17. Праздник полнолуния (Часть 4)
Генерал не мог скрыть своего волнения: наконец-то ему удалось поймать их на горячем. Похоже, этот Сунь Фэнбай действительно не так прост. Недавно он говорил, что только что познакомился с Чжугэ Юньфэном, но той ночью генерал ясно видел, что между ними что-то есть.
Но почему тогда Сунь Фэнбай был так напуган в тот день? Неужели они не были готовы? Нет, это тоже не сходится. Если они сообщники, как они могли не договориться заранее?
Хотя некоторые загадки были разгаданы, появилось еще больше вопросов. Вэй Циньян украдкой взглянул на Сунь Фэнбая, который, казалось, пристально смотрел на него, словно пытался его насквозь прожечь своим пылким взглядом.
Покашляв, чтобы скрыть своё неудобство, Вэй Циньян прервал разговор Тана Юньфэна и отправил его на кухню перекусить.
Как только Тан Юньфэн ушел, Сунь Фэнбай тут же подошел ближе, не отходя от Вэй Циньяна, как прилипчивая маленькая тень.
— У тебя есть какое-то дело? — наконец не выдержал Вэй Циньян. Странное поведение Сунь Фэнбая только усиливало его подозрения.
— Хе-хе, генерал, — с заискивающей улыбкой Сунь Фэнбай потер руки, выглядел слегка неуклюже, — хочешь посмотреть на малыша?
Вэй Циньян невольно сделал шаг в сторону.
— Хорошо.
— Угу, давай пойдем вместе, — ответил Сунь Фэнбай, думая про себя: «Куда еще ты можешь пойти?» Вэй Циньян молча покачал головой. Если Сунь Фэнбай действительно шпион, то его теперешнее нервное поведение только вызывает жалость. Но, кроме страха и тревоги, никаких других объяснений его странного поведения не было.
Они направились к саду Чэнфэн. Сунь Фэнбай всю дорогу обдумывал слова, решив развеселить генерала, чтобы тот согласился на его просьбу. Научить его точечному удару не должно было занять много времени. Всего-то точки надавливать.
Сунь Фэнбай, втянув шею, улыбался про себя, а Вэй Циньян все это время следил за ним украдкой. Он заметил, как Сунь Фэнбай прикрывал рот рукой, тряся плечами от смеха, и нахмурился, не понимая, что происходит.
Они вошли в сад и не услышали плача малыша. Сунь Фэнбай подумал, что ребенок, должно быть, спит весь день и еще не проснулся.
Когда они вошли в дом, кормилица выбежала навстречу и поклонилась:
— Господин, второй господин.
— Линь'эр все еще спит? — спросил Сунь Фэнбай, беспокоясь о малыше и стремясь поскорее его увидеть, переживая, не заболел ли он.
Кормилица поспешила за ними, радостно говоря:
— Да, господин.
— Он давно проснулся, просто маленький господин сегодня проснулся и не плакал, а всё время играл с маленьким красным узелком, — ответила кормилица.
Сунь Фэнбай удивлённо поднял бровь: это действительно новость! Маленький Мантоу проснулся и не позвал его. Неужели это и есть то, что называют потерей благосклонности?
Так как маленькая кроватка не была достаточно большой, Вэй Лин проснулся и был положен на низкий диван, укутанный в маленькое одеяльце, держа в руках красный узелок и размахивая им, играя.
— Мантоу, папа вернулся, — сказал Сунь Фэнбай, поднимая малыша. Но тот продолжал играть с узелком, не обращая на него внимания. Сунь Фэнбай почувствовал обиду: так быстро быть забытым — это действительно больно!
Вэй Циньян всё это время наблюдал со стороны. После того как в прошлый раз он держал Вэй Лина, и малыш заплакал, как бы он его ни успокаивал, генерал не решался снова попробовать, опасаясь повторения ситуации.
— Что это у Лина в руках? — спросил Вэй Циньян.
— Это красный узелок, который подарил Юньфэн, — ответил Сунь Фэнбай с ноткой зависти, потянувшись за одним концом узелка и успешно вырвав его из рук малыша.
Протягивая узелок Вэй Циньяну, Сунь Фэнбай заметил, как черные блестящие глазки Мантоу начали искать пропавшую игрушку и готовились заплакать.
Усилия, потраченные на успокоение малыша, принесли свои плоды, и плач был предотвращен. Сунь Фэнбай удовлетворённо отметил, что его статус выше, чем у узелка, и подумал, что у Вэй Циньяна, вероятно, статус будет даже ниже.
