10. Прибыл новенький...
Маленький Сунь Фэнбай ранее использовал кисть только для письма. Он знал, что его навыки рисования оставляют желать лучшего, поэтому, испортив множество дорогой бумаги, он попросил Ся Юэ принести тонкий кусок древесного угля из кухни.
Опираясь на свои воспоминания, он долгое время рисовал и исправлял на бумаге. Сунь Фэнбай считал, что хотя лицо получилось длиннее, глаза уже, а губы толще, всё же в рисунке появилась какая-то схожесть с выражением лица его отца.
Держа рисунок в левой руке, Сунь Фэнбай наконец удовлетворенно кивнул, показав его Ся Юэ и няне, а затем пошёл мыть руки. После рисования его правая рука была черной, как уголь.
Забрав рисунок, Сунь Фэнбай подошёл к низкому дивану и увидел, что малыш лежит и играет своими ручками. Он положил рисунок перед ним, и, как и ожидалось, малыш сразу же обратил на него внимание.
Но Вэй Линь, думая, что это игрушка, потянулся к бумаге, и Сунь Фэнбай, не успев среагировать, увидел, как его труд скомкали. Он тут же вернул рисунок, расправил складки на ноге.
"Маленькая булочка, это не игрушка. С сегодняшнего дня тебе нужно будет смотреть на рисунок и узнавать папу!"
Не получив "игрушку", Вэй Линь продолжил играть своими маленькими ручками, перехватывая их то одной, то другой.
Сунь Фэнбай, видя, что сын его игнорирует, переместился на низкий диван и снова положил рисунок над лицом Вэй Линя, но на этот раз чуть дальше.
"Второй господин, это поможет?"
Няня, видя его упорство в обучении младенца, наконец не удержалась и спросила.
Ся Юэ, услышав её слова, тоже поддержала:
"Да, второй господин, ваш рисунок не похож на господина, и малыш еще слишком мал, чтобы это запомнить."
Сунь Фэнбай сделал вид, что кашляет, и серьёзно сказал:
"Я просто тренирую его. Возможно, в следующий раз, когда генерал вернётся, он узнает его."
С тех пор, как появился рисунок, ежедневное занятие Сунь Фэнбая стало обучать Вэй Линя улыбаться при виде "папы". Однако успехи были незначительными, и чтобы не потерять рисунок, каждую ночь перед сном Сунь Фэнбай аккуратно складывал его и убирал в тумбочку у кровати, чтобы использовать на следующий день.
Вэй Циньян отсутствовал довольно долго, и вот пролетела почти половина месяца.
Как-то раз, когда Сунь Фэнбай обучал Вэй Линя, Ся Юэ вбежала в комнату. Сунь Фэнбай был удивлён, ведь он только что отправил её на кухню за фруктами. Как она так быстро вернулась?
"Второй господин, господин вернулся! И ещё, и ещё он..."
"И что ещё?"
Сунь Фэнбай убрал бумагу. Нельзя, чтобы Вэй Циньян обнаружил его рисунок и узнал, что он пытался гипнотизировать своего сына без особого успеха.
"И он привёл с собой мужчину!"
Наконец отдышавшись, Ся Юэ громко закончила.
Продолжая двигаться, Сунь Фэнбай спрятал бумагу за пазуху и сказал:
"Что тут такого удивительного? Иди принеси фрукты, умираю как хочу есть."
Увидев, что Сунь Фэнбай ведёт себя так, будто ничего не случилось, Ся Юэ широко раскрыла глаза.
"Но генерал привёл его и сразу же распорядился поселить в Южном дворе Павильона Ветра!"
"Что? Значит, это будет сосед?"
Сунь Фэнбай нахмурился и почесал подбородок. Ся Юэ подумала, что он наконец-то расстроен, но он продолжил:
"Надеюсь, ночные крики маленькой булочки его не разбудят."
Ся Юэ с опущенными плечами вышла из комнаты. Она услышала о новом приезжем от двух служанок по дороге на кухню и сразу вернулась сообщить Сунь Фэнбаю. Но он, казалось, совсем не волновался. Кто же этот новенький? Надо бы разузнать.
Ся Юэ, считая себя доверенным лицом второго господина в доме генерала, чувствовала обязанность разведать обстановку.
Когда она ушла, Сунь Фэнбай тихонько обнял Вэй Линя и с ухмылкой сказал:
"Не ожидал, что твой папа такой ветреный. Уехал и сразу кого-то привёз. Интересно, хорош этот человек или нет? А то через два года я уйду, и тебя будут обижать."
Видя, что маленькая булочка снова играет со своими волосами, Сунь Фэнбай продолжил с улыбкой:
"Странный у тебя папа. Хотя здесь мужчины могут рожать, зачем ему только мужчины нравятся? Женщины тоже хороши."
Конечно, никто ему не ответил. Но Сунь Фэнбай нашёл предмет для своих жалоб, и после этого снова с серьёзным видом начал играть с ребёнком.
Вэй Циньян сидел на главном месте, глядя на мужчину, сидящего справа от него. Помолчав немного, он спросил:
"Тан Юньфэн?"
"Это я."
Мужчина по имени Тан Юньфэн поклонился и ответил:
"Ты меня помнишь?"
Вэй Циньян смотрел на стоящего перед ним человека, но не мог узнать, тот ли это, кого он знал в детстве.
"Я слышал от вашего заместителя, что вы – великий генерал Вэй Циньян. Это имя мне известно."
