Глава седьмая
25 июня, Лас-Вегас
Джин считал про себя: «...сорок семь, сорок восемь, сорок девять...» Он уже знал, что Кванки кончает примерно на шестьдесят пятой-семидесятой фрикции. Омегу всё устраивало. Он не особо понимал радости секса, относился к нему, как к чему-то обязательному, но не особо приятному в отношениях. Поэтому прямо сейчас продолжал лежать и считать.
Между делом он думал, как можно представить альфу своей семье? Кванки уже тридцать четыре года, но он продолжает изучать медицину, при этом подрабатывая не в хосписах или простых отделениях «скорой помощи», но в каких-то ресторанах официантом, уверяя, что иногда именно там случаются происшествия, где могут пригодиться его навыки врача. А так, как в рестораны ходят исключительно богатые люди, то именно там можно найти себе покровителя, который потом поспособствует его продвижению по службе.
Джин не понимал этой схемы, уверенный, что его план дал бы более быстрый и мощный результат. Но спорить с Кванки было бессмысленно, потому что альфа говорил:
— Малыш, сразу видно, что ты окончил один из этих ВУЗов, в которых программа не переписывалась со времён их основания.
Джин не возражал, потому что действительно окончил один из самых престижных, но при этом консервативных университетов. Однако он учился на юриста. Со времён основания юриспруденции риторика только углублялась, но не особо менялась, а вот медицина и впрямь не стояла на месте. Именно поэтому Джин считал, что для Кванки практика важнее, чем даже для него!
Наконец альфа напрягся, прорычал его имя и скатился на бок. Джин свёл ноги и вздохнул с облегчением. Встал, накинул халат и сел перед зеркалом: макияж почти не пострадал Он немного поправил причёску на затылке и чуть не подпрыгнул, услышав предложение Кванки:
— Джин, не хочешь сгонять в Европу? У меня намечается пара выходных. Хотелось бы провести их в приятной компании в романтичном месте. Говорят, сейчас в заокеанской Старушке куча фестивалей и летних праздников. Давай, выберем что-нибудь?
Джин внимательно посмотрел на альфу. Ещё пару дней назад Кванки расстроенно сообщил ему, что не сможет организовать им встречу, так как ему не выдали зарплату — кто-то из посетителей написал на заведение жалобу, и всех лишили недельного заработка! Джин тогда решил, что ему по силам самому снять номер в недорогом отеле, поэтому сегодняшнее свидание он полностью оплатил, не забыв заказать в номер еду и вино. Однако такое предложение от Кванки сейчас звучало как-то странно.
Альфа лежал на постели, поставив себе на грудь поднос с фруктами и с удовольствием поедал виноград, прекрасно зная, что Джин не ест других ягод. Нахмурившись, Джин отвернулся к зеркалу, снова поправил причёску и сказал:
— У меня сейчас очень серьёзный процесс. Я не могу отвлекаться от него. Если мы выиграем это дело, я смогу попросить повышения в фирме. Кванки, а тебе что, выдали зарплату?
Альфа густо покраснел и сказал:
— Нет, но я хотел взять кредит. Джин, разве тебя должны волновать подобные мелочи? Я — альфа и сам могу справиться со своими проблемами!
Джин облегчённо вздохнул и сказал:
— Как только я завершу этот процесс, обещаю, что найду возможность съездить с тобой на отдых. Всегда где-нибудь есть какие-то праздники.
Кванки отставил от себя блюдо с общипанным виноградом. Потом, посмотрев на Джина, спросил:
— Ты же не любишь виноград?
— Напротив, — усмехнулся Джин. — Только его я и люблю.
— Ой, — расстроился Кванки. — Прости, малыш. Я почему-то был уверен... В следующий раз я закажу тебе только виноград. Спасибо за сегодняшний вечер. Я обязательно отдам тебе за него деньги.
Джин усмехнулся:
— Не надо. Двести баксов — не огромная сумма.
— Двести? — поразился Кванки.
— Да, — снова повернулся к нему Джин. — Сто за номер и столько же за угощение.
