Не гневите попугая!

 Сидел я и все думал о произошедшем. Смущение уже ушло, и остались трезвые мысли. И вот что пришло в мою больную голову. Произошедшее сегодня утром можно считать, как то, что Гирол тоже ко мне неравнодушен? Хотя, это не совсем верная трактовка. Неравнодушен то он ко мне был с самой нашей первой встречи, правда, тогда он желал меня пожарить на вертеле. Можно ли мне думать, что... Блин, я не могу это сформулировать, меня снова одолевает смущение! Так, Кирюша, возьми себя в руки, ты мужик или кто? Скорее всего «или кто», ибо я попугай.

И, все же, может, хватит ходить вокруг да около? Не пора расставить все точки над «Ё» и признаться? Это очень страшно, если честно, но... Когда-то же надо.

Взяв себя в руки (крылья) я полетел вниз, где Гирол все это время готовил завтрак. Я прилетел и сразу же уселся на привычный излюбленный стул. Гирол, увидев меня, улыбнулся и продолжил готовить.

— Доброе утро, – сказал он, переворачивая что-то на сковороде. Надеюсь, это не яичница, а то каннибализмом попахивает.

— Добр-р-рое – ответил я, переминаясь с лапы на лапу, — Гирол, мне тебе кое-что сказать нужно.

Он обернулся на меня весь во внимании, левая бровь сразу же взлетела вверх. Я помялся еще и, набравшись смелости, заговорил.

— Хватит уже дурака валять... Я хотел сказать, что люблю тебя, – хорошо, что я попугай, в этом облике говорить подобное действительно легче.

Гирол поднял бровь выше. Кажется, он скорее озадачен, чем удивлен. Я чего-то не понимаю? Сердце как-то болезненно сжалось, неужели меня сейчас отвергнут как в сопливой мылодрамме?

— Не думал, что для тебя слова так важны. В таком случае, я тоже тебя люблю, – ответил он, как будто сказав, что сегодня на завтрак.

Тут уже удивленно посмотрел я, разве что бровь не поднимал.

— В смысле важны слова? – растерялся я.

— Мне кажется, наши отношения были на поверхности, но, если ты хотел это озвучить, мне приятно, – он улыбнулся и сел за стол тоже, — иди ко мне.

Ага,счас. От его слов у меня дрожью все перья пробило. То есть, он нарочно дурачился, что не замечает моих подкатов? А его подкаты не были шуткой? Тогда мне страшно, если он такой заботливый всегда... Но Гирол смотрел на меня в ожидании, и я, сильно покраснев даже перьями, все же, прилетел и сел перед ним на стол.

— Это еще что такое? Мне тебя обратить? – возмутился он.

— Я стесняюсь, – ответил я, нахохлившись.

Гирол усмехнулся и медленно провел пальцами по моей спинке. В следующий миг я уже сидел на столе в своем человеческом обличии, а рука Гирола продолжала скользить по моей спине к ... копчику. Я зарделся только сильнее, хотя куда еще?

— Вот, хороший мальчик, – сказал он и поцеловал мой живот, из-за чего я попытался податься в бегство, но, ожидаемо, неудачно.

— Раз такое дело, – решил отвлечь его я, — может и не надо мне никуда уезжать?

— Учиться все равно поедешь, – безапелляционно ответил он, — но я буду с тобой.

Его рука опустилась ниже. Он продолжал невесомо целовать мой живот, спускаясь поцелуями ниже, от чего я почувствовал такой жар во всем теле, что голова пошла кругом.

— Гирол, Кирюша, вы еще живы? Хорошо, что поместье целое, – закричал в коридоре знакомый голос.

Я в тот же миг обратился попугаем, чисто на автомате. На кухню вошли Ашхан и Нейл.

— О, вот вы где, – улыбаясь, сказал Ашхан, —чем тут у вас так пахнет? Так есть хочется! О, Кирюша, ты живой, а я для тебя привез подарок.

Даже представить боюсь, что он там привез, в последний раз это была балетная пачка кукольная...

— Как дело, на которое вы ходили? – сразу деловито спросил Гирол, все еще улыбаясь.

Нейл и Ашхан, увидев это, замерли на пороге. С минуту они внимательно смотрели на дракона, а затем попятились к выходу.

— Не такие мы и голодные, пожалуй, в другой раз заглянем! – громко заговорил нефрит, и оба попытались сбежать, но Гирол их тут же окликнул рыком.

