Анонимные письма

      Гарри даже не добрался до своей комнаты. Он дошел до уединенной ниши и практически нырнул в нее, мгновенно облокотившись на стену. Он попытался сделать глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, но его охватила паника и подступила тошнота. Это его вина. Никто, кроме него, не знал этого, но это ничего не меняло. Том сделал это. Гарри чувствовал это нутром. Его Том сделал это, и он не мог принять эту мысль. Он не мог понять. Он не мог думать о них, как об одном человеке, но это было так. И однажды Том, которому он сейчас писал, причинит столько боли и разрушений. Все еще причинит лично Гарри столько горя. И вместо того, чтобы исправить положение, он дал Тому преимущество, чтобы сделать все еще хуже.

Гарри глубоко погрузился в свои воспоминания и отчаянно пытался заставить свой разум вспомнить, что случилось с Гермионой. Он должен был знать. Он знал, что это воспоминание было где-то внутри. Это как пытаться вспомнить чье-то имя, помня только первую букву.

Он сидел, спрятавшись в нише, прижав колени к груди, пока перед его глазами не вспыхнули образы. Они были настолько расплывчаты, что Гарри даже не был уверен реальны ли они, и не его ли воображение пыталось помочь заполнить пробелы.

Это была последняя битва за Хогвартс, и Гарри стоял перед лордом Волдемортом. Его кожа приобрела болезненный оттенок, его лицо было искажено, а глаза сверкали красным. Он выглядел почти таким же, но более знакомым. Вместо темной инопланетной фигуры, вырисовывающейся на противоположной стороне, Гарри смог различить крошечные нюансы того Тома, которого знал.

— И вот мы снова здесь, Гарри. — Голос Волдеморта казался шелковистым, когда он произнес имя Гарри, почти как ласка, и на его лице появилась ухмылка, как будто это все было игрой. На секунду это сделало его почти человеком, но длилось недолго. Его лицо было охвачено радостью, силой и чистым безумием, которые были всегда. Затем знакомая зеленая вспышка, все ещё иногда преследующая Гарри во сне.

Разум Гарри пытался отвлечься от воспоминаний, пытался защитить его от воспроизведения чего-то, что только расстроило бы его еще больше. Его руки дрожали, а на тыльной стороне рук и шеи выступил холодный пот. Он заставил свой разум опять погрузиться в воспоминания. Ему нужно было знать.

Он был доставлен в школу так же, как и раньше, чтобы его друзья могли увидеть его мёртвое тело. Все произошло очень быстро. Только на этот раз, когда палочки Гарри и Волдеморта сошлись, последний не выглядел неуверенным. Он выглядел так, будто знал, что проиграет. Но если он собирался умереть, то хотел забрать с собой всех, особенно Гарри.

В одну секунду Волдеморт направил свою палочку на Гарри, в следующую он повернулся, и быстро и точно начал пускать заклятия в учеников. Зеленый свет вспыхнул в сторону Рона и Невилла, но не достиг цели. Гарри попытался применить свои заклинания, но они попали в щит.

Волдеморт склонил голову набок, как любопытный юноша, оглянулся на Гарри, и от его улыбки кровь застыла в жилах Гарри. Затем цвет заклятий изменился, и проклятия начали поражать свои цели. Луна упала первой. Затем Невилл. Потом Волдеморт остановился, снова взглянув на Гарри, и пустил заклятие, сделавшее Гермиону слепой.

— Дни чтения книг для нее закончились.

Ее крик эхом раздался в голове Гарри. Он бросился на Волдеморта, но тот легко оттолкнул его, и дальше все развернулось примерно так же.

Гарри утер слезы с глаз. Воспоминания о Волдеморте теперь причиняли только боль. Он сделал это, чтобы задеть Гарри, и Гарри дал ему информацию не только о себе, но и о своих друзьях. Он был таким глупым. Как он мог подумать, что сможет изменить Тома?

Теперь он вспомнил. Луна все еще была в коме, а Невилл все еще страдал от боли в суставах, вызванной проклятием. Становилось лучше, и врачи думали, что он полностью выздоровеет, но он все еще ходил с тростью.

Гарри долго сидел один, не в силах пошевелиться и не желая столкнуться с кем-нибудь на обратном пути в спальню Гриффиндора. Ему хотелось, чтобы с собой была мантия-невидимка. Он понятия не имел, как долго просидел там, но к тому времени, когда он поднялся на ноги, уже чувствовал себя уставшим. Его глаза горели, а голова болела так же сильно, как и задница от сидения на холодном твердом полу. Мысль о теплой мягкой постели была единственной причиной, заставившей его двигаться.