Омега почему-то рассердился. Он вдруг понял, что обычно Кванки тратит на их свидания в два, а то и в три раза меньше, снимая номера в дешёвых отелях, где часто нет горячей воды, нет доставки в номер, даже нет свежих полотенец! Почему Джин это терпит? Он привык к лучшему, что можно получить за приемлемую цену, но этот альфа оценивает его дешевле, чем простую шлюху!
Джин снова усомнился, стоит ли ему представлять этого альфу отцу? Стоит ли вообще продолжать эти отношения? Вначале Кванки показал себя довольно приличным поклонником. Он не торопил Джина, настаивая на близости. Старался угодить омеге, тщательно продумывая каждое их свидание. И Джин мирился, что вместо ресторана Кванки мог отвезти его в какой-нибудь парк и накормить там самодельными сэндвичами и чаем из термоса.
Изредка они выбирались на премьеру фильмов, ещё реже ходили на действительно интересные мероприятия. Джин старался относиться к таким свиданиям с пониманием — Кванки сразу сказал, что он из уважаемой, но не слишком богатой семьи.
Но когда однажды Джин поехал на вечеринку, а попал вот в такой номер, после чего они выпили и занялись сексом, омега понял, что теперь их свидания будут походить одно на другое: он едет по указанному адресу, находит отель, заходит в номер, а там уже лежит Кванки, готовый к сексу. Первое время Джин относился к этому с юмором — в том, что он так быстро сдался, виноват не альфа, а он сам — терпи теперь, глупый омега!
Но со временем его эта история начала раздражать. А сегодня он уже был на грани того, чтобы сказать Кванки, что больше не желает подобных встреч, что ему претит быть дешевле шлюхи, что он желает быть субъектом страсти, а не насадкой на член альфы! Но его решимость исчезла, стоило Кванки подойти к нему и сказать:
— Джин, я так хочу стать достойным тебя! Просто потерпи немного, я добьюсь того, что смогу делать тебе дорогие, достойные тебя подарки, буду возить тебя на отдых в любое место, куда ткнёт твой пальчик. Просто надо немного подождать, малыш. Я чувствую, что уже почти достиг своей цели. Я пока не могу рассказать тебе всего, но, поверь мне, ещё пару месяцев, и всё изменится. Я смогу прийти в твой дом с гордо поднятой головой и попросить твоей руки у твоей семьи. Я так люблю тебя, Джин, что страх — потерять тебя, — просто разрывает моё сердце всякий раз, когда ты не берёшь трубку!
Джин таял в руках альфы. Вот ради таких моментов он терпел все косяки Кванки. Но прямо сейчас ему надо было ехать домой. Он сказал альфе:
— Я оплатил номер до утра. Если хочешь — можешь тут остаться. Тут есть бассейн и массажный кабинет, кинотеатр и бар. Всё входит в стоимость номера. Отдохни от своего общежития.
Кванки наклонился и прижался к пухлым губам Джина. Омега неохотно впустил язык Кванки в рот и вяло поелозил по нему своим, затем расцепил руки альфы, поднялся и, чмокнув Кванки в щёчку, направился к выходу.
Дома его, естественно, ждал Мичан. Он ехидно улыбался. Когда Джин проходил мимо него, Мичан остановил пасынка, дёрнув за руку, и спросил:
— Насколько отвратительно чувствовать себя не просто использованным, а ещё и заплатить за это? Джин, ты подумал об отце — что будет с ним, когда он узнает, что ты снимаешь номер в отеле, чтобы привести туда альфу? Фу, Джин! Твой папа, наверное, плачет кровавыми слезами, что родил такого сына.
Джин прослушал все нападки отчима, кивнул сам себе и сказал:
— Мне тридцать два года. Не поздно ли Вы взялись за моё воспитание, дорогой отчим? Родили бы себе ребёнка и переключили внимание на него! Ах, да! В том, что Вы бесплодны, тоже виноват я! Мой отец знает о том, что в шестнадцать лет ты сделал аборт, и с тех пор не можешь забеременеть? Или ты так и потчуешь его сказочкой о том, что слишком любишь меня, чтобы родить того, кто потом, возможно, захочет со мной соперничать?
