Форс-мажор

Минхо и Джисон остановились только тогда, когда выбежали через распахнутые ворота за пределы университетской территории. Всё это время они крепко держались за руки и даже не думали сбавить темп, несмотря на то, что тренер абсолютно точно не собирался их догонять. Теперь же воздух казался раскалённым до предела, из-за чего лёгкие горели, а в глазах плясали озорные искры.

— Ты в порядке? — сквозь тяжёлые вдохи спросил Ли.

Хан лишь кивнул, опираясь на колени в попытках восстановить дыхание. Несмотря на свою нелюбовь к бегу и кардио в целом, ему было хорошо. Он чувствовал себя пятиклассником, которого поймали за воровством яблок, и теперь ему приходилось убегать от разъярённого соседа.

Джисон выпрямился, глядя на Минхо, чьи уши и щёки алели милым румянцем. Он не сводил свой взгляд с младшего и был не в силах стереть дурацкую улыбку с лица. Ладонь до сих пор покалывала от соприкосновения с чужой кожей, в ушах фоном звучал крик тренера, а сердце окончательно растаяло и сковало лёгкие.

— Пойдём? — он протянул руку и слегка наклонил голову в сторону, из-за чего Хан на пару длинных секунд забыл, как дышать.

Младший ответно улыбнулся и сплёл их пальцы в замок. Они пошли в сторону дома братьев Ли, чтобы Минхо переоделся из своей “неподходящей для свидания одежды”. Оба шагали медленно и старались растянуть время, потому что этот момент казался до мурашек приятным и тёплым. Даже если сейчас их кто-то заметит и завтра весь университет будет на ушах, Хан хотел лишь ещё сильнее приблизиться к Минхо, хотя и так уже неприлично много задел его плечом.

Погода менялась подозрительно быстро. Когда дорога до дома была пройдена и Ли уже отмыкал дверь, Джисон окинул взглядом затянутое небо и нахмурился: ещё несколько часов назад не было и облачка.

— Проходи, — Минхо впустил гостя первым.

Он скинул кроссовки и включил свет, чтобы никто не споткнулся об коллекцию разбросанной обуви под ногами. Хан прислушался, но тишина из глубины квартиры была заменой звукам видеоигр, музыки или какого-нибудь шоу по телевизору.

— Разве Феликс не должен быть дома? — поинтересовался Джисон.

Судя по их недавней переписке, свидание с Хёнджином сорвалось. Странно, что у него уже успели появиться какие-то новые планы, о которых он не предупредил друга.

— Они там с Хваном куда-то собрались, — Минхо жестом пригласил Джисона сесть на диван, — он предупредил, что будет поздно. Подождёшь тут? Я быстренько переоденусь и мы пойдём, куда захочешь.

Получив кивок в знак согласия, Ли скрылся за дверью своей комнаты. Хан присел на диван, обнимая одну из подушек и откидываясь на спинку. Он не знал, чем себя занять в эти минуты ожидания, потому что в ленте не было ничего интересного, а новых сообщений от Феликса или Чанбина так и не поступало. Оставалось в который раз рассматривать интерьер уже давно знакомой комнаты и успокаивать периодические всплески учащённого сердцебиения.

Вскоре голова заполнилась мыслями о том, куда бы им сейчас сходить. Кино пропущено, любимое кафе закрыто, а на набережной наверняка поднялся холодный ветер. На самом деле, Джисон будет рад даже самой простой прогулке по случайным улицам, если рядом будет Минхо, но он продолжал подбирать более заманчивые варианты.

Ответ пришёл сам собой, когда сквозь мысли Хан услышал стук дождя. Он оторвал взгляд от потолка и посмотрел на окно, уже покрытое мокрыми дорожками и сползающими вниз каплями. И ладно, если бы светило солнце, но стоит им выйти гулять в такую погоду, следующую неделю они проведут лёжа в кровати.

— Зря переодевается.., — прошептал Джисон, бросив взор на закрытую дверь в комнату Минхо.

Через секунду послышалась вибрация телефона от поступающего звонка. Хан взглянул на экран, на котором ничего не отображалось, и озадаченно приподнял брови. Ещё немного и он бы подумал, что у него слуховые галлюцинации, но на глаза вовремя попался телефон Минхо, лежащий на низком столике. Контакт, зарегистрированный как “Цыпа-цыпа” не стал подсказкой тому, кто же звонит.

