В нем изюминка одна
— Кирюша? – прищурившись спрашивает Гирол, а я осознаю, что не просто попался, а спалился со всеми потрохами.
Давайте вместе посчитаем количество выданного мной.
Я умею обращаться.
Исходя из этого, выдал, что не просто погури.
Следовательно, врал с самого начала и не являюсь тем, кем назвался.
Маленькая вишенка на торте – прямо сейчас сижу с булкой Гирола, тем самым палю, что именно я воровал еду все эти дни.
Прощай, светлый мир, ты мне нравился. Почему я обращаюсь к миру? Потому что Гирол приближается. Я говорил, что у него молнии в глазах бегают?
— Так это был ты, Кирюша... – голос звучит низко и не по-доброму. Ой, мама!
— Кирюша? Кто такой Кирюша? Я Андрюша! – мило улыбаюсь, отступая и откладывая булку на стол.
— Иди сюда, – коротко говорит он, разминая правую руку. Ой, не хочется мне этого, я продолжаю отступать.
Гирол явно не собирается отпускать меня с места преступления и ловко огибает стол с другой стороны, преграждая мне путь. Я отскакиваю, вскрикивая, хвостом и крыльями сбиваю что-то со стола. Раздался соответствующий грохот, и мы оба замираем, прислушиваясь к шуму дома, которого, к счастью, нет, а значит, остальные жители еще спят. Дальше наша беготня происходит в старательной тишине, а именно: я сам заткнул себе рот, Гирол ловит за мной падающие предметы магией. Таким странным передвижением мы вышли, или выбежали, через дверь столовой на улицу. Окна жилых комнат на эту сторону не выходят, поэтому сейчас мы, наконец, перестали играть в немую игру.
— Стой! – кричит Гирол.
— Ага, счас! – кричу в лучших традициях.
Прыжок, поворот, уворот. Ой, а это что, сковородка? По пути прихватил, что ли? Надеюсь, ножи остались на месте.
Зря надеялся!
Сколько он еще так с криками гонял меня по саду - не знаю, но в какой-то момент мы выдохлись, причем гонку не прекратили. Сейчас она была похожа на забег задыхающихся улиток. В конечном итоге, оба заваливаемся на траву на краю обрыва летающего острова.
— Староват ты, – не могу удержать в себе слова.
— Сам не моложе, – слышу в ответ. Ну, тут поспорю. Как выяснилось, местные жители живут прилично. Лет пятьсот, не меньше. По их меркам я еще в ясли ходить должен. Без сил плюхаюсь на спину, тут же жалея об этом, ведь за спиной у меня крылья, а как правильно их укладывать я не знаю, поэтому чуть не вывихнул оба.
— Что творишь, дурак? – подскочил ко мне Гирол, сразу проверяя крылья на сохранность, — почему не убрал их полностью?
— В смысле полностью? Они всегда только так оставались, – не понял претензии я, а заодно удивляясь тому, что меня не убивают.
Гирол вдруг замер и внимательно посмотрел на меня.
— Хочешь сказать, что не знаешь, как полностью обращаться?
— Ну, я обращаюсь редко, не успел научиться.
— Что значит редко? – искренне не понял Гирол.
— Ну, ночью, под луной. Там много факторов.
Гирол посмотрел на меня с минуту, а потом вдруг залился смехом. Я сначала искренне оскорбился такому неуважению к бедам великого меня, а потом заинтересовался, что же такого смешного сказал.
— Что смешного?
— Хочешь сказать, что обращаешься только в определенные моменты? Глупости, ты просто совершенно не умеешь этого делать, лишь на эмоциях и заданном тобою же алгоритме.
— Поясни, – прищурился я. Гирол перестал смеяться и внимательно осмотрел меня с ног до головы.
— Для начала, скажи мне кто или что ты, – строго сказал он, — скрываться дальше нет смысла.
Он, конечно, прав, но вот так взять и выпалить все? Что он сделает, узнав правду? Я ведь не знаю, как к нам в этом мире относятся. А вдруг приносят в жертву? Ну, как девственниц, для призыва кого-то великого и несокрушимого? С другой стороны, я точно знаю, что он сделает, если не отвечу. Ножи, недавно пролетающие в сантиметре от моей макушки, сказали достаточно. Что же, хочет слушать? Пусть слушает.
И я рассказал ему все с самого начала, начиная с того, почему не люблю попугаев, заканчивая тем, как оказался у него дома. Гирол все это время слушал, иногда откровенно ржал как конь, иначе это назвать нельзя. Один раз так расхохотался, что схватился за живот, я уж было думал, что у него спазм. По итогу моего великого рассказа, который мог бы потянуть на не менее великое произведение, он отсмеялся и уже с искренней улыбкой заговорил.
— Это многое объясняет. Еду воровал, потому что не знал, что тебе можно есть?
— Ну, в первый раз да, а потом просто из вредности, – признался я, чем вызвал новый порыв смеха у Гирола.
— Все с тобой ясно. Пришелец. Я слышал нечто подобное, но сам никогда не сталкивался. Скажу только одно, ты оборотень, а не просто попугай, собственно, это тоже многое объясняет. Только вот, обращаешься ты интуитивно и не полностью, оттого у тебя странный вид.