Мичан отступил, прикрыв рот ладонью.
— Откуда?.. — сдавленно пробормотал он.
Джин криво улыбнулся:
— Кажется, что Вы до сих пор не воспринимаете меня всерьез: я работаю в крупнейшей юридической фирме, давно веду собственные дела, у меня много знакомых в правоохранительных органах, и получить твоё полное досье мне стоило триста баксов. Я даже знаю имя альфы, которому ты отдался по первому требованию, но после этого он больше не пожелал иметь с тобой никаких дел, и даже наличие ребёнка не стало для него настолько важным, чтобы вернуться к тебе. Мичан, я просил тебя и настаиваю снова: не лезь ко мне! Моё терпение не бесконечно!
Джин поднялся к себе в комнату, прошёл в ванну, включил воду, сбросил с себя вещи. Он никому не говорит, но его личный омеолог сказал, что для того, чтобы родить здорового ребёнка, ему придётся поспешить, потому что его яичники уходят в стадию менопаузы, и расшевелить организм можно только беременностью. Кванки — не тот альфа, с кем ему хочется провести всю эту жизнь, но пока что он не видит других кандидатов в отцы своему ребёнку. Придётся терпеть его выходки и ускорить процесс доведения Кванки до свадебной арки.
***
25 июня, Мадрид
Мадрид встретил ребят палящим солнцем. Время было всего семь утра, но жар от асфальта и каменных зданий уже был почти невыносимым. Тэхён и Чимин оставили свои вещи в службе доставки и поехали в гостиницу. Завтра у них показ мод, и Чимин уже договорился с организаторами, что сделает две проходки, но об его участии в этом мероприятии он разрешил рассказать только постфактумом.
Тем временем Тэхён списался с одним из разработчиков нового приложения, который проживал в этом городе, и сразу после размещения в гостинице ребята разъехались — Тэхён к своему программисту, а Чимин на репетицию показа.
Тэхён прибыл на Площадь Испании на такси, и тут же к нему подошёл Хосе Фернандес. Коллеги рассматривали друг друга с нескрываемым удовольствием, потому что оба были наслышаны о достижениях друг друга. Кроме того, Хосе Фернандес оказался очень привлекательным альфой лет двадцати пяти, и Тэхён понял, что разговоры про его любовные похождения точно имеют под собой неоспоримые факты. Однако следующее предложение развеяло все сомнения, как парень умудряется соблазнять омег:
— Тэ, дорогой, я так рад, наконец, встретиться с тобой лично! Предлагаю зайти в дегустационный зал и там поговорить о твоих новых разработках!
Тэхёна приобняли за талию и потащили на прилегающую к площади улочку. Они вошли в здание, где Хосе подвёл их к стойке бара, что-то сказал бармену, и тот кивнул, указав им на свободный столик. Пока Хосе куда-то ушёл, Тэхён включил геолокацию и отправил Чимину.
Вскоре официант принёс две стойки с фужерами различных размеров и форм, в которые было налито вино на самое донышко — от самого светлого до тёмно-бордового. Затем принёс два хрустальных кувшина с чистой водой и два высоких стакана для неё. Тэхён сделал фото и тоже отправил Чимину. Вернулся Хосе и спросил:
— Тебе нравится вино, Тэ?
— Я не особо привык пить вино, — смутился омега. — У нас свои напитки.
— Тогда советую приступить к дегустации, начиная с этого напитка, — протянул Хосе бокал с белым вином Тэхёну.
Они болтали, иногда вспоминая про вино, брали фужер, крутили его, нюхали аромат, делясь впечатлением. Читали сопроводительную карту, рассматривали вино на свет, затем приступали к непосредственной пробе. И Тэхён понял, что начинает влюбляться в этот напиток. Лёгкие белые, дерзкие игристые, активные молодые и насыщенные красные. После каждого глотка он с удивлением обнаруживал, что даже послевкусие во рту всякий раз отличается.
