8. Кайл Брофловски. Почему ты написал эту книгу?
«Тысяча причин, чтобы ненавидеть Кайла Брофловски».
Автор: Эрик Теодор Картман.
Кайл не признавал даже себе, что чтение дурацкой книги по утрам и перед сном уже вошло в привычку. Он правда планировал её сжечь, но мама учила уважать литературу... Даже такую тупую. Поэтому Кайл оставил подарок. Сначала мальчик хотел просто закинуть книжку куда-то под кровать, но вместо этого один раз заглянул в первые страницы... А потом часами сидел за столом, склонившись над остальными. Описанные причины ненависти заставляли Кайла то тихо смеяться, то мечтать об убийстве Эрика Картмана собственными руками.
«Причина №237: У Кайла слишком правильный почерк, и это подозрительно. Этот маленький рыжий ублюдок пишет буквы так аккуратно, будто боится, что его потом будут судить за ошибки. КАКОЙ НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК СТАРАЕТСЯ В ШКОЛЬНОЙ ТЕТРАДИ? Я не доверяю людям, которые пишут без клякс и помарок. Наверняка он тайно копирует свой почерк с еврейских манускриптов».
Кайл застонал, хлопнув ладонью по лбу.
— Это просто... Это просто ДЕБИЛИЗМ!
Но его взгляд уже скользил по буквам ниже.
«Причина №388: Кайл моргает слишком часто. Он моргает так, будто что-то замышляет. Не удивлюсь, если это код для других евреев. Моргнул три раза — значит, пора повышать налоги для бедных!»
— Это даже не имеет смысла... — закатил глаза мальчик, но всё равно продолжал читать.
«Причина №491: У Кайла слишком много эмоций. Меня это бесит. «Я такой правильный и честный». «Я не могу просто проигнорировать твоё дерьмо, Картман». Его вообще не напрягает, что он ведёт себя как истеричка в песком в вагине 90% времени?! Я серьёзно, будь Кайл спокойнее, мне бы пришлось придумать вдвое меньше причин его ненавидеть».
Кайл сжал зубы. Но сразу же глубоко вдохнул, пытаясь угомонить внутреннюю бурю эмоций. Всё-таки в этом пункте Эрик, увы, но прав... Злоба смешалась с желанием разорвать этот бессмысленный сборник бреда. Однако Кайл не закрыл книгу. Нет. На следующий день он снова уселся за чтение.
«Причина №542: У Кайла слишком красивая улыбка, и это раздражает. Я серьёзно. Кто дал ему право иметь такие ровные зубы? Это что, какая-то еврейская магия? Ты смотришь на него, и на секунду кажется, что он может быть даже... ПРИЯТНЫМ. А потом он открывает рот и начинает нести всякую хуйню».
Кайл думал, что уже привык к бреду, который Картман вывалил на страницы этой идиотской книги. Но чем дальше он читал, тем больше осознавал, что совершенно не знает Эрика.
«Причина №600: Кайл слишком хорошо пахнет. Этот маленький засранец всегда пахнет какими-то свежими фруктами или чем-то уютным. ПОЧЕМУ? Он что, специально выбирает шампунь с ароматом «Какао с корицей»?! Это подозрительно. Я думаю, что он делает это нарочно, чтобы отвлекать людей и манипулировать их эмоциями».
Кайл резко захлопнул книгу, а его лицо покраснело.
— Картман, ты... Какого хуя ты нюхаешь меня?!
Но он продержался всего три секунды, прежде чем снова её открыть.
«Причина №642: У Кайла руки слишком... Нормальные. Я пытался найти что-то, за что можно их ненавидеть, но НЕТ! Они просто... РУКИ! Не кривые, не тонкие, не слишком длинные. СРЕДНЕСТАТИСТИЧЕСКИЕ РУКИ! И это БЕСИТ, потому что даже в этом он умудрился быть лучше меня!».
Кайл протёр лицо ладонями.
— Пиздец...
