14
Леся
Учёба – как много в этом слове стало смысла для меня. Кто бы мог подумать, что это никогда раньше не привлекавшее меня занятие настолько поглотит мой нежный, непривычный к стахановским нагрузкам разум. С параграфами о ценообразовании в условиях рыночной экономики я теперь ложилась в постель, и с формулами расчета себестоимости просыпалась. Столько знаний, сколько я умудрилась запихнуть в свой мозг за последние пару недель, не каждый компьютер сможет качественно обработать. Такая похвальная тяга к расширению кругозора имела под собой несколько оснований. Во-первых, белобрысый заучка, на которого я была дико обижена, всё ещё не пал к моим ногам с любовными признаниями. Это удручало, бесило и подстёгивало к более активным действиям. Поплакав ночь после Аниного дня рождения, я взяла себя в руки, провела работу над ошибками, и теперь снова была полна решимости довести это дело до конца. Я найду его слабое место. После всего пережитого, это дело принципа. Пусть пока расслабленно готовится к своему суперважному конкурсу, я намеренно временно исчезла с его горизонта, почти не появляясь в общаге. Придёт мой звёздный час, и я ещё возьму своё.
Во-вторых, я уже очень много сделала для своего питерского проекта, и бросать всё на полпути было бы несусветной глупостью. Тем более, желание во что бы то не стало доказать Руслану, на что я способна, никуда не исчезло. Наоборот, оно приобрело вполне обозримые очертания и подпитанную злостью мощь.
В-третьих, скоро конец студенческой жизни, и нужно готовиться к финальным испытаниям. Когда, если не сейчас?
- Ты стала задумчивой в последнее время. Не узнаю свою взбалмошную дочь. – мама нежно погладила меня по голове, усаживаясь напротив.
Мы пили чай с оладушками на нашей маленькой кухне, и мой взгляд периодически зависал на зимнем пейзаже за окном.
- Сессия на носу вообще-то, - я удивлённо округлила глаза и облизала испачканные вареньем пальцы. – Готовлюсь.
- Раньше никакие сессии не придавали тебе столько серьёзности. – продолжала мама пробираться окольными путями к главному вопросу.
- Раньше я не училась на пятом курсе. Всё меняется, и я меняюсь.
- С этого места подробнее: что поменялось в твоей жизни?
Пристальный взгляд и вкрадчивый тон мамы раньше бы скорее рассмешили меня, чем вызвали неуместное смущение. Сейчас же я почему-то ощущала себя пойманной в ловушку.
- Ничего особенного. Нужно же когда-то взрослеть. – моей улыбкой можно было растопить арктические льды.
- То есть, ты сама до этого дошла? Никто не помогал?
- Мам! – показно надула я губы. - Ты сомневаешься в моих способностях?
- В каких? Прилежно учиться? Что там за история с Питером? – тоном строгой учительницы спросила мама. – И с пересдачей экзаменов?
- Откуда... - возмущённо открыла я рот, но запнулась.
Какие тут могут быть вопросы? Помимо привычки шариться в настройках браузера в моём ноуте у мамы есть связи в деканате. Давние шпионские связи в лице помощницы декана нашего родного ФЭМа. Не то чтобы родители часто вмешивались и жестко контролировали мою жизнь, скорее – наблюдали издалека со всей внимательностью, присущей близким родственникам, и готовностью в случае чего прилететь на крыльях ночи и спасти меня от себя самой.
- Ну так что? – продолжала мама прожигать меня взглядом, при этом снисходительно улыбаясь.
- Ничего такого. Конкурс в Питерскую компанию с перспективой трудоустройства. Решила попробовать свои силы.
- Почему Питер? И почему нам с папой не сказала?
Да потому что это конкурс не ради карьеры, а для покорения одного привлекательного и недоступного первокурсника. Вряд ли родители оценили бы моё рвение, узнав истинную причину.
- Мне показалось, что может получиться. Вас раньше времени не хотела обнадёживать. Я ещё даже документы не подала, только после сессии смогу. – ровным голосом проговорила я, стараясь не выдать своё волнение. – Поэтому и экзамены пересдаю, и проект готовлю. В январе буду пытать удачу.
- Что же, я очень рада, что ты взялась за голову. Но Питер... Это же так далеко! – как-то совсем не радостно воскликнула мама.