Хосе рассказывал про свой новый проект, часто пропуская запивание вина водой, однако Тэхён соблюдал правило: на каждый глоток вина — глоток воды. Чтобы почувствовать вкус следующего напитка, чтобы разбавить содержащийся в вине алкоголь, чтобы подольше сохранить ясное восприятие. Но даже такие мероприятия по предотвращению опьянения не сработали, и вскоре омега уже осоловело смотрел на своего спутника, который, хоть и не соблюдал никаких правил, выглядел довольно уверенно. Хосе улыбался каждому неверно произнесённому слову Тэхёна, приобнимал его за плечи, когда тот, сообразив, что допустил ошибку, смущённо прикрывал глаза.
Прошло меньше часа, а Тэхён уже лыка не вязал, всё чаще оказываясь на плече Хосе. Руки альфы настойчиво трогали его талию, а губы уже скользили по скуле, когда неожиданно перед ними появился Ангел. Суровый, даже немного злой. Он спросил на корейском:
— Ви, ты что, напился?
— Я десгунтировал вино, — глупо хихикнул Тэхён.
— Вы кто? — спросил настороженно Хосе.
— Друг этого обормота, — усмехнулся Чимин. — Зовите меня Минги. И сейчас мы с Ви поедем домой.
— Ви? — удивился Хосе.
Чимин согласно кивнул:
— А он Вам, наверное, представился, как Чон Тэхён? Кто-то сказал ему, что он похож на этого программиста, и вот, теперь он всем представляется именем этого омеги. Что он Вам наговорил?
Альфа разочарованно посмотрел на льнущего к нему омегу. Расстроенно сказал:
— Да ничего особо интересного, ерунду какую-то. Я ещё подумал — что за чушь? Какое слияние реальностей?
Чимин покачал головой и сказал:
— Начитался комиксов! Знали бы Вы, что мне иногда приходится выслушивать!
Поднявшись из-за стола, Чимин подошёл к Тэхёну и отцепил от него руки альфы. Приподнял и повёл на выход. Тэхён вдруг всхлипнул и сказал:
— Спасибо, Чимин. Я не успел рассказать ему многого. Знаешь, я думаю, что уже слышал его идеи... от других программистов. Кажется, этот Хосе Фернандес вот так спаивает своих коллег и ворует их идеи.
Чимин усадил друга в такси и присел рядом, прижав к себе раскисшего Тэхёна. Как ни странно, Тэхён... плакал. Уже в номере, кое-как приняв душ, Тэ упал на кровать и сказал:
— Мне так хочется забыть его, Чимин. Просто вычеркнуть из головы всё, начиная с первой встречи!
— Ты про кого, Тэ? — прилёг рядом Чимин.
— Про кого ещё, как не про этого придурка — Чона Чонгука? Я ведь знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но ты сам помнишь, каким настойчивым он был!
Чимин кивнул:
— Даже Хосок не смог ему противостоять.
— Хо, — мягко улыбнулся Тэхён. — Этот альфа такой... лёгкий. Он быстро нашёл мне замену и стал самым счастливым мужем. Чимин, ты видел его Гарама? Красивый, умный, преданный и нежный. Конечно, Хосоку нужен именно такой муж, я так рад за него, Чимин. Наверное, я никогда не смог бы сделать Хосока таким счастливым. Но... мне достался другой брат. И буквально на свадьбе, не успел я отвернуться, как он мне изменил. А потом, когда я ждал его в номере для новобрачных, он снова пришёл, воняя чужими духами. Чимин, зачем он женился на мне, если начал изменять с первых же минут? Я знаю, что он любил другого до встречи со мной. Но почему, зачем он женился на мне?
Слёзы текли из прекрасных глаз Тэхёна, а Чимин ловил их пальцами и губами, стараясь успокоить. Он не знал таких подробностей. Бедный его Тэхён! Паршивец Чон! А строил из себя всегда правильного! Прижимая к себе Тэхёна, Чимин тоже позволил себе расплакаться: он узнал об измене мужа и в тот же день сбежал, а его Тэ жил с таким грузом пять лет! Теперь понятно, почему он не хотел Чонгука! Они так и уснули, утомившись оплакивать каждый своё горе.
