4.4 Холодная как снежок
Кабинет наполнила тишина, которая изредка прерывалась лишь моими всхлипами. Я лежала на полу, уткнувшись головой в холодный линолеум. Слезы, скатывающиеся по щекам, падали в маленькую лужицу под моим лицом.
По ту сторону окон пошёл снег, который большими влажными хлопьями валил с неба. На улице стало темнеть, холодный из-за пасмурной погоды свет мягко лился сквозь окна, освещая тело Макса, от чего его кожа казалась бледной, точно фарфоровой.
Когда моё дыхание вернулось в норму и всхлипы утихли окончательно – кабинет погрузился в гробовую тишину, которая пронизывала все в этом помещении, каждый его уголок. Было еле слышно только мое учащённое сердцебиение и тихое дыхание. Все ещё находясь на полу в согнутой позе, я пыталась придти в себя.
Тут, до моих ушей донёсся короткий, едва слышный смешок. Я быстро поднялась и посмотрела на Макса. Его губы расплывались в широкой улыбке, хотя глаза были закрыты. Что? Либо я свихнулась, либо...
- Да-да, я пошутил, - Макс открыл глаза и приподнялся на локтях все с той же широкой улыбкой на лице.
Я сидела в недоумении, не понимая ситуации, и не шевелилась, даже дыхание было замедленно. Мои широко раскрытые глаза неотрывно смотрели на Макса... Живого Макса.
- Я все ждал, когда ты успокоишься. Ахаха. Неужели моя смерть тебя так напуга...
Речь Макса была прервана хлесткой пощечиной.
- Заслужил... - он потёр щеку, на который красовался яркий красный след от удара.
- Макс! Сукин ты сын! Как ты мог так поступить, так меня напугать?! Знаешь, как я испугалась за тебя!? Не знаешь! - громко кричала я, не делая пауз между переложениями. - Ты... Ты... Ты – сама квинтэссенция тупости! Ненавижу тебя! Ты моральный урод, лишенный ума! - раскатистый и параллельно блещущий поучительными нотками монолог отдавался в перепонках Макса. - Где твои мозги, черт тебя подери! Твой поступок ужасен и безрассуден. Ты отвратителен, ты... - Макс зажал мне рот рукой, не дав договорить.
Он крепко прижал меня к своей груди, все так же затыкая рот.
- Ахаха, пусик, спокойно, что-то ты разошлась. Не надо так кричать. Видишь, я живой, живее всех живых. Со мной все хорошо, успокойся, - Макс гладил меня по голове, пытаясь успокоить.
- Да как я могу быть спокойна?! Скажи мне, - я вырвалась из объятий Макса и оторвалась от него. - Я думала, что ты умер! Ты заставил меня поверить в твою смерть! Ты ужасен! - я поднялась с пола.
- Не зря в средней школе я состоял в театральном кружке, ахаха, - самодовольно заявил он.
Я схватилась за голову и стала расхаживать по задней части класса, пока наконец не остановилась напротив окна. За спиной раздалось тихое хихикание.
- А что ты смеёшься? Эта совершенно абсурдная ситуация кажется тебе весёлой?! - с негодованием спросила я.
- Ты бы видела своё лицо, - улыбка Макса была на столько широкой, что, казалось, его рот порвётся.
- Я тебе сейчас вмажу, уродище! - грозно произнесла я и сжала руки в кулаки.
О да, в этот момент я была невероятная злая. Мало того, что он заставил меня поверить в свою смерть, напугал, так он ещё и прикалывается, глядя на моё чуть ли не предынфарктное состояние? Ещё чуть-чуть, и из моих ушей пойдёт пар.
- Пару минут назад она говорила: НЕТ, МАКС, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ УМИРАЙ! - он сделал писклявый голос, пытаясь спародировать меня. - А сейчас она говорит, что вмажет мне? Ахахахахаха.
Смех Макса залил все помещение. Это разозлило меня ещё сильнее. Ну всё... Он разбудил во мне Везувий!
Быстрым движением руки я схватила учебник по физике, стоящий на полке шкафа рядом со мной, и запустила в Макса.
- Эй!
В него полетела вторая книга, а потом и третья. Я стала закидывать его учебниками, вымещая так свою злость, свои эмоции, скопившиеся внутри.
- Какое неуважение к физике! Знаешь, Ньютону бы это не понравилось, - уклонялся Макс от учебников.
- Макс, зачем?! Объясни мне, зачем было устраивать весь этот цирк?!
- Ну просто так ты бы не согласилась на поцелуй.
Наконец, когда полка опустела, я замерла на месте и посмотрела на парня. Он сидел на полу, среди кучи книг. Уголки его аккуратных губ коснулась улыбка, которая была заразительной...
- Шутник хренов. Как я могла поверить в этот бред? Как я могла поверить в то, что ты умер? Какая я глупая и доверчивая, - я ударила себя по лбу и засмеялась.
Макс поднялся с пола, подошёл ко мне и обнял со спины, скрестив руки на животе. Он немного наклонился и положил свой подбородок на моё плечо.
- Не глупая ты. Это я придурок, раз разыграл весь этот спектакль и заставил тебя нервничать. Прости.
Ого. Макс умеет не только кидать тупые шуточки, а ещё бывает таким милым? Я закатила глаза, не люблю все эти телячьи нежности и розовые сопли. От них мне становиться не по себе. Просто какое-то противное ощущение накрывает меня сразу, как только ко мне близко приближаются и тем более касаются.
- Ты так часто закатываешь глаза, что скоро увидишь свой мозг.
Стоя в этой немного странной для меня позе, мы молча всматривались в падающий снег за окном. В воздухе кружились тысячи снежинок. Переменчивый ветер бросал снежный поток в разные стороны. Кое-где, сквозь снежную пелену можно было увидеть силуэты мертвецов, скитающихся в поисках пищи.
