Форс-мажор

Смачно приземлившись на газон, Джисон не понимал, что́ у него болит сильнее — голова или отбитая попа. В глазах всё слегка двоилось, заставляя парня хмуриться и заторможенно перебирать варианты случившегося. Откуда-то раздался отдалённый крик:

— Эй! Подай мяч!

Хан помотал головой, надеясь, что это поможет вернуть зрению фокус, но волна неприятных ощущений только усилилась. Кто-то рядом начал помогать встать с травы, ещё мокрой от утреннего дождика. Это оказался взволнованный Феликс, что-то неразборчиво мямлящий о том, как больно это выглядело. Он за что-то извинялся и продолжал тянуть Джисона на себя.

Через несколько неудачных попыток Хан оказался на ногах, сжимая в руках теперь ещё более грязные очки. Очень хорошо, что он успел их снять до того, как получил удар в голову, иначе не известно, насколько сильно бы пострадали они и сам Джисон.

Рядом появился один из играющих на поле футболистов, более интересующийся своим мячом, нежели состоянием Хана. Его шоколадные волосы были мокрые от пота, а на светлой спортивной форме виднелись полосы от скольжения по траве. Он несколько раз перекинул мяч с одной ноги на другую, секундно взглянул на Джисона и сказал, что тому стоит меньше с разинутым ртом считать ворон, а после убежал обратно к команде.

Тогда Хан был не в состоянии как-то ответить ему, но сидя в медпункте и прикладывая к синяку пакет со льдом, он прокручивал услышанное раз за разом и злился всё сильнее. Какой же тот парень придурок! Мог хотя бы для вида попросить прощения. Признание Феликса, что это был его брат, никак не спасало ситуацию. Голова гудела, выдавливая синяк больше и больше, мокро-грязные штаны прилипали, испачканные книги лежали на соседнем стуле, а кулаки зудели и чесались от желания вернуть часть боли первоначальному адресанту.

Вот и сейчас, стоя напротив смеющегося Минхо, Джисон понимал, что желание ударить его никуда не делось. Пусть этот злосчастный Феликс уже отлипает от Хёнджина и они спокойно идут потеть над проектом — желание находиться здесь давно опустилось ниже нуля.

— Ты пытаешься стать чайником? — Ли опёрся плечом о дверной косяк, понимая, что пинать с ним мяч никто не собирается, — ещё чуть-чуть и у тебя пойдёт пар из носа. Ну не злись, Хани.

"Придурок. Он просто придурок — как был, так и остался. Потерпи ещё пару минут, Джисон, просто продолжай держать себя в руках," — вертелось в голове на повторе.

Великое счастье, что в кармане штанов зазвенел телефон, привлекая к себе внимание сразу обоих. Хан достал его, видя на экране имя Чанбина и поросячий пятачок рядом. Он принял вызов, решая воспользоваться шансом и уйти подальше от Минхо.

— Слушаю, Чанбин, — Джисон вышел в соседний коридор и остановился у стенда с расписанием ближайших матчей разных команд и графиком их тренировок.

— Приветик, — весело раздалось по ту сторону, — до нас тут слух дошёл, что завтра отменяют первую лекцию. Это правда?

Хан замолчал на несколько секунд, потому что ничего подобного он не слышал ни от ребят из параллели, ни от самого преподавателя Чхве.

— Мне не сообщали об этом. Я узнаю и напишу в общую группу позже, хорошо?

— Без проблем, — сразу согласился Со, — будет супер, если философию отменят. Тогда я хотя бы выспаться смогу.

Джисон хохотнул, бесцельно ходя вдоль стены. Он не чувствовал, как в это время кто-то следит за ним из-за угла.

— Можно подумать, ты бы не спал прямо на ней, — Хан улыбнулся, слыша заливистый смех Чанбина и то, как он чем-то шелестит, — наша встреча завтра вечером в силе?

— Да, конечно, — Со точно что-то жевал в этот момент, — а ты помнишь, что нужно купить?

Хан обернулся, глядя на дверной проход, который вёл к раздевалке, где он недавно стоял в компании Минхо. Там никого не оказалось, поэтому Джисон продолжил бродить в разные стороны.

— Нет, Бинни, просто скинь мне список сообщением, я всё куплю. Увидимся завтра.

— Отлично, до скорого, — и звонок завершился.

Хан замер на месте, решая сразу уточнить, будет ли завтра лекция по философии или свершилось чудо и её отменили. Очень хотелось верить во второй вариант, но пока оставалось просто ждать ответа. Тогда Джисон поднял взгляд на доску и зацепился взглядом за завтрашний матч команды их университета.

