Время живых мертвецов/Зомби

В комнату проникла мгновенная тишина, раздавались лишь мои всхлипы. Я уткнулась носом в пол и пыталась восстановить дыхание. Макс присел, убрал одеяло и помог приподняться.

- С тобой все в порядке? - спросил он, держа меня за предплечье.

Его брови волнительно изогнулись, а глаза заблестели сочувствием. Было интересно видеть парня в таком амплуа, потому я засмотрелась, забыв про вопрос.

- Ты слышишь? - переспросил брюнет и вернул меня в реальность.

Я глянула на распотрошенный труп птицы, отлетевший к окну, нервно сглотнула. Затем испуганно воззрилась на Макса, чувствуя, как задрожало тело.

- Та птица была заражена, Макс, - полушепотом сказала я, будто боясь повысить тон. - Что-то странное происходит.

- Она еще и такая огромная. Не ворона, а марабу, - брюнет с отвращением глянул на труп животного, а затем тревожным взглядом скользну по моему лицу. - Давай я осмотрю тебя.

Парень встал, обошел, сосредоточено оглядывая со всех сторон. Остановившись за спиной, он убрал мои волосы, слегка коснувшись шеи. Я невольно вздрогнула, и брюнет не оставил этого без внимания.

- Спокойно, - шепнул он. - Мне нужно просто осмотреть твою шею и затылок.

Его касания были невесомыми и мягкими, будто не прикосновения высокого крепкого парня, а лоск легкой ткани по бархату кожи. Я прикрыла глаза, глубоко вдыхая. Тело задрожало второй раз. Но от чего? Холод улицы, стресс или приятные прикосновения? У этого Макса явно есть какой-то шарм, которым он умело пользуется, даже я попалась на его удочку. Стряхнув неясное вожделение, я отпрянула от зеленоглазого, вернув былой невидимый барьер между нами.

- Все в порядке?

- Да, молодец. Ты успела среагировать, - Макс улыбнулся и кивнул в сторону одеяла.

Я поджала губы и робко кивнула в знак благодарности, бросила беглый взгляд в глаза парня, а после вышла из комнаты и скрылась в ванне.
Уперевшись руками в раковину, я рассматривала свое отражение. Темные вьющиеся волосы до плеча спутались, кожа побледнела, хотя я всегда отличалась смугловатым тоном, покрасневшие от слез и стресса зеленые глаза, синяки под ними, пухлые губы покрылись трещинками. Какой кошмар, а ведь это только начало...
Я включила кран и, набрав в руки воды, поднесла к лицу. Прохладная жидкость коснулась кожи и заставила немного оживиться. Смыв с лица всю усталость, беспокойства и засохшие слезы, я ощутила, что стало легче.

Я не спеша вышла и медленной поступью направилась в свою комнату, но остановилась у кухни, уперлась плечом в дверной проем и стала наблюдать за Маком: он сидел за столом и смотрел в пустую кружку. Его глаза были полны отчаяния. При встрече этот человек показался невозмутимым, непоколебимой скалой, которой чужды страхи и опасения, но все происходящее в мире ломает нерушимое. Почва уходит из-под ног, даже неизменная константа конвертируется. Уверена, былой внутренний мир Макса разворошен, и сейчас ему нужно найти надежду среди развалин и отстроить новый покой в условиях изменившихся условий. Пожалуй, оставлю его наедине с собой. Я развернулась в направлении комнаты, но движение остановил голос Макса:

- Тебе тоже тяжело принять эту ужасную реальность? - вопрос парня подтвердил мои догадки – ему тоже тяжело.

Я вздохнула, ощущая, что должна подобрать правильные слова и поддержать брюнета.

- Да, как и нам всем. Чувствовать страх неведения, бессилие и отчаяние – нормально в нашем случае. Но главное – не тонуть в этом беспросветном дерьме, не захлебываться, а плыть, выживать и бороться.

Парень усмехнулся, опуская глаза. - С меня две тысячи за терапию с психологом?

