Love me now

Юнги проснулся с приятным теплом под правым боком. Он опустил взгляд и удивился когда увидел, что Чимин проснулся.

— Чимини? — спросил он шепотом, и маленькие карие глазки посмотрели на него снизу вверх. Они были остекленевшими и ошеломленными. — Ты в порядке, детка?

Омега закрыл глаза, медленно кивнул и прижался к альфе. Часы на прикроватном столике показывали 11 утра, и Юнги решил, что им пора вставать. Как только он начал двигаться, Чимин издал пронзительный вой, который заставил старшего застыть на месте. Это заставило альфа-инстинкты защищать и успокаивать, но Юнги знал, что ему нужно поднять Чимина.

— Нам нужно поесть, Чимин. Уже поздно, — сказал он, пытаясь медленно усадить подростка, понимая, что тот находится в каком-то подпространстве и не хочет напрягать его в таком уязвимом состоянии.

Чимин снова заскулил, становясь все громче по мере того, как его передвигали. — Пошли, пора вставать, — сказал Юнги, легонько похлопав его по бедру. Омега всё ещё пытался лечь обратно, так что Юнги слез с кровати и потянул омегу к краю, что бы было легче того поднять.

Юнги бы разозлился, если бы не начал умиляться с Чимина который притворился мёртвым, чтобы не вставать. Ещё вчера Намджун принёс пушистое одеяло Чимина, которым они укрыли его, когда укладывали спать, поэтому Юнги воспользовался им, завернув мальчика и подняв его на руки.

Чимин обвил своими маленькими ручками шею Юнги, когда его несли в гостиную. Казалось, между некоторыми альфами возникло некоторое напряжение, но все они смягчились, когда увидели маленького подростка, цепляющегося за Юнги.

Джин решил начать готовить завтрак, так как они все поздно проснулись и еще не ели. Юнги сидел на диване с Чимином на коленях, и когда старший альфа проходил мимо, он нежно взъерошил грязную копну розовых волос, улыбаясь мило надувшемуся Чимину.

Вскоре подошли и остальные, желая проверить самочувствие подростка. — Как поживаешь, Чимчим? — спросил Тэхён, поглаживая нежную щеку омеги.

— Мм, хорошо, — пробормотал Чимин, наклоняя голову ластясь прикосновению и хватая запястье Тэ своей крошечной рукой, играет с браслетом.

— Ты помнишь, когда мы их делали? — спросил стоящий сбоку Чонгук, задирая рукав, чтобы показать свой, и одновременно опуская рукав Чимина.

Другие знали, что у Тэ и Чонгука были одинаковые браслеты разных цветов, но они думали, что это просто потому, что они были близкими друзьями. Они не понимали, насколько это важно, пока не заметили, что у Чимина тоже есть такой.

— Чтобы мы могли быть вместе, даже когда не рядом друг с другом, — сказал он таким тихим голосом, что у старших защемило сердце.

Трогательный момент был испорчен громким стуком в дверь, от которого даже Намджун подскочил, прежде чем открыть её. Чимин так испугался, что натянул на голову пушистое одеяло, в которое был завёрнут и прижался к груди Юнги как можно ближе.

— Мин Юнги здесь? Он не отвечает на мои звонки всё утро, — сказала женщина, и Юнги громко застонал, узнав её голос. Чимин посмотрел на него из-под одеяла таким взглядом, что Юнги мог бы поклясться, будто мальчик был ужасно напуган.

— Это мой босс, — прошептал альфа, и испуганный взгляд омеги тут же исчез. — Мне нужно встать, детка, — сказал он. Чимин разочарованно надул губы, но позволил передать себя Тэхёну.

Намджун отступил в сторону, и Юнги поприветствовал её, изо всех сил стараясь скрыть своё разочарование и раздражение в его голосе:

— Алло? Неужели? И это все, что ты можешь сказать? Я звоню тебе уже несколько часов. Нам нужен кто-то, кто смог бы взять управление баром сегодня вечером, — сказала бета.

Юнги обычно выступал на сцене только в выходные, а работал в баре только в будние дни. Он уже собирался сказать ей, что сегодня у него выходной, когда их прервал высокий голос. — Джису онни?

Глаза беты расширились, когда она посмотрела через плечо Юнги. — Чимин?

— ОННИ! — закричал Чимин, чуть не опрокинув Юнги и бросившись в объятия пожилой женщины.

Хосоку не понравилось, что кто-то, кроме них, прикасается к Чимину, но ещё больше ему не понравилось, что омега называет её «Онни».

Джису прижала мальчишку к своей груди, прежде чем отступить назад, обхватила его лицо ладонями и начала крутить его голову в разные стороны, что бы рассмотреть его. — Ах, Чимини, ты уже совсем взрослый! Ты заставляешь меня чувствовать себя такой старой, — сказала она.