«Причина №730: Кайл всё время живёт у меня в голове. Это НЕ ПОТОМУ ЧТО Я ПОСТОЯННО О НЁМ ДУМАЮ! Это просто... Просто из-за того, что его существование настолько раздражает, что я вынужден тратить время, анализируя, насколько он ужасен. Это НАУКА!».
Кайл закрыл книгу. Взял её в руки. Встал. Посмотрел на мусорное ведро. Посмотрел на книгу. И... Поставил её на полку. Лёг спать.
— Завтра, — решил он. — Завтра перед вечеринкой дочитаю.
Кайл лежал на боку, стараясь не думать о том, почему его сердце так странно замирало, когда в голову лезли эти последние прочитанные строки. Вроде понятное дело, что Картман всегда относился к Кайлу иначе. Что, услышав новую сплетню, Эрик звонит Кайлу первому. Что подкладывает его больше, чем остальных. А значит и думает про него чаще. Но знать это и читать про это — разные вещи.
На следующее утро мальчик проснулся с привычным ощущением, что его ждёт очередной день полный школьной суеты. Рождественская вечеринка, одноклассники, дурацкие украшения в спортзале...
Но перед этим — последняя часть книги.
Кайл закрылся в своей комнате, сел на кровать и углубился в чтение. Он знал, что ему стоит остановиться. Просто захлопнуть эту грёбаную книгу и выкинуть её. Но его руки жили своей жизнью — страницы переворачивались одна за другой, а каждая новая причина становилась всё... Страннее.
«Причина №876: У Кайла слишком красивые глаза. Ты смотришь в них и думаешь: «Нет, я не буду очарован этим еврейским волшебством». Но потом он как-то по-особенному нахмурится, или закатит глаза, или сузит их, когда собирается высказать что-то своё правильное... А ты вдруг теряешься во времени и пространстве. И это, чёрт возьми, БЕСИТ. Это нечестно. Запрещаю ему смотреть на меня».
— Да что с тобой не так, Картман?
«Причина №902: Кайл мило смеётся. НЕТ, Я НЕ ДУРАК! Я ГОВОРЮ СЕРЬЁЗНО! Это не должен быть смех человека, которого я ненавижу! Он должен звучать противно! Скрипуче! Или ещё как-нибудь мерзко! Но нет, конечно же, этот засранец ухитрился иметь нормальный, тёплый, даже... Приятный смех. Это отвлекает! Это неприемлемо! Я ДОЛЖЕН НЕНАВИДЕТЬ ЕГО ДАЖЕ ЗА СМЕХ!».
Кайл ошеломлённо уставился в текст.
— Это что... Комплимент? — он прикусил губу.
«Причина №950: Кайл иногда прикусывает губу, когда читает. Это... Это намеренно? Он специально делает это, когда я смотрю? Если да, то это какая-то новая форма еврейского манипулирования! А если нет... То какого хрена я вообще обращаю на это внимание?!».
Кайл сжал губы, а уши его запылали жаром.
— Что это за хуйня...
«Причина №972: Кайлу нравятся девочки. Возможно, он когда-то женится на какой-то из них. Возможно, из-за этого он совсем про меня забудет. Все его мысли заполнятся какими-то бабами, пока я, блять, буду каждый день думать лишь о нём».
Мальчик сглотнул.
«Причина №988: Из-за Кайла я боюсь своего будущего. Мой страх — это проснуться в 70 лет и осознать, что я больше всего на свете жалею о том, что не смог признаться. Что я молчал о своих чувствах из-за страха осуждения или отказа. А в итоге в 70 лет это перестанет иметь ту значимость. И останутся лишь значимы мои чувства, которые я намерено проглотил».
Его дыхание утяжелилось.
«Причина №990: Кайл живёт в этой вселенной. Во вселенной, где я полон желчи и страха. Может в другой вселенной, я не боюсь говорить людям правду? Что дорожу ими. Что люблю их. Что хочу стать ближе. Что хочу заботиться о них. Может в другой вселенной, мне не противно писать эти строчки? Только это неважно, ведь Кайл Брофловски живёт в этой чёртовой вселенной».
