Соседи

День 25. О пользе стеклотары.

POV Майк

Последнюю неделю мы с Беллой просто на диво мирно сосуществовали. Мы по-прежнему мало виделись и почти не общались, но зато и наши подковерные бои прекратились. И за это, пожалуй, стоило благодарить Брюзера. Он, конечно, обломал мне секс, уничтожил дорогую пару обуви и мой любимый галстук, нарушил сон, но именно уход за этим монстром немного примирил нас с Беллой.

Благодаря тому, что Роб вернулся из отпуска, часть моей работы разгрузилась, но вот Белла работала просто на износ: она приходила очень поздно, принимала душ и тут же отправлялась спать, даже не ужиная.

Но вот наступил двадцать шестой день рождения Катерины. Она решила не устраивать грандиозную вечеринку, а ограничиться маленьким домашним собраньицем, да и, к тому же, была середина недели. В общем, помимо своих кузин (с довесками в лице моих братцев) она пригласила еще и подруг со времен учебы в университете – Джессику Стенли и Анджелу Вебер, которые пришли со своими парнями (Майком Ньютоном и Беном Чейни соответственно). Короче, кругом парочки и только мы с Беллой – две белые вороны. Тоже что ли в маленькую стайку сбиться на один вечер?

Я все врубиться не мог, почему Джессика как-то смущенно на меня поглядывает, а потом вспомнил, что у нас был, кажется, один раз секс лет пять назад (тогда она с Ньютоном еще не встречалась). Не без самодовольства я подумал о том, что все-таки не врет статистика – я переспал с каждой пятой женщиной на Манхэттене, что четко иллюстрирует даже это милое сборище дома у Кэт.

Мы ели, шутили, и после шестой бутылки текилы, кому-то в голову пришла гениальная идея поиграть в бутылочку. Дико, верно? Мужикам по тридцадчик, девицы у нас тоже давненько школьные-то скамьи покинули, но все же решили мы поиграть в игру, которую используют озабоченные подростки, в попытке преодолеть свое смущение и урвать первый поцелуй.

Началось длительное обсуждение правил. Девчонки настаивали на свободных правилах: на кого бутылка указала, того и целуешь. Я же предлагал следующий вариант: так как здесь одни пары, то и целуют того из пары, пол которого отличен от водящего. Короче, так я наделся избежать гомо-поцелуев. Здорово, конечно, смотреть на чувственные поцелуи симпатичных подвыпивших девушек, но вот от лобызаний парней я бы предпочел отказаться.

- Все отлично, вот только у вас с Беллой нет пары. – Подметил Роб.

- О, да мы фактически семейная пара. У нас только секса нет. – Ответил я, сам поражаясь, что высказал это вслух.

В общем, мои страстные уговоры, не возымели никакого действия – алкоголь, определенно слишком сильно ударил всем в голову. Всем, кроме меня. Некоторое время отняли поиски подходящей, то есть круглой, бутылки, так как квадратную из-под текилы было проблематично раскручивать. А потом мы, как в старые добрые времена, когда нашими мыслями и действиями управляли исключительно половые гормоны, расселись на полу и приступили к сомнительному развлечению.

Чего уж греха таить? Я очень рассчитывал воспользоваться ситуацией и завладеть нежными губами Беллы в настоящем пламенном поцелуе. Мне было плевать на то, что у нее есть парень, которому, по моему глубокому убеждению, сейчас следовало быть здесь, рядом со своей роскошной девушкой, но, раз его нет, то я охотно займу его место в этот вечер.

Первым, на кого указала моя бутылка, был Ник.

- Нам обязательно это делать? – Поморщившись, спросил я.

- Кто-то сомневается в своей сексуальности? – Лукаво произнес он. – Ну же, поцелуй меня! – Добавил он, выпятив свои пухлые губки и жеманно хлопая ресницами.

- Прости, ты не в моем вкусе. – Только и смог выдавить я.

Я все надеялся, что Белла быстренько попадет на меня, и тогда я смело сверну эту игру, но ее первый раз тоже выпал на Ника.