— Вы двое знаете друг друга? — в замешательстве спросил Юнги.

— О да, мы очень хорошо знаем друг друга, не так ли? — спросила она, и омега захихикал, когда она мягко «щёлкнула» его нос.

Альфы чувствовали растущее раздражение, когда бетта продолжала касаться их мальчика, проводя руками по его плечам и комментируя, насколько он теперь большой.

— Откуда вы знаете друг друга? — спросил Намджун, заставляя себя открыть рот, чтобы не говорить сквозь стиснутые зубы.

— Я знаю его с самого детства. Я дружила с его родителями и заботилась о нём в течение нескольких месяцев после того, как они были убиты, прежде чем он был взят под опеку. Я еще не была замужем, поэтому не смогла его усыновить, и к тому времени, когда я вышла замуж, он был переведён в другой сиротский приют, — сказала она.

Она, казалось, собиралась продолжить, но снова отвлеклась на мальчика:

— Я так долго искала тебя. Я так по тебе скучала.

Пока она крепче обнимала Чимина, шепча о том, как соскучилась, остальным оставалось только обдумать всю информацию, которую они только что получили.

Чимин был сиротой и в какой-то момент попал в сиротский приют. Это имело смысл, почему он был так связан именно с этой областью уголовного правосудия, которую изучал.

Чтобы им не пришлось разговаривать в коридоре, альфы неохотно пригласили Джису войти. Юнги никогда не видел её такой восторженной, восхваляющей достижения Чимина. Глядя на то как мальчик принимал комплименты, альфы начали ревновать. Они поблагодарили небеса, когда Джису сказала, что ей пора уходить, но не слишком обрадовались, когда она обменялась номерами с омегой, пообещав поговорить позже.

— Позаботься о нем, или тебя уволят, — немного угрожающе прошептала бета на ухо Юнги.
Альфе с трудом удалось скрыть своё раздражение,
— Конечно!

Джису еще раз крепко обняла Чимина перед уходом, едва попрощавшись с кем-то, кроме подростка. — Кен и Юна гордились бы тобой. — сказала она, и Чимин грустно улыбнулся.

Как только она ушла, Хосок поднял омегу, втирая в него свой запах. Естественный клубнично-ванильный аромат Чимина был заглушен цитрусовым ароматом женщины, и Хосоку это не понравилось. Когда он почувствовал, что Чимин достаточно укрыт его запахом, он передал мальчика Намджуну, который сделал то же самое, прежде чем передать его Чонгуку, и так далее, пока они все не оставили свой запах на теле омеги.

Чимин оставался пассивным во время всего этого, позволяя альфам маневрировать им, как они хотели, без возражений. После того, как Джин почуял его запах, он вернулся к приготовлению завтрака, прерванный женщиной.

Сидя вместе за кухонным столом и уплетая знаменитые блины Ким Сокджина, они видели, что Чимин становится всё более и более озабоченным. Джису раскрыла что-то личное, что Чимин пытался сохранить в тайне, и теперь он чувствовал себя виноватым за то, что скрывал это. Он не смог проглотить ни одного блина и принялся мыть посуду, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей.

В какой-то момент Чимин почувствовал, что начинает паниковать, думая о том, сердятся ли альфы на него за то, что он не рассказал им о своём прошлом, и сейчас омеге было тяжело вынести нахождения со всеми альфами в одной комнате. Встав на цыпочки он потянулся к сушилке, чтобы поставить последнюю тарелку, затем он направился в свою комнату.

Он вздрогнул, почувствовав прикосновение на своем плече. Чья-то рука обняла его за талию, и вместо того, чтобы успокоить, он почувствовал, что она удерживает его. Омега вывернулся из захвата, повернувшись лицом к Тэхёну, который, казалось, был немного обижен тем, что Чимин не позволил ему прикоснуться к нему.

— Они хотят поговорить с тобой, Чимини.

Мысль о разговоре с альфами вызвала у омеги неприятные ощущения в животе. — Ты можешь рассказать им о моих родителях, больше ничего, — сказал он, уходя прежде, чем Тэхен успел ответить.

Он закрыл дверь в свою комнату, лег на кровать и свернулся калачиком, проклиная себя за то, что забыл своё любимое одеяло, и молясь, чтобы альфы поняли, почему он не был открыт.

______________

Тэхён вернулся в гостиную, стиснув зубы. — А где Чимин? — спросил Джин.

— Он не захотел говорить, — сказал Тэ, — Но сказал, что я могу говорить за него.

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Хосок спросил: — Что случилось с его родителями?

Чонгук прервал Тэ, прежде чем тот успел ответить, гнев и паника смешались на его лице. Они поклялись никогда не выдавать тайну своего друга, и он не хотел нарушать это обещание.

