-
Чонгук ехал так долго и так душно, дышал этим влажным и вонючим из-за бензина воздухом в грязном жигули деда, что от усталости после дороги хочется завалиться на мягкую кровать (здесь уж слишком мягкую, на пружинах, блять), проспать до вечера, а потом погнать к старым друганам на дискотеку. Но что? Его посылают прямо в это пекло, в магазин на другом конце села.
Чон вздыхает шумно, пытаясь втянуть свежего воздуха. Из-за жары его не так много ухватить выходит, пусть он здесь, по правде, чище и приятней, чем в городе
— Давай-давай. Может, купишь себе чего-нибудь на вечер заодно, — впихивает бабушка купюру, на которую тут, Чон высчитывает, можно нехило пошиковать. — Дед вон уже шашлык на заднем дворе начинает марганить. Быстрее будь, чтобы не ели холодным. Чонгуку эта атмосфера нравится до ужаса. В городе круто и классно, но село у деда с бабкой – вообще другой мир. Здесь каждое лето открывает для него новые возможности и приключения. В городе не поворуешь ты чужие абрикосы, не будешь убегать от хозяина, что стреляет тебе солью в лоб; там ты точно не посидишь в деревянной беседке, собирая всех близких и комфортных. Тут у Чонгука появились первые и самые настоящие друзья, что остаются теплыми и верными даже спустя годы отсутствия встреч. Он натягивает кроссовки, выныривая за калитку. Это в городе Чонгуку себя вести нужно подобающе, а тут можно быть тем, кем хочешь. Он знает, что здесь его всегда примут за своего, переживут его любые странности и выебоны. Хочется избежать встречи со знакомыми сейчас: его прибытие должно быть сюрпризом. Ждать вечера тяжело. Хочется узнать, что нового за эти девять месяцев произошло, кто поступил, кто уехал, а кто приехал. Прямо руки чешутся. Он едва плетётся по улице, разглядывая все дома вокруг. В июне ты ещё не так привык к солнечному свету, а яркие цвета вокруг только радуют глаз, никак не раздражая. Это кажется чем-то новым и необычным. Он доходит до небольшого магазина (пусть здесь его и называют супермаркетом), покупает всё по списку, а за алко для вечерних блядок решает зайти позже. — Снова на всё лето? — эта женщина за кассой знает его ещё с того возраста, когда Чон под себя ссался да песок ел. Он согласно кивает, пытаясь вместить продукты в спизженный пакет АТБ. — Возмужал так за год! Всех девчонок нам тут обворожишь, — комплименты, которые он по-прежнему слышит здесь каждый год. Не зря в качалке устроился, как у себя дома. — Думаю, ваши девчонки в красоте не отстают, — смеётся вместе с женщиной и направляется к выходу, случайно пересекаясь взглядами с входящим в магазин парнем. Удивительно вообще, потому что этого типа он здесь впервые видит. Тот даже не поздоровался. Ишь ты. Уже у выхода слышит басистое: — Винстон синий и мишек желейных, да-да, вон тех. Чонгук выходит в сторону дома, обратно по своей улице, и едва хмурится. Это что ещё за набор такой интересный.