Мужчина стоял с опущенной головой, только его шея была видна Вэй Циньяну, как будто он боялся поднять глаза.
"Да, но у меня есть ещё одно имя – Чэнь Тяньлин."
Услышав это, Тан Юньфэн вскочил на ноги и, удивлённо глядя на Вэй Циньяна, сказал:
"Ты... ты – Сяо Тянь?"
Вэй Циньян кивнул, внутренне удостоверяясь, что его предположения верны. За эти годы у него было мало зацепок.
"Ты стал генералом, вот это да. Но ведь твой отец..."
Тем временем Сунь Фэнбай, держа Вэй Линя на руках, направлялся к кабинету. За последнее время он хорошо освоился в доме генерала. Чтобы быстрее залечить раны, он старался каждый день немного двигаться.
"Маленькая Мантоу, не хочешь ли взглянуть на новую любовь твоего отца? Я делаю это не ради себя, а ради тебя. Пока я здесь, помогу тебе. Иначе, когда меня не будет, ты будешь страдать, а твой отец, увлечённый мужчинами, не станет защищать тебя."
Дверь кабинета была совсем близко. Сунь Фэнбай не мог стучать, держа ребёнка, поэтому он спросил, есть ли кто внутри, но ответа не последовало. Он толкнул дверь локтем, и она неожиданно открылась.
Заглянув внутрь, Сунь Фэнбай никого не увидел и вошёл. Пройдя несколько шагов, он услышал голоса за ширмой.
"Теперь ты веришь? Ты меня сильно подставил!"
Это был незнакомый голос мужчины. Сунь Фэнбай, движимый любопытством, подошёл ближе.
"Прошу прощения за то, что я тогда был слишком жесток."
Ого, генерал извиняется перед кем-то! Сунь Фэнбай стал ещё более любопытным насчёт личности этого человека. Когда он уже почти обошёл ширму, Вэй Циньян внезапно громко спросил:
"Кто там?!"
Сунь Фэнбай испугался и замер, но правда была так близко. Он не мог отступить, поэтому продолжил идти, отвечая:
"Я привёл Лина, чтобы..."
Увидев происходящее, Сунь Фэнбай не успел договорить. Средь бела дня, двое мужчин оказались в кабинете и, к его удивлению, без штанов!
Вэй Цинъянь был необычайно растерян, его длинное платье было задрано и завязано на талии, а руки держали завязки нижнего белья. Другой человек явно был не так проворен: его штаны были спущены до колен, и, к счастью, он стоял спиной к двери, поэтому было видно лишь его обнажённые ягодицы. Он находился в глубине комнаты, спиной к Вэй Цинъяню, а их предыдущий разговор только подогревал догадки о том, чем они занимались.
"Кто разрешил тебе войти? Вон!"
Голос Вэй Цинъяня прозвучал так громко, что режущие уши, а холодный тон напугал Сунь Фэнбая. Он понял, что тот действительно зол, извинился и поспешно вышел, неся на руках Лина, который начал хныкать.
Как только они вышли из кабинета, малыш разразился громким плачем, слёзы текли, как дождь. Сунь Фэнбай так и не смог осмыслить увиденное, успокаивая Лина, и в душе начал упрекать Вэй Цинъяня: неужели он забыл про сына, встретив новую любовь? Такой грубый тон — неудивительно, что ребёнок его не любит!
Сунь Фэнбай, чувствуя себя виноватым за свои недавние усилия по обучению Лина, нахмурился, и в его глазах заискрилась жалость. Лин действительно был напуган, и его плач перешёл в икоту. Сунь Фэнбай поспешил в свою бывшую комнату и сел с малышом на каменную скамью в саду.
Положив Лина себе на колени, он проверил, не мокра ли пелёнка. С тех пор как Лин однажды обмочил Вэй Цинъяня, Сунь Фэнбай попросил кормилицу найти подгузники.
Он до сих пор помнил удивление в голосе кормилицы:
"Милорд, подгузники — это для детей бедняков! Как можно надеть их на маленького господина?"
Сунь Фэнбай задумался: "Подгузники только для бедных?"
Кормилица была удивлена, что Сунь Фэнбай, даже став важной персоной в доме генерала, предлагает использовать подгузники.
"Обычно подгузники используют бедные семьи, потому что если не заметить, что подгузник мокрый, у ребёнка может появиться сыпь. А в богатых семьях есть много сменной одежды, и если она мокнет, её легко заменить."
Теперь стало понятно, почему весь шкаф был заполнен одинаковыми нарядами. Сунь Фэнбай когда-то думал, что это расточительно, учитывая, как быстро растут дети. Теперь, после объяснения кормилицы, всё стало на свои места. Но ведь дети не могут быть настолько привередливыми, а если ребёнок мочится, он обычно плачет, и это сразу заметно. Несмотря на протесты кормилицы, Сунь Фэнбай настоял на использовании подгузников. Однако, когда он получил подгузники, сделанные из лучшей ткани, чем одежда кормилицы, он снова осознал, насколько важен статус в этом обществе!
Проверив, что подгузник не мокрый, Сунь Фэнбай прижал лицо Лина к своему и стал его успокаивать. Малыш, успокоившись после долгого плача, скоро заснул.
Аккуратно вытерев слёзы с лица Лина, Сунь Фэнбай сердито сказал:
"Твой папа действительно жесток. Мы не будем его любить!"
Позади послышался хруст ветки. Сунь Фэнбай обернулся и увидел, что совсем недалеко стоит человек, о котором он только что говорил. Под его ногой лежала сломанная ветка.