— Все в порядке, Чимин сказал, что я могу им сказать, — успокоил младшего альфу Тэ. — Когда Чимину было четыре года, его отец служил полицейским в Пусане. Он расследовал двойное убийство, и убийца каким-то образом узнал, где он живет. Он ворвался и… — он замолчал. — Мать Чимина спрятала его в чулане, но он видел, как все произошло. Я думаю, он думает, что вы злитесь на него за то, что он не сказал вам.

Чонгук грыз ногти, в то время как другие альфы уставились на Тэ, их челюсти буквально отвисли от того ужаса что пришлось увидеть их маленькому Мини. Их сердца болели за омегу, за травму, которую он перенес, и за то, что он действительно верил, что они когда-нибудь расстроятся из-за того, что он не хотел поднимать что-то настолько болезненное.

Хосок поднялся со своего места и пошел по коридору, к комнате Чимина. Он открыл дверь, и мальчик подпрыгнул, мгновенно сев. Альфа чувствовал тревогу в запахе подростка, но она начала спадать, когда он обнял младшего.

— Мы никогда не сможем сердиться на тебя за что-то подобное, ангел, — прошептал он Чимину в волосы, целуя его в макушку и крепко прижимая омегу к груди. В дверях он увидел Намджуна, Джина и Юнги. Комната была слишком тесной, чтобы все они могли удобно разместиться, поэтому Хосок поднял подростка и понес его обратно в гостиную.

Они осыпали маленького мальчика нежностями, нашептывая ему маленькие утешения и уверяя, что они не злятся на него. Чимин быстро вытер слёзы с глаз, не желая плакать перед ними во второй раз менее чем за 24 часа. Хосок поцеловал его в мокрую щёку, а Чимин уткнулся лицом в шею мужчины.

Они расположились так, чтобы все были как можно ближе к нему, каждый из них имел с ним какой-то физический контакт. Несколько недель назад им было бы ужасно неудобно находиться так близко друг к другу, но теперь, пока Чимин был рядом, они нисколько не возражали.

_____________________

На следующий день, когда Чимин был на воскресном занятии, а Тэ и Чонгук вышли из квартиры, они воспользовались возможностью узнать больше информации. Джин, Хосок и Намджун собрались вокруг Юнги, пока он искал «офицера, Пак Кена» на своем компьютере.

Они нашли несколько статей и, открыв одну, увидели фотографии родителей Чимина. Он был точной копией своей матери, если не считать цвета глаз отца. Там была еще одна фотография Кена в форме, с маленьким ребенком на руках, в котором они узнали Чимина.

Ужасные подробности описанные в статье заставили их желудки перевернуться. "В прошлое воскресенье офицер Пак Кен и его жена Ли Юна были найдены мертвыми в своем доме в Пусане. Подозреваемый, Ким Дуньян, был замечен выходящим из дома, весь в крови, после того как зарезал офицера Пака и выстрелил Мисс Ли в голову. Он был арестован после звонка соседа и в настоящее время находится под стражей".

Чимин видел, как это произошло. Он видел, как его отца зарезали, а мать застрелили, и все же слушал, как они ворчат о таких незначительных вещах, как оценки и учителя, никогда не упоминая об ужасах, свидетелем которых он был.

В другой статье подробно излагался приговор. Средний срок наказания за убийство составлял 12 лет, но поскольку это было двойное убийство, он был приговорен к 24 годам. К двум предыдущим совершенным убийствам добавились еще 24, и с множеством других обвинений он был приговорен в общей сложности к 86 годам.

В следующей статье сообщалось, что Дуньян был убит другим заключенным, родственником одной из его жертв, всего через два года после отбытия наказания.

Юнги надеялся, что он сгорит в аду.

______________________

После этого Чимин начал открываться им. Понемногу, но все же это уже что-то. Он начал давать им понять, что чувствует себя неловко, вместо того чтобы отстраниться от разговора. Они делали всё возможное, чтобы уважать его личную жизнь и дать ему понять, что он может говорить с ними так свободно, как захочет.

Когда они с Джином отправились за чистящим средством после того, как Намджун каким-то образом сжёг кастрюлю с тушеным мясом, они шли бок о бок по дороге. Там было меньше народу, чем обычно, но старший заметил, что омега нервничает.

— Джин хён? — спросил он так тихо, что альфа лишь чудом услышал его.

— Да?

Чимин закусил губу, привлекая внимание Джина. — Можно я возьму тебя за руку? — спросил он, и его щёки залились ярким румянцем.

Джин широко улыбнулся. Боже, этот ребёнок был восхитителен.