— Серый граф. — пробормотал пароль Гарри.

— Гарри, где ты был? — спросил Рон, вставая с дивана. Гермиона по привычке посмотрела на дверь.

— Ты пропустил ужин. — Гарри подумал, что её голос теперь звучит тише, чем когда она могла видеть. — У меня есть те записи, которые ты просил. Акцио записи. — Несколько листков пергамента прилетели в руки Гермионе, и она вслепую протянула их Гарри. Ему стало еще хуже. Гарри часами хандрил, в то время как Гермиона принимала данность, как и все остальное, шаг за шагом.

— Спасибо, Гермиона. Я… я плохо себя чувствую. — Гарри взял записи из ее протянутой руки. Ее лицо скривилось.

— Гарри, от тебя пахнет рвотой.

— Меня стошнило пару раз. — признал он.

— Может, тебе стоит пойти в больничное крыло.

— Нет. Мне уже немного лучше. Думаю, я пойду немного полежу.

— Ты правда выглядишь ужасно, приятель. Я могу сходить за зельем к мадам Помфри. — предложил Рон.

— Нет. Все хорошо. Я… — Гарри безвольно указал рукой на спальню мальчиков, — в кровать.

Затем он поплелся прочь от своих друзей в кровать, где, как он думал, потеряет сознание. Но вместо этого он просто продолжал лежать, не в силах делать что либо. И заснуть он тоже ожидаемо не мог. Гарри не хотел разговаривать с Томом. Он никогда больше не хотел писать ему, но мысль о том, чтобы игнорировать его, казалась плохой идеей. В конце концов он перевернулся и вытащил пергамент и перо из своей тумбочки.

Ты опоздал, Гарри.

Гарри хотел сказать Тому, куда он может засунуть свое перо, но ссориться с ним не хотел. У него едва хватило сил взять перо и ответить вообще, не говоря уже о том, чтобы написать Тому все, что думает о нем.

Извини. У меня был ужасный день. Не знаю, смогу ли я переписываться с тобой сегодня вечером.

Спасибо, что написал и дал мне знать заранее на этот раз.
Я могу что-то сделать, чтобы тебе стало лучше?

Да, как насчет того, чтобы не ослеплять мою лучшую подругу.

Нет. Не думаю. Мне просто нужно выключить мозг и отдохнуть. Я напишу тебе завтра.

Спокойной ночи, Гарри.

Спокойной ночи.

Гарри почувствовал, что предал всех своих друзей, и его желудок сжался. Ему, наверное, нужно было что-нибудь поесть, но он знал, что не сможет встать. Если бы он только знал, как отключить свой мозг. У него никогда не получалось это сделать. Гарри уже потерял надежду заснуть спокойным сном, когда его напугал хлопок.
На его кровати появилась маленькая коробочка. И он прекрасно понимал от кого она. Гарри сел, чувствуя, как сразу же закружилась голова, поднял крышку и увидел записку от Тома.

Гарри,

Кое что, что поможет тебе почувствовать себя лучше. Зелье сна без сновидений из запаса профессора Слизнорта. Я не украл. Я попросил, и он дал мне.

Искренне твой,
Том

Под запиской лежал пузырёк с зельем сна без сновидений и пирог с патокой. Сейчас он готов был расцеловать Тома, что только сбило его с толку еще больше. Он не знал, что ему делать завтра, но сегодня он устал думать об этом. Он выпил зелье и съел пирог с патокой. И заснул с крошками на груди и запиской Тома на коленях.

На следующий день Гарри проснулся, чувствуя себя в сто раз лучше. Он не знал, было ли это из-за хорошего ночного сна или из-за записки от Тома, которую он обнаружил приклеенной к лицу при пробуждение. Он знал, что ему нужно делать.

Спасибо, Том. Я чувствую себя намного лучше. Надеюсь, у тебя сегодня будет хороший день.

Гарри не стал ждать ответа, и быстро одевшись, бросил пергамент в сумку вместе с записями, которые дала Гермиона. Он посмотрит их за завтраком. Его желудок заурчал от одной мысли о еде, напоминая, что он пропустил ужин вчера.

Гермиона и Рон все еще были в гостиной, он слышал их голоса, когда выходил из спальни.

— Тебе следует разбудить Гарри и спросить, не хочет ли он пойти завтракать. И чтобы проверить, не стало ли ему лучше. И если нет, мы должны отвести его к мадам Помфри.

— Я встал. — объявил Гарри, выходя из-за угла. — И чувствую себя намного лучше.

— Твой голос звучит лучше. — согласилась Гермиона. — Рон, он выглядит лучше?

— Да, он выглядит как обычно.

