4. Только сейчас
У нее дома тепло, но, как ни странно, он именно так его и представлял.
Тусклый свет, обрамляющий стены. Тяжелые шторы, которые словно защищают небольшую квартиру и ее тепло от пронзающей любого прохожего зимней стужи.
Маленькая, слегка обшарпанная, но оттого более уютная кухня, в которой стоит запах выпечки и меда. Милана достает две кружки из шкафчика и молча ставит их на столешницу. Даня сидит за столом и просто наблюдает за ней, за тем, как она двигается - будто все так и должно быть. Как будто он всегда знал это чайник, эту кружку с облупившейся ручкой, эту девочку в клетчатой рубашке поверх домашней майки.
- Тебе же тоже сейчас неловко? - спрашивает зеленоглазая, поворачиваясь и опираясь на столешницу. В ее глазах видна смешинка, словно она никогда не перестает улыбаться и излучать позитив.
- Нет, - отвечает рыжий, слегка склонив голову, - Наоборот. Словно вернулся... - парень проглотил слово "дом", - Куда-то. Куда-то, где все знакомо.
Мила улыбается. Видно, как у нее слегка подрагивают тонкие сухие пальцы, но она все равно делает шаг вперед.
- Знаешь, я много раз представляла, как это будет. И каждый раз думала: "А вдруг он поймет, что в обычной жизни я самая обычная?" - девушка опускает взгляд, - Без микрофона, без смайликов. Просто я.
Даня тоже встает и подходит. Его глаза смотрят прямо на нее, он не смеет отвести взгляд.
- А я каждый раз боялся, что ты поймешь, что Даня вне стрима, в обычной, повседневной жизни - просто парень, который иногда не верит, что заслуживает чего-то настоящего.
Милана протягивает руку к его щеке, гладит ее - тихо, как будто боится спугнуть или испортить момент.
А рыжий просто протягивает обе руки и завлекает ее в объятия. Так крепко, словно нашел место, куда можно положить сердце.
- Как думаешь, кто мы теперь?
- Мы - это пауза между стримами. И тишина, которую иногда совсем не хочется нарушать.
***
Комната освящена лишь теплым желтым светом настольной лампы, приглушенно, где-то на фоне, словно безумно отдаленно играет the weekend, откуда-то из плейлиста, который пару месяцев назад стал общим. Она лежит на широкой кровати, прикрыв глаза и просто наслаждаясь обстановкой. А он - листает ленту в тиктоке, иногда пересматривая нарезки со стримов с Миланой.
Но в один момент Даня откладывает телефон и просто смотрит на девушку.
- Чего пялишься? - Мила улыбается с легким прищуром, словно знала, что происходит у него в голове, какие мысли там крутятся.
- Сделаешь мне чай?
- Сейчас, - девушка встала с кровати, поправляя волосы и направилась к двери.
Пальцы мужской руки зацепились за ее запястье, когда она развернулась на пол-пути к кровати. Даня притянул ее к себе - резко и сдержанно одновременно. Его взгляд был не просто голодным - он горел.
- Скажи "стоп", если хочешь, - прохрипел он прижимая лоб к ее лбу, - Скажи, пока не поздно.
- Если скажу "еще", ты остановишься? - голос Милы сорвался на выдохе.
Он ничего не ответил - просто притянул ее к себе, завлекая в поцелуй. Глубокий, чувственный. Как будто нужно было доказать: она его. Здесь. Сейчас.
Ее спина ударилась о дверь спальни - глухой стук, и Даня сжал ее бедро, подняв выше, что брюнетка обвила его торс ногами. Даже сквозь одежду чувствовалось, как сильно их тела жаждут друг друга - без театра, без мягкости - по-настоящему. Губы цеплялись, дыхание вырывалось рваными кусками, пульс учащался, а пальцы скользили под ткань, слегка царапая кожу ногтями.
- Сними, - прошептала она, подцепляя его футболку пальцами, - Я хочу тебя, не того Даню, который сидит за экраном на стримах, а тебя.
Он почти сорвал с себя одежду, лишь потому что она попросила. Данины глаза потемнели, а благодаря приглушенному освещению казались почти бездонными. Он смотрел на нее так, будто боялся, что если моргнет - она исчезнет, рассыпется в пыль, словно ее никогда не было.
Мила сняла майку и осталась перед ним - теплая, полностью обнаженная, хрупка, но в то же время - сильная и бесстрашная.
- Даня... - выдох, как молитва, - Пожалуйста, - голос почти превращается в скулеж.
Он опустился к ее животу, провел по распаленной коже губами, покрывая ее табунами мурашек.
Медленно.
Жадно.
В один момент он выдохнул - и перешел черту.
Стена, ее дыхание, его руки - казалось, что все перемешалось. Срывал с нее остатки одежды почти молча, кроме редких "бля..." когда касался ее кожи.
Мила царапала его спину - специально. Даня смотрел на нее сверху, прикусывая губу, и прошептал:
- Если ты будешь на меня так смотреть - я тебя сожру.
- А если я этого хочу?
Рыжий рассмеялся. Низко, с хрипотцой.
- Тогда не жалуйся.
Дальше все было - жестко, честно, громко.
Она дрожала перед Даней, он держал ее крепко, боясь выпустить.
Они говорили только кожей, а он периодически шептал ей в ухо, опаляя кожу горячим дыханием:
- Я знаю, что ты хочешь, чтобы я сделал. Шлюха.