"Пора бы сфоткать расписание, чтобы знать, не обманывает ли меня Минхо. А этот засранец может."

Пара щелчков и фото были сохранены в галерее. В этот момент подошёл Феликс, настолько счастливый, что Хан ослеплённо прищурился, глядя на него. Он не сказал ни слова. Просто налетел на Джисона с объятиями и начал трясти в разные стороны, издавая непонятные звуки от переизбытка эмоций.

— Я даже не буду спрашивать, что там произошло, — Хан широко улыбался, кулаком растирая чужие волосы.

— А я и сам расскажу, — довольно объявил Феликс, отпуская друга и начиная свою бесконечную болтовню.

Впрочем, Джисон не был удивлён.

***

— Ну криво же, — ныл Феликс, наблюдая за работой друга.

— Где криво? — Хан покрутил часть макета в руках и сравнил её с другой такой же, — вот видишь, всё тут ровно. И вообще, я тебе не архитектор.

Ли закатил глаза и на пару минут прикусил язык, потому что споры с Джисоном порой были похожи на разговоры со стеной. В итоге Феликс не выдержал и отобрал из рук Хана детали макета, откладывая их в сторону, чтобы позже переделать.

— Повырезай лучше таблички, — он кивнул на стопку распечатанных надписей, — это у тебя точно хорошо получится.

Джисон недовольно прищурился и надул щёки. Ничего вырезать не хотелось, но Феликс уже сунул ему в руки ножницы и бумажки, всем видом отказываясь слушать какие-либо возражения. Они оба думали, что самой сложной частью будет состыковать их общее представление о конечном виде продукта, но в процессе работы всплывали всё новые проблемы.

Телефон Ли загорелся и секундно завибрировал, отображая на экране сообщение от Хёнджина. Феликс сразу отвлёкся, набирая что-то в ответ. Это должно было быть какое-то эссе, иначе Джисон не понимал, почему его друг так долго тычет по клавиатуре.

— Эй, работать не собираешься? — Хан отложил ещё одну табличку в сторону, приступая к следующей.

— Да-да, секунду, — пробубнил Ли и продолжил переписываться с Хёнджином.

Джисон протяжно выдохнул и решил оставить друга на некоторое время. Сам он ушёл в размышления, почему у футбольной команды их университета стало так много тренировок. Сегодня утром и Хван, и старший Ли отпросились с практического занятия, а теперь они снова допоздна остаются в спортивном центре. Их так нагружают только перед важными матчами или как?

Хан отложил очередную вырезанную табличку в сторону и осмотрел получившуюся стопку — наверное, этого достаточно. Если нет, то пусть доделывает Феликс, который сейчас отлынивает слишком долго. Всё же он заразился каплей наглости от своего старшего брата.

— Ли Феликс, я сейчас забью тебя этим самым макетом, если ты продолжишь втыкать в свой телефон. Разве Хёнджину не нужно тренироваться?

Быстро напечатав последнее сообщение, Феликс наконец отложил телефон в сторону и взял в руки те самые кривые части макета.

— Он сказал, что им дали небольшой перерыв, пока тренер с кем-то разговаривает, — Ли кинул быстрый взгляд на часы, — уже почти десять вечера. Разве можно тренироваться так долго? Это уже не в первый раз.

Джисон нахмурился, поднимая взгляд на обеспокоенного друга. Если футболистов действительно гоняют так сильно, то тогда не удивительно, почему Минхо едва появляется на учёбе — после тренировки до самой ночи никто не захочет идти на первые пары.

Когда-то Хан сам хотел бы стать звездой какого-нибудь вида спорта. Его привлекали волейбол и баскетбол, а потом он начал интересоваться бейсболом. Но всё это было мимолётно и несерьёзно, а вот любовь к музыке и книгам прочно сидела в Джисоне уже сколько лет.

Вчера они с Чанбином почти до самого утра сидели у Со в квартире, частично оборудованной под студию. Они писали тексты, разбирали старые наброски, записывали парочку демо-версий, упивались горячим шоколадом и уже видели, с каким трудом идут на учёбу на лекцию к миссис Шин. Да, бо́льшую часть первых занятий они проспали, но послевкусие от недавней встречи до сих пор теплело в груди.

— Вот это ровно, Хани, а не то, что ты там лепил, — Феликс помотал перед лицом друга своим творением и отложил деталь в сторону, чтобы она высохла.

Джисон ничего не ответил, прикрывая рот из-за зевка. Сон на парах не сильно спас ситуацию, а кофе, почему-то не приносящий большого эффекта, уже не лез. Осталось лишь собрать детали макета вместе и обозначить их вырезанными табличками, но глаза слипались всё сильнее.

