ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

Рики.

Сегодня утром я и Ририка были увлечены приготовлением пышных панкейков с карамелью. Давно я не был таким счастливым и умиротворённым за последнее время.

Но так получилось, что эта уединённость длилась недолго. В дверь позвонили, и я оставил Ририку одну с мукой на руках.

— Нэо, какого хрена ты припёрся в воскресенье? — Спросил я, уставившись на своего лучшего друга.

— У меня есть серьёзные новости для тебя. — Сказал он, после чего я сразу же обернулся назад, в коридор моего дома. Ририка всё ещё была на кухне и не слышала то, о чём шла речь. — Это по поводу Ририки.

Я молча кивнул ему в сторону своего кабинета, приглашая внутрь. Нэо всегда был хорош в компьютерах и после появления Ририки в моей жизни стал помогать со всем, о чём я его просил. Порой мне казалось, что он и был я.

Когда он вошёл она кухню, то Ририка испуганно содрогнулась. Мы оба взглянули на неё, и до меня дошло, что на ней были слишком короткие шорты. Я пихнул друга в сторону лестницы, не задерживая его на кухне.

— Привет, Ририка! — Крикнул Нэо, но так и не успел получить от неё ответа.

Как только мы оказались в запертой уединённой комнате, то я в ожидании сложил руки на груди.

— Не говори, что это связано с её матерью. — Нахмурился я, предвкушая отвратительный и неприятный разговор про эту женщину. Она буквально не оставляла Ририку, вороша её прошлое.

— Парень Адзами появился на горизонте. — Тихо ответил он, опуская глаза. — Что ты собираешься делать с ним, Рики?

— Не знаю. — Выдохнул я, усаживаясь на стул. — Я не могу причинить боль тому, кто ей не безразличен. Но я сделаю всё, чтобы она не видела его. Ну, или до тех пор, пока я не узнаю, зачем он вернулся в её жизнь. — Сказал я, переваривая всю эту информацию.

— Тогда я узнаю о нём побольше. И о других членах её семьи. — Ответил Нэо после долгого перерыва. — Ты знаешь, что можешь положиться на меня.

— Спасибо, Нэо. Тогда я возьму его на себя лично. Стоит поговорить и узнать, почему её семейка вдруг стала донимать нас. И почему её братишка вернулся только сейчас.

Когда мы спустились вниз, то вся комната успела погрузиться в лёгкий дымок, который пах блинчиками. Ририка готовила панкейки, складывая каждый в большую стопочку на тарелку. И это было одно из лучших блюд, которое я когда-либо видел.

Я надеюсь, что когда-нибудь смогу завтракать с ней каждый день и готовить ужин по вечерам.

— Нэо, не хочешь позавтракать вместе с нами? — Любезно спросила она и нелепо вытерла муку со своего личика.

— Ну, это хорошее предложение... — Начал он, пока я не наступил на его ногу "случайно". — Но у меня есть кое-какие дела.

— Жалко. Тогда удачи и хорошего дня! — Ририка помахала ему рукой на прощание и снова повернулась лицом к плите.

Какая же она обворожительная.

Проводив Нэо за порог, я подошёл к ней сзади, обнимая за талию. Мой нос уткнулся в её шею, вдыхая её аромат с примесью блинчиков.

Я был рад, что она позволила мне находиться так близко к ней. Мы определенно делали успехи.

Она издала лёгкий смешок, который тут же привлек моё внимание.

— Твои волосы меня щекочут. — Сказала она, хихикая.

— Моей девочке щекотно? — Спросил я, зарываясь в неё ещё сильнее. Ририка рассмеялась и задрожала от смеха.

Знание того, что я был причиной её счастья, сделало меня самым гордым человеком на планете. Она повернулась и посмотрела на меня, всё ещё улыбаясь.

— Твои волосы всегда выглядят такими мягкими. Могу я потрогать их? — застенчиво спросила она.

Глупая девчонка. Она может делать со мной всё, что хочет, и она ещё даже не знает об этом.

— Конечно. — Усмехнулся я на вопрос.

Она встала на цыпочки, так как она все ещё не могла дотянуться до них. Я крепко схватил её за талию и усадил на столешницу.

— Рики? — Позвала она после паузы. Я промычал в ответ, поглаживая её по волосам: "Я беспокоюсь об этой женщине".

Мои глаза расширились, а сердцебиение участилось.

— А что, если она действительно моя мама?

— Что с ней случилось? Почему её не было в твоей жизни все эти годы? — Спросил я, хотя знал. Я присматриваю за ней с тех пор, как ей исполнилось пять лет. Именно тогда её отец изменился.

— Я не знаю, почему она ушла. — Тихо сказала она. Я знал, что она вот-вот заплачет. Она была уязвима, и это была трудная тема для неё. Но ей нужно было избавиться от этого и выговориться.

— Ты можешь рассказать мне всё, что помнишь, если хочешь. Я здесь, чтобы выслушать. — Заверил я её. В конце концов, я был её опекуном.

— Я хочу.