Горло пересохло, а пальцы вдруг задрожали.
«Причина №999: Кайл мой друг, а я в него влюблён. Влюбиться в него было приятным. Нет, даже, блять, лучшим решением в моей жизни. Жаль, что я никогда не смогу донести до него ту особенность, ту значимость моих чувств. Жаль, что Кайл всего лишь мой друг».
Мальчик смотрел на последнее предложение, ощущая, как его сердце бешено бьётся по рёбрам. Он закрыл книгу. Потом снова открыл и перечитал последнюю страницу. Провёл пальцами по словам, чувствуя, как по спине пробегает странный холодок. Оставалась всего одна причина. Всего одна. И Кайл еле пересилил себя, со страхом пролистывая на следующую страницу.
«Причина №1000: Я ненавижу Кайла Брофловски, потому что он даже не прочтёт эту книгу до конца. Ведь ему на меня плевать».
— Охренеть... — прошептал он, захлопывая книгу.
Стук в дверь вырвал его из мыслей.
— Кайл, ты скоро? — донёсся голос матери. — Завтрак готов.
Мальчик живо встряхнул головой, отгоняя мысли.
— Да, уже иду!
Кайл быстро спрятал книгу под подушкой. Он встал и поправил причёску, стараясь не смотреть в зеркало. Ведь знал, что лицо у него сейчас слишком красное.
Завтрак был, словно в тумане. Обед тоже. Мальчик надеялся, что к вечеру туман развеется. Но чем ближе бил час к школьной рождественской вечеринке, тем сильнее сжималось его сердце.
«Картман в меня влюблён».
Кайл стоял перед зеркалом в ванной, приглаживая волосы ладонями, что торчали в разные стороны. Как обычно ни один гель для укладки не мог полностью укротить его кудри. Он вздохнул, провёл расчёской по мокрым прядям и попытался уложить их ещё раз.
Но почему-то, несмотря на свою сосредоточенность на внешнем виде, в голове всё равно звучали последние причины из книги. Они сбивали с толку, заставляя его чувствовать себя как-то... Неловко.
Кайл же знает, что Картман мастер интриг и манипуляций! Он умеет перекручивать правду вокруг пальца, выставляя всё в свою пользу. Он точно пытается чего-то добиться этой книгой. Наверно, потрепать Кайлу нервы и выставить его дураком!.. Но тогда почему эти причины звучат так реалистично?
Сзади из туалета неожиданно донёсся знакомый голос:
— Привет, Кайл! С наступающим Рождеством тебя! Можешь одолжить мне туалетную бумагу для подделок?
Кайл чуть вздрогнул, но сразу закатил глаза, увидев, что это всего-то его давний друг — рождественская какашка.
— Честное слово, Мистер Хэнки, ты всегда слишком резко появляешься за моей спиной!
— Ну, у всех свои традиции! — весело откликнулся Мистер Хэнки.
Кайл смочил руки водой и снова провёл ими по волосам, проверяя в зеркале, выглядят ли они хоть немного прилично.
— Ты на вечеринку собираешься? — спросил Мистер Хэнки.
— Ага, — буркнул Кайл, взяв в руки флакон с одеколоном. Он пару раз пшикнул себе на шею, отошёл назад и критически осмотрел отражение в зеркале.
— Выглядишь отлично, — хихикнула какашка из туалета.
— Спасибо... И кстати, спасибо, что подарил мне новый телефон на Хануку, — бросил Кайл через плечо. — А то старый Эрик разбил.
На секунду в туалете повисла тишина.
— Эм... Кайл, я тебе ничего не дарил.
Кайл замер.
— В смысле? — он оглянулся на какашку.
— Ну... Я был рад бы, но... Нет, это был не я, — пожал плечами Мистер Хэнки.
Кайл нахмурился. Телефон он нашёл на кровати вечером после Тайного Санты. С аккуратно перевязанной красной ленточкой. Мама сказала, что его привезли доставкой. Кайл тогда не особо задумался, кто мог это сделать. Просто решил, что мистер Хэнки проявил щедрость.