- Почему твоя майка в крови?
- А, я просто решил открыть банку горошка и случайно порезался, ну а руки вытер об себя.
- Конечно, молодец, руки - об белую майку. Ты знаешь, что кровь плохо отмывается?
Хотя, я его понимаю. Меня постоянно ругали родители (в основном папа) за то, что я вытираю руки об себя. Об штаны, об кофту, об любую часть тела. Даже если прямо передо мной лежит салфетка - мои руки тянуться к одежде. Идиотская привычка...
Горячее дыхание Макса обжигало шею. Крепкие руки прижали к себе ещё сильнее. Господи-Боже, мне так не ловко. По телу пробежали мурашки, щеки покрылись легким румянцем. Как хорошо, что в классе темно, и Макс не видит моё лицо.
Никто никогда не обнимал меня так, да и вообще, просто не обнимал. Даже мама. Нет, не то, чтобы она меня не любила, просто, как она говорит, не умеет этого делать. Да, она никогда не обнимала меня, не жалела, а когда я ударялась обо что-то, она мне говорила: "Я тебе сейчас добавлю, если не перестанешь реветь!". Она не переносила мои слезы, поэтому плакать мне фактически нельзя было. Вот поэтому я не люблю, когда до меня дотрагиваются и подходят очень близко, точнее, я просто не привыкла к этому...
От этих прикосновений стало жарко и неловко. Первый раз ощущаю это непонятное, смешанное чувство, приятно и одновременно отвратно. Вообще, такое ощущение, будто меня сейчас лишили девственности объятий. А я не думала, что Макс такой неженка, так непривычно...
- Что-то не так? Ты такая напряженная?
- Эм. Да. Зачем все эти нежности?
Макс молча выпустил меня из объятий и вздёрнул бровь, с его лица пропала улыбка. Благо от этой абсурдной ситуации меня спас мой живот, который заурчал в самый подходящий момент. Да ещё так громко, будто внутри меня "чужой" хочет выбраться наружу.
- У тебя есть что-нибудь поесть?
- Остался только тот горошек-убийца, - Макс кивнул в сторону последней парты, на которой стояла алюминиевая банка.
Немного засохший горошек плавал на дне в зеленой водичке, похожей на чьи-то очень жидкие сопли. Пахло не очень приятно, ну ладно, я пожала плечами и закинула их в рот.
- Ммм, солёненько, - причмокнула я.
- Уже поздно, надо ложиться спать, - Макс лёг на пол, положив голову на свою куртку, и похлопал ладонью по тому месту, где должна была лечь я. Вздохнув, я легла головой на свою куртку рядом с Максом...
***
Тишина. Кабинет был заполнен ею до краев. Ночная тьма, исполосованная лучами пронзительно-белого лунного света, проникала в помещение сквозь окна. Я не могла заснуть. Неотрывно смотрела в окно, наблюдая за все ещё падающим снегом. В голове не было ни одной мысли, видимо, мой мозг на столько устал, что отказывался думать.
- Скууучно, - протянул Макс и повернулся с бока на спину.
- Я думала, ты спишь.
- Нет. Не могу уснуть. Расскажи мне что-нибудь.
- Например?
- Ну, помнишь, я рассказывал историю про ворону. Теперь настала твоя очередь рассказать о своих странностях.
- Хмм, ну их много.
- Я готов слушать, - Макс сложил руки за головой и принялся рассматривать потолок, слушая меня.
- Ну что ж... Начну с того, что я ненавижу шоколад...
- Что?! Как можно не любить шоколад. Это прекрасный, созданный Богом дар!
- Тс, не перебивай меня. Ещё я не люблю животных, наверно, потому что их никогда у меня не было, я люблю дождь, люблю спать до обеда, люблю выковыривать изюм из кексов, чтобы съесть, в то время, как другие выковыривают его, чтобы выкинуть; мой любимый цвет - черный; люблю платья и юбки...
- Ого. А я думал, ты такая пацанка, любящая лишь джинсы.
- Нет. Терпеть не могу джинсы. Одна из моих главных странностей - в телефоне у меня есть звуки пылесоса и звуки фена. Я включаю их и релаксирую. Не знаю, почему, но они меня успокаивают и расслабляют. Ахаха. Да, я знаю, это очень странно. Ещё я не люблю, когда ко мне нежно прикасаются и подходят слишком близко.
- Так вот, что с тобой было.
- Да. Просто с детства мне уделяли мало нежности. Папа постоянно был в других странах, и виделась я с ним редко. А если он и проводил время со мной, то только учил разным приёмам, разбирать и собирать пистолеты и т.д. А мама... Мама просто этого не любила делать, видимо, это передалось и мне. Так, все, хватит, - я повернулась на правый бок, показывая, что разговор окончен, и закрыла глаза, пытаясь побыстрее провалиться в сон, но почувствовала тяжёлую руку Макса на своей талии. Я поёрзала, пытаясь убрать её.
- Слушай, мы уже два раза целовались, а тебе все неприятно обычное прикосновение.
- Первый раз это было неожиданно, а второй раз ты умирал... Точнее, я так думала.
- Ладно. Буду учить тебя привыкать к прикосновениям, - засмеялся Макс и вызвал улыбку у меня.
Да, лежать так было немного неприятно, да и не удобно, но вскоре усталость взяла своё, веки стали тяжелеть, и я погрузилась в сон...
___________________
В обшЭм, настало время подготовки к одному УЖАСНОМУ СОБЫТИЮ В КОНЦЕ МАЯ и подготовки к соревнованиям ЦФО, поэтому, времени на книгу будет очень мало, но я буду стараться её писать чаще. Возможно... Я ее вообще заброшу или удалю.