Глава 17. Когда нет сердца, оно не болит
Ужас сковал меня по рукам и ногам. Я больше не знала, кто я такая и как меня зовут. То я была беззаботной Соней, которой всё по плечу и которая ничего не боится, а то вдруг меня переполняло ледяное высокомерие, и я начинала ненавидеть весь мир за то, что со мной случилось. Чужие образы застилали мои собственные воспоминания, но я их видела не цельной картинкой, а обрывками, которые мне ровным счётом ничего не говорили. Мой дух бился в теле столетней принцессы, словно раненая птица в клетке. Я изо всех сил пыталась проснуться, но не могла, и всё кричала и кричала.
И тут мощный удар сорвал двери с петель, вместе с ней по комнате разметало сооружённую мной баррикаду. Стол, стулья разлетелись в разные стороны, а таз ударился о стену, упал на каменный пол и, словно юла, с жутким монотонным звуком принялся вращаться на одном месте.
Дармат ураганом ворвался в мои покои и моментально оказался у кровати. Я видела его, чувствовала, даже ощущала дуновение ветра на своём лице, но не могла ни говорить, ни шевелиться, находясь в сонном ступоре, возникающем перед пробуждением.
— Тише. Тише. Тебе больше ничего не угрожает, — прошептал он мне на ухо, и сильные руки подхватили моё одеревеневшее тело вместе с одеялом и начали укачивать, словно ребёнка. — Я здесь. Я рядом.
Пытаюсь что-нибудь сказать, но язык не слушается, хочу коснуться его лица рукой, но не чувствую своих пальцев, наконец с моих губ срывается невнятное:
— Я больше не хочу туда возвращаться.
И удивляюсь, что меня услышали и поняли.
— Ты больше не вернёшься туда!
Я с недоверием посмотрела на хозяина пещеры. Он просто не понимает, о чём говорит! Хотела отвести взгляд — и не смогла. В свете магических огней, которые теперь горели в два раза ярче, лицо хозяина пещеры выглядело суровым и каким-то окаменевшим, но при этом нереально красивым.
— Что? — негромко спросил Дармат, бережно вытирая пот с моего лица и осторожно касаясь губами лба; так иногда делают, когда пытаются проверить температуру у ребёнка.
— Н-н-ничего, — смущённо промямлила я, не в силах сопротивляться его прикосновениям.
Дармат испытующе заглянул в моё лицо и снова поцеловал в висок, потом в щёку, в мочку уха. Я чувствовала его дыхание на своей коже и изо всех сил боролась с желанием откинуть голову назад и открыть для поцелуев шею.
— Да ты вся заледенела, — прошептал Дармат, продолжая целовать меня.
Откуда-то возникла мысль: я сейчас потеряю сознание, погружусь в темноту и больше никогда оттуда не вернусь. Но этого не произошло! Тело всё ещё плохо меня слушалось, но я как-то смогла поднять руку и коснуться плеча Дармата. Он взял мою ладонь и принялся согревать своим дыханием. Нужно было оттолкнуть его, но вместо этого я прижала пальцы к его губам, словно прося ещё тепла и ласки. И тотчас ощутила, как его горячие губы по одному начали целовать кончики моих пальцев.
— Перестань, — едва смогла выговорить я. — Не надо!
Но Дармат ещё крепче стиснул меня в объятиях и принялся осыпать поцелуями, перемещаясь всё ниже пусть и к скромному, но всё же декольте, потом тихим голосом с хрипотцой произнёс:
— О, боги! Как сильно стучит твоё сердце! — и приложил ухо к моей груди.
— Что... что ты делаешь? — я едва дышала, пытаясь оттолкнуть его от себя.
— Я бы мог вечно слушать, как оно бьётся. — Дармат поцеловал то место на груди, где только что находилось его ухо.
Я была одета в платье и сорочку, но всё равно почувствовала жар его губ. Замерла и не шевелилась, пытаясь успокоиться, отвлечься на что-нибудь, но стук сердца был таким громким, что я вдруг перестала понимать, моё это сердце я слышу или его.
Я сумела немного отстраниться и прошептала:
— А почему это сразу моё? Это твоё сердце так громко колотится.
Дармат поднял голову и пристально посмотрел на меня. Магические огни отразились в его чёрных глазах, словно звёзды на ночном небосводе.
— Моё сердце? — переспросил он. — Ты уверена?