— Иди ко мне, Хани, — Феликс похлопал по своим ногам, — ты полежи, а я пока доделаю оставшееся. Ты всё равно клеить ровно не умеешь.

— Какой ты поганец, Ликси, — уже почти шептал Джисон, укладываясь на колени друга.

Ли расслабленно клеил детали друг к другу, тихо напевая какую-то песню, пока Хан сопел рядом. Он с трудом дотягивался до своей банки с колой, стараясь сделать это очень аккуратно, чтобы не разбудить друга, а потом рукой проводил по волосам Джисона. Держать спину становилось все труднее, но работа уже приблизилась к концу — осталось потерпеть совсем немного.

— Хани, — шептал Феликс, аккуратно толкая друга, — Хани, пошли на диван.

Джисон недовольно промычал и даже не попытался разлепить глаза. Он выглядел так мило, что будить его не хотелось, но что поделать — оставить Хана на полу Феликс не мог. Тогда он подхватил тело друга, прижимая его к себе за талию, и потащил к дивану. Джисон слабо передвигал ногами, практически вися на Ли.

— Чёрт, — слетело с губ Феликса, когда он заметил, что диван завален бумагой, мусором и неудачными деталями макета.

Хан обмякал всё сильнее. Ли уже сто раз пожалел, что вообще взялся за это, потому что руки жгло от напряжения и тяжести. Пары секунд суматошных размышлений хватило, чтобы принять решение: Феликс просто отнесёт Джисона в ближайшую комнату. Несколько ударов об углы мебели, тихие ругательства и озадаченность Ли, как Хан ещё не проснулся от всего этого.

— Наконец-то, — тяжело выдохнул Феликс.

Он в темноте нащупал плед, укрывая Джисона им вместо одеяла, которое сейчас было придавлено спящим телом. Ли тихо вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Он быстро умылся и сам завалился в свою тёплую кровать, решая оставить весь бардак в зале до завтрашнего утра.

Даже несмотря на грозу, неожиданно разбушевавшуюся за окном, ночь прошла спокойно. Хану показалось, что в этот раз ему спится как-то по-особенному крепко и уютно: бок пригревало что-то тёплое,  а вставать пришлось по собственному желанию, а не из-за звона будильника.

Джисон с мычанием поочерёдно раскрыл глаза, фокусируя взгляд на незнакомой люстре, висящей на потолке. Он вспомнил, как уснул на коленях друга, и пришёл к выводу, что сейчас он находится у Феликса в комнате. Странным было только то, что младший Ли ещё несколько месяцев назад решил отказаться от громадной люстры, потому что постоянно задевал её, когда танцевал или занимался спортом. Мысль об этом не пришла в до сих пор сонную голову.

Хан сладко потянулся, зажмуривая глаза, и перевернулся на другой бок, неожиданно сталкиваясь с чем-то. Он замер, так и не решаясь разлепить веки, потому что неизвестный объект был не "чем-то", а "кем-то" — в этом Джисон убеждался с каждым новым слышимым дыханием другого человека.

— С добрым утром, Хани.

Всего четыре слова, но Джисон подскочил как ужаленный, случайно ударяясь головой об угол прикроватной тумбочки. Обращать внимание на возникшую боль времени не было, ведь все мысли сейчас занимал Ли Минхо, лежащий на расстоянии вытянутой руки от Хана. Лохматый, сонный, но от чего-то безмерно довольный.

— Какого чёрта? — Джисон продолжал пялиться на старшего, глупо хлопая глазами.

— Я сказал то же самое, когда вернулся с тренировки и обнаружил тебя в своей кровати, — Минхо натянул на лицо всё ту же ухмылку, наблюдая за реакцией Хана, — совратить меня решил, но не дождался и уснул?

Джисон ничего не отвечал, мысленно убивая Феликса всеми возможными способами. Ему разговор с Хёнджином последние мозги отшиб?

— Придурок,  — Хан с трудом выпутался из пледа и попытался встать, когда тёплая рука потянула его обратно.

— Полежи со мной ещё немного,  — полушёпотом просил Минхо, но чувствуя, что Джисон сопротивляется, добавил умоляющим голосом, — я плохо себя чувствую, Хани, пожалуйста.

Выбора, кажется, уже не было. Джисон лежал, туго окольцованный мускулистой рукой и вплотную прижатый к телу старшего Ли. Чужое дыхание щекотало его уши и разжигало румянец на щеках. Он боялся лишний раз моргнуть, а в момент, когда Минхо зарылся носом в его волосы, Хану показалось, что он и вовсе перестал себя ощущать. Как бы там ни было, глубоко внутри Джисон понимал, что в этих тёплых объятиях слишком хорошо, чтобы вырываться из них.