Часть 3.
— Сегодня на диване? — моргает медленно и часто, игриво постукивая кулаком по чужой заднице. Опускает руки вниз, смеясь с того, как смешно они болтаются. Хёнджин удивлён, как поменялся Феликс, когда они остались наедине. Это кажется милым и льстит, ведь даже Джисон, которому Ли младший рассказывает почти всё, не видит его таким... Господи, он и не должен, Хван Хёнджин!
Старший игнорирует чужие двусмысленные и фразы, и действия, перекидывает Феликса на диван. Последний словно демон похоти: улыбается, невинно моргает глазками, трогает себя маленькими ладошками по открытому участку кожи на животе, где задралась пижама, пальцами другой руки расстёгивает верхние её пуговицы. Колени сжимает вместе. Соблазняет? Соблазняет. И очень даже мило в глазах Хёнджина.
— Куда же пропал скулящий малыш, просящий поцелуев? — старший наклоняется вниз, поближе к губам, и с ума сходит от игривости Феликса. Тот умудряется ухмыляться, когда не получает долгожданный хотя бы чмок; он лишь облизывается плавно, высовывая горячий язык в уголки губ. Хёнджин за этим терпеливо наблюдает, еле себя сдерживая. Сомневается: точно ли он сегодня будет вести...
В гостиной царит романтичная атмосфера: букет ароматных роз на полке, подаренных вчера Хёнджином, на широком диване несколько пушистых пледов и декоративных плюшевых подушек, освещение — то самое десятичасовое видео камина, в котором горит огонь. На улице поздний вечер, совсем стемнело.
Хёнджин в моменте всё же прикасается к губам, лишь прикасается! — не может не поддаться умелому соблазну, — отстраняется и смотрит, облизывает нижнюю, смотрит, игриво наклоняет голову в бок, моргает и улыбается, начиная наконец целовать нежно и ласково. Феликс стонет несдержанно в поцелуй, пропуская чужой язык в мокрую полость. Хёнджин обводит ряд зубов, кончиком лижет нёбо и внутренние части щёк. Столкнувшись с таким же горячим языком, сплетается с ним, следом чуть отстраняясь. Феликс, гонясь за продолжением поцелуя, высовывает язык наружу, громко дышит, и вовсе перестаёт, когда Хван обхватывает его, начиная облизывать губами. Слюни струйками текут по подбородку, по шее Феликса.
— Совсем с ума сходишь, — хмыкает старший, опускаясь, чтобы всё слизать. Поднимает взгляд на своего любимого, полностью потерявшегося в пространстве от такого насыщенного поцелуя. Он пытается надышаться, чтобы сделать так ещё раз.
— Ещё, ещё, ещё, — клюёт в губы, не получая ответа или взаимных действий. — Ну Хёнджи-и-ин, — тянет слёзно, начиная по-детски дёргаться всем телом от недовольства.
Хёнджин на такие выделывания смотрит строго, но не увидев в ответ подчинения, дивится. Ставит колено между пухлых, но в то же время худых, бёдер, подчиняя Феликса физически. Руки он сам держит за чужой шеей, крепко связав кисти в замок.
Чужое колено касается возбуждённого члена, трётся, доставляя противное удовольствие. Хочется сжать колени, тем самым зажав собственный член, но чужая нога мешает. Слёзы по веснушчатому лицу скатываются одна за другой от такой медлительности.
— Слезами своего не добьёшься, милый, — шепчет на ухо, продолжая издеваться и дарить ласку одновременно. Феликсу, очевидно, надо больше. У него в глазах такое желание и недовольство в один момент... — Ц, кто же тебя так избаловал? — убирает блондинистые волосы на лбу, зачёсывая их назад, и массирует кожу головы.
— Может быть уже додумаешься приступить к делу, Хван Хёнджин? —
Сдерживаться удаётся по нескольким причинам, но самая главная — это доставлять удовольствие и издеваться над Феликсом одновременно. Целовать, но целовать не до конца, касаться, но не в тех местах, в которых бы он хотел.
— Ах, сама сердитость, — улыбается старший, из-за чего Феликс начинает задумываться, что виагра — чушь собачья, ни черта не работает! Это расстраивает.
Наблюдая за мыслями Феликса, отражёнными у него на лице, Хёнджина падает ему в шею и тихо смеётся.
— Что, грустишь из-за того, что твоя таблеточка на меня не подействовала?
Феликс расширяет глаза от удивления.
— А вот моя на тебя отлично повлияла, — удовлетворённо хмыкает, медленно спускаясь к животу, ближе к паху. Хёнджин, пуговка за пуговкой расстёгивает пижаму, откидывая борты в разные стороны и открывая прекрасный вид на нежную, бархатную грудь Феликса. Бордовые вставшие соски притянули томный взгляд, и старший, подхватив большими ладонями Ли под задними рёбрами, приподнимает для себя легко вверх, чтобы вобрать правую, а затем левую в рот, облизать и взглянуть на реакцию.
— Ах, Хёнджин! — реакция поступает ежесекундно, полностью удовлетворяя старшего. Феликс сжимает колени вместе, но проигрышно упирается в тело брюнета, немного дрожа. — Что ты мне подмешал? — снова стонет, потому что Хёнджин нагло и грубо прикасается к сжатой одеждой головке.
— А ты, моя милость? — слащаво и Феликса бесит, что он реагирует на эти словечки, а член течёт сильнее.
— Виагру, — смотря в глаза так уверенно, что Хёнджин удивляется.
— Взаимно, — поднимается в сидячее положение, удерживая чужие бёдра раскрытыми на своих, поглаживая внутреннюю их сторону и смотря на Феликса вниз. — Продолжим?
***
Вот у них мендальная связь, оба виагру дали друг другу.