- Иди ко мне мой, медвежонок. – Проворковала она, выпячивая губки, совсем как он недавно.

- Фу. Оли, как ты это терпишь? – Не удержался я. Она, отлично поняв, что я имел в виду, со смехом ответила:
- Ничего не могу с этим поделать. Он даже мне не разрешает так себя называть. Это исключительно привилегия Беллы.

Я не знаю, сколько кругов мы сделали, вот только я уже перецеловал всех мужиков и не единожды, поклявшись себе, что при первой же возможности пойду в церковь на исповедь, чтоб покаяться и причаститься, уже почти отчаявшись пересечься с Беллой.

Мы уже решили сделать последний кружок, когда горло бутылки, которую раскрутила Белла, указала на меня. Я расплылся в довольной ухмылке, а вот она ехидно улыбнулась. Как я уже говорил, кругом были парочки, поэтому мы с Беллой, хотели мы того или нет, сидели рядом.

- Смотри, не прикуси мне язык, – жарко прошептал я ей на ухо, касаясь его своими губами.

- А кто сказал, что мы будем целоваться с языком? – Недоуменно спросила Белла.

- Я. – Ответил я и быстро припал к ее пухлым, мягким губам в диком, сминающем волю поцелуе. У нее просто не было шанса воспротивиться мне: ее губы распахнулись, охотно пропуская мой язык. Нервное ожидание, сладостное предвкушение всего этого вечера лишили меня остатков рассудка; сейчас я был сосредоточен только на губах девушки, которую почти с отчаянием прижимал к себе; мне было плевать на остальных присутствующих. Текила и лайм – таков был вкус нашего поцелуя, сначала быстрого, а потом томительно медленного.

- Кхе, кхе, – услышал я тихое покашливание Роба, голову которого готов был сейчас размозжить о гранитную столешницу кухонного гарнитура. Белла тут же отняла свои губы от моих и расцепила мои руки за своей спиной.

- Всё, Картер, прервались. – Строго скала она.

- В смысле, отложили? – С надеждой поинтересовался я.

- Нет, в смысле, конец, всё, хватит. – Она показала руками крест. Повисла тишина – все чувствовали себя неловко. Кроме меня – я был раздосадован.

- А почему ты меня так не целовал? – С наигранной обидой спросил Ник, пытаясь разрядить обстановку.

- Ник, по-моему, ты слишком много раз пересматривал «Горбатую гору». И это вообще какое-то извращение – мы же родные братья. – Ответил я, скривившись в отвращении.

- Я его понимаю, ты такой слаааденький, Мааайки. – В той же игривой манере произнес Бен, что и Ник. После этого начались шутки и приколы и о возобновлении игры не могло быть и речи.

Когда пришло время возвращаться домой, стало понятно, что я выпил достаточно, чтобы не садиться за руль – пришлось такси вызывать. Было бы абсурдным, если бы мы с Беллой поехали на разных машинах.

Как только мы расположились на разных концах заднего сидения автомобиля, началась новая игра. Как это бывает? Сначала один кладет руку рядом с собой, затем другой едва заметно, почти случайно касается ее. Это похоже на разряд тока, который на сотую долю секунды наполняет каждую клеточку тела наслаждением, превышающем даже восторг оргазма, но этот миг слишком краток. Вы продолжаете смотреть каждый в свое окно, как будто не замечая той магии, которая происходит в настоящий момент, но на самом деле боясь спугнуть ее, смотрите невидящим взором на город, который проносится мимо.

Ночь...Она сейчас почти так же осязаема, как тепло пальцев девушки, которых ты едва касаешься. Вы оба замираете, ожидая, пока другой примет решение, опасаясь отказа. Но вот вы решаете рискнуть, поддаться влиянию момента, забыть обо всем, что находится за пределами этого такси, забыть о самом такси и его водителе, и переплетаете свои пальцы, начиная сначала осторожно, а потом все более исступленно ласкать друг друга, но только пальцами и только пальцы, по-прежнему глядя в окно, а не друг друга, ощущая, как возбуждение внутри вас постепенно набирает силу и цвет, подобно бутону пиона – дивного, ароматного, чувственного цветка.