Но если это не он...
— ТВОЮ МАТЬ!
Кайл вдруг почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Неужели он настолько был слеп?! Кто из его друзей вообще обладает лишними деньгами на дорогие подарки?! Конечно, же один! Тот, кто сосёт сиську матери!
А учитывая страницы его книги... Всё становится на свои места.
Кайл молча развернулся и вышел из ванной, оставляя Мистера Хэнки разбираться с его бумажными вопросами. Он был готов на месте взорваться от переполненных эмоций. Но его чувства чудом разрастались лишь внутри.
«Я не знаю, как переживу эту вечеринку», — подумал Кайл. В какой-то момент он даже захотел слиться, но не смог объяснить матери причину своего желания остаться дома. Поэтому пришлось пойти.
И теперь шум вечеринки заполнял спортивный зал, превращая вечер в рождественскую сказку, но никак не мог выдвинуть из головы Кайла мысли о книге.
Об Эрике.
Гирлянды свисали с потолка, разноцветные огоньки отражались в лакированном полу, а в центре зала стояла огромная, щедро украшенная ёлка. Музыка гремела, смешиваясь со смехом и разговорами.
Стэн и Кайл стояли у стены, держа пластиковые стаканчики с газировкой. Стэн что-то оживлённо рассказывал про Венди, неловко поджимая плечи.
— И, прикинь, она сегодня сказала мне, что, может, мы могли бы попробовать... Ну, ты знаешь... — Стэн запнулся, покраснел и потёр затылок.
Кайл кивнул, делая вид, что слушает. На самом деле, его мысли были совсем в другом месте. В толстой книге, спрятанной под подушкой. В последних строках, которые заели пластинкой. В телефоне, подаренным не Мистером Хэнки.
В человеке, который ненавидел его слишком странно.
— Кайл?
Мальчик вздрогнул, возвращаясь в реальность. Стэн смотрел на него с лёгким беспокойством.
— Ты меня вообще слушаешь?
Кайл нервно сглотнул.
— Эм... Да. Да, конечно.
Стэн недоверчиво прищурился.
— Чел, ты даже не услышал, что я только что сказал, что обоссу твою кровать этой ночью. Зачем ты врёшь?
Кайл закусил губу. На секунду он заколебался. А потом вздохнул и, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо, прошептал:
— Меня... Пугает Картман.
Стэн моргнул.
— Чего?
— Он пугает меня, — повторил Кайл, нахмурившись. — В последнее время он... Странный.
— В каком смысле?
Кайл снова посмотрел на ёлку в центре зала, где рядом стояла громко хохочущая компания. Где-то среди них был Картман, болтающий с Бебе и выглядящий так, будто у него совершенно обычный вечер.
Но Кайл-то знал, что нет.
— Сам не знаю, — пробормотал он. — Но что-то... Что-то здесь не так.
Музыка в спортивном зале изменилась — из динамиков заиграли первые нежные ноты красивой, медленной мелодии. Разговоры стали тише, а многие пары уже выходили на центр зала, начиная медленный танец.
Кайлу показалось, что на мгновение даже его мысли затихли.
— Мне кажется, что Картман в меня...
Кайл не успел договорить, как к ним подошёл Кенни.
— Йоу, — коротко поздоровался он.
— А ты чего тут? — отвлёкся Стэн. — Почему не танцуешь с Рэд?
Кенни слегка усмехнулся, но в голосе не звучала привычная лёгкость.
— Перехотел.
Кайл бросил на него внимательный взгляд, но ничего не сказал. Стэн же удивлённо поднял брови.
— Перехотел? В смысле? Ты же сам говорил, что она классная.
Кенни пожал плечами, глядя куда-то в сторону. Туда, где среди толпы мелькал знакомый светлый затылок.
— Наверное... Наверное, это было бы неправильно.
Стэн нахмурился.
— Почему?
Кенни вздохнул, потерев затылок.