- А почему нет? Разве есть какие-то границы? Сюда нельзя, а вот сюда – добро пожаловать – так? Мне скоро двадцать три, могу я уже сама выбирать, с чего мне начинать строить карьеру и где? Не так много компаний проводят подобные конкурсы, я выбрала самые подходящие для меня условия.
- Родители никогда не смогут спокойно принять факт, что их ребёнок вырос и уехал далеко. – мама ласково погладила меня по руке. – Будут свои дети – поймёшь.
- Да я же никуда пока не еду, может у меня и документы не примут, или я дальше первого этапа не пройду. Там же со всей страны выпускники будут принимать участие, и гораздо умнее меня.
Мама поднялась со стула, подошла ко мне и крепко обняла, целуя в макушку.
- Хорошо. Пусть всё получится. Ты только держи нас с папой в курсе.
- Обязательно. – кивнула я, а шестерёнки в моей голове встали в ступор.
Вот это я попала! Просто ногами в жир! Теперь родители будут контролировать мои конкурсные дела, а это уже совсем другая история. Это не перед Русланом хвастаться, какая я молодец. Теперь будет полный отчёт во всех подробностях и красках, что я планирую сделать, и что уже сделала. Потому что за несколько тысяч километров просто так меня никто не отпустит даже чисто гипотетически, не выклевав остатки мозга. Перспектива так себе. И всё из-за одной чрезвычайно разговорчивой дамы, чинно восседающей за казённым компьютером в деканате. Язык бы этой Риточке укоротить, лучше бы этим органом вовремя важные объявления для студентов делала, а не по телефону трындела с моей мамой. Тоже мне работница года.
Катюха, выслушав по видеосвязи подробности и итоги нашей с мамой милой беседы, от всего сердца мне посочувствовала. Ведь теперь у меня не было других вариантов, кроме подготовки и участия во всех доступных этапах этого злосчастного конкурса. Я и не собиралась от него отказываться. По крайней мере, не сейчас. Но делать что-то самой для себя, и выполнять задания под чьим-либо неусыпным контролем – совсем не одно и то же. Да я взрослая, совершеннолетняя, но мне неоднократно давали понять, что пока я живу в доме родителей и на их деньги, у меня не во всех вопросах есть право голоса.
- А прикинь, ты победишь и уедешь в Питер, - Катюха мечтательно подняла глаза к потолку. – А твой ботан останется здесь горевать без тебя.
- Да, конечно, он-то точно не будет горевать. Мне кажется, он напьётся по случаю моего отъезда от радости. – я нервно закусила губу, неприятно было признавать безразличное отношение парня мечты ко мне.
- Почему ты так настойчиво повторяешь, что не нравишься ему? Он сломал нашу самоуверенную Лесю? Кто бил себя пяткой в грудь, что мальчик будет с рук есть? – проворчала Катя, уперев руки в бока.
- Я и не отказываюсь. Будет, как миленький. Но как же с ним трудно...
- Никто не обещал, что будет легко. Такие экземпляры без боя не сдаются.
- Лишь бы бой обошёлся без жертв.
- Не переживай, подруга, подсказывает мне моё чувствительное место, что скоро Руслан вывесит белый флаг над своим сердцем. – с видом знатока заявила Катя. - Ты ему точно нравишься, и хреновый из него актёр, я скажу. Меня в своей незаинтересованности в тебе он ни разу не убедил.
Катюха единственная в последнее время умела вселить в меня уверенность, которую до встречи с Русланом не то что потерять, пошатнуть было нереально. Вот так новые люди без предупреждения меняют нас, и не всегда подобные перемены во благо. Во всяком случае мне комфортнее было быть беззаботной самовлюбленной Лесей, живущей на полную катушку, чем вот этим пробником заучки.
- Да уж... - громко выдохнула я. – Покой нам только снится.
- Слушай, а приходи сегодня к нам ночевать. Пофиг, что вторник, завтра вместе на пары пойдём. Анька какую-то доску для спиритических сеансов добыла, нужно срочно испытать в деле. И отвлечёшься от всего. На третий этаж тебя не пущу, обещаю. – Катюха показательно ударила себя кулаком в грудь.
- Заманчивое предложение.
- Ну отлично, начинай собираться. Твой любимый халатик ждёт тебя. – Катя помахала перед экраном бело-голубой тряпочкой.