▪︎▪︎▪︎
— Долго ты, внуче. Наверное, плёлся там улиткой, глазами все село объездил, — Чон смеётся, потому что тут и возражать нечему. Дед уже накладывает в тарелку мясо с шампура, пока бабуля несёт стаканы и закуски. Ему нравится весь этот вайб. Странно выходит, ведь у городских обычно нет такого рвения к широким полям, рыбалкам и простому говору. Такие вещи все его одноклассники считают не очень весёлыми или интересными. Чонгук не согласен категорически и всегда предлагает им самим попробовать такой вид развлечений. Солнце едва сходит, уже не жарит так сильно. Они болтают долго и громко. Потому что дед у Чонгука великий оратор — все соседи слышат, как его возмущает ситуация, что соседу Ли Минсу вот предоставили бесплатно целую корову за победу в конкурсе от села, а их семью даже не допустили, ведь у них уже и так целых три коровы, семь уток и двадцать кур на заднем дворе. Чонгук хватается за живот в новой волне смеха, когда бабуля даёт смачный подзатыльник супругу за сказанное между слов "блять". Это всё чувствуется просто охуенно близким и родным. Он даже не сразу замечает, как калитка открывается, а во двор заваливаются. — Соседи! У вас так шашлыками пахнет, даже не зовете теперь? А тут сына рассказывает, что Чонгук приехал, кажись. Привет, родной! —без приглашения и ожидания на согласие Чонгука в крепких мужских объятиях сжимает их сосед – мужик хороший и добрый, всегда малого из хуйни выручал. Гук замечает, что сосед пришёл не один: за ним калитку закрывает тот тип из магазина. Он морщится от лучей света, что неудачно закатом стали наливаться и падать прямо на лицо. Чонгук даже засмотрелся. Он уж хотел спросить, мол кто это и откуда вылез, как дед его опережает: — О, Ким Тэхен, собственной персоной. Давненько к нам не заходил, дорогой. Неужели так тяжко к старикам через забор приходить почаще? Ну, садитесь, тут мяса на десятерых. В разговор вступает названный Ким Тэхён. – Целый стол мужиков, какой там десятерых. За двадцать минут с нашей компанией оприходуем, — этот Тэхён, видимо, пользуется уважением, потому что шутку все поддерживают, а сосед отдаёт ему гордое пять. Чонгук тихонько обнадеживает себя тем, что этот крутой Тэхён его тоже за мужика посчитал, ибо на деле на него и взгляда не кинул. Нахал. Голос у Тэхёна такой грубый, что кажется не очень доброжелательным, чего об улыбке не скажешь. Они жуют и все общаются между собой; Тэхён очень активный, часто шутит, подкалывает деда по поводу коровы, которую выиграл, как оказалось, его отец — тот самый дядька Минсу. Это даже Чона смешит. Последний и не заметил, когда его посреди разговора самого тоже представить успели, всю биографию рассказали, конечно, только в лучших красках. Тэхён кивал и поглядывал на Гука, якобы соглашаясь. — ...а потом мы всем селом пытались его с той ямы вытащить. Вонизм стоял дикий! — Воодушевленно рассказывает бабуля об одном из приключений ее внука, на что хочется смутиться, спрятаться и исчезнуть, потому что этот Ким Тэхён должен слышать только самое крутое о нём, а не то, как он в яму дерьма провалился. У Тэхёна по-прежнему чудесная яркая улыбка, на которую хочется поморщиться, потому что глазам больно от этой лучезарности. Чонгуку интересно, будет ли он таким же примерным и вежливым, когда в компании друзей, что за зданием клуба с горла ебашат вонючее рево, шутят глупые шутки и много танцуют. А как Тэхён танцует? Остановка. Вообще-то, Чонгуку думать об этом не особо нужно — он так для себя решает. Вообще-то, Тэхён может и не ходить на такие мероприятия, ведь он-то Чона старше лет так на семь, судя по разговорам. И, вообще-то, Чонгук больше не успевает придумать отмазок, потому что гости уходят, а ему уже пора бы идти прихорашиваться на вечерние покатушки.
