющей нес­час­тную чаш­ку, и ре­шил, по­чему бы не поз­на­комить­ся?

Де­вуш­ка мед­ленно пе­реве­ла взгляд с его ру­ки на ли­цо. На­цу смот­рел пря­мо, а на гу­бах бы­ла улыб­ка. Смот­ря в это ли­цо, Лю­си по­чувс­тво­вала, как что-то внут­ри нее рас­цве­тало. Так прос­то. Так лег­ко. И в этот са­мый мо­мент она по­няла, что На­цу был единс­твен­ным че­лове­ком, ко­торый вы­зывал в ней та­кие эмо­ции.

Ей хо­телось при­ложить все уси­лия, что­бы отс­тро­ить то, что она ус­пе­ла раз­ру­шить. Пусть да­же на это пот­ре­бу­ет­ся вре­мя. Сей­час глав­ным бы­ло то, что он дал ей шанс.

- При­вет. Я Лю­си Хар­тфи­лия, - она об­хва­тила про­тяну­тую ла­донь, чувс­твуя жар его ко­жи. Внут­ри все пе­ревер­ну­лось, но Лю­си не по­дала ви­ду, скрыв сму­щение за ко­рот­кой ус­мешкой. - А у На­цу есть фа­милия?

Па­рень нах­му­рил­ся, раз­ры­вая ру­копо­жатие.

- Да ты дол­жно быть шу­тишь? Я На­цу Драг­нил! Мое имя из­вес­тно да­же ста­рой ки­та­ян­ке, про­да­ющей вя­заные но­соч­ки! Ты точ­но с этой пла­неты?

- Ни­ког­да не слы­шала о те­бе, па­рень, - при­няла пра­вила иг­ры Лю­си. - Хо­тя та­кую ше­велю­ру, ду­маю, я бы за­пом­ни­ла.

- Я со­лист груп­пы „Flying Dragons", - про­тянул На­цу, сос­тро­ив та­кое ли­цо, буд­то де­вуш­ка толь­ко что рас­терза­ла на его гла­зах ко­тен­ка.

Лю­си еле сдер­жи­вала рву­щий­ся на­ружу смех.

- Вы ти­па бойз-бенд? Ти­па „One Direction"?

- Ты зна­ешь „One Direction", но не зна­ешь „Flying Dragons"?! Ка­жет­ся, я сде­лал ог­ромную ошиб­ку, ре­шив под­сесть к те­бе. Мы, меж­ду про­чим, двад­цать пять не­дель не вы­лета­ли с ТОП-10 го­рячей сот­ни, а ты, по­хоже, не толь­ко не с этой пла­неты, но и с дру­гой га­лак­ти­ки.

На­цу те­ат­раль­но вы­пил ос­татки ко­фе, де­лая вид, что го­тов по­кинуть ее, но Лю­си за­маха­ла ру­ками, ос­та­нав­ли­вая.

- По­дож­ди, это не ва­ша пес­ня „By Mistake"?

На­цу ак­тивно за­кивал го­ловой, яв­но по­лучая удо­воль­ствие от этой иг­ры.

- Да! На­ша! Ты ее слы­шала? Пон­ра­вилась?

На ли­це Лю­си ца­рила ши­рокая улыб­ка, ког­да она на­от­машь от­ре­зала:

- Нет. Из каж­до­го утю­га иг­ра­ла. Я го­тови­ла уже мы­ло и ве­рев­ку в ком­плек­те с ре­воль­ве­ром, уве­ряя се­бя, что, ес­ли бы еще ус­лы­шала ее хоть раз, то пус­ти­ла бы се­бе пу­лю в лоб.

На­цу за­кинул го­лову на­зад, раз­ра­зив­шись гром­ким сме­хом. И в этом сме­хе Лю­си ус­лы­шала ог­ромное об­легче­ние, буд­то он дол­го-дол­го сдер­жи­вал се­бя, не поз­во­ляя сме­ять­ся, и сей­час, выр­вавшись на­ружу, этот смех зву­чал звон­ко и... сво­бод­но. Лю­си еще ни­ког­да не слы­шала та­кого сме­ха.

- Я всег­да ду­мал об этом, - про­гово­рил На­цу с ши­рокой улыб­кой на ли­це, - как это бу­дет, об­щать­ся со „Стран­ной" вжи­вую. И, зна­ешь, - его взгляд, слов­но заг­ля­дывал ей в ду­шу, - это... по-дру­гому. Неп­ри­выч­но осоз­на­вать, что ты здесь, а не где-то там, в шум­ном Нью-Й­ор­ке, в приз­рачной ко­фей­не, с приз­рачной со­бакой и ле­жащем в ко­ме Ро­ман­ти­ком.

- Как ви­дишь, мой Ро­ман­тик пол­ностью ре­аби­лити­рован.

На­цу неп­ро­из­воль­но об­вел взгля­дом ко­фей­ню.