***
25 июня, Сеул, особняк Чона
Чонгук уверенно набрал номер:
— Я хотел бы назначить встречу. Только ты должен надеть очки и проставить родинки, как на том фото, которое я тебе выслал.
— Хорошо, — согласился омега. — Через час я буду у Вас. Кигуруми кого я должен надеть?
Чонгук вспомнил миленький костюм:
— Радужный единорог, чтобы там было много фиолетового.
— Я понял.
Через час в дом Чонгука прибыл омега. Чонгук оторопело смотрел. На фото ему казалось, что сходства будет больше. Но сейчас, увидев омегу воочию, Чонгук понял, что кроме очков, родинок и кигуруми ничто в этом юноше не напоминает его мужа. Омега уверенно прошёл в комнату и окончательно всё испортил, вальяжно усевшись в кресле, закинув ногу на ногу и широко улыбнувшись. Чонгук сказал:
— Пересядь в угол дивана, сложи ноги в позу лотоса.
Пока омега устраивался, Чонгук сгонял в свой кабинет, взял рабочий ноут и помчался в гостиную. Омега сидел с недовольным лицом. Чон открыл крышку компьютера, положил его на колени омеги и попросил:
— Сделай вид, что ты что-то там увлечённо пишешь.
Омега опустил голову и положил руки на клавиатуру. Всё не то... Чонгук положил руку на грудь, где на тонкой цепочке висело кольцо Тэхёна, припомнил: ноут Тэ был не чёрным, а серебристым. А ещё свет от экрана, падая на его лицо, заставлял кожу светиться.
— Тэ, — позвал Чонгук тихо.
Омега вскинул голову и мягко улыбнулся. Совсем всё испортил! Прижав пальцы ко лбу, Чонгук расстроенно вздохнул.
Когда они были на ретрите, Учитель Номер Два сказал ему, что пока он не поймёт, чего хочет его сознание, какого именно омегу желает, ничего и ни с кем у него не получится! По приезду домой Чонгук обнаружил у себя дома юного мальчика по вызову, почти как две капли воды похожего на его первую любовь. Юноша был подготовлен куда лучше этого, поэтому сразу набросился на Чонгука с поцелуями и уверениями, что он — лучший альфа на этом свете, что ему никто, кроме Чонгука не нужен!
Чон почти растаял, слушая сладкие речи. Но потом, когда омега стоял перед ним на коленях и старательно-смачно ласкал его член руками и ртом, Чонгук сообразил, что у них ничего не получится, потому что тело не желало откликаться на ласки постороннего человека! Постороннего, так похожего на его первую и, как ему казалось, единственную любовь. Зря папа старался!
Вчера Чонгук пригласил омегу с красными волосами — яркого, красивого, умелого. Понимая, что не желает ещё раз опозориться перед юношей, Чонгук пригласил его в номер отеля и даже надел полумаску. Попросил омегу потанцевать, включил песню, под которую отжигал его якобы муж в Японии, и омега умело повторил все те же движения, что и незнакомый Тэхён. Однако если глядя на видео, Чонгук едва сознание не терял от желания, то теперь это было просто как на экзамене: юноша изо всех сил старался походить на Тэхёна, но выходило у него на «троечку» с огромным минусом! Чонгук оплатил время и покинул номер, больше не глядя на удивлённого омегу.
И вот сегодня он решил, что Тэхён, всё-таки, «при чём». Потому что воспоминания о его родинках, его отвлечённом виде с редкими взглядами на мужа, словно из глубин Космоса — вот что действительно волновало Чонгука. И желание найти его как можно скорее стало просто непреодолимым! Он расплатился с омегой, выставил его за дверь и вошёл в пустую каморку.
По настоянию хозяина слуги убирались тут каждый день, стараясь не менять оставленного Тэхёном беспорядка. Чонгук лёг на кушетку и тихо заскулил: почему он так скучает по тому, кто раньше так сильно его раздражал? Подушка на кушетке ещё пахла чёрным ирисом, и Чонгук с жадностью втянул в себя воздух.