— Глядя на вас, я думал, что он вполне нормальный, – фыркаю в ответ на это.
— Ну, ничего, я потренирую тебя, сможешь обращаться молнией туда и обратно, – кивнув сам себе, сказал Гирол.
— А ты в этом понимаешь? – удивился я.
Кстати, а кто он? За такое большое количество времени так и не смог понять, кем он является, потому что при всей своей внешней человечности, он и близко с этим типом не стоит.
Гирол удивленно посмотрел на меня, а потом, словно вспомнив что-то, качнул головой.
— Я не знаю, с чем это может сравниться в вашем мире. Я тоже могу обращаться. Давай я покажу, а ты посмотришь, как это происходит. И да, надеюсь, ты не испугаешься.
Вот зачем он это сказал? Теперь мне страшно и интересно одновременно. Гирол встал, прихватив с собою трость, и прошел к обрыву. Я не успел проследить за тем моментом, как он шагнул вперед в пропасть, и его разом охватило какое-то серое грозовое облако. Меня вдруг как водой окатили, я ощутил сильный порыв ветра, развеивающий то самое облако, и передо мной был...дракон?!
Вернее, близкое к нему существо. Длинное, мощное тело темно-серого цвета, по которому ходил шквал молний. Оно было покрыто мощной чешуей, которая отзеркалила небо, делая дракона почти незримыми величественным. Морда драконья, как она есть, клыкастая, со светло-серыми глазами, черным узором и зеркальными шипами. Мощные крылья на полнеба, или мне так кажется? Но они тоже состояли из незримых, зеркальных чешуек и отражали в себе молнии. Что же в нем было не драконье? Честно сказать, вживую я драконов раньше не видел, но вот на тех сказочных толстячков или китайских гусенечек он не был похож, а являлся чем-то средним. Порождением молнии, частью неба. Я оцепенел, засмотрелся на это небесное величие. Он смотрелся естественно и устрашающе. Вот ровно, если бы вы увидели огромную луну в небе. Вроде естественный спутник, а вроде и страшно, что она так близко, а ты такой маленький и хрупкий.
— Сама гроза, – искренне, без подтекста, сказал я, глядя на него.
Тем временем Гирол сделал мертвую петлю в небе и стремительным падением стал спускаться ко мне. Тут я вспомнил, про то, что все последнее время исправно объедал его тайник и струхнул. Вопреки моему ожиданию мстить мне не стали, а просто приземлились рядом. Снова появился туман и теперь из него вышел уже знакомый человек. М, пожалуй, теперь его глупо так называть. Дракон в человеческом обличии.Во, так будет правильнее.Он подошел ко мне с довольным лицом, очевидно, оценивая мои округлившие глаза.
— Нравится, пришелец? – гордо спросил он.
— Это многое объясняет, – фыркнув, ответил я.
Тот проигнорировал мой финти просто сел рядом.
— Я научу тебя обращаться, а ты перестанешь таскать мою пищу.
— Зачем тебе это нужно? – прищурившись, спрашиваю я, — не из-за еды же, правда?
— А почему я не должен тебе помогать? – удивленно спросил он.
— Потому что минуту назад хотел меня зарезать и зажарить?
— Ашхан с этой задачей справится лучше, – усмехнувшись, ответил он,потом как-то побледнел, а я вместе с ним.
— О нет, если он узнает, простым шашлыком из себя любимого я не отделаюсь.
— Тут даже я тебя спасти не смогу, – согласился со мной дракон.
— Ты ему расскажешь? – теперь уже по-настоящему испугано спрашиваю я.
— Чтобы ты потом преследовал меня в облике привидения до конца жизни? Нет, спасибо, такой радости я не переживу.
— Да, ведь в облике приведения ты бы не смог меня убить, а значит, я смог бы шуметь и петь по ночам безнаказанно.
Мужчина скривился так, словно съел крайне кислый лимон сразу после сладкого и увидел самую мерзкую сцену на свете. Запомнил, значит, мое выступление. Это хорошо.
— Нам надо скрыть, что ты не погури, – подытожил Гирол.
— Для этого мне надо снова стать им, – указал на, кстати, голого себя. Как-то раньше в одежде не нуждался, а потом, во время спасения собственной шкуры, было не до нее. Гирол тоже только заметил, что некоторых объектов гардероба (вернее всех) не хватает.
— И поскорее... – сказал он, оценивая меня.
— Эй, на себя посмотри, – фыркаю, сев более пафосно.
— Я о том, что рассвет уже, дубина, – фыркает дракон и поднимается на ноги, — представь себя погури, вспомни, каково летать.
Просто представить? Это я могу, воображение у меня будь здоров. Закрываю глаза и выполняю указания Гирола. Уже через мгновение ощущаю полет наяву, а открыв глаза, обнаруживаю, что я уже попугай.
— Долго, но для первого раза неплохо.
— Ну, извините, на тебе потом потр-р-ренир-р-руюсь, – взмахнув крыльями, взлетаю выше и удаляюсь в закат, рассвет, в дом.
В общем, что сморозил, сам не понял. Единственное желание было поскорее удрать.