Он протянул Чимину свою маленькую, невероятно мягкую руку. Джин всегда ненавидел собственные руки. То, как его пальцы вытягивались и сгибались в ненормальные формы, заставляло его чувствовать себя неловко. Чимин заметил это и спросил через день или два после того, как они встретились. Джин полностью ожидал, что подросток будет напуган, но когда он показал их ему, Чимин был поражен.

Впервые в жизни вместо того, чтобы получать заявления типа «это так странно» или «фу, как ты это делаешь? — Джин, они действительно хорошенькие.

Сбитый с толку, он спросил, что имел в виду Чимин. Омега улыбнулся ему, переплетая свои маленькие пальцы с пальцами Джина.

— Они похожи на лебедей. Это значит, что ты уникальный человек, Ким Сокджин. Не слушай никого другого, я думаю, что они прекрасны, — сказал он с полной уверенностью.

Джин чуть не расплакался, когда услышал это. Он Чимина не более 48 часов, но мальчик каким-то образом сумел проникнуть прямо в сердце Джина.

Теперь, когда подросток держал его за руку, Джин чувствовала себя так хорошо, что даже не хотел отпускать его, когда они ходили по магазинам. Однако когда ему пришлось заплатить за продукты, пришлось отпустить руку младшего, от чего Джину хотелось чуть ли не плакать.

Но ему не пришлось долго горевать, так как Чимин снова схватил его за руку, когда они возвращались в квартиру. Джин не смог удержаться, чтобы не рассказать о их прогулке с подростком, позже той же ночью Юнги, отправив ему эсэмэску с другого конца комнаты, пока Чимин сидел на коленях у Чонгука.

Чонгук и Тэ боролись изо всех сил. Чимин уже не был тем ребенком, которого они знали. Он так вырос за два с половиной года, прошедших с тех пор, как они уехали в колледж. Было неправильно считать его таким привлекательным, но они не могли справиться с чувством желания.

Когда все вернулись домой и обнаружили, что Чимин и Хосок практикуют свои танцы, они думали, что у них будут чертовы аневризмы, когда Чимин полностью погрузился в танец, показывая прекрасные движения и растяжку, которые заставили даже Хосока замереть, несмотря на то, что он видел это много раз.

В университете ежегодно проводятся показательные выступления студентов по программам исполнительского искусства. Юнги всегда отказывался, предпочитая выступать в баре, а не перед своими сверстниками. Исполнители всегда звучали лучше для зрителя после пары рюмок.

Чимин стал его маленьким фанатом после того, как Юнги сводил его в бар. Он никогда не приглашал своих соседей по комнате, но Чимин был исключением. Юнги беспокоился, что ему может не понравиться рэп или музыка, но когда он оказался на сцене и немного прищурился, чтобы разглядеть Чимина, то увидел широкую улыбку на лице мальчика.

Юнги никогда не думал, что его можно за что-то похвалить, пока Чимин не начал возбужденно болтать о том, какой он удивительный. Неподдельный трепет на лице подростка заставил Юнги покраснеть и постараться скрыть улыбку.

С тех пор он позволял Чимину ходить вместе с ним в бар, всякий раз когда не был загружен домашней работой. В старших классах нагрузка Юнги на учебу значительно уменьшилась, несмотря на то, что у него был один основной предмет, а у Чимина-два с половиной.

В конце концов омеге пришлось брать два рюкзака, потому что его книги не помещались в один. Было смешно смотреть на Чимина, который пытается идти по прямой, неся на каждом плече по огромной тяжёлой сумке. Это делало его ещё меньше, чем обычно, и альфы сжалились над ним, неся один из портфелей на свои занятия, даже если им не нужно было быть в кампусе.

Они были так восприимчивы к ребёнку.

Когда настал день выступления, все они гудели в предвкушении.

Танец Хосока был первым, и хотя они наблюдали за его выступлением раньше, они были впечатлены, увидев, что он улучшился. Он уже не казался таким робким, как в первые два раза. (На первом курсе он чуть не потерпел крах.) Он не пропустил ни единого такта, раскачиваясь всем телом в такт музыке.

Хосоку пришлось скрыть усмешку, когда он заметил Чимина в зале. Он, должно быть, выскользнул из-за кулис, чтобы увидеть его, и когда представление закончилось, Чимин аплодировал-единственное, на чем он мог сосредоточиться. Он поклонился и помахал зрителям, но так и не смог отвести глаз от Чимина, подмигнув ему.

Когда он начал спускаться со сцены за занавес, то увидел, как Чимин бросился к выходу. Запыхавшегося Хосока коротко поздравили другие одноклассники. Прежде чем он успел открыть бутылку с водой, его руки обняли визжащего от восхищения Пак Чимина.