▪︎
Чонгук выглядит просто супер. Он сегодня светится настоящей звездой. Девчонки лезут на него табуном, как и предвещала кассирша. Он отказывает в белом медленном уже четвёртый раз, ссылаясь на то, что ещё не разогрелся для танцев. Ему, если быть честным, просто они не очень присмотрелись, пусть он и своими городскими типажами не любит выделываться. Пацаны тут гораздо приятнее выглядят. Они часто его вытягивают из помещения небольшого клуба, отводя за него, чтобы влить в себя еще баночку, перекурить да языком перетереть. В последнем они нуждались все больше всего. Многие на лето съезжаются сюда, как Чонгук, а многие живут круглый год, пусть это и кажется чем-то странным и тяжёлым. Люди здесь не хуже тех, что в городе. Отличаются только своей простотой и искренностью, приоритеты у них попроще. У входа светятся чужие фары, обращая на себя внимание небольшой толпы. Чонгук вопросительно смотрит на Чимина, что сразу замолк, начиная курить активней. — Это чё? — настороженно, потому что все машины здешних он, кажется, знал, а это точно кто-то более мажористый. Уже хочет подойти "познакомиться", но хозяин сам выходит из автомобиля, не выключая фары и не закрывая машину: они тут все друг другу доверяют, все друг друга знают. Значит, все-таки свой? Лицо водителя тяжело разглядеть сразу из-за света, но, когда это получается, Чонгук расплывается в мягкой улыбке. — Чувааак, — бьёт по грудаку Чона, на что тот бьёт в ответ. — Чееел, — Юнги гордо вздымает голову, когда видит то, как поменялся за год его лучший друг. — Как ты мог не сказать, что приедешь именно сегодня? Я бы проставился, у меня посидели бы, ну! Такого бы рассказал. У нас тут в селе такие страсти, охуеешь, — шепелявит, стараясь перекричать музыку, что доносится из клуба: ночь начинается, народ подтягивается, а значит, и музыку нужно погромче делать, как думает диджей. — Да уже хуею, мне Чимин тут таких приколов ваших наплёл, — и головой в сторону друга кивает, в упор не замечая то, как у Пака челюсть сжалась. Юнги бросает беглый взгляд на последнего, хмурясь. Чимин всегда странный, но в последнее время это всё через край выходит. Мин негласно понимает, в чём дело, но будет ли он конкретно об этих страстях Чонгуку рассказывать. — Я схожу к пацанам. Они после клуба хотели пойти к Хосоку на хату. Вы будете? — толпа рассосалась, почти все свалили танцевать, как услышали мощный бит знакомой всем попсы. Юнги кивает, он за любой движ. — Чонгук? — Посмотрим, — взглядом провожает Чимина, решает, что спросит его позже всё интересующее. Он не уверен, что захочет больше часа оставаться здесь, потому что, видимо, звёзды не сошлись и у Чонгука точно просто нет настроения для вечеринок. Юнги закуривает, выдыхает клубы дыма и что-то шепелявит Чону, выбивая его из мыслей. — Не куролесится? Тоже думаю об этом, — будто мысли читает. — Вообще, типа Чимин же младше нас. Может, поэтому ему так весело набухиваться и танцевать до утра? — не узнает пока что, что Чимин так от реальности с Мином уходит. — Хосок вот старше нас, но ребёнок тот ещё. Я редко к ним сюда приезжаю, весь в работе, вот только ласточку свою купил недавно ведь, — любовным взглядом машину с горящими фарами обводит. — Но мне как Тэхён сказал, что Чонгук в селе, так я сразу свою детку в руки и к тебе. Может, в этом есть смысл. Юнги старше его на несколько лет, работает уже, сам на машину накопил — его стоит слушаться. Старший никогда хуйни не скажет. Но что делать? Свалить просто так — некрасиво. Он пьёт это пиво сегодня полвечера, ему комфортно и мягко, но куража нет. Всё лето впереди, нажраться успеет. А сегодня хочется разговаривать, долго и спокойно. В тишине. Как там Юнги про Чонгука узнал? Через Тэхёна? Интересно. — Вы дружите? Откуда он вообще появился, кстати? Припёрся сегодня к нам на шашлыки, полстола сожрал, — как можно больше невозмутимости в голосе, на что Мин иронично морщится. — Кто? Тэхён? Да крутой тип. Он шашлыки жарит ещё лучше, чем ест. Мы недавно на рыбалку ходили. Пикничок, пивко, все дела. Так он такое мясо забабахал, ты бы попробовал. Он мне тоже сначала не понравился, но после этого... — все мы поняли, что Юнги — продажный хрящ. — Так а откуда он? — снова спрашивает, выбивая из рассказа. — Из города к папаше переехал. Сказал, мол, личность творческая, требует покоя и гармонии. На деле, видимо, помогает ему тут нехило. Ну нихуя же ты себе, гармонии. Значит, его возле клуба не ждать точно? Наверняка, мужик занудный и душный, чего по сегодняшней посиделке не скажешь. Чонгук хмурится, а Юнги продолжает. — Мы вот сначала не сдружились, так Ким по фану меня на стрелу вызвал. И что ты думаешь? Лечил меня бедный Чимин всеми бинтами и спиртами. Еще и драться умеет, прикинь. Вот это тёлке его повезёт. Реально. – Реально, — выходит грубее, чем предполагалось. Чонгук думает, что это все звучит интересно и необычно. Его новый сосед точно отличается от всех тех, что сейчас отжигают под мияги и эндшпиль под светом мигающих светодиодных ламп. — Сгоняешь мне за пивом? Я залечу к тебе завтра, деньги отдам. Сейчас к пацанам зайду поздороваться, — Мин докуривает и салютует на немое согласие младшего. А вот и момент нужный.