***
25 июня, Севилья
«Тоже мне — Великий сыщик!» — ругал себя Ким Намджун, когда понял, что снова упустил «куколок». А когда сотрудник ресепшена, сияя глазами, показал ему автограф Пака Чимина, Ким захотел сорваться и полететь следом за ними. Однако омега в форме отеля продолжал:
— Не мудрено, что в них влюбились наши местные принцы! Видели бы Вы, как они топали тут ногами и орали друг на друга, потому что омеги сказали, что поедут в гостиницу. Но когда принцы приехали за ними утром, их уже и след простыл, потому что ещё до того, как поехать с ними на свидание, омеги выписались из номера.
Намджун слушал вполуха. Схема прежняя — заранее замести следы, сделать вид, что никуда не собираются, а сами... Ким вздохнул и вдруг увидел фото, от которого его сердце кувыркнулось и, кажется, погнало кровь в другую сторону, иначе как объяснить темноту перед глазами? Посреди арены стоял до боли уже знакомый красноволосый омега в костюме торерро и, судя по развевающемуся плащу и поднятым рукам танцевал — самозабвенно, с улыбкой. И всё бы ничего, если бы за его спиной не маячил огромный чёрный бык с рогами, как у чёрта из Преисподней! Стараясь, чтобы голос звучал уверенно, Намджун спросил:
— Это... что? Фотошоп?
— Что Вы! — с восторгом ответил омега. — Это — реальное фото Ви. Тут не видно, но вот отсюда, — показал омега на противоположную сторону от быка, — на него мчится ещё одно животное. И знаете, что он сделал? Угадайте! — весело пискнул омега.
«Сдох!» — подумал детектив, но вслух сказал:
— Ни одной идеи!
— Он сбежал, когда быки были вот на такусеньком расстоянии друг от друга, — показал омега пальцами одной руки расстояние.
Усталость, ужас, недосып и потрясение взяли верх, и Ким Намджун, лучший детектив Сеула, рухнул в обморок! Пришёл он в себя в каком-то номере. Вокруг него суетился врач, и Намджун хотел было встать, но омега в медицинской форме сказал на английском:
— Вы меня понимаете? — Намджун кивнул и врач продолжил: — У Вас сильное нервное истощение, к тому же давление упало. Поэтому моя рекомендация: хотя бы сегодня отлежитесь, отдохните!
Намджун кивнул, и доктор что-то сказал омеге, который рассказал Наму о проделках «куколок». Киму было стыдно, но с другой стороны — это должно было случится. Он не спал нормально больше недели! Ел, что под руку попадётся! А ведь он уже не мальчик, его тело требует своего: зарядки, заправки, сексуальной разрядки. Однако ему ещё нужно вернуться в Мадрид, откуда он так опрометчиво уехал, уверенный, что «куколки» свалили в Севилью, чтобы оттуда сбежать дальше.
Рядом с ним сел работник с ресепшена и сказал:
— Доктор велел позаботиться о Вас. У меня закончилась смена и, в принципе, я могу остаться с Вами, если хотите...
Намджун не стал капризничать: отказываться от помощи этого милого юноши — просто верх глупости. Найти помощника в чужой стране — очень сложно. А ему без разницы, кому платить. В таких гостиницах персонал обычно умеет оказывать первую медицинскую помощь.
Да и омега, кажется, не только о медицинской помощи говорит. Намджун присмотрелся — милый. Ким слышал, что в последнее время тренд — набирать в персонал привлекательных, но не красавцев, чтобы было меньше искушения у гостей. Этот юноша был таким очаровательным, что Намджун согласно кивнул, и омега спросил:
— Вы голодны? Заказать Вам ужин?
— Да, пожалуйста. И вина. И себе тоже. Можно мне узнать Ваше имя?
— Хорхе, — показал омега на свой бейджик.
