VI
Я хороший человек, но хреновый писатель. Ты хреновый человек, но писатель хороший.
Она не задумывалась над своими словами, кидалась ими налево и направо, лишь изредка сожалея о сказанном. Сейчас же она растоптана и сломана, как фарфоровая кукла, брошенная на обочину; рядом не было Луи, который просто игнорировал её, оставив на произвол судьбы, но был Зейн, раскуривающий её сигареты, словно они были его.
— Купишь мне новую пачку, — бормотала она, усмехаясь, возвращаясь к созерцанию бездумным взглядом дома, которые они проезжали. Она отбивала такт мелодии, которая звучала по радио, шмыгая носом.
Почему Лу так отреагировал тем днём? Уже несколько дней он просто не замечет её, что делает только в разы больнее, никак не иначе. Она не видела сегодня Томлинсона на последнем уроке, но старалась не подавать виду, что что-то не так, и её на самом деле плохо. Просто улыбалась и пыталась шутить, но без присутствия Луи шутки выходили пресным.
Бэтти провела рукой по запотевшему лицу, когда Зейн повернулся к ней, остановившись на светофоре. Он улыбнулся коротко, резко надавил на газ, сорвавшись с места сразу, как только светофор переключился. Рванул вдоль по улице, сворачивая к дому девушку, останавливаясь напротив двери.
— Забрать тебя завтра? — спросил Зейн, она согласилась. — Держи, эта пачка полная.
— Совесть проснулась?
— У всех, кроме тебя, — хмыкнул Зейн и попрощался с девушкой, выруливая на проезжую часть, вдавливая педаль в пол, когда сама девушка ещё несколько минут простояла у забора, смотря на почтовый ящик, в котором торчало письмо. Она прикусила губу, вытаскивая сложенный листок бумаги, когда оглянулась по сторонам, словно надеялась найти отправителя. Пожала плечами, направляясь в дом, отворяя входную дверь.
Скинула рюкзак, висевший на одном плече, наступая на пятки ботинок, чтобы избавиться от них, повертела в руках сложенный листок, разворачивая его, видя знакомый ей почерк.
«Привет, Бэтти.
Знаешь, я был груб, но и ты не ангел. Моя речь будет бессвязной, я уверен, но я не писатель. Но я всё ещё отлично отношусь к тебе, а ты знаешь моё отношение к этому мерзкому парню, поэтому, думаю, моя реакция была обоснована. И ещё. Ты дерьмовый человек, Бэттани Дейс, но есть я, чтобы сделать всё в лучшем виде.
Открой дверь, лузер!»
Она развернулась, протягивая руку к двери, чтобы распахнуть её, когда увидела перед собой улыбающегося друга, который держал в руках два пакета с тайской едой, улыбаясь во все тридцать два.
— Ты прощена, рабыня, — усмехнулся Луи, проходя вовнутрь, передавая подруге пакеты, разуваясь, проходя дальше.
— А если ты не прощён?
— Это не я влюбился в парня, который редкостный мудак, — парировал Лу, улыбнувшись, когда Бэтти переминалась с ноги на ногу, опустив голову. — Что-то не так?
— Я не влюбилась в него.
— О, тогда это великолепно, но ты всё ещё дерьмовый человек, прости, — он расхохотался, а Дейс опустила голову, прикусив губу.
— Ты только что назвал себя мудаком, миленько, — улыбнулась она и забрала пакет с едой. — Ты так и будешь стоять здесь?
— Что ты только что сказала? — воскликнул Томлинсон, когда Бэтти лишь пожала плечами, улыбаясь. — Бэттани Дейс!
— Идём есть, Луи, — сказала она вновь. — Я голодная, как волк.
— Ты влюбилась в меня?!
— Ты тугодум, Луи, — сочувственно отозвалась Бэтт, не стирая улыбки со своего лица.