Соседи 2. Жизнь в браке.

Месяц второй: Соседское противостояние.

POV Белла

Сегодня был просто ужасный день! Сначала я поссорилась с мужем, который в очередной раз не смог умерить свой сексуальный аппетит, потерпев хотя бы час, потом мне на работе сообщили, что, так как последний аукцион, который я курировала, прошел более чем успешно, то было принято решение открыть дополнительные торги, организацию которых, естественно, повесили на меня. Потом во время ланча с моими кузинами в кафе я услышала, как две размалеванные курицы обсуждают то, правда ли, что «милашка Майки Картер» женился; даже грозный рык Оливии, от которого девицы едва не обделались, нисколько не поднял мне настроение. Апофеозом же «изумительного» дня стало мое попадание под ливень, когда я возвращалась домой. Но хуже всего было даже не то, что я вымокла до нитки и смердела как дворняжка из-за намокшего шерстяного костюма, а то, что меня ждала пустая квартира – муж еще не вернулся.

Я из последних сил добрела до чулана, извлекла оттуда поэлетиленовый дождевик, который, по идее, чертовски нужен был мне полчаса назад, расстелила его на диване и рухнула на него, пытаясь хоть как-то собрать себя, чтобы пойти переодеться во что-то сухое и попытаться сварганить ужин, так как мне было не по себе, что пропитанием у нас в семье занимается исключительно супруг: в смысле, образно выражаясь, он не только тушу мамонта в пещеру притаскивает, но еще и разделывает ее и жарит на вертеле.

POV Майк

Какой же день сегодня дерьмовый был! Сначала мы поссорились с Беллой из-за того, что я опять разбудил ее в шесть утра с намерением заняться любовью. Да, бешеный секс у нас все же случился, но после этого она долго испепеляла меня тяжелым взглядом, ясно давая понять, что я затрахал ее ранними побудками, причем как в прямом, так и в переносном смыслах.
На работе бардак полнейший, так как мои недоумки-братья почему-то решили, что раз я теперь человек женатый, то есть, по идее, ответственный и положительный во всех отношениях, то и горбатиться я тоже должен больше моих холостых и пока не обремененных наручниками Гименея родственников. Мое терпение лопнуло, когда мне мой новый помощник, Дональд (да, парень, но натурал, так как больше мне проблем «сексуального» плана на работе не нужно было), принес стопку бумаг, размером с четверть Эйфелевой башни. Я схватил все это «добро», едва не надорвав при этом спину, и быстренько направился в сторону кабинета Джаса. Все стало еще хуже, когда я увидел там попивающего кофеек еще и среднего брата.

Я поставил (именно, поставил) эту стопищу макулатуры на стол и разделил ее на три равные части:
- Это, твоя куча дерьма, – указал я на одну из стопок документов Робу. – Это твоя, Ник, а это моя. Разгребайте, парни. – Вид у меня был настолько свирепый, что они просто кивнули, не решившись на возражения.

А вместо обеда я со своими юристами встречался с адвокатами своей бывшей секретарши, которая тоже не постеснялась явиться. Я в беседе участия не принимал, полностью полагаясь на профессионализм своих людей, а посвятил себя размышлениям о том, куда бы мы с Беллой могли отправиться в наш «нормальный» медовый месяц, о котором мечтали. Однако когда эта стерва Гвен озвучила сумму, которую она хочет в качестве отступных и за молчание, я не выдержал и высказал мнение, что она конкретно прибалдела, раз думает, что я отвалю ей пять миллионов за то, что не переспал с ней, как она того хотела. После этого последовало представление с соплями, слезами и целой коробкой бумажных платочков, но даже ее адвокаты не повелись на это, а только закатили глаза и протянули ей еще одну пачку одноразовых платков.
Я думал, у меня разразились галлюцинации, когда Гвен впорхнула в один со мной лифт и нажала кнопку «STOP». Я мигом зажался в углу, но эта озабоченная дрянь начала на меня напирать.