— Конечно, — беззаботно улыбнулась я, радуясь, что наконец снова могу нормально говорить и двигаться. — Неужели ты не чувствуешь?
— Нет, не чувствую, — невесело ответил Дармат и вдруг мрачно усмехнулся: — Но, когда я слышу, как бьётся твоё сердце, мне кажется, что я тоже живой.
— О чём ты? — возмутилась я. — Конечно же живой! И это бьётся твоё сердце!
— Я... — начал Дармат и осёкся. — Я... — проговорил он неуверенно и снова замолчал.
— Так трудно сказать? — его нерешительность почему-то меня встревожила.
Но Дармат продолжал угрюмо молчать.
— То есть ты на полном серьёзе думаешь, что у тебя нет сердца? — я всё же решила рискнуть и разобраться в происходящем.
— Сложно всё это, — неопределённо ответил Дармат.
— Ну, не мёртвый же ты, в конце концов! — я хотела пошутить, чтобы успокоить и себя, и Дармата, вот только он почему-то не оценил шутки и оставался мрачен. — Да ладно тебе, — я уже не знала, что и думать. И тут меня осенило: — Неужели ты, как я... — И смущённо замолчала, потому что чуть не ляпнула «застрял в теле мёртвого дракона».
Дармат усмехнулся и вкрадчивым тоном проговорил:
— Продолжай! Что ты хотела сказать?
«Думай, Соня, думай. Ты ведь только что чуть не спалилась!»
— Я говорила, что ты, наверное, как я, думаешь, что проживаешь чужую жизнь, — нашлась я с ответом. — Поэтому и не ощущаешь всей полноты жизни.
— А ты правда проживаешь чужую жизнь? — вопрос прозвучал отстранённо, возможно, даже слишком.
— Нет, мне просто иногда кажется, что это не моя жизнь, но ключевое слово здесь «кажется», — призналась я и попыталась поменять своё положение в руках дракона.
Меня сильно беспокоило, что, укутанная в одеяло, я продолжала сидеть на его коленях; нетерпеливо пошевелила плечами, давая понять, что уже можно и отпустить, но добилась лишь того, что меня ещё крепче обняли.
— Может, ты хочешь об этом поговорить? — спросил Дармат. — Я с радостью выслушаю тебя.
— Да не о чем мне говорить, — отмахнулась я от предложения поплакаться на сильной мужской груди. — И вообще, твоя очередь отвечать.
Дармат какое-то время отсранённо молчал, словно решая что-то важное для себя, а потом внезапно легко поинтересовался:
— О чём ты хочешь спросить?
— А я уже спросила, — негромко сказала я и опустила голову, потому что не могла выдержать пронзительный взгляд чёрных глаз дракона.
Я понимала, что он ждёт, когда я снова посмотрю на него, но это было выше моих сил. Тогда Дармат наклонился к моему уху и прошептал:
— Я так долго был один, что забыл, как это — чувствовать себя живым. И да, мне порой кажется, что у меня нет сердца. Но в этом есть и свои плюсы.
— Какие, например?
— Когда нет сердца, оно не тревожится и не болит, — просто ответил Дармат.
— Но это невозможно! — возразила я. — Ни одно живое существо не может жить без сердца! — И ошеломлённо замолчала, наконец вспомнив, что это другой мир, с другими законами, а значит, здесь могло быть что угодно. Смущённо кашлянула и спросила: — Скажи, а как долго ты был один?
— Не помню, — ответил Дармат, продолжая изучать моё лицо. — Но иногда мне кажется, что я так жил всегда.
— Но зачем? — моему изумлению не было предела. — То есть... я хотела сказать, разве можно по доброй воле запереть себя в четырёх стенах, ни с кем не общаться, закрыться от всего мира?
— Другой жизни я не знаю, — мрачно усмехнулся Дармат.
И тут меня осенило:
— Всё. Я поняла! Это проклятие.
Я вдруг вспомнила сказку про аленький цветочек. Вот только я не знала, как преподнести это дракону.
— О чём ты? — удивлённо спросил Дармат.
— Это как в сказке, когда злая ведьма заколдовала принца, — выпалила я. — И он вынужден был жить много лет в образе чудища лесного.
— Но мы не в сказке, это реальная жизнь, — возразил Дармат.
— А я думаю, что здесь точно без ведьмы не обошлось, — настаивала я. — Да ты сам посуди! Живёшь затворником, не знаешь, когда всё это началось и почему, но самое интересное — ты уже в который раз ночью превращаешься в человека, но почему-то не помнишь об этом.