- Достаточно чая, - я указала на теплый заварник в центре стола.

Парень налил в свою кружку чай и поставил напротив свободного стула, куда я должна была сесть.

- А теперь пей, тебе нужнее. Этот зеленый чай с мелиссой успокаивает нервы.

Снова из груди зеленоглазого вырвался смешок. Одним глотком он выпил половину кружки. - Кирилл рассказал, почему вчера ты была столь вспыльчива. У тебя было право злиться и быть в плохом настроении после... После того, что произошло с твоей подругой...

Я поджала губы, чувствуя, как неприятно кольнуло сердце, кивнула и решила перевести тему, чтобы не расплакаться. - Кстати, где ребята?

- Они ушли на разведку, искать выживших людей. И еще решено забрать продукты из машины, которые вы собрали вчера.

Мы неловко замолчали, я не знала, как продолжить разговор, может, просто этого не хотела. Конечно, интересно было узнать фамилию Макса, откуда он, чем занимался до апокалипсиса, кем ему приходятся Ден и Алекс, почему они не эвакуировались, но вопросы так и остались отдаленно рокотать в голове. В воздухе витало беспокойство, возможно Макс чувствовал, что я без особого желания иду на контакт, и решал в данную минуту, продолжить диалог или оставить попытки.

Я красноречиво вздохнула и захотела пройти в свою комнату, но взгляд привлекло странное движение со стороны улицы. Я обернулась и прищурилась.

- Что это? - настороженно протянула я и прошла к окну, завороженно глядя на приближающееся темное пятно в небе внушительных размеров.

Макс обернулся. - Какого хрена? - он встал и поравнялся со мной, разглядывая неопознанный объект.

Это не было похоже на самолет – слишком размытая фигура. Вторая мысль – бомба, которую скинули на город, чтобы уничтожить его вместе с мертвецами, но объект стремительно и целенаправленно двигался к нашему окну. И лишь когда осталось незначительное количество метров, мы смогли рассмотреть – это была стая зараженных ворон. Драгоценные секунды на формирование догадки были потрачены, теперь же оставались лишь мгновения, чтобы захлопнуть окно.

Я молниеносно сорвалась с места, в два шага оказалась у подоконника, а руки Макса в секунду помогли мне взобраться. Я припала к фурнитуре и захлопнула раму. Ручка не поворачивалась, обычно так и бывает, когда торопишься, поворачиваешь рычаг раньше, чем захлопываешь окно, потому оно не закрывается до конца.

- Черт! Заклинило! - крикнула я в тщетных попытках.

Дрожащими руками я поворачивала ручку вперед и назад, но усилия оставались бесплодными. Птицы приближались. Всплывающие в голове картинки, как сюда, словно разъяренный вихрь, ворвутся зараженные птицы и устроят кровавое месиво, мешали и тревожили сильнее. Из груди вырвался рык отчаяния, зажмурив глаза, я со всей силы надавила на пластмассу, и окно наконец захлопнулось. На секунду я обрадовалась и начала сползать с окна. Но в это мгновение вороны подлетели и ударились в стекло. Я вздрогнула от неожиданности и, потеряв равновесие, повалилась с окна. Макс попытался меня словить, но сам под тяжестью моего тела упал на пол.

Мы несколько раз перевернулись, и его тяжелое тело нависло сверху; свет на кухне попеременно сменялся мраком, быстро мигал, от чего сумбурный ужас обуял все с головы до ног; на той стороне от нас творилось настоящее месиво: обезумевшие птицы ударялись друг об друга и неистово бились в окно, лишаясь перьев и оставляя кровавые следы на стекле. Они словно забыли об инстинкте самосохранения. Если вороны проберутся внутрь, мы точно превратимся в фарш.

- Макс! - крикнула я, пытаясь оттолкнуть парня, но попытки сдвинуть его и дозваться до разума не увенчались успехом. - Макс, встань, мы должны бежать. Макс! - я ударила его ладонями в грудь.