До общежития я шла воодушевлённая предстоящими колдовскими занятиями, и мыслью о том, что эту ночь проведу с Русланом в одном здании. Как бы я не была обижена на парня, мы не виделись с ним почти две недели, и я чувствовала, что сильно соскучилась. Я точно знала с вероятностью двести процентов, что пойду на третий этаж, даже если меня пристегнут наручниками к батарее, чтобы хотя бы издали увидеть несносного заучку.
Подруги встретили меня во всеоружии, с размахом подготовленные к спиритическому сеансу. Они снова наведались в таинственное юбочное место. Аня где-то раздобыла чёрную кружевную вуаль, спрятала под ней своё блондинистое каре, что в сочетании с оленьими глазками сделало её похожей не на медиума, а скорее на невинную монашку. Катюха нацепила невообразимых размеров амулет поверх тёмно-серого шарфа, плотно обмотанного многочисленными слоями вокруг девичьей шеи.
В ответ на выражение непередаваемого удивления на моём лице, девчонки сообщили, что нам просто жизненно необходимо снять процесс общения с потусторонним миром на видео, и явить сие творение искушенной публике Тик-Тока. Что ж, давно мы не совершали всякую дичь. Общага даже слегка приуныла без наших выкрутасов, пока мы безуспешно тратили время на укрощение строптивых.
- Я конечно «за», но вы бы хоть предупредили, что у нас дресс-код. – возмутилась я, разглядывая одиноко висящий на крючке звёздный халатик.
- Не торопись, госпожа Олесяндра, выдадим и тебе униформу. – Катюха явно начала вживаться в роль.
- Кто? – рассмеялась я. – Это что за странная кличка?
- Это твоё имя на время сеанса и съемок. – повторила подруга загробным голосом и достала из ящика шкафа чёрную атласную сорочку с кружевами, ту самую, которую мы с Аней дарили ей на прошлый день рождения. – А это - твой наряд.
- Я стесняюсь спросить, к вам мне как теперь обращаться?
- Катарина и Анчучелла.
Я упала на кровать и утопила раскаты собственного дикого хохота в подушке, заодно вытирая проступившие слёзы. Вот чудачки. Довели Рыжика.
- Себя ты не обидела, Катарина, - я посмотрела мокрыми глазами на стоящих истуканами девчонок. – А вы уже успели проржаться?
- Да, мы потренировались. Чтобы на видео всё было красиво. – без тени эмоций прозвучали слова «Катарины».
- Переодевайся и присоединяйся к нам, Олесяндра, - произнесла Аня так, будто в неё уже вселился дух.
Я оценила подготовку подруг. В Кате я и не сомневалась, та ещё актриса. А вот как Ане удавалось сохранять невозмутимое выражение на лице и оставаться в рамках роли – для меня было загадкой.
Подготовив реквизит, и коротко обсудив сюжет будущего ролика, мы сели вокруг доски Уиджи, зажгли свечи и взялись за руки.
- Кого будем вызывать? – поинтересовалась я.
- Давайте Пушкина, или Ленина. – предложила Аня.
- У них очередь на несколько лет вперёд. Нужно кого-нибудь попроще. – вставила своё весомое слово «Катарина».
- Да какая разница? Для видео и Ленин сойдёт.
- Давайте вызовем Есенина, - поступило новое предложение от Ани.
- Ой! Давайте уже. – сдалась Катюха. – Только не забывайте, у нас салон магических услуг. Всё, я включаю запись. Погнали.
Есенин, конечно же, пришёл к нам не сразу. Видимо, к его безмятежному духу тоже выстроилась очередь. Потом странный треугольник с круглым отверстием – рабочий инструмент для общения с загробным миром – всё же начал двигаться под нашими пальцами, ознаменовав присутствие великого поэта в общежитии номер два. Общение было недолгим, нас обозвали матерными словами, и не прощаясь, покинули комнату, обломав всю задумку с видео.
- Капец! Есенин уже не тот! Так, срочно нужен новый дух. Ваши предложения. – буркнула Катарина, убирая треугольник с доски.
- Давайте Валерия Леонтьева вызовем, - подала голос Анчучелла.
- Кто это? – прищурив один глаз, спросила я.