Такси подъезжает к вашему дому, и тебя заполняет страх. «Что сейчас? Она уберет свою руку? Очнется?» – задаешься вопросами ты. Но очевидно, что ее мысли заняты сейчас тем же самым, она тоже боится, что ты переборешь власть момента. Не расцепляя рук и не глядя в лицо друг друга, вы выходите из машины, расплатившись с таксистом, так же молча поднимаетесь в лифте, перед этим в качестве приветствия просто кивнув консьержу, потому что слова сейчас не просто излишне – они опасны, смертоносны в этот миг, для этого мига. Ты открываешь дверь квартиры, так как ее правая рука все еще надежно покоится в твоей левой.

И вот, переступив порог и оказавшись во власти полумрака квартиры, вы, наконец, всем телом подаетесь друг к другу. Твой язык в точности повторяет те же движения, что и ранее в такси твой большой палец на ее руке, она понимает это, ей это нравится. Ритм сбивчив, вы двигаетесь с разной скоростью: ты медленно развязываешь пояс ее плаща, а она с бешеной скоростью сбрасывает с тебя куртку. Это почти болезненное удовольствие – целовать ее губы, прикасаться к ее коже. Ее тихий стон не отрезвляет, а наоборот еще быстрее погружает тебя в пучину безумия, именуемого страстью. И дело не в том, что у тебя месяц не было женщины, главное, что женщина, которая сейчас в твоих объятиях – именно Белла. На вас обоих еще много одежды, но вы не спешите избавиться от нее тотчас же, ведь даже это кроет в себе непередаваемое удовольствие – медленно, участок за участком оголять партнера, чтобы покрывать поцелуем каждый миллиметр обнажающейся кожи. Впервые ты получаешь больше наслаждения от того, что даешь, а не получаешь.

Ты кладешь ее ногу себе на талию, она обхватывает тебя бедрами и ты, не отрывая своих губ от ее, почти не глядя по сторонам, относишь ее вглубь квартиры и усаживаешь на барную стойку, становясь между ее ног. Пуговицу за пуговицей расстегиваешь ее кофточку, прогладывая дорожку из коротких, влажных поцелуев к ее пупку. Затем целуешь ее плечо, ощущая ее горячие губы на своей шее, прихватываешь мочку ее уха, услышав очередной тихий стон, но это не может наскучить. Кончик ее носа, переносица, скула, лоб, бровь, веко – ты рисуешь ее портрет, копируешь его своими губами, в то же самое время, играя кончиками пальцев на ее спине, как на рояле, дивную мелодию. Ты впервые испытаешь возбуждение, в котором нет места похоти – только страсть, концентрированная, мощная, всепоглощающая. Эта страсть сминает тебя, порабощает, делает уязвимым, но ты счастлив, потому что в твоих руках сейчас то же самое испытывает Белла. Нега, хотя и бесконечная, но поделенная на двоих, разделенная между двумя.

- Я не должна. – Вот те самые слова, которые святотатственны в настоящий момент, они подобны выстрелу в спину. – Это неправильно, у меня есть парень, – шепчет она с той же мýкой в голосе, которая сейчас сдавила и твое горло.

- Почему, Белла? Здесь только ты и я. Понимаешь? – Также шепотом говорю я, пытаясь убедить ее, но не ради себя, а ради нас.

- Это неправильно. Нет. – Она пытается высвободиться, и даже то, что делает она это с явной неохотой, не может служить достаточным утешением для тебя. Ты отпускаешь ее, не из страха получить очередной удар в пах, а признавая ее право.

Что ты испытываешь сейчас? Разочарование? Нет. Горечь. Горечь, потому что никто и никогда не хранил тебе такой верности, и...восхищение. Белла заслуживает того, чтобы ей восхищались.

Вы по-прежнему не зажигаете свет и все так же молча разбредаетесь по своим комнатам, чтобы уснуть там в одиночестве