Он зажмурился и стал учащенно дышать; мой слух уловил звук трескающегося стекла, и стало понятно, что сюда могут попасть разъярённые трупы в перьях, тогда от нас останутся лишь обглоданные кости. Я начала неистового кричать и отталкивать брюнета, но его руки сильно уперлись в пол, словно анкеры башенного крана. Трещины становились все больше и ползли по стеклу, напоминая узоры. Тело затрясло от страха; парень нервно вдыхал носом воздух, вены на шее вздулись, брови сгустились к переносице. У Макса явно началась паническая атака. Как не вовремя! Нужно выбрать другую тактику.

Чувствуя прилив слез, я обхватила ладонями лицо темноволосого и произнесла:
- Все хорошо. Макс, все хорошо. Дыши спокойно и глубоко, - я притянула к себе зеленоглазого, обхватила широкую спину и в самое ухо прошептала. - Все хорошо.

Я вдыхаю прекрасный хвойный аромат, от чего кружится голова. Легкий ветер гуляет в кронах деревьев, а затем спускается ко мне, немного колышет волосы и уносится дальше. Под ногами хрустит хворост, на небе светит яркое солнце, от чего я щурюсь, когда смотрю на безоболочное небо.
Находясь среди деревьев, я замечаю, что мое дыхание становится ровнее, я начинаю чувствовать биение собственного сердца, гармонию, в которой движется окружающий мир. В душе покой и порядок.
Но надо мной начинают сгущаться тучи, лес поглощает мрак, дует сильный ветер и летят листья. Душа заполняется беспокойством, как раз в этот момент внимание привлекает странное движение с правой стороны.
Повернув голову, я замечаю огромного чёрного ворона, сидящего на прогнившей коряге. Я пытаюсь лучше рассмотреть эту птицу, но спустившийся на лес мрак не даёт этого сделать. Я стараюсь приблизиться к ворону как можно тише, но меня выдаёт хрустнувшая ветка под ногами. Птица резко поворачивает голову на звук.
Тогда тело заполняет страх. Кровь в жилах застывает, дыхание останавливается. В красных глазах птицы можно прочитать послание зла, за ними она скрывает нечто холодное, липкое, приторно-сладкое, то, что закрадывается в наше сознание, – ужас. Эта птица самое настоящее воплощение зла.
Я поднял голову в небо и увидел, как кружит целая стая огромных чёрных ворон, спускаясь ниже. Сердце начало бешено колотиться, руки задрожали, живот скрутило. Хотелось бежать, спасаться, но тело не двигалось, будто налилось платиной. С каждым приближением ворон я все сильнее дышал, глотал воздух ртом. Животные стали сжимать кольцо вокруг меня и приближаться. Круг становился все меньше и меньше, душу рвало на части, я метал взгляд в разные стороны, пытаясь найти выход, молил о помощи, старался сдвинуться с места, но тщетно.
Птицы были готовы наброситься, впиться мне в плоть, я подумал смириться с участью, но в это мгновение сначала я почувствовал спасение, а затем услышал его. До слуха неясно доносился женский голос. Он ласкал и лечил, как шум морских волн, как звук дождя в реликтовом лесу, как легкий ветер. Я прикрыл глаза, внимая ему.

- Все хорошо, - эхом раздавалось в моей голове, в лесу, во всем мире.

Благоговение чуть не разорвало мое тело на атомы, этот сакраментальный голос заполнил все миллиметры организма и наполнил легкостью, невесомостью. Я хотел ему подчиниться.

- Вернись, Макс, пожалуйста!

И я подчинился...

Все утихло. Птиц за окном больше не было. Тишина зазвенела в ушах, руки все еще дрожали, из закрытых глаз медленно стекали слезы, падая и впитываясь в ковер. Сминая пальцами поло Макса, я все еще крепко прижимала его. Он перестал дрожать и повернул голову. Я повернула в ответ, и наши носы встретились. Секундная неловкость заискрилась в воздухе, и парень тут же остервенело отпрянул от меня. Он сел, но голова закружилась, и зеленоглазый все же медленно принял лежачее положение, тяжело дыша.