▪︎▪︎▪︎
Чонгуку по шарику на самом деле, что его ждут. Он понял, что не свернёт сегодня обратно в сторону клуба, когда только вышел из магазина. Почти дошёл до дома, почти открыл свою калитку, как увидел сидящего на лавке соседа. Он смотрел секунды три, не вникая — глюки это, или этот чудик Тэхён и правда в половину первого сидит возле двора, пялясь на звезды. У Чонгука в руках две бутылки его любимого сидра, и ему по шарику на самом деле, что его ждут. Эта заинтересованность и любопытство кажутся тупейшими, но он всё-таки садится рядом, протягивая одну бутылку Киму. Тот сначала не догоняет, кто вообще рядом с ним.
— Ты чего не тусишь с этими? — вообще-то, у Чонгука тот же вопрос. Тэхён — взрослый мужик, у которого здесь есть и друзья, и работа. Не спится — пишешь Юнги, остальным братанам, и они уже здесь, с кучей выпивки и шуток. Тогда в чём дело? — Нудилово. Ну да, Чонгук, а сидеть и смотреть на небо с бутылкой слабоалкогольного — весело пиздец. — Все вокруг говорят, что ты вырос очень. Видимо, не только внешне? Нихуя философ. Чонгук прямо зуб едва не ломает, пока пытается бутылку открыть, от такого заявления. — Я просто устал в дороге. — Ну а что, президент не захотел делать крутые дороги для покатушек городских принцесс? Охуел? — Охуел? — толкает плечом о плечо. Возмущению нет предела. — ты же сам из города. Ким смеётся, а Чонгуку хочется сломать ему лицо, потому что этот смех расслабляет, заставляет чувствовать себя.. дома? Ну, честно говоря, его дом находится за пару метров от этой лавочки. Это немного непонятно и заставляет растеряться, ведь Тэхён, оказывается, все это время сидел в наушнике. Он вытягивает второй из кармана, предлагая Чонгуку послушать. На самом деле Чонгуку кажется это очень странным и, возможно, совсем немного романтичным, пусть рядом с ним и парень. Парень, чьи плечи в два раза шире его собственных. Парень, который пашет днями на самой тяжелой работе, чтобы отца, по словам Юнги, содержать достойно. Парень, что вообще не парень, а мужчина. Чонгук надевает наушник, отпивая холодного сидра. То же делает и Тэхён.
Ты такая по приколу наливаешь кока-колу. Жую мятную жвачку. Детка, прыгай ко мне в тачку.
Чонгук такую музыку обычно не слушает, её считает кринжом и вообще непонятно чем, но когда она играет из наушника Тэхена, то и плохой теперь не кажется. Даже бит интересный, ага. Ким первым заводит разговор, что-то про свою собаку. У него, оказывается, с города осталась овчарка черная. Он её с собой везде возил: по морям, по городам — поэтому и переехал с ней, пусть отец и против такого зверя был. — Заходи к нам как-нибудь, я покажу тебе свою принцессу, — смеётся Тэхён, высосав уже половину бутылки.
Я сегодня один дома, мы с тобой давно знакомы. Всё же просто по приколу. Это просто по приколу.