- Я по­нимаю те­бя, - не­ожи­дан­но ска­зал он, и ког­да они вновь встре­тились взгля­дом, в нем уже не бы­ло ми­нув­ше­го сме­ха. Она ви­дела пе­ред со­бой серь­ез­но­го муж­чи­ну, чье ре­шение она бу­дет ждать столь­ко, сколь­ко на это пот­ре­бу­ет­ся вре­мя. - Пос­ле раз­го­вора в лиф­те я дол­го ду­мал о том, что ты тог­да ска­зала, но до се­год­няшне­го дня я не по­нимал те­бя. Не мо­гу ска­зать, что и сей­час пол­ностью по­нимаю, но в дан­ный мо­мент я чувс­твую, что го­тов бу­ду по­нять. И я хо­тел бы, что­бы то, что бы­ло с на­ми не очень хо­роше­го, в час­тнос­ти, все ска­зан­ное в лиф­те... Хо­чу поп­ро­сить те­бя за­быть об этом.

Лю­си не ду­мала, что смог­ла бы.

- Ко­неч­но.
- Но я не за­бираю сво­их слов об­ратно, - не­ожи­дан­но твер­до про­гово­рил На­цу.

Лю­си нах­му­рилась, нер­вно сжав ру­кава блуз­ки.

- О том... что... ты ме­ня...

- О том, что у нас ни­чего не по­лучит­ся, - от­ре­зал он. - Ты пот­ря­са­ющий че­ловек, и, воз­можно, я да­же смо­гу ког­да-ни­будь с уве­рен­ностью ска­зать, что про­щаю те­бя. Но до­верять я не смо­гу ни­ког­да.

- Я по­нимаю, - спо­кой­но про­гово­рила Лю­си.

Но она ве­рила, что смо­жет все ис­пра­вить.

Ее мо­мент пе­рек­рес­тка про­изо­шел...

Ка­кое-то вре­мя они неп­ре­рыв­но смот­ре­ли друг дру­гу в гла­за, ве­дя свой не­мой ди­алог, преж­де чем На­цу дос­тал свой те­лефон, улыб­нувшись.

- Без „Ба­рист", „Стран­ных", „Ведьм" и "Фри­ков„... Прос­то мы.

Лю­си вы­нула из су­моч­ки свой те­лефон, най­дя те­лефон На­цу. Он до сих пор был под­пи­сан у нее, как „Ба­рис­та по ошиб­ке". С этим име­нем бы­ло свя­зано столь­ко со­бытий и эмо­ций. С этим име­нем был свя­зан аро­мат ко­фе, квар­ти­ра с ви­дом на Цен­траль­ный парк и апель­си­новый сок. С этим име­нем бы­ли свя­заны луч­шие мгно­вения ее жиз­ни.

Улыб­нувшись, она стер­ла „Ба­рис­ту", чувс­твуя, как с каж­дым стер­тым сим­во­лом из ее жиз­ни мед­ленно ухо­дило что-то важ­ное и цен­ное. Что-то, что нав­сегда ос­та­нет­ся где-то в по­та­ен­ных угол­ках ее сер­дца, но, вби­вая прос­тое „На­цу" она ве­рила, что об­ре­тет что-то нам­но­го боль­шее.

Под­няв го­лову, она чувс­тво­вала се­бя спо­кой­но и уми­рот­во­рен­но. Как ни­ког­да.

На­цу ус­мехнул­ся, пос­мотрев на Лю­си.

- Как ты там ска­зала те­бя зо­вут? Лу­ид­жи?

...и толь­ко вре­мя по­кажет, ку­да при­ведет ее выб­ранный путь.

Боль­ше не бы­ло „Ба­рис­ты" и „Стран­ной", „Фри­ка" и „Ведь­мы".
Бы­ли „На­цу" и „Лю­си".
Толь­ко На­цу и Лю­си.

Ар­ты

Арт от Ак­бо­ты Му­хамед­жан
https://vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_386037834%2Fphotos-42331042

Арт от Лю­ды Су­хору­ковой
https://vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_388914864%2Fphotos-42331042

Арт от Юлии Та­ро­евой
https://vk.com/albums-42331042?z=photo-42331042_383955664%2Fphotos-42331042

Уго­лок ав­то­ра
Гла­ва пос­вя­ща­ет­ся мо­ей не­веро­ят­ной под­ру­ге AlphaN, ко­торая се­год­ня праз­дну­ет свой День рож­де­ния! Люб­лю те­бя, бро ♥

Примечания:
* „My Heart Will Go On" - всеми известная песня из Титаника.
** Кэрри Бредшоу - главная героиня сериала "Секс в большом городе".
*** Отсылка к недавно вышедшему фильму "Прогулка".
**** Ллойд Доблер - главный герой фильма "Скажи что-нибудь"
***** Лили и Маршал - герои сериала "Как я встретил вашу маму"