- Ты дура! Он же живой! – фыркнула Катарина. – Давайте моего прадедушку – Алексея Петровича Ромашенкова. Никто не против?
Мы с Анчучеллой согласно кивнули, и все втроём приступили к делу. Катюхин прадедушка явился с полузова, будто только и ждал, когда в руках его наряженной в бывалого медиума кровиночки окажется спиритическая доска. Он сходу начал требовать покурить и выпить. Причём, ни чего-нибудь, а водки. Такой наглости от предка семейства Ромашенковых мы не ожидали, но кто мы такие, чтобы спорить с духами. Катюха достала из холодильника оставшуюся с предыдущего праздника бутылку того самого, и за кадром накапала себе немного в чайную кружку.
- Олесяндра, Анчучелла, - торжественно начала подруга, высоко подняв кружку над доской обеими руками. – Мы обязаны исполнить волю предка. Предлагаю испить эту кружку за здоро... за покой Алексея Петровича Ромашенкова. Прими от правнучки.
Катюха сделала глоток, не морщась, и с размаху поставила кружку прямо на доску. В этот момент погасли свечи, и комната погрузилась в кромешную темноту. Аня испуганно завизжала, а я поползла в сторону выключателя, больно натыкаясь на мебельные углы. Было ощущение, что все столы и стулья специально подвинулись и встали на моём пути, чтобы я собрала как можно больше синяков. Как только я нащупала стену и повела ладонью по обоям в поисках спасительной кнопки, раздался стук в дверь, и я резко отскочила, громко вскрикнув. Сердце колотилось где-то в ушах, руки тряслись, а я сама вжалась в стену, оцепенев от ужаса. Так страшно мне давно не было. Пока я протирала спиной обои, пытаясь успокоиться, мимо с включенным на смартфоне фонариком как ни в чём не бывало продефилировала Катя, исполнив за меня мою несостоявшуюся миссию, и дав, наконец, лампочкам в люстре вновь осветить комнату. Затем она открыла дверь и, тихо выругавшись себе под нос, произнесла:
- Чего тебе, Макар?
- Вы почему так кричите? Что-то случилось? Мне показалось, я Лесин голос слышал.
Я продолжала трястись, как мелкая травинка на ветру, обхватив себя руками, не в силах вернуться к нормальному состоянию.
- Тебе показалось. – спокойно проговорила Катюха и вышла к одногруппнику в коридор, захлопнув за собой дверь.
Спустя несколько секунд подруга вернулась одна.
- Лесю ему надо, видите ли. Откуда-то узнал, что ты у нас ночуешь. Репей какой! – раздраженно ворчала она, разматывая шарф, потом подняла глаза на меня. – Лесь, ты чего?
Я молчала, никак не комментируя слова Катюхи, членораздельная речь до сих пор не вернулась к мне.
- Ты бледная. – сочувственно протянула Аня и начала убирать с пола следы спиритического сеанса.
- Пойду умоюсь.
Озадаченно мазнув взглядом по собственному отражению в настенном зеркале, я вылетела в коридор, услышав в спину Катюхино:
- Леся, твою мать, ты куда в одной ночнушке?
Смысл слов подруги дошёл до меня не сразу, чуть позже, когда я уже стояла в умывалке и обдавала лицо холодными брызгами, прогоняя остатки волнения и возвращая свои реакции к заводским настройкам. Что ж теперь... Надеюсь, никто не увидит меня в таком бесподобном наряде, а если и увидит, кто не спрятался - я не виновата. Я прокрутила в голове последние полчаса нашего незабываемого вечера, и не смогла сдержать смешок. Видео, должно быть, получилось эпичным. Особенно наши с Аней испуганные возгласы во тьме – такое поле для фантазии. Нужно будет обязательно подпись сделать: «Дорогие детишечки, не вызывайте духов, повторять опасно, работу выполняли профессиональные каскадёры».