— В смысле, — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Рэд я всё равно не нравлюсь. С ней точно захочет потанцевать какой-то красивый мальчик. Не пропадёт. А Баттерс слишком... Наивный. Он бы неправильно это понял. Его чувства мне важнее.
Кайл заметил, как Стэн и сам не сразу осознал, что тот имеет в виду. А потом до него дошло. Он приоткрыл рот, взглянул на Кенни, затем на Баттерса в толпе, а потом снова на Кенни.
— Подожди... Ты что, серьёзно?
Кенни закатил глаза.
— Нет, Стэнли, я шучу! — он фыркнул, но тут же снова смягчился. — Ладно, может, я сам ещё не до конца разобрался. Типа... Я вряд ли ему нравлюсь. Или нравлюсь. Неважно, я не могу это узнать, ведь он ещё сам ничего не понял. Просто... Я-то сейчас знаю про его какие-то не дружеские чувства ко мне... Я не могу позволить себе играться с этим.
— Почему ты просто не поговоришь с ним? — спросил Кайл.
— Ох, милый, будто ты сам не понимаешь, как сложно разговаривать о таком, — подозрительно хихикнул Кенни, отчего Кайл вдруг перестал дышать.
— А чё не поцелуешь? — с искренним любопытством спросил Стэнли.
— А зачем? — пожал плечами Кенни. — Всему своё время. Сначала бы нам разобраться, что именно между нами.
То ли разговор душил Кайла, то ли музыка слишком громко гудела в его голове, но мальчик вовсе не выдержал стресса. Он осторожно отошёл от друзей и нетерпеливым шагом обошёл зал, держа путь к выходу.
Свежий воздух ударил в лицо, когда Кайл вышел из шумной вечеринки, захлопнув за собой тяжёлую дверь. Морозное дыхание зимнего вечера сразу пробралось под одежду. Вдох. Лёгкие наполнились чистым, почти ледяным воздухом. Выдох. Музыка из зала всё ещё доносилась приглушённым эхом, но теперь она звучала где-то далеко. Будто Кайл больше не имел ко всему никакого отношения.
Мальчик закрыл глаза и провёл руками по лицу.
Книга.
Чёртова книга.
Он не мог выбросить её из головы.
Пока он стоял среди танцующих, пока слушал Стэна, пока пытался убедить себя, что всё в порядке — слова, написанные в книге, продолжали звучать в его мыслях. Снова и снова.
Снова, блять, и снова.
Так много, так долго, так яростно. А в конце — эта причина: «Он даже не прочтёт эту книгу до конца».
Но он-то прочёл.
Кайл опустил голову, сжимая пальцы в кулаки. Он понял. Он понял, но не мог принять. Не потому, что Картман — мальчик. Не потому, что это было бы... Мерзко. Не потому, что он чувствовал отвращение. А потому что это — Картман. Картман, который обожает над ним издеваться.
А что если это всё лишь очередная шутка? Значит, что он попался. А где-то за углом Картман уже давится смехом, представляя, как Кайл ломает голову над этими страницами, как пытается найти в этом смысл.
Может смысла нет?
Кайл глубоко вздохнул, но воздух обжёг горло. Он не знал, что злило его сильнее: сама возможность того, что это правда... Или то, что он хотел, чтобы это было правдой.
Потому что если это не шутка... Если всё это было написано всерьёз...
Кайл с силой зажмурился, запрокидывая голову к тёмному небу. Он чувствовал, как в груди поднимается что-то тёплое, тяжёлое и страшное.
И он был не готов к этому.
Кайл вздрогнул, когда рядом раздался звук шагов. Он резко обернулся — и увидел его.
Картман стоял чуть поодаль, засунув руки в карманы своего пиджака. Его щёки порозовели от холода, а тёмные волосы были чуть растрёпаны. Он посмотрел на Кайла так, будто ожидал встретить его здесь. Но промолчал. Кайл же сглотнул, чувствуя, как что-то неприятное сдавливает горло.
Между ними повисло неловкое молчание.
Ветер пробежался по школьному двору, раскачивая редкие ветки кустов. Картман достал из кармана маленькую конфетку в красно-белой обёртке. Развернул её, бросил в рот и хрустнул, раздавливая зубами.