Впервые за долгое время Хосок почувствовал гордость за себя, когда Чимин оживленно подпрыгнул, восклицая от удовольствия. (Возможно, Чимин забыл упомянуть, что он был чрезвычайно возбужден, наблюдая за Хосоком, но никто другой не должен был знать об этом.)

Они разговаривали друг с другом, время от времени поглядывая на монитор на стене, который был подключен к камере из технической будки, которая показывала всю сцену целиком. Они не рассказали остальным о подробностях выступления Чимина, поэтому Хосок решил присоединиться к ним в толпе, чтобы понаблюдать за их лицами.

Юнги коротко сморщил нос, когда Хосок случайно провел потной кожей по руке старшего альфы, оставив ее слегка влажной и липкой.

Главные огни снова погасли, оставив лишь слабое голубое свечение огней за сценой. Два силуэта шли по ней, один большой и высокий, держа за руку того, что поменьше, ведя его за собой.

Когда главный свет снова зажегся, высокий, Юнсу, обнимал Чимина за талию. Подросток был одет в тонкую бордовую толстовку с капюшоном и обтягивающие черные шорты из спандекса, которые демонстрировали его накаченные бедра и круглую задницу.

Что действительно привлекло их внимание, так это черная повязка, закрывающая его глаза.

Заиграла музыка, и у них отвисла челюсть, когда они смотрели, как тело Чимина двигалось, словно жидкость, легко втекая в каждое движение, в каждый изгиб и поворот. Казалось, он всегда точно знал, где находится его напарник, хотя и не мог видеть.

У меня такое чувство, что двое против одного.
Я уже борюсь с собой, так что же ещё?
Зеркало-это спусковой крючок, а твой рот-пистолет.
К счастью для меня, я не один такой.

Толпа ахнула, когда Юнсу подбросил Чимина высоко в воздух, альфы почувствовали, что их сердца остановились на мгновение, прежде чем подросток приземлился в мягком перекате. Независимо от того, сколько раз Хосок видел их тренировки, он всегда чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.

Если бы они знали, что Чимин был акробатическим гимнастом, они могли бы подготовиться немного больше, когда Чимин переворачивался в воздухе.

Несмотря на все это, Чимин оставался таким же элегантным, как и в начале, а когда танец закончился, они могли описать только два слова, которые они только что видели.

Чертовски эротично.

То, как Чимин танцевал, демонстрируя свою гибкость и контроль над каждым движением, даже в воздухе, заставило некоторых из них пошевелиться в своих креслах, пытаясь остановить феромоны, которые угрожали вырваться из их тел.

То, что он был с завязанными глазами, делало его ещё более возбуждающим.

Юнсу поклонился первым, наслаждаясь аплодисментами. Когда Чимин поклонился, шестеро альф были почти оглушены радостными криками. Они никогда не видели такого высокого уважения к омеге. Артисты на сцене соединили руки, подняв их как можно выше с учетом разницы в росте, а затем поклонились.

Ни одно из следующих выступлений не собрало даже (отдаленно) близко к тому количеству аплодисментов, которое получил Чимин с его напарником.

С непонятной смесью возбуждения и гордости, альфы последовали за толпой, когда шоу закончилось. В коридорах собралась небольшая толпа, и сквозь толпу можно было различить проблески пастельно-розовых волос.

Им пришлось подождать несколько минут, пока Чимин наконец не вышел из толпы. Он переоделся в обтягивающие черные джеггинсы с розовыми конверсами и толстый светло-серый свитер с персонажами из фильмов студии Ghibli.

Резкий контраст между милотой сейчас и сексуальностью на сцене заставлял их сомневаться в жизни.

— Я хорошо справился? — робко спросил он, озабоченно сдвинув брови и поигрывая ручонками в рукавах.

— Хорошо? — Тэхён вытаращил глаза.

— Чимини, это было потрясающе!

Лицо Чимина озарилось опасно милой улыбкой. (Серьезно, когда-нибудь это кого-нибудь убьёт.)

Они пошли на ужин, чтобы отпраздновать успех двух танцоров, приветствуя их обоих как блестящих исполнителей. Официант несколько раз взглянул на Чимина, глядя на подростка, даже принимая заказы других.

Он попытался скрыть это ещё больше, когда столкнулся с гневными взглядами шести альфа-мужчин.

В конце концов, Чонгук надел на мальчика свою кожаную куртку, не желая, чтобы кто-то ещё глазел на омегу. Конечно, Чимин знал, он просто игнорировал это и молился, чтобы остальные тоже.

Он уже привык к этим взглядам. У него был целый список плохих приёмов, используемых на нем. Но, в конце концов, Чимин решил, с кем он хочет лечь в постель, и не колеблясь стал бы защищаться.

Он не позволит себе снова оказаться беспомощным.