Встряхнув руки над раковиной, и ещё раз приложив мокрые ладони к щекам, напоследок оглядела свой откровенный видок в зеркале. Чудо чудное, диво дивное, при том, рыжее и в ночнушке. Поправила сползшую с плеча бретельку, подмигнув отражению, развернулась в сторону выхода и замерла, не до конца веря собственному зрению. Пол под ногами внезапно закружился и поплыл, лишая опоры. Потому что в дверях стоял тот, кого я мечтала увидеть с момента появления в стенах общаги, и нагло разглядывал меня, пристально, буквально пожирая глазами, бесстыдно блуждающими по моему едва прикрытому чёрной шёлковой тряпочкой телу. Кожу обдало горячей волной, сердце, не успев привыкнуть к прежнему ритму, снова пустилось в галоп. Давно он тут стоит? Давно смотрит? Так он на меня ещё никогда не смотрел. От этой мысли в груди сладко заныло. Уверенность в скорой победе легонько встрепенулась и воскресла в глубинах моей влюблённой души, потому что этот мужской взгляд я умела узнавать и читать. Взгляд, глубокий и страстный, пробирающий до мурашек, выбивающий почву из-под ног и сводящий с ума. Таким смотрят на желанную женщину. Это осознание поразило меня, придавая смелости.
- Привет, - первой подала голос, лучезарно улыбаясь. – Как дела?
- Привет. В порядке. Ты как? – Руслан уставился в пол, внимательно изучая узор на плитке, и потирая шею ладонью.
Мне показалось, или он смутился? Неужели наша ледяная глыба начала подтаивать?
- Не ожидала тебя увидеть на втором этаже.
- У нас умывалка закрыта.
- Ясно.
Он не проходил дальше, всё так же оставаясь на пороге. Вид у парня был растерянный, но безумно привлекательный, и таким немного уязвимым он мне нравился ещё больше.
- У меня в декабре сессия. – слетело с языка помимо моей воли.
Не имея ни малейшего представления, о чём говорить с парнем мечты в сложившейся ситуации, я начала нести глупости. Руслан проигнорировал мою реплику, но я так просто уходить не собиралась. Я ещё не насмотрелась на него. Мне отчаянно хотелось запомнить каждую его чёрточку: серьёзные глаза цвета расплавленного свинца, поджатые губы, густые чёрные брови, хмуро сведённые на переносице, красивый рельефный торс, обтянутый чёрной футболкой. Теперь любая деталь в облике Руслана вызывала дрожь предвкушения в каждой моей клеточке.
Дерзкий взгляд, изучающий парня безо всякого стеснения, не остался незамеченным. Да, я тоже так умею. Прокашлявшись, Руслан молча прошёл мимо меня к раковине и включил воду, стараясь избегать встречи наших глаз. Я же развернулась к нему всем телом, сложив руки на груди, не переставая смотреть.
- Где будешь Новый год встречать? – продолжила я «увлекательную» беседу.
- Дома с отцом.
Руслан набрал воды в пригоршню и плюхнул на лицо, вынуждая меня залипнуть на стекающих по его шее каплях. Я старательно пыталась удержать мысли в границах этой комнаты, получалось с трудом.
- Это же скучно. Вы вдвоём будете?
- Почему спрашиваешь? – он на секунду поднял на меня глаза, и снова вернулся к своему занятию.
- Хотела предложить тебе присоединиться к нашей компании. Мы будем в общаге. – озвучила внезапно пришедшую в мой мозг гениальную идею.
- Нет, спасибо. Я не собираюсь менять планы. – Руслан даже не соизволил повернуться ко мне, снова включив безразличного заучку.
Он вытер лицо и руки полотенцем и направился к выходу, обходя меня чуть ли не за километр. Боится? Мою нескромную персону или самого себя?
- А ради меня? – не сдавалась я, уже войдя во вкус.
Руслан насмешливо прошёлся взглядом сверху вниз по моему уникальному вечернему наряду и сказал:
- Тем более не собираюсь.
Он уже почти вышел из умывалки в темноту коридора, но я окликнула его.
- Что мне сделать, чтобы ты согласился?
Повисла пауза. Сердце в груди грохотало от волнения, будто это был вопрос жизни и смерти. Я не сводила глаз с Руслана, мысленно умоляя его дать правильный ответ, а он молча смотрел перед собой. Каждая пустая секунда казалась вечностью.
- Сдай сессию на отлично. – наконец произнёс парень, коротко посмотрев мне в глаза, и скрылся в коридоре.
А я облегчённо выдохнула и радостно подпрыгнула, взвизгнув так неожиданно громко, что этот звук эхом отразился от стен умывалки, и наверняка догнал Руслана по пути на третий этаж.