Кайл только успел посмотреть на него с раздражением, как вдруг Картман достал ещё одну конфетку — и не глядя кинул её в его сторону.
Рефлексы сработали быстрее мыслей. Кайл на автомате поймал её и сжал в пальцах.
Ещё секунду назад его в голове творился хаос, но теперь он смотрел на маленькую конфету в своей руке — и внутри было пусто.
Только ветер, только холод, только Картман, который продолжал жевать свою сладость, словно между ними ничего не происходило.
Будто ничего не изменилось.
Кайл сжал конфету в ладони так крепко, что обёртка смялась. Он поднял взгляд на Картмана, который, казалось, никуда не торопился. Стоял себе спокойно и поглядывал в сторону дырки в заборе.
Кайл стиснул зубы.
— Зачем ты купил мне телефон?
Картман посмотрел на него, наклонив голову чуть вбок, будто не до конца понял вопрос.
Пожал плечами.
— Подарок на Хануку.
Говорил он это так же легко, как дышал. Без эмоций. Будто это была самая обыденная вещь на свете.
Кайл молчал, но в его голове поднялся настоящий ураган.
Он не понимал.
Не понимал, зачем Картман так делает.
Всегда он был слишком громким, наглым и надоедливым. Всегда ухмылялся и кривлялся. Всегда делал всё, чтобы довести Кайла до белого каления. Но как только его шум так необходим Кайлу — он вдруг сразу стал тихим.
Будто специально.
Будто знал, как это злит.
Кайл спрятал конфету в карман. Сжал кулаки, чувствуя, как от холода и раздражения начинает зудеть кожа. Картман же просто стоял и смотрел на него. И в его взгляде не было ничего.
Ничего.
Кайл не знал, что ненавидит больше — это выражение лица или тот факт, что оно что-то с ним делает. Кайл чувствовал, как злость поднимается внутри, как разливается по груди. Он смотрел на Картмана, на его равнодушное лицо, на лёгкую небрежность в позе, и от этого становилось только хуже. Гнев закипал в нём, как перегретый чайник, и вот-вот должен был лопнуть.
— А как же книга? — выпалил Кайл, почти не соображая, зачем вообще это говорит.
Картман даже бровью не повёл.
— Это подарок на Тайного Санту.
Кайл усмехнулся, но в этом не было ничего весёлого.
— Зачем ты подарил мне книгу? — в голосе звенело напряжение. — Чтобы поиздеваться, да?!
Картман закатил глаза.
— Ну да.
Будто это ничего не значило. Будто это был просто факт. Будто вся эта чертовщина с книгой, с тысячей причин, с этими дурацкими строчками, с этим чёртовым финалом, где Кайл сам себе признавался, что хочет, чтобы это было правдой... Будто всё это ничего не значило!
В висках застучало. В груди что-то оборвалось. Он хотел накричать, хотел ударить его, хотел сказать что-то едкое, что-то, что тоже сделает больно.
Но ничего не успел.
Потому что вдруг почувствовал, как по щекам текут слёзы.
Кайл замер, как поражённый.
Он же не хотел плакать. Он же не собирался плакать. Но почему слёзы предательски скатывались по лицу? Почему он стоял, словно сжатый в комок, дрожащий от злости и холода? Почему он не мог их остановить)
Где-то в глубине сознания пронеслась мысль: «Как я мог поверить, что я нравлюсь Картману? Какой же я идиот».
И от этой мысли стало только хуже.
Картман заметил слёзы на лице Кайла и кашель вырвался из его горла. Глаза расширились, осанка напряжённо выпрямилась, а голос, ещё секунду назад равнодушный, вдруг стал мягче и даже обеспокоеннее:
— Эй, блять, ты чё?
Кайл быстро стёр слёзы с щёк, раздражённо выругался себе под нос, но от этого не легчало. Ему хотелось взять себя в руки, но, чёрт побери, почему-то это было невозможно.