— Том прислал мне вчера зелье сна без сновидений и пирог с патокой. — Вчерашняя вина снова начала подкрадываться. Он больше смотрел на свои ботинки, чем на своих друзей, но все же заметил широкую ухмылку на лице Рона.

— Это так мило, Гарри. — Слова Гермионы заставили Рона улыбнуться еще шире и подавиться смехом. Лицо Гарри покраснело еще больше.

— Для него это действительно мило. Он бывает иногда … — психопатом, убийцей — придурком.

— Прям как ты. — Рон пожал плечами, не извиняясь.

— Да уж. Пойдемте завтракать. — Гарри протянул руку, касаясь пальцев Гермионы, чтобы она могла взять ее. Он исправит это, но до тех пор он сделает все, что в его силах, чтобы облегчить жизнь Гермионе. Если он перестанет писать Тому сейчас, Гермиона застрянет в таком состоянии. И Том разозлится, и все станет еще хуже. Он не мог сдаться. Ради своих друзей. И Тома в том числе. Он просто будет более осторожен в том, о чем рассказывает.

Гарри сидел в классе и слушал, как Слизнорт рассказывает о том, как приготовить зелье, которое они собирались начать сегодня. Лекция, как и всегда, звучала ужасно занудно, и Гарри поймал себя на мысли, что начал тосковать по Снейпу. Тот по крайней мере держал студентов в напряжении, а Гарри обычно был слишком зол, чтобы заскучать.

Он отложил книгу в сторону, думая написать Тому и узнать его мнение об этом зелье. Зачем кому-то светиться в темноте? Это не имело смысла.

Я убью тебя.

Слова Тома исчезли, как только Гарри взглянул на пергамент.

Что я такого сделал?

С чего бы мне начать?

Гарри представил, как Том плюхается на стул, драматично закрыв лицо рукой. Гарри сомневался, что это произошло на самом деле, но ему хотелось иногда поговорить с ним лично, а не через пергамент.

Ты подарил мне домашнее животное, которое нельзя держать в Хогвартсе. Животное, которое оказалось очень капризным и требует больших затрат. Если я не беру ее с собой на занятия, она отказывается даже смотреть на меня, когда я возвращаюсь в спальню. Итак, я вынужден брать её везде, и сегодня один из профессоров увидел ее в холле. К счастью, это не был некий профессор трансфигурации, о котором я не буду упоминать. Итак, она поверила той слезливой истории, которую я рассказал ей о спасении змеи, которую хотели продать на ингредиенты для зелий, и о том, что я буду держать ее только до тех пор, пока она не станет достаточно сильной, чтобы выжить в дикой природе. Это привлекло внимание одного из студентов, который одержим странными животными и волшебными существами, и он пригласил меня посмотреть на своего питомца Вули Ху Ху. Я даже не знаю, кто такой Вули Ху Ху, но я не собирался признаваться в этом гигантскому полукровке и выглядеть идиотом. Так что сейчас я вынужден идти смотреть на… Понятия не имею, на что, и даже не знаю, к чему быть готовым. И я искренне надеюсь, что это не название его интимных органов, иначе я превращу его в слизняка и раздавлю.

Гарри даже не осознавал, что смеется, пока не понял, что ученики поблизости смотрят на него. Он взял себя в руки и сделал вид, что снова обращает внимание на урок, прежде чем ответить.

Хагрид не собирается показывать тебе свои интимные места. Постарайся относиться к нему хорошо. Он мой друг.

Я думаю, ты злоупотребляешь словом друг.

Нет. Он друг. Он пришел и вручил мне мое письмо из Хогвартса и был первым человеком, который подарил мне праздничный торт и подарок.

Это так мило.

Дай мне знать, кто такой Вули Ху Ху, когда узнаешь.

— Мистер Поттер. — Гарри поднял глаза и быстро закрыл пергамент рукой.

— Мм?

— Я спрашивал, не возражаете ли вы, что сегодня вы поработаете в группе из трех человек, поскольку у нас нечетное количество студентов. — Профессор Слизнорт выглядел довольно расстроенным тем, что Гарри не обращал на него внимания.

— Извините, профессор, это было бы здорово.

— Гарри, тебе следует быть внимательным и не писать Тому на уроке.

— Откуда ты знаешь, что я писал Тому? — Она не могла видеть, но похоже знала все, что происходит вокруг нее.

— Я слепая, а не тупая.

— Он был чем-то расстроен. Я пытался заставить его почувствовать себя лучше. — Гарри надеялся, что это звучит правдоподобно.

— Я поняла по смеху. — Гермиона закатила глаза — привычка, которая, видимо, никогда не исчезнет. По крайней мере, пока она проводит столько времени с Роном и с ним, если быть совсем честным с собой.