— Почему ты не вернул узелок Вэй Лину? — спросил Вэй Циньян, смотря на Сунь Фэнбая.
— Дети могут проглотить такие вещи, — упрямо ответил Сунь Фэнбай, придумывая оправдание, но затем вспомнил, что не должен перечить генералу, ведь он всё ещё надеялся стать его учеником. Улыбаясь, он добавил: — Генерал, это для тебя.
— ...Потому что я не проглочу его? — спокойно ответил Вэй Циньян и наклонился посмотреть на Вэй Лина, руки которого чесались взять малыша на руки.
Сунь Фэнбай не нашёл слов от этого ответа и, покачивая Мантоу, мысленно выругался, но не стал показывать этого.
— Генерал, как мы будем праздновать месяц Вэй Лина? Придёт много людей? — сменил тему Сунь Фэнбай, ощущая, как малыш в его руках становится тяжелее.
— Мы устроим всё просто. Я приглашу несколько своих подчинённых пообедать дома, остальных приглашать не будем.
"Просто?!" Сунь Фэнбай думал, что при такой любви Вэй Циньяна к сыну он устроит большое торжество. В доме генерала он никогда не слышал о родителях Вэй Циньяна. Однажды он тихонько спросил об этом Ся Юэ и узнал, что Вэй Циньян рано остался сиротой.
— О, тогда мне тоже нужно присутствовать? — спросил Сунь Фэнбай.
— Конечно, нужно, — ответил Вэй Циньян.
Вэй Циньян ответил с такой очевидной уверенностью, что Сунь Фэнбай почувствовал тепло в сердце и вдруг осознал, что всё это время искал подтверждение своей значимости.
Радостно играя с Вэй Лином, Сунь Фэнбай попросил Вэй Циньян протянуть пальцы для игры с ребёнком. Вэй Циньян сначала немного опасался, но, после настойчивых просьб, осторожно протянул руку.
Сунь Фэнбай аккуратно взял маленькую ручку Вэй Лина и мягко похлопал по пальцам Вэй Циньяна. Малыш с интересом посмотрел на пальцы, затем на Сунь Фэнбая, и снова попробовал похлопать. Вэй Лин продолжал радостно махать своими пухлыми руками, когда Вэй Циньян начал подгибать пальцы. Взаимодействие с ребёнком казалось Вэй Циньяну приятным и он с удовольствием наблюдал за игрой.
Когда Вэй Лин утомился, он крепко схватил пальцы Вэй Циньяна, словно боясь потерять свою игрушку. Сунь Фэнбай сидел с ребёнком на низком диванчике, а Вэй Циньян сидел рядом. Троица сидела очень близко, няня давно тихо вышла.
Взгляд Вэй Циньяна был так близок, что Сунь Фэнбай почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Поскольку они сидели так близко, Сунь Фэнбай осторожно подвинулся в сторону. Однако, поскольку ребёнок всё ещё держал пальцы Вэй Циньяна, тот тоже сдвинулся вместе с ним.
Сунь Фэнбай подумал, что так продолжаться не может, и решил что-то сказать, чтобы избежать неловкости, которая могла бы вызывать подозрения из-за его покрасневшего лица.
"Генерал, я... хотел бы..."
Но Вэй Циньян положил палец на губы Сунь Фэнбая и тихо "ш-ш" — посмотрев вниз, он увидел, что малыш уже засыпает, замерев с закрытыми глазами. Сунь Фэнбай покраснел ещё больше и, как только палец Вэй Циньяна убрался, глубоко вздохнул.
Сердце забилось быстрее и громче, Сунь Фэнбай волновался, что Вэй Циньян мог это услышать. Он не понимал, почему у него такая странная реакция, и почему он чувствует себя так неловко. "Может, я слишком долго был заботливым папой и теперь веду себя как женщина?" — думал он, нахмурив брови.
После того как Вэй Лин был уложен в кроватку, Сунь Фэнбай встал, чтобы посмотреть на неё, но его руку задержал Вэй Циньян.
"Что ты хотел сказать? Давай обсудим это вне комнаты," — сказал Вэй Циньян, опуская голос и потягивая Сунь Фэнбая наружу.
Как только они вышли, Вэй Циньян отпустил Сунь Фэнбая и спросил:
"Что именно ты хотел?"