Картман сделал пару шагом ближе, но Кайл тут же отшатнулся, как от огня. Эрик замер, хлопнул глазами, а потом вдруг громко воскликнул:
— Кайл, ты чё ебанулся?! Ты почему резко ныть начал?! Что за игра «угадай, чё выкину»?!
Кайл поднял на него горящий от ярости взгляд.
— ЭТО ТЫ ИГРАЕШЬ В «УГАДАЙ, ЧЁ ВЫКИНУ»! — голос дрожал, но не от слабости, а от злости. В горле больно пересохло. — НАХУЯ ТЫ НАПИСАЛ МНЕ ЦЕЛУЮ КНИГУ С ТАКИМ, БЛЯТЬ, ПОДТЕКСТОМ?!
Его слова разорвали воздух, раскатились по пустому двору и эхом отразились от стен.
На секунду всё замерло.
Даже ветер перестал казаться таким холодным. Кайл тяжело дышал, не отводя от Картмана взгляда, а тот вдруг опустил глаза вниз. Эрик застыл, словно его только что ударили чем-то тяжёлым по голове. Толстое лицо побледнело, а затем, как по щелчку, стало краснеть, заполоняясь румянцем — от шеи до ушей.
Он моргнул. Открыл рот. Закрыл. Потом, наконец, выдал:
— Ты... Ты прочитал книгу?
Кайл нервно, почти истерично рассмеялся. Он провёл руками по лицу, снова вытирая предательские слёзы.
— Да, Картман! — его голос сорвался, и он взмахнул руками. — И до самого конца, блять!
Картман сделал пару шагов назад. Будто отступая. Будто сбегая. Кайл же стоял, тяжело дыша, а потом вдруг осознал... Это что не было шуткой?!
Это не было издёвкой?!
Картман не играл?!
Он не ждал момента, чтобы закатиться смехом? Он был растерян. И Кайл видит это собственными глазами.
— Ты...
По щекам больше не текли слёзы. Только ледяной воздух покалывал кожу. Кайл тяжело дышал, словно после пробежки, но сердце уже не стучало так бешено.
А Картман... Картман лишь стоял, глядя куда-то себе под ноги. Его обычно наглый и цепкий взгляд сейчас прятался в снегу. Лицо всё ещё пылало, но Эрик больше не пытался это скрыть.
— Почему ты молчишь? — спросил Кайл. Он наблюдал за ним, и что-то странное сжимало его изнутри.
Кайл привык к другому Картману. К тому, кто всегда держал удар, никогда не позволял себе выглядеть уязвимо, смеялся громче всех, даже когда было не смешно.
Но сейчас он видел этого Картмана.
Того, который не мог смотреть ему в глаза. Не знал, что сказать. Того, который написал эту книгу.
Ветер пронёсся по двору, поднимая снежную пыль, трепля волосы и заставляя обоих поёжиться. Стало снова холоднее. Но никто из них не предложил зайти обратно.
Потому что в этом молчании, в этом ледяном воздухе, в этом глупом неумении справляться с собственными чувствами было что-то, что ни Кайл, ни Картман не могли разорвать первыми.
— Кстати, — голос Эрика прозвучал негромко, почти неуверенно, но Кайл всё равно вздрогнул, будто его ударили. — Помнишь, ты мне должен желание?
Кайл моргнул, не сразу понимая, о чём речь. Желание. Чёрт. Точно, Эрик же принял на себя вину Стэна за ёлку с условием, что Кайл обязан ему желание.
— Помню.
Кайл почувствовал, как к лицу приливает кровь. Сердце заколотилось громче. Блять. Ему стало даже немного дурно. Неужели Картман сейчас...
Если он прямо сейчас среди этой проклятой тишины и холодного ночного воздуха попросит его поцеловать...
Кайл не знает, что он сделает. Он не знает, захочет ли это на самом деле. Он не знает ничего. Потому что впервые в жизни не понимает, что чувствует.
— Моё желание, — Картман шумно выдохнул, поднимая взгляд. — Просто никому не рассказывай про содержимое книги.