Джисон сделал вид, что ничего не заметил, но когда следом поступил второй звонок, решил всё же отнести телефон. За эти восемь минут Минхо уже должен был переодеться, так что ничего страшного не случится. Хан аккуратно постучался и приоткрыл дверь, но не увидел ничего, кроме кровати и разбросанной на ней одежды.

— Минхо, — Джисон полностью зашёл в комнату, — тебе тут кто-то зво...нит.

Голос дрогнул, и все слова застряли в горле плотным комом, из-за чего Хан тяжело сглотнул. Он не знал, почему замер: потому что Минхо стоял у зеркала в расстёгнутых джинсах, или потому что кофта находилась у него в руках, а не на теле. На этом подтянутом теле, покрытом слоем напрягшихся мышц и манящим загаром. На очерченном прессе виднелся шрам, и, чёрт, как же сильно Джисон хотел прикоснуться к нему.

— Кто там? — Ли подошёл ближе, стараясь игнорировать то, как земля уходит из под ног.

Ответа он не получил. Да и не нуждался в нём. Если кто-то попросит Минхо назвать двадцать вещей, которые его сейчас интересовали, там даже близко не будет “узнать, кто мне звонит”. Горящая кожа и узел в низу живота говорили сами за себя.

Они стояли так близко, что почти слышали оглушающее сердцебиение друг друга. Ли бегал взглядом по всему лицу Хана: по густым ресницам, прикрывающим глаза, по приоткрытым губам, по родинкам, по линии челюсти... Хотелось вшить этот момент себе под кожу и не забывать ни единую деталь.

Джисон же как незрелый школьник жадно осматривал тело Минхо, будто никогда не видел ничего подобного. Но даже если и видел, весь прошлый опыт стирался в пыль в сравнении с этим. Сила воли Хана кончилась при первой же попытке отодрать взгляд от пресса и мышц груди. Когда кадык старшего дёрнулся, он глазами проскользил выше, но теперь не мог думать ни о чём, кроме как о губах напротив. Их невидимая близость сводила с ума, и это уже было не остановить.

— Я думал, что впахивать на тренировках, развиваться в футболе и при этом не отставать на учёбе, это тяжело, — голос Ли опустился до хриплого шёпота, — но знаешь, что по-настоящему тяжело?

Хан замер, чувствуя чужое дыхание на своём лице. Замолчавший телефон был почти до хруста сжат в руке и уже никому не нужен. Должно быть, в дом ударила молния, иначе почему воздух вдруг стал таким наэлектризованным? Джисон не смог отлепить язык от нёба, поэтому просто кивнул, не сводя взгляд с пленяющих глаз напротив.

— Находиться рядом с тобой и сдерживать себя от прикосновений. Смотреть на твои губы, вечно блестящие вишнёвой гигиеничкой, и понимать, что я не могу просто взять и поцеловать тебя так, что искры из глаз полетят. Видеть все эти жадные взгляды в твою сторону, пока ты идёшь по коридору, и понимать, что я никто, чтобы ревновать тебя. Вот, что сложно, Хани.

Несмотря на то, что они оба молчали, тишина была оглушающей. Стук сердца, тяжёлое дыхание, шум от мыслей смешались в вязкий сгусток, который заполонил всю комнату. Джисон отодрал язык от нёба и произнёс то, что окончательно сорвало Минхо крышу.

— Кто сказал, что ты не можешь?

Ли не нужно было повторять дважды. Он только и ждал, чтобы перед ним махнули зелёным флагом, чтобы он сорвался с цепи. Мгновения оказалось достаточно, чтобы жалкое расстояние между двумя жаждущими телами было стёрто. Одна рука Минхо рывком вплотную притянула к себе Хана, выронив ненужную кофту на пол, а вторая подхватила подбородок младшего, рисуя начало выбивающего из глаз искры поцелуя.

Сердце Джисона разливало по телу ноющую пульсацию, утекающую в низ живота. Он сжал плечо Ли и зарылся второй рукой ему в волосы, оттягивая их так, что с губ старшего сорвался первый хриплый стон. Ни у одного из них не было обширного опыта в поцелуях, но сейчас они оба могли уверенно сказать: ничего лучше с ними не случалось.

Влажные распухшие губы сминали друг друга, а наглые языки не собирались отдавать первенство в этом негласном бою. Хотелось большего. Минхо оттянул нижнюю губу Хана, вытаскивая из груди младшего протяжный стон. Напряжение поднялось до отметки “невыносимо”, и узел в низу живота затянулся так сильно, что развязать его теперь было можно только одним способом.