— Он забавный, когда расстроен. Это не значит, что я не пытался заставить его чувствовать себя лучше. — пробормотал Гарри.

Гарри не согласился бы так быстро, если бы знал, что группа из трех человек, в которой он будет работать, это Малфой и Симус. Он предполагал, что это будут Гермиона и Рон. Возможно, если бы Гарри обратил внимание, он бы услышал, что группы будут случайными.

— Постарайся сделать так, чтобы твоя влюбленность не отвлекала тебя, и мы из-за нее не получили плохую оценку, Поттер. — Гарри резко захотелось, чтобы Малфой снова вел себя тихо и уважительно.

— Постарайся не быть таким засранцем, иначе я добавлю тебя в зелье в качестве ингредиента. — Угроза была бы более устрашающей, если бы Гарри не показал Малфою язык в конце.

— Как по-взрослому. Неудивительно, что твоей второй половинке пятнадцать лет. Это как раз возраст твоего умственного развития.

— Я не верю в родственные души, это все чушь. И я в последнее время получаю хорошие оценки за свои зелья. Не думаю, что тебе стоит беспокоиться. — Они оба посмотрели на Симуса, который уже перебирал ингредиенты зелья.

— Финниган, не трогай ничего, пока я тебе не скажу. — Симус уронил золотые перья гарпии, которые держал в руке.

— Я тоже получаю неплохие оценки. — Сказал он, морщась.

— Неплохие? В этом году я получил хорошую оценку за каждое зелье, и я не собираюсь получить ничего ниже этого, только потому, что меня заставили работать с вами двумя. — Он указал концом ножа, который держал в руке, на Финнигана — Полуидиот, которого устраивает «неплохо». И… — он указал кончиком на Гарри, — гриффиндорец, слишком занятый флиртом, чтобы обращать на зелье внимание.

— Я всегда невнимателен на уроках. Это не имеет ничего общего с флиртом. — возразил Гарри.

— Считай, меня это успокоило. — протянул Малфой.

— Я не собираюсь портить зелье. — Гарри закатил глаза. — Расслабься.

— Просто будьте хорошими маленькими гриффиндорцами и делайте, как я говорю.

Может быть, потому, что Гарри привык к такому от Тома, но он даже не оскорбился. Он обнаружил, что на самом деле улыбается Малфою.

— Конечно, Малфой, как скажешь. — Малфой подозрительно взглянул на Гарри, но тот вытащил палочку, и открыл страницу с зельем, которое они собирались приготовить. Гарри заметил каракули на полях и части текста, которые были зачеркнуты и заменены альтернативными инструкциями.

— Твой почерк грязнее, чем я ожидал. — прокомментировал Гарри, глядя через плечо Малфоя на его записи, которые он сделал в тот день на уроке.

— Это потому, что я бесподобен. У меня гениальный почерк.

Гарри рассмеялся. Малфой сунул Гарри мерную чашку.

— Три стакана дистиллированной воды. Как думаешь, ты справишься с этим, Поттер?

— Конечно, Малфой. Возможно, я не гений, но я справлюсь.

Позже, тем же вечером, Гарри решил навестить Хагрида и сказать ему, что его другу понравилась змея. В этом году он не часто бывал у него в гостях и удивился, когда зашёл в хижину и увидел, как посуда мыла сама себя. Обычно Хагрид делал домашние дела вручную.

— Мой друг ладит со змеей. Говорит, что она капризная, но думаю им обоим нужно привыкнуть друг к другу.

— Это здорово, Гарри. — сказал Хагрид — Хочешь Чаю?

— Звучит неплохо.

Вторым сюрпризом было то, что Хагрид вытащил палочку и начал волшебным образом нагревать чайник на плите.

— Хагрид! Твоя палочка! — Гарри упал на стул. Разве министерство вернуло её или разрешило купить новую после всего?

— А что с ней? — Хагрид вопросительно посмотрел на свою палочку, словно с ней что-то не так.

— Ничего. — заверил Гарри, понимая, что происходит. — Мне показалось, что я что-то на ней увидел, но это была просто… тень. — неубедительно сказал Гарри.

— О, хорошо. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось. — сказал Хагрид, нежно похлопывая по толстому дереву. — Не знаю, как бы я обошелся без неё.

Гарри улыбнулся Хагриду. Он был счастлив за него, хотя Хагрид понятия не имел почему. Гарри остался ненадолго, и Хагрид показал ему других змей, у которых, казалось, все было хорошо. Гарри поговорил с ними и рассказал, как поживает их пропавшая сестра, но им было все равно. Их больше интересовало, когда будет их следующее кормление.