Намджун проговорил про себя непривычное имя и улыбнулся, запоминая. Хорхе быстро наговорил что-то в телефон номера, затем повернулся к альфе и спросил:
— Ванну принять не желаете? Я могу набрать и добавить туда соль, чтобы укрепить ваше тело.
— Боюсь, что без Вашей помощи, Хорхе, я не смогу принять ванну.
Омега покраснел для приличия и спросил:
— Я должен приготовиться? В смысле, мне нужно будет переодеться, ведь я могу намочить форму.
— Так сними её, Хорхе, — бархатным голосом предложил Намджун.
Омега, сглотнув, кивнул. Ким задумчиво оглядел его: наверное, Хорхе стесняется спросить — есть ли у него презервативы или ему сходить и принести из ближайшей аптеки? Нам улыбнулся и спросил:
— При мне, кажется, была сумка?
— Так и есть, вот она, — подал Хорхе сумку-мессенджер.
Намджун попросил:
— Открой внутренний карман, который на молнии и достань оттуда содержимое.
Хорхе, явно догадываясь, что сейчас вытащит из заветного кармашка, начал открывать вначале клапан сумки, затем первое отделение, потом внутренний карман. Вытащил пять блестящих квадратиков и показал Намджуну. Тот согласно кивнул и глазами указал на тумбочку. Хорхе положил пакетики на поверхность, затем вскочил и побежал в ванну.
Намджун подумал, что вряд ли это означает — «нет». Осторожно поднялся. Голова ещё кружилась, но он снял пиджак и рубашку, пошёл в ванну. Омега уже стоял в кружевных трусиках, едва удерживающих его восставший аккуратный член. Намджун подошёл к юноше, приподнял его и впился в губы жадным поцелуем.
Хорхе пах каким-то тропическим фруктом — немного приторно, как на вкус Намджуна. Но в основном он был приятным — и на ощупь, и на вкус. Губы альфы жадно скользили вниз, руки изучали изящные линии тела, пальцы стягивали тонкий кусочек ткани, высвобождая истекающий смазкой член и напряжённые ягодицы. Вдохнув аромат омеги, Намджун сообразил, что сам он отнюдь не благоухает, поэтому поднялся и попросил:
— Помоги мне искупаться, и я буду готов удовлетворить тебя!
Хорхе помог Намджуну раздеться и лечь в ванну, но альфа потянул его за собой. Усевшись на бёдра альфы, Хорхе взял гель, вспенил его между ладонями и принялся намыливать мужчину. Он едва прикоснулся к его щекам, но когда спустился до шеи, то долго блуждал ладонями, потирая место над пахучей железой. Уделил особое внимание широким плечам, а потом и грудным мышцам. Некоторое время он старался не касаться окаменевших сосков альфы, но Нам сам направил его руку, и Хорхе, ойкнув, начал массировать упругие тёмные горошины.
Намджун застонал (...) посмотрел в помутневшие глаза и сказал:
— Не спеши, я ещё не готов. Продолжай купать меня, а я пока подготовлю тебя.
Пока омега тёр кожу альфы, всякий раз замирая над очередной горой напряжённых мышц, Намджун (...) прошептал:
— Ты готов. Я тоже. Вставай, нам надо ополоснуться.
Когда вся пена была смыта с обоих тел, Намджун поднял омегу, обвил себя его ногами и вышел из ванны.(...)
Нам уложил омегу поперёк кровати на спину, сам быстро порвал упаковку и раскатал по члену презерватив. Положил ноги омеги себе на плечи (...) Намджун упал на него и зарычал.
Ему было так хорошо, что он подумал: «Хочется до зубовного скрежета иметь вот так омегу еженощно!» Эта мысль принесла с собой новую: не позвать ли замуж этого юношу? Конечно, его запах слишком приторный, а задница видала виды. Но Намджуну некогда искать кого-то совершенного. Да и нет таких, наверное. По крайней мере, он ни разу не встречал. Поэтому Ким прошептал:
— Хорхе, пойдёшь за меня замуж?
Омега застыл. Он ответил прерывающимся от оргазмов голосом:
— Я бы с... радостью, но... Но я уже... замужем...