— Какой же ты сладкий, Хани, — шептал Ли, на секунду отрываясь от вишнёвых губ.

Он подхватил младшего за бёдра и нетерпеливо уложил на кровать, скидывая на пол кучу раздражающей одежды, которую внезапно захотелось сжечь или вышвырнуть в окно. Первый вариант подходил больше, потому что то, как сейчас горели их тела, могло спалить до тла весь континент.

Джисон подхватил края своего худи, торопясь стянуть лишнюю одежду и откинуть её куда подальше. Когда его оголённая кожа соприкоснулась с разгорячённой кожей Минхо, его тело словно током пробило. Спина покрылась коркой мурашек, а на висках выступили бусинки пота. Искры из глаз слипались в слёзы, и Хан уже не знал, сколько раз голодные стоны сорвались с его искусанных губ.

Ли спустился ниже, выцеловывая каждый участок молочной кожи Джисона. Он оставлял нежные бутоны засосов на ключицах и шее, сжимал чужую талию в дрожащих руках и словно в знак извинения проводил языком по местам, где только что покусывал.

— Если ты не готов, Хани, только скажи, — Минхо истратил всё своё самообладание, отрываясь от младшего, — это наш последний шанс остановиться.

Джисон поднял взгляд с губ Ли и заглянул ему в глаза, охрипшим голосом отвечая:

— Мы лишились этого шанса ровно тогда, когда моя нога переступила порог этой комнаты.

Кровь закипела в венах с новой силой, жадные руки блуждали по разгорячённым телам, а губы и десна немели от долгих поцелуев. Хан сыпался мелкой дрожью, пока Минхо языком вырисовывал узоры на его коже и спускался всё ниже и ниже. Оставался только один элемент одежды, который разделял настоящий момент от того, о чём они оба тихо мечтали, и Ли бы намерен стереть все преграды на своём пути.

— Минхо!

Крик, приглушённый сбитым дыханием и унисонными стонами, заставил их дёрнуться и посмотреть на приоткрытую дверь. Чьи-то шаги звучали всё ближе.

— Минхо, ты где? Я звонил, чтобы попросить у тебя второй дождевик для Хёнджина, но там такая гроза, что мы решили посидеть тут.

Джисон был готов разрыдаться от разочарования, а Ли хотел вышвырнуть брата за порог квартиры. Он не может рушить такой момент. Но Феликс уже сделал это, с порога замечая, что дома что-то не так.

— Я не хочу, чтобы он видел меня сейчас, — тихо скулил Хан, с мольбой в глазах глядя на старшего.

Минхо сразу кивнул, секундно поцеловал его губы и оттолкнулся от кровати, уже выискивая среди всех тряпок на полу свой полотенец. Нужная вещь попалась под руку в самый последний момент, и Ли едва успел выйти, почти сталкиваясь с братом на пороге. Он закрыл за собой дверь и криво улыбнулся.

— Эм, ты чего такой..? — Феликс не смог подобрать подходящее слово, глядя на взъерошенного и напряжённого Минхо.

— Решил потренироваться немного, вот в душ иду, — Ли постарался выровнять сбитое дыхание.

Полотенец в руках одновременно служил подтверждением сказанных слов и защитой от того, чтобы очевидный стояк был замечен лишними глазами.

— А, — прозвучал заторможенный ответ, — я думал, Джисон с тобой. Хёнджин сказал, что вы вместе ушли.

Чёртов Хван скоро останется без языка. Минхо спиной почувствовал, как Хан напрягся.

— Но, как видишь, я один, — Минхо пожал плечом, — там в холодильнике пицца стоит, можете поесть.

Попытка освободить путь для Джисона оказалась провальной. Отпускать Хана в такую погоду не хотелось, но тот точно не согласится задерживаться здесь, пока через стенку находится его лучший друг и болтливый Хёнджин.

— Я её ещё днём слопал, — сообщил Феликс, — мы пойдём в приставку поиграем.

Минхо недовольно поджал губы, но ничего не сказал. Ему и вправду было нужно в душ, желательно в ледяной.

— Постараемся не сильно шуметь, — Феликс развернулся и пошёл к Хёнджину, оставляя брата позади.

Хан тем временем уже одетый сидел на краю кровати и был готов в любой момент ринуться в дальний угол, чтобы входящий в спальню человек не сразу его заметил. Он снова и снова лохматил себе волосы и мысленно бился об стену. Сегодня весь мир был против того, чтобы хоть что-то пошло так, как нужно, особенно если это касалось Минхо и Джисона.