— Я всегда думал, что это будут изящные твари и даже не обязательно знать, чего они хотят. — Одна из змей в данный момент держала пасть открытой, как птенец, а не детеныш змеи. — Это капризный паренек. За ним тоже надо смотреть, потому что он может укусить. Зубы как маленькие шипы.

На обратном пути к Гриффиндорской башне он решил зайти в туалет для девочек, чтобы посмотреть, до сих пор ли там Плакса Миртл. К сожалению, так оно и было, и Гарри был вынужден выслушать ее жалобы. Кажется прошел час, прежде чем он наконец смог сбежать.

Вули ху-ху — это разновидность птицы.

Было сообщение от Тома.

Теперь мы знаем.

Тогда почему мне кажется, что сегодня я больше потерял, чем узнал? Ты мне должен за то терпение, которое я проявил по отношению к твоему рыдающему дураку другу, и все ради тебя.

Гарри улыбнулся. Том понятия не имел.

Чего ты хочешь?

Гарри с радостью отправит Тому еще один подарок.

Услугу, которую я могу попросить позже, когда в этом возникнет необходимость.

Я не собираюсь быть должным тебе на протяжении неопределённого времени. Подумай о том, что ты хотел бы, и я посмотрю, что я могу сделать.

Хорошо. Я подумаю о том, что может быть достаточным вознаграждением за то, что ты заставил меня завести настоящего друга. И я говорю «друг» по твоему определению, потому что он никогда не будет мне полезен.

Друзья не всегда должны иметь власть или влияние, чтобы быть полезными. Однажды я подружился с домашним эльфом, и в итоге он несколько раз спасал мою шкуру в школе и однажды действительно спас мне жизнь.

Было еще так много тех, кого нужно было спасти.

Сколько раз тебя чуть не убили? Только не говори мне, что домашний эльф — причина того, что ты не умер, когда я пытался тебя убить.

Нет, это было другое время, другие люди. И девять раз, о которых я могу вспомнить.

Если ты когда-нибудь станешь анимагом, ты будешь кошкой. Ты, должно быть, создаешь больше проблем, чем я себе представлял.

Нет, не совсем, может просто не повезло. Или наоборот очень повезло. Не уверен. Я думаю, что скорее всего буду оленем, потому что это мой патронус.

Я не могу представить тебя оленем. Также форма патронуса и анимагической формы не обязательно должна совпадать.

Я читал про анимагов. Мой отец был одним из них, и я подумал, что это может быть весело. На самом деле я еще не пытался им стать. Ты когда-нибудь вызывал патронуса? Я знаю, что этому не учат до седьмого курса, но я думаю ты мог попробовать.

Нет, я пытался, но безуспешно.

Это сложное заклинание и, вероятно, у тебя возникнут с ним сложности.

Почему?

Нужно вложить в заклинание все свои эмоции, а ты не… эмоциональный человек.

Это правда. Я думал, ты скажешь еще кое-что.

Ты должен думать о самом счастливом воспоминании, которое только у тебя есть. Открыться, чтобы полностью ощутить момент, когда ты его вызываешь.

У меня не так много счастливых воспоминаний.

А как насчет того, когда ты впервые взял палочку в руки? Или увидел Хогвартс? Или сотворил первое заклинание? Меня вырастили маглы, и тебя тоже. Эти воспоминания вызывают у нас более сильные чувства, чем у тех, кто родился в семьях волшебников.

Возможно, попробую еще раз.

Хорошо

Мне темная магия даётся легче светлой. Обычно.

Если ты используешь тёмную магию слишком часто, это лишает тебя способности творить светлые заклинания.

Я читал об этом, но они кажутся мне более естественными. Возможно, я плохой человек.

Или темные заклинания просто проще использовать, потому что ты сильный волшебник, а большинство из них полагается исключительно на силу.

Ты не считаешь меня плохим человеком? Я ведь пытался убить тебя, как ты сказал.

На этот вопрос Гарри не мог ответить сейчас. Он еще не был плохим человеком, и на это была надежда Гарри.

Людей сложно разделить на хороших и плохих. Кроме того, если бы ты был плохим человеком, мне бы не понравилось с тобой разговаривать.

Если только ты тоже не плохой человек.

Я не плохой. Если вызовешь своего патронуса, дай мне знать. Мне любопытно узнать, какую форму он принимает.

Ты узнаешь об этом первым. Спокойной ночи, Гарри.

Спокойной ночи, Ваше Величество.

Лесть не компенсирует мое проявленное терпение с этим полукровкой.

Он не так уж и плох.

Посмотрим.