— Помню, — вдруг признался Дармат.
Я возмущённо посмотрела на него.
— Почему тогда ты морочил мне голову, пытаясь убедить, что всё это сон?
Дармат смущённо отвёл взгляд, но ответил твёрдо:
— Соня, я не превращался в человека уже много лет. И не потому, что не хотел, а потому что не мог.
— Вот об этом я и говорила, — ухватилась я за его слова. — Теперь я ещё больше уверена, что тебя заколдовали. — И решила пояснить: — Все драконы спокойно превращаются в людей и живут обычной человеческой жизнью, а ты не мог. Да ты сам подумай, как такое могло с тобой произойти?! Это ведь не какая-то простуда, которая вдруг приклю...
И ошеломлённо замолчала.
— Подожди! Если ты раньше не мог превращаться в человека, то почему сейчас превращаешься?
Мы уставились друг на друга. Дракон выглядел взволнованным, а меня распирало любопытство.
— Если бы я знал! — воскликнул Дармат. — Но началось это с твоим появлением.
— То есть в ту ночь, когда я оказалась в твоём доме, ты впервые за долгие годы превратился в человека? — спросила я.
— Да, — подтвердил Дармат.
— А почему не поверил, что это происходит на самом деле? — продолжала допытываться я.
— Потому что до этого мне лишь снились сны, в которых я видел себя в образе человека.
За окном светила яркая луна. Ночной ветер по-хозяйски ворвался в комнату, надув парусом занавеску, которую я повесила накануне, и, не найдя на своём пути препятствия в виде двери, радостно подвывая, помчался дальше, исследовать пустынные пещеры.
Я зябко поёжилась под взглядом дракона. Одеяло тотчас сползло вниз, и рука дракона оказалась на моём плече. Я начинала нервничать от такой близости.
— Всё это очень странно, — проговорила я почему-то шёпотом.
— Что именно? — тоже негромко спросил Дармат. — Что живу один? Или то, что вижу сны про себя?
— То, что ты превращаешься в человека именно рядом со мной.
— Поэтому я и спрашивал у тебя, к какому драконьему роду ты относишься.
— Я свободный человек, — упрямо повторила я. — И, если честно, я не понимаю, как моя принадлежность к драконьему роду могла бы помочь тебе разобраться, что происходит.
— Я думал, что ты как-то связана с моим домом, — усмехнулся Дармат. — И тебя подослали ко мне специально.
— Но для чего?
— Чтобы пробудить меня, заставить выйти из добровольного заточения.
Я с сомнением приподняла брови:
— А какая выгода мне от всего этого?
— Это я и хотел выяснить, — признался Дармат. — Когда спрашивал, кто тебя подослал и что тебе пообещали за это. Потому что прийти к дракону-отшельнику — это чистой воды самоубийство. — Он помолчал, что-то обдумывая, а потом вдруг быстро заговорил: — Я ведь мог спалить тебя дотла. И спалил бы, потому что лишь Пламя знает, как сильно я жаждал в тот момент убить тебя.
Такое признание повергло меня в шок. А ведь я считала, что грозное рычание, струи пламени и постоянный дым из ноздрей — это результат неустойчивой психики дракона. А на самом деле меня целенаправленно хотели прибить, точнее, сжечь. Я икнула от страха, дотянулась до стакана с остатками воды, который стоял на единственном уцелевшем прикроватном столике. И пока я пила, Дармат не отводил от меня взгляда.
— А сейчас ты тоже хочешь убить меня? — скрипучим голосом спросила я и отвернулась; от осознания того, что всё это время я находилась на волосок от смерти, горло сдавило спазмом и сбилось дыхание. Я сделала ещё глоток.
— Нет, — ответил Дармат и вдруг хищно улыбнулся: — Я теперь хочу совсем другого.
Я подавилась водой и принялась кашлять, мне заботливо постучали несколько раз промеж лопаток да так, что я взмолилась:
— Всё-всё, не надо больше. Я в порядке.
— Точно? — с тревогой в голосе спросил дракон.
— Да, — быстро ответила я и, чтобы отвлечь внимание от нежелательной темы, тут же выпалила: — Послушай, а нельзя как-нибудь проверить тебя на магическое воздействие?
Дармат понимающе кивнул и ответил:
— Могу призвать магов, но вряд ли они что-то найдут. Говорю же, я очень давно так живу.