Тэхён так много говорил о десерте, что в конце концов они заказали несколько блюд, просто чтобы заткнуть ему рот. Чимин не обращал внимания на тот факт, что причина, по которой Тэ хотел получить десерт, заключалась в том, чтобы он попробовал его, так как он знал о том что омега является сладкоежкой.

Чимин обнаружил, что его кормят кусочками каждого блюда, удивляя Чонгука, тем что не протестовал. Чимин всегда старался быть как можно более независимым, позволяя кормить себя кому-то другому, и никто, кроме Тэ, не понимал, что это значит.

Альфы же смотрели, как губы омеги обхватывают ложку, не подозревая, как безумно это сводит их с ума. Они снова начинали чувствовать себя подростками из-за бесчисленного количества раз, когда их заводили самые простые действия.

Альфьи сердца буквально расстаяли, когда мальчик мило сморщил свой маленький носик после того, как откусил кусочек несладкого шоколада, съежившись от горечи. Джин состроил такую же гримасу (хотя и не такую милую, по мнению других альф), когда тоже откусил кусочек, но это стоило того, чтобы услышать хихиканье Чимина.

Расплатившись, они направились обратно в квартиру. Тэ гонялся за подростком вокруг фонтана после того, как у него украли телефон из кармана, и он этого не заметил, пока Чимин не поднял его и не помахал перед ним.

Старшие были действительно впечатлены тем, как легко Чимин мог воровать. Они решили создать игру, в которой Чимин должен был снять как можно больше вещей с их лица, прежде чем его поймают.

Чимин начал показывать Намджуну «волшебный трюк», отвлекая его внимание так сильно, что к концу трюка он потерял свой телефон, шарф, кредитную карточку и шляпу.

В то время как Намджун отмахивался от поддразниваний, которые он получал от других, он чувствовал себя обескураженным, что позволил себе так отвлечься. Казалось, почувствовав разочарование парня, Чимин схватил его за руку и игриво потянул за собой, пока они продолжали свой путь домой.

Как только они вернулись в квартиру, они пожелали друг другу спокойной ночи, все они обняли Чимина (и украдкой поцеловали в макушку), прежде чем отправиться в свои комнаты.

Хосок немедленно прыгнул в душ, не желая спать в застарелом поту. Намыливая тело мылом, он не мог отделаться от образа Чимина, танцующего в его голове. Он пытался остановить это, изо всех сил стараясь думать обо всем непривлекательном, но ничего не получалось, и в конце концов он обхватил себя рукой.

Он застонал от этого ощущения, представив, что это была меньшая, более мягкая рука Чимина. Это был не первый раз, когда у Хосока возникали подобные фантазии, и, вероятно, не последние. Омега проник в сознание Хосока и не хотел уходить.

С тех пор как появился подросток, Хосок не мог даже взглянуть на кого-то еще. Мысль о прикосновении к кому-то, кроме Чимина, казалась чем-то неправильным.

Порно уже даже не доставляло удовольствия.

Он прислонился головой к стене, позволяя воде стекать по его спине, пока он содрогался в оргазме, громко задыхаясь.

Черт, он облажался.

Без его ведома, у нескольких других участников были похожие «проблемы» одновременно.

Чонгук скользнул руками под себя, придавливая их, чтобы не дотронуться до своего бушующего стояка, лежа в постели. Он был полон вины. Он не должен был так относиться к мальчику, которому практически помогал воспитывать.

Он и Тэ были теми, кто латал его всякий раз, когда он был слишком ранен, чтобы сделать это самому, они держали его, пока он рыдал и умолял о чем-то, что помешало бы ему вернуться «домой.»

Он не должен хотеть претендовать на него. Он не должен хотеть быть альфой Чимина. Он должен только хотеть быть альфа-другом Чимина.

Чимин был его <b>другом</b>.

Его друг, при мысли о котором он внезапно обнаружил, что мастурбирует. Он даже не осознавал, что начал трогать себя, пока не зашипел от трения.

Чонгук никогда не умел держать себя в руках.

Юнги было немного лучше. Он сумел удержаться от того, чтобы прикоснуться к себе хотя и не перестал воображать.

Представляя губы Чимина. Милые пухлые щечки Чимина. Красивые, невинные глаза Чимина. Однако танец, который он видел раньше, заставил его задаться вопросом, насколько невинен Чимин на самом деле. То, как он двигался, не соответствовало его милому облику, и Юнги это сразу понял… Чимин не был таким чистым и невинным, каким казался.

_____________________

Стресс от промежуточных экзаменов вызвал много споров. Однажды вечером во время ужина между Джином и Чонгуком вспыхнул скандал. Чимин сидевший между ними, почувствовал себя явно неуютно, когда их громкость возросла.