Сначала в груди зажглась ярость, но я тут же потушила ее разумностью: ругать парня за паническую атаку – абсурд. Потом я ощутила негодование из-за того, что моя жизнь была подвергнута опасности, но и это чувство удалось унять сожалением. И единственное, что я могла сделать сейчас, – узнать о самочувствии.

- С тобой все хорошо?

- Да, спасибо.

Короткий и безэмоциональный ответ расстроил меня. В голове зазвучала какофония голосов: одни говорили, что парню нужно прийти в себя, другие – что ему стыдно признавать свою слабость, третьи – увещевали узнать истинную причину случившегося. И я послушала последних.

Я села и, смяв край рукава рубашки, осмелилась спросить. - Почему у тебя случилась...

Макс сел и воззрился на меня. - Нет, - твердо ответил он, в одну секунду показав масштаб пропасти между нами.

Я поджала губы, неловко опустив глаза и улыбнувшись. На что я понадеялась? Что смогу расположить его к себе? Что стала вдруг такой особенной, что он в одночасье вывалит все тайны? Наивная.

- Ты... Что ты сделала, чтобы вытащить меня... оттуда?

Последнее он произнес с опаской, Макс стыдится или боится своих панических атак.

- Я просто пыталась тебя успокоить. Использовала разные психологические техники: спокойные слова, дыхание, касания... объятия, - я утихла, внимательно следя за реакцией брюнета.

Макс потупил взгляд. - Хм... Вот как, - говорил он каким-то своим мыслям, а после посмотрел на меня. - Видимо, это и помогло. Причем значительно. Обычно у меня на это уходило больше времени и усилий.

Я поджала губы, осознавая всю безутешность ситуации. Что мы имеем? Парень продолжительное время страдает от панических атак, но за все время из окружающих или близких никто так и не помог и не научился помогать ему справляться с приступами, оставляя одного мучиться. Кроме того, он стесняется и боится этих состояний.

- Да ты находка для психотерапевта, - выпалила я и только после поняла смысл сказанных слов.

Я округлила глаза и поджала губы, думая, что обидела собеседника, но он лишь усмехнулся.
- Спасибо. Правда спасибо, - на этот раз нотки благодарности и нежности вплелись в слова Макса. - Это было тёплое июньское утро, - многозначительно начал он. - Мне тогда было пять или шесть лет. Я гулял у леса рядом с моей дачей. Погода была чудная, солнечная, - парень улыбнулся своим воспоминаниям. - Я бежал по тропинке куда-то вперёд, такой счастливый и радостный. Но все это вмиг прекратилось, когда я увидел большую чёрную ворону, которая сидела на коряге, - улыбка сменилась сомкнутыми губами, скулы напряглись, брови сгустились. - Сердцем я почувствовал что-то плохое, но любопытство взяло верх над страхом, и я стал подходить ближе к птице. Я пытался сделать это как можно тише и аккуратней, но не получилось. Ворона заметила меня и начала громко каркать. Я испугался и побежал к дому, но через секунду птица оказалась около меня и стала сильно клевать, - слова давались Максу тяжело. - Её острый клюв впивался в кожу, от чего я ещё больше кричал. Я лежал на земле и звал на помощь, но взрослые меня не слышали, – я был слишком далеко от дома. Было очень больно, я плакал и молил о том, чтобы меня спасли, но помощи не было. Надеясь только на себя, я пополз в сторону своего дома, и ворона отстала. Я тогда долго лежал на земле и плакал, до заката. Меня искали почти всей деревней. Позже выяснилось, что птица просто защищала свое потомство, которое было неподалеку, но эта ситуация оставила неизгладимый след. Я до сих пор вспоминаю этот ужасный день, иногда случаются... панические атаки, если, конечно, этому способствует какой-то катализатор.