Кайл застыл. Мороз пробежал по коже. Он уставился на Картмана, пытаясь осознать, что только что услышал.
— Что? — голос Кайла прозвучал на удивление тихо. Картман пожал плечами, делая вид, что это неважно.
— Моё желание. Никому. Не рассказывай. — Он чуть заметно поиграл челюстью, будто обдумывал что-то, а потом добавил: — Особенно Стэну.
Кайл не мог понять, что именно он сейчас чувствует. Но что-то внутри сжалось. Что-то внутри неприятно сжалось. Потому что, чёрт возьми... Он даже не знал, чего ждал. Но явно не этого. Слова сами слетели с его губ:
— Я думал, ты попросишь поцеловать тебя.
Картман неловко поджал плечи. Он усмехнулся. Не так, как обычно. Не с самодовольным прищуром. Нет. Он закатил глаза и грустно усмехнулся.
— Я, конечно, не настолько тиран, чтобы заставлять тебя делать мерзкие вещи, — лениво бросил он, снова пряча взгляд где-то в темноте.
Кайла обдало жаром. Не от стыда. А от чего-то совсем другого. Его будто что-то ужалило.
Мерзкие вещи?
Мерзкие?
Что, блять?
Кайл сам не понял, как его ноги двинулись с места. Он вдруг оказался слишком близко. Резко наклонился вперёд. И неловко, порывисто и упрямо чмокнул Картмана в губы.
А после отшатнулся, так же резко, как и подошёл.
Картман застыл. Полностью. Даже не дышал. Кайл сглотнул, глядя на него с румянцем на щеках. Мальчик ожидал чего угодно. Смеха. Издёвки. Какой-нибудь колкой фразы, после которой ему захочется провалиться сквозь землю.
Но Картман не сказал ничего.
Не рассмеялся. Вместо этого он сделал шаг вперёд. И прежде чем Кайл успел что-то осознать, Эрик Картман поцеловал его в ответ.
Но не по-детски. По-настоящему. Глубже. Сильнее. Без притворства. Кайл резко втянул воздух, но не отстранился.
Он не мог.
Потому что это было правильно.
Правильнее, чем что-либо до этого. Потому что в этом поцелуе не было игры. Или привычных ролей, которые они таскали на себе годами.
Была только жадность.
Только сумасшедшее ощущение, что, если они сейчас отступят, второго шанса больше никогда не будет.
Время словно замерло. Мир вокруг них исчез. Кайл почувствовал, как его тело расслабляется, а мысли, которые весь день крутились в голове, улетели куда-то далеко. Вся эта неопределенность и страх внезапно потеряли своё существование.
Когда они оторвались друг от друга, дыхание обоих стало учащённым. Кайл открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли. Весь мир, кажется, просто перевернулся. Всё, что он знал и чему верил изменилось за одну секунду.
Картман не дал ему времени на размышления. Его голос прозвучал низко и мягко, не в своей привычной агрессивной манере.
— Меняю желание, — сказал он, чуть качая головой. — Новое. Я хочу, чтобы ты дал мне шанс.
— Чувак, — выдохнул Кайл с нескрываемым удивлением. — Что, блять, происходит?..
— Я не знаю, — он пожал плечами. — Что-то впервые в жизни правильное. Завтра оно может перестать иметь смысл, понимаешь? Ты можешь подумать, что это глупо, но я, правда, хочу, чтобы ты пообещал мне дать шанс, Кайл.
Кайл закатил глаза, но он не почувствовал раздражение. Слова Эрика были искренние, отчего Кайл не мог их отвергнуть.
— Ладно, понял, — кивнул он. — Я исполню твоё желание. Я дам тебе шанс.
Картман улыбнулся, чувствуя, как большой груз падает с его плеч. Завтра он обязательно придумает идеальный план, как сблизиться с Кайлом. Возможно, он пригласит его в гости на праздник... Но это будет завтра, а пока они оба разрешили себе вместе насладиться зимним холодным вечером. Ещё не зная, что завтра слягут с ангиной под Рождество.