Чонгук думает, что до усрачки боится больших собак, но наведаться всё-таки стоит. Гук снова ждёт припев, чуть расслабляясь и откидываясь на спинку лавки. По венам разливается сидр чуть слаще обычного пива и чуть ощутимей. Он слышит голоса вдалеке краем свободного уха. Тэхён тоже на них оборачивается, а потом переводит взгляд на Чона. — Ты пойдешь к ним? — говорит так, будто утверждает, замечая толпу на перекрестке. Скорее всего, это они идут к Хосоку. Младший молчит, втягивая носом прохладный ночной воздух. Не пойдёт. Летние ночи — настоящее волшебство. Вокруг тихо и темно, небо красит ясными звёздами, на которые Тэхён снова обращает внимание, запрокидывая голову, а сам нащупывает в кармане сигареты. Тот самый винстон синий. Чонгук смотрит на него и хочет уж попросить закурить, как ловит недовольный взгляд. Сосед его смотрит так, будто злится и бушует, не понимает, что Чонгуку, видимо, срочно нужно в туалет теперь по его вине. Мурашки пробегаются табуном, потому что это кажется очень близким, для Чонгука — интимным, всё ещё неспокойным. Он не понимает, почему так. Может, это его мозг думает, мол, это небезопасно — сидеть так с незнакомцем, болтать о его собаке, ходить к нему домой? Что за глупости. Они пару часов назад буквально ели шашлык с одной миски, смеялись с общих шуток. Ему с Тэхёном тут еще три месяца тусить, а он уже беспокойство по поводу этого типа чувствует. Мольфар ебаный. А потом понимает причину такого хмурого и напряжённого взгляда. Чонгук своей рукой чувствует чужую, которая в ладонь ему передаёт что-то мягкое. Не нужно и смотреть, чтобы понять — ему втюхивают мармеладных мишек, которых покупали в обед. "Да-да. Вон тех". Ким затягивается в новом вдохе, оставляя Чонгука со своим возмущением далеко посланным. Это его сейчас понизили в статусе? Обозвали ребенком? Запретили курить? Тэхен опережает вопросы. — Тебе нельзя курить. Ты же вокалом занимаешься, — и выдыхает дым вверх. Чонгук видит, как тот исчезает, снова возвращая обзор на миллиарды рассыпанных звезд. Он запоминал всё, что рассказывал дед? Льстит. — Я же просто балуюсь, — хмурит брови, обиженно пальцем водя по горлышку бутылки. — Балуйся желейными мишками, — утверждает, не спрашивает. Ну ничего. А Чонгук и будет! Он закидывает в рот сразу пару штук, пытается прожевать противную сладкую резину, но сдаётся и запивает сидром. — Они такие же отстойные, как и этот винстон, — Ким констатирует факт, не более. — Зачем тогда куришь? — А в этой дыре больше ничего и не найдёшь годного.
▪︎▪︎▪︎
Тэхён кажется болтливым и открытым. От него веет чем-то домашним и приятным. Они сидят до самого рассвета, потихоньку растягивая остатки алкоголя в бутылках. Чонгуку хочется спросить, когда Тэхён пойдет спать, не задерживает ли он его? Но Тэхён балдеет, почти спит, кажется. Они болтают не так много, как болтал бы Чонгук с друзьями, но от этого менее комфортно не становится. Тут дело в том, что это он конкретно дураком кажется, ведь сам Ким болтает достаточно много, на что в ответ получает всегда что-то сухое и матерное. Незаинтересованность? Ни в коем случае. Волнение? Это уже больше подходит. Тэхён подрывается внезапно, подтягивая адидасовские штаны. — Ты спать? — Чонгук просыпается внезапно. — Мне на работу скоро, а тебе вот бы не помешало вздремнуть. А то всю ночь так куралесил то, — ироничничает, сука. Чонгук ведь вместо того, чтобы отжигать, как ему положено, сидел с этим самым Тэхёном, непонятно зачем и для чего. Над ним ещё и издеваются?
Чон знает, что будет спать до самого обеда, но за Тэхёна то переживает. Этот всю ночь не спал, с бездельником малолетним штаны на лавке просиживал, когда мог на подушку слюну пускать. Вздыхает (разочарованию нет конца) и отдаёт чужой наушник, что разрядился еще в часа три ночи. — Доброй ночи? — открывая синюю калитку, Тэхён устало вздымает брови. — Спасибо, — не за пожелания доброй ночи, а за то, что провёл её с ним. Ким будто понимает и расплывается в той самой улыбке, как когда ел шашлык. Приятно. "Занести Тэхёну вкусные сиги" Чиркает в заметках и откладывает телефон. Пора спать. Спать, раздумывая о том, как теперь сможет измениться его лето с новым соседом.