Я украдкой бросила взгляд на дракона, который уставился в тёмный дверной проём, и тут я ещё кое-что вспомнила:
— А у тебя есть семья? Мама, папа, братья, сёстры? Хоть кто-нибудь есть из родных?
— Конечно есть! А почему ты спрашиваешь?
Вот теперь я вообще ничего не понимала. Как можно бросить своего родственника прозябать в полном одиночестве? Но такая деликатная тема требовала деликатного подхода.
— Я просто подумала, что раз ты живёшь один, то у тебя нет ни родных, ни близких.
Дармат тяжело вздохнул, отвёл волосы с моего всё ещё мокрого лба и с какой-то грустной ноткой в голосе произнёс:
— Соня, я живу один, потому что сам так захотел. А раз дракон решил стать отшельником, его никто не вправе тревожить. Никто! Это распространяется и на родных и близких. Так что ты сильно рисковала, когда в тот день вошла в мой дом.
Я ошеломлённо посмотрела на дракона. То, что он только что раскрыл мне, заставило меня задуматься.
«Интересно, а когда Дама меня посылала в пещеру дракона-отшельника, она знала, какая опасность мне грозит?» — задалась я вопросом. И дракон, словно подслушав мои мысли, уверенно произнёс:
— Тот, кто тебя сюда отправил, знал, что ты можешь не вернуться. — И с усмешкой спросил: — Ну что, по-прежнему собираешься выгораживать того, кто тебя на такое подбил? Ведь сама ты до этого точно не додумалась бы!
Перед глазами всплыло строгое лицо Дамы.
«Вот же аферистка!» — в сердцах выругалась я про себя.
Но внешне это никак не проявилось. Я невинно похлопала глазами и даже смогла улыбнуться. Одни боги знают, каких усилий мне это стоило.
В голове снова всплыли слова Дамы:
«И самое главное — ты ни в коем случае не должна говорить, кто тебя послал. Если Он узнает правду или хотя бы начнёт догадываться, кто к этому причастен, наша сделка не состоится».
А перед внутренним взором проносились события прошедших дней. Вспомнилось сразу всё: и ужас на лицах людей, когда я рассказывала, где собираюсь выполнять свою первую работу, и то, как без оглядки удирали плотники, когда дракон выскочил из своей пещеры и погнался за мной, и слова студентов «А мы подумали, вдруг вы не знаете, кто там живёт».
«Что же ты задумала, дорогуша?»— мысленно спросила я Даму.
Но я знала: что бы там ни было, я не имею права сейчас сдаться, иначе всё будет зря.
— Я ничего не скрываю. И это действительно станет потом моим основным ремеслом.
Я так сильно старалась не показать своего волнения, что у меня начало дёргаться веко. Спасибо, что хоть не с той стороны, которая была ближе к лицу дракона.
— Хорошо, пусть будет по-твоему! — Дармат усмехнулся, посмотрел на плавающие по комнате светящиеся шарики и спросил:
— Я смотрю, ты сегодня ходила на праздник драконьих огней?
— А, это... — я махнула рукой. — Совершенно случайно получилось. — Невольно улыбнулась. — А я думала, ты спросишь, почему я вернулась обратно в твой дом, если сказала, что не приду сегодня ночевать.
— Ну так почему вернулась? — повторил мой вопрос Дармат, хитро прищуриваясь.
— Потому что у меня временно нет дома, — ответила я. — Но я обещаю как можно быстрее решить эту проблему.
— Ты можешь оставаться в моём доме столько, сколько пожелаешь, — благородно разрешил дракон. — Со временем я привыкну к твоему присутствию.
— Спасибо за предложение, — поблагодарила я. — Но я собираюсь за пять дней завершить уборку в жилой части пещеры и съехать отсюда.
— Почему именно за пять дней? — удивился дракон. — Вдруг тебе понадобится больше времени? Не ограничивай себя в сроках.
— Нет, ровно пять дней, — твёрдо произнесла я. — Именно столько времени мне нужно, чтобы выполнить свою работу.
— Ну, как хочешь, — не стал спорить Дармат и поднялся со мной на руках. — Поспишь ещё? — спросил он.
— Да, — ответила я, и меня аккуратно вернули в кровать. — Спасибо, — прошептала я, подтыкивая вокруг себя одеяло, как любила делать в детстве.
— Спи, — прошелестел голос дракона, и я погрузилась в сон без сновидений.