Джин, который, как известно, бывал несколько эмоционален, когда злился, вскинул руку. Чимин вздрогнул так сильно, что упал бы со стула, если бы Юнги не стоял позади него, собираясь отодвинуть его от этих двоих.

Выражение ужаса на лице подростка разбило сердца альф, и Джин снова и снова извинялся. Даже когда Чимин сказал, что на самом деле он не сделал ничего плохого, что это была просто реакция на него, Джин все еще чувствовал себя виноватым.

После этого инцидента они решили, что если будет драка, кто-нибудь возьмет Чимина на прогулку и уведёт подальше от конфликта.

Они знали, что это была щекотливая тема, чтобы спросить, почему Чимин был так напуган, это было очевидно по тому, как омега (и два самых молодых альфы) напрягались всякий раз, когда поднималась эта тема. Судя по имеющейся у них информации, они подозревали, что что-то случилось либо в одном из детских домов, где жил Чимин, либо в приемной семье.

В любом случае, они хотели выяснить, кто, черт возьми, причинил боль их драгоценному мальчику.

_________________

Они все еще удивлялись, видя множество разных сторон Чимина. Одна из его сторон была дерзкая и упрямая, которая редко подчинялась воле других. Вторая же была мягкой и  нежной, которая умиляла всех вокруг него.

А еще была озорная сторона.

Не обращая внимания (а может, и обращая) на хаос и сексуальное расстройство, которые он вызывал, Чимин расхаживал по квартире в обтягивающей одежде. В холодную погоду в их доме обычно включали отопление, поэтому, пока все они отдыхали в футболках и боксерах, Чимин носил короткие шорты, которые обхватывали его зад, как будто это была вторая кожа, заставляя альф сомневаться в своей морали.

Тэ, Чонгук, Джин, Юнги и Хосок сдавали экзамены в одно время, предоставив Чимина и Намджуна самим себе, так как их экзамены были назначены на другой день. Тогда парни  решили вместе посмотреть фильм. Чимин смотрел не так уж много фильмов до того, как как начал жить здесь, так что альфы обязали обучить его различным жанрам.

Он сидел на коленях у Намджуна, а тот обхватил его руками за талию. Лицо Намджуна покраснело, когда подросток начал ерзать в поисках удобного положения.
Испугавшись, что Чимин заметит «проблему», растущую у него между ног, Намджун схватил мальчика за бедра, чтобы остановить его. — Сиди спокойно, — сказал он.

Он был удивлен, когда Чимин внезапно повернулся и оседлал его. Он тяжело сглотнул, когда Чимин наклонился ближе, — Ты хочешь, чтобы я помог тебе с этим, хен?

Если у Намджуна и были какие-то сомнения относительно того, что предлагал Чимин, они исчезли в тот момент, когда омега вновь поерзал на бедрах старшего.

— Чимини, — выдохнул он. Несколько недель Намджун изо всех сил старался держать себя в руках, но его сила воли тут же сломалась, когда мягкие губы прижались к его губам.

Он резко схватил подростка, притягивая его ближе и углубляя поцелуй. Его член дернулся от легкого всхлипа, который он услышал. Чимин прикусил губу, заработав предупреждающее рычание альфы.

Чимин отстранился от него, и Намджун забеспокоился, что напугал мальчика, пока не увидел, как Чимин опустился перед ним на колени.

— А можно? — спросил омега, положив свои маленькие руки на бедра Намджуна и глядя с надеждой.

Не в силах вымолвить ни слова, Намджун кивнул. Быстрые пальцы расстегнули его шорты, и он застонал, когда Чимин обхватил своей крошечной рукой член альфы. Или, по крайней мере, попытался обхватить его рукой. Член был слишком велик, чтобы Чим мог полностью охватить его. Когда он был полностью освобожден от белья, Намджун увидел, что Чимин облизал губы, а потом наклонился вперед и облизал полоску на нижней стороне.

Намджун застонал от этого ощущения, наблюдая, как розовые губы обхватили головку его члена. Чимин слегка посасывал, проводя языком по щели, наслаждаясь соленым вкусом преякулята.

Наклонив голову, Чимин расслабил щеки, позволяя слюне стекать вниз и покрывать остальную часть члена Намджуна. Альфа издал громкий вздох, когда Чимин внезапно принял всю его длину в свое горло.

Он вцепился Чимину в волосы, чем заслужил жалобное хныканье. Чимин покачал головой, время от времени откидываясь назад, чтобы провести своим искусным языком вокруг головки, прежде чем снова опуститься вниз, взяв его до самого основания и контролируя рвотный рефлекс, насколько это было возможно.

Намджун начал верить, что омега должно быть какое-то волшебное существо, ведь обычный человек не может иметь такого прекрасного рта и таких навыков, которые были у Чимина.

Он решил, что Чимин навсегда останется его маленькой феей.