— Что за дурь? Быстро сели, поели и доложили обстановку.

Оба беглеца замерли, обернулись, и Ашхан снова заулыбался.

— Другое дело, а то я уже испугался!

Ашхан без тени страха тут же подскочил к столу, усаживаясь на него, а Нейл, в свою очередь, все еще смотрел на нас с Гиролом недоверчиво. И, все же, он тоже сел за стол. Гирол, как настоящий заботливый отец, наложил четыре тарелки еды и разложил на столе. Порой его образ сурового нищего хозяина совсем не вяжется с тем, что вот так по утрам иногда он готовит завтрак для своих учеников.

— Я одеться, – сказал я, тут же стремительно улетая.

К этому домочадцы уже привыкли, и никто никак не среагировал. Хотя, я заметил следующий за мной взгляд Гирола. Из-за него я вспомнил, что теперь все иначе, чем обычно, что теперь дракон смотрит на меня иначе и я на него, что теперь между нами стерлась та некая черта. Это интригует, и страшно одновременно. Что же, я привык идти в лоб судьбе.

***

Вообще, я рассчитывал на что-то большее после признания и взглядов Гирола, чего, собственно, и боялся, но тот что-то не торопился оживить мои страстные, страшные ожидания. Единственное, что изменилось, так это то, что теперь я спал у него. Вот именно, что просто спал. Честно сказать, мои сны предлагали мне куда более интересную перспективу. Может, его не привлекают попугаи, и он будет любить меня платонически? Но я не Платон и такой любви мне не надо! Хочу горячо, хочу пылко! Ну хотя бы нежно... Я бы еще поверил, что он не может, если бы не видел тогда его самоутешения.

Я решил, что, возможно, ему нужно тонко намекнуть, поэтому один раз лег спать голым. В эротичной позе. Усыпанный, лепестками роз. Но Гирол меня взял. Одел. Подмел лепестки и положил спать!

Предположим, «тонкий» намек остался неясен. На следующую ночь я решил заняться «самоутешением». При Гироле. Смотря на того. Стыдно было, кошмар, но моя принципиальная натура не готова была смириться с поражением! Гирол выглядел более чем довольным. Взял, и стал тоже себя...утешать, глядя на меня. Я так покраснел, что кончил тут же и превратившись в попугая сбежал до рассвета на чердак. Всю ночь самосовершенствованием занимался.

Вот как поверить, что он импотент после такого? Но почему он меня не трогает? Я недостоин драконьей чести?! А вдруг он снизу быть хочет? Сложно представить, но все же люди разные бывают.

Этим вечером попробовал к нему подкатить, первым начать как бы сверху. Забрался на него, поцеловал, да так, как только умел за все свои годы. Гирол лишь усмехнулся и перенял инициативу. От такого поцелуя у меня пар из ушей пошел, и я снова сбежал на крышу. А он как ни в чем ни бывало остался в кровати книжку читать.

Вот сижу тут, мерзну, на руке мозоль уже. Вот и что прикажете с этим делать? Я так долго его добивался, и видать еще столько же постели добиваться буду. Эх...

***

— Кирюша!!! – завопил знакомым голосом Гирол. Это что-то новенькое за последние недели. Я впервые не понимаю, в чем накосячил.

Однако, привычка дает о себе знать, и я подсознательно дал деру еще до того, как Гирол объяснил суть своего негодования. Летел я быстро, но Гирол тоже уже привык за мной гоняться, и в этот раз ему не составило труда меня поймать за хвост.

— Что? – обиделся я, глядя на Гирола.

— Малыш, ты где лепестки взял? – коротко спросил он и улыбнулся так, словно сейчас исполнит все мои прошения за последнюю неделю с лихвой.

Мне стало страшно.

— В саду, – заикаясь, вымолвил я. По сути, я нашел первый куст, напоминающий розу, ну и оборвал.

— Милый мой, ты хоть знаешь, что это за цветы? – с той же улыбкой спросил он.

— Э-э-э твои любимые? – невинно спросил я, чувствуя, что надо бы бежать.

— О да, они определенно были мои любимые, – как-то неестественно сказал Гирол, что я мало поверил его словам, — особенно мне нравилось одно их свойство.

— Какое? – только невинно спросил я.

— А это, родной, ты сейчас и узнаешь, – с этими словами он понёс меня в сад.

Ох, чувствую, не того приключения моя попа искала...