Свобода руки дала возможность Сунь Фэнбаю немного отойти в сторону и смотреть в другую сторону, избегая взгляда Вэй Циньяна.
"Я хотел, чтобы ты научил меня технике 'точечного удара'."
"О? Почему ты вдруг решил об этом попросить?"
Вэй Циньян пристально посмотрел на Сунь Фэнбая, приняв его поведение за признак нерешительности, и шагнул ближе.
"Если у тебя есть разумные причины, я научу тебя."
Чувствуя давящее присутствие, Сунь Фэнбай проглотил слюну и немного запнулся.
"Дело в том, что через два года я буду выходить из дома, а у меня нет ни денег, ни статуса. Если меня обидят, что я буду делать? Если ты научишь меня 'точечному удару', я смогу защитить себя."
Этот довод оказался довольно убедительным. Вэй Циньян немного подумал и согласился. Он также хотел выяснить, действительно ли Сунь Фэнбай искренне хочет научиться или у него есть другие цели.
"Можно, но днем мне нужно быть в лагере, боюсь, у меня будет мало времени, чтобы учить тебя."
"Я тоже могу пойти!"
Сунь Фэнбай поспешно выразил свою позицию, ведь учиться этому лучше как можно быстрее, тем более это всего лишь несколько простых движений.
"Нельзя, ты должен оставаться дома и заботиться о Лине, а лагерь - не место, куда можно просто так войти."
Вэй Циньян с серьезным выражением лица отклонил это предложение:
"Я дам тебе одну схему, сначала выучи ее наизусть, это дело нельзя торопить."
"О, хорошо."
Сунь Фэнбай послушно кивнул. Когда Вэй Циньян развернулся и ушел, он тут же стал имитировать его слова и действия, беззвучно повторяя:
"Лагерь - не место, куда можно просто так войти."
Закончив, он закатил глаза и подумал: "В следующий раз, когда ты попросишь меня пойти, я не пойду!"
Но все же, его просьбу удовлетворили, и Сунь Фэнбай, насвистывая мелодию, радостно вернулся в дом.
Спустя немного времени вернулась и Ся Юэ, которая специально сходила в город и купила знаменитые цветочные пирожные.
"Второй господин, второй господин, Ся Юэ вернулась!"
...
Шумный день быстро подошел к концу. В тот вечер Вэй Циньян принес схему человеческого тела с обозначениями всех точек давления.
Великий генерал Вэй, как всегда, с бесстрастным выражением лица бросил схему Сунь Фэнбаю и небрежно сказал:
"Учись усердно."
И ушел. Сунь Фэнбай махнул ему вслед:
"До свидания, генерал."
В следующие несколько дней Сунь Фэнбай, помимо ухода за Вэй Лином, посвящал время изучению схемы.
Когда он наконец-то выучил все точки, наступил день полнолуния Вэй Лина. С раннего утра Сунь Фэнбай встал с постели и надел на малыша новый костюм, который вчера принес портной.
Малыш был белый и пухлый, уже очень милый, а теперь в красном костюме с золотыми вышивками он выглядел так, словно сошел с картины, вызывая симпатию у всех, кто его видел.
Позавтракав кое-как, к полудню Вэй Цинъянь послал за ним.
Хотя он говорил, что пригласил только несколько сослуживцев, чиновники столицы не остались в стороне и пришли поздравить.
Когда Сунь Фэнбай с ребенком на руках вошел в главный зал, он увидел, что комната полна людей, и вокруг большого круглого стола было не меньше десяти столов!
Стоя у двери, Сунь Фэнбай замер, не решаясь двинуться. Вэй Цинъянь заметил это, поднялся и, обняв его, проводил к главному столу.
"Благодарю всех коллег за сегодняшнее присутствие. Благодаря вам праздник полнолуния моего сына Вэй Лина стал таким оживленным, огромное спасибо!"
"Генерал, не стоит."
Сказал громким голосом старик. Сунь Фэнбай заметил, что он тоже сидел за главным столом и был одет богато, что указывало на его высокий статус.
"Канцлер Линь, не стоит скромничать. Благодарю вас за то, что лично пришли, это большая честь для меня. Позвольте поднять бокал в знак благодарности всем вам за присутствие."
Вэй Циньян поднял бокал с вином, но прежде чем успел выпить, снаружи раздалось объявление:
"Сын Тайвэя Чжугэ, господин Чжугэ Юньфэн прибыл!"