Он был слишком поглощен наблюдением за тем, как губы Чимина обхватили его член, чтобы услышать звук открывающейся двери. — Эй, мы дома! Где ты… — Хосок замер в дверях гостиной.

Вскоре еще четыре пары глаз оглядели тело Намджуна, расширяясь от шока при виде открывшейся перед ними сцены. Чимин остановился на секунду, остановившись только для того, чтобы помахать им и дьявольски ухмыльнуться, прежде чем снова обратить свое внимание на Намджуна, который все еще не отводил взгляда от подростка, хотя и знал, что остальные были там.

Они хотели разозлиться, накричать на Намджуна за то, что произошло, но феромоны, исходящие от омеги, затуманили разум, и они обнаружили, что сидят и наблюдают. Чимин, поняв, что теперь у него есть зрители, наклонился вперед, чтобы выставить свою задницу еще дальше, наслаждаясь несколькими стонами, которые он услышал.

Хватка на его волосах усилилась, и он замычал от легкой боли. Его вибрация заставила Намджуна поджать бедра, на мгновение потеряв контроль и заставив Чимина задохнуться. — Черт, черт, извини, Чимин, — сказал он.

Чимин отстранился, приподняв бровь, — Мне понравилось. Ты должен сделать это снова, — сказал он и усмехнулся, глядя на отвисшую челюсть Намджуна.

Он снова взял член Намджуна в рот, наклонив голову в хватку альфы на его волосах и сигнализируя ему, чтобы он взял верх. Намджун начал мягко толкаться, но быстро стал грубеть.

Чимин невинно взглянул на него сквозь мокрые ресницы, когда он заплакал, задыхаясь и давясь каждой парой толчков. Намджун время от времени отстранял его, чтобы дать ему отдышаться, наклонялся, чтобы поцеловать его один раз, прежде чем направить его обратно к своему члену.

— Чимин, — попытался предостеречь его Намджун, чувствуя, что приближается. Он снова потянулся, чтобы оттащить подростка, но Чимин покачал головой, взявшись за него и посасывая. Намджун зарычал, когда кончил в горло Чимина,который все послушно  проглотил.

Чимин даже не успел вдохнуть полной грудью, как его подняли с колен и практически швырнули на диван. Тяжелый груз упал на него сверху, придавив к обивке дивана. — Чимини, — простонал Тэхен, протискиваясь между бедер мальчика.

Омега тяжело дышал, когда Тэ атаковал его шею, целуя и посасывая, оставляя маленькие следы. Тершись о подростка, Тэхен наслаждался стонами, которые он извлекал из маленького тела под собой.

Сталкиваясь своим бугорком с бугорком альфы, Чимин издавал все более и более высокие звуки, изящно выгибая спину, когда он кончил с громким криком. Он заскулил от перевозбуждения, а Тэ продолжал вращать бедрами, подтягивая рубашку вверх и проводя пальцами по гладкой коже живота.

— Ах, Чимини, — выдохнул Тэ, когда почувствовал, как рука Чимина скользнула между ними к его члену, размазывая большое количество преякулята по всей длине, чтобы предотвратить любое трение, в то время как он скользил рукой вверх и вниз, применяя  нужное количество давления, чтобы свести Тэ с ума.

Вцепившись в руку мальчика, альфа пробрался к обнаженному животу Чимина. Он не ожидал, что крошечный укус, который он сделал в ключицу Чимина, отправит омегу в новый оргазм, сильные бедра сжались вокруг его талии.

— Чимин, мы можем… — Джин прервал его кивком головы, зная, чего они хотят. Он выскользнул из-под Тэхена, каким-то образом сумев использовать свои дрожащие ноги ровно настолько, чтобы приблизиться к центру комнаты.

Опустившись на колени, он откинул голову назад. Джин, Юнги, Хосок и Чонгук стояли вокруг него, надрачивая себе, а Чимин послушно стоял неподвижно. Он открыл рот и высунул язык, чтобы попытаться поймать что-нибудь, как один за другим, кончали на его лицо.

Они отступили назад, чтобы полюбоваться открывшимся им образом. Чимин тяжело дышал, стоя на коленях и весь в сперме, губы распухли, покраснели, глаза блестели.

Чимин использовал палец, чтобы собрать немного спермы на своем лице, поднося ее ко рту и высасывая начисто, вызвав стон у нескольких из альф. Намджун почувствовал, что снова возбуждается, но сдержался, больше беспокоясь о Чимине.

— Ты в порядке, Минни? — спросил он, приподнимая подбородок мальчика, чтобы тот посмотрел. Чимин кивнул, прикусив губу делая вид, что он не покрыт спермой.

— Давай приведем тебя в порядок. Нам нужно немного поболтать.