- Я прекращу судебное преследование, Майк, если вы со мной переспите. – И чего ей так приспичило, чтоб это сделал непременно я? Ее поведение в лифте стало последней каплей. Я четко произнес, глядя ей прямо в глаза:
- Какая же вы дура, Гвен! Даже если бы я и был таким идиотом, который мог бы рискнуть поиметь вас, пока идет судебное разбирательство по поводу моих якобы сексуальных домогательств, я бы все равно не смог этого сделать, так как я женат! – последнее слово я буквально прорычал и, отогнув безымянный палец левой руки, на котором красовалось обручальное кольцо, так, что это выглядело как совершенно определенный жест, который делают средним пальцем, потряс им прямо перед лицом своей бывшей секретарши, отчего она даже скосила глаза. – И хотя у женщин рога не растут, я, зная свою жену, могу сказать, что она в отместку за измену наградит меня большими и ветвистыми, а это мне ни к чему, – после этих слов я нажал на кнопку «STOP», чтобы лифт снова тронулся. Когда же мы почти подъехали на нужный мне этаж (уж не знаю, какой там нужен был Гвен, вероятно, никакой), я снова вкрадчиво произнес:
- Я рад, что вся ситуация все же произошла, так как благодаря ей я убедился в том, какая вы кретинка. Вы, кажется, забыли, что во всех лифтах этого здания ведется видеонаблюдение, поэтому теперь у охраны есть документальные свидетельства того, как вы прижали меня к стенке своими скромными формами. Так что не видать вам ни моих боксеров и того, что в них хранится, ни моих денег. Счастливо, Гвен! – сказав последнюю фразу, я эффектно вышел из лифта как раз в тот момент, когда его двери бесшумно, как театральные кулисы, разъехались в сторону. Моя бывшая секретарша так и осталась в кабине, стоя там с выпученными глазами и открытым ртом.
Не знаю, что ее больше всего шокировало, но что-то мне подсказывает, что это была моя пламенная речь о горячих намерениях блюсти супружескую верность. На самом-то деле мало кто верил, что я действительно женат, многие полагали, что это какая-то шутка, сплетня.

Вернувшись к себе в кабинет, я тут же позвонил своим адвокатам и рассказал об инциденте в лифте. Они долго ржали по громкой связи, когда услышали о поведении Гвен, а когда успокоились, сказали, что дело можно считать закрытым.
Через пятнадцать минут ко мне вломились Ник и Роб:
- Мы просто обязаны пойти выпить за удачный исход этого дела в какой-нибудь бар! – восторженно вопил Ник.

- Не, парни, я сразу домой, – постарался я охладить их пыл.

- Ты чего? Отказываешься идти в бар?! – Роб выглядел совершенно пораженно.

- Да, я хочу поскорее попасть домой.

- Э, ты, похититель тел, что ты сделал с нашим братом? – Для пущего эффекта Роб потряс рукой перед моим лицом.

- Что ты крыльями размахался? Я женатый человек, вообще-то!

- И еще недавно он скулил по поводу того, что мы до отвращения семейными стали, степенными и жопы наши не оторвать с места и что мы зубами вцепились в юбки своих благоверных, – Ник перечислял бы до бесконечности, если бы я не прервал его:
- Да-да, все именно так, теперь я такой же подкаблучник, как и вы.

- Э, мы не подкаблучники, мы просто печемся о благополучии своих вторых половин! – одновременно возмущенно завопили они.

- Ну-ну.

- Что за неуместный скептицизм?! – воскликнул брат, изображая из себя поруганное достоинство.

- Короче, чтоб вы, недоумки, врубились, наконец: я с утра с женой поссорился, и теперь мне хочется поскорее загладить свою вину.

- А в чем ты опять налажал? – Ника нисколько обращение «недоумки» не задело. Я выразительно приподнял бровь.

- Ооо, так эта похотливая скотина, не дает Белле выспаться, – сказал Роб, обращаясь к Нику, которого после этих слов передернуло:
- Я, конечно, понимаю, что наша Беллз большая девочка, не девственница и сексом занимается, но никак не могу привыкнуть к тому, что делает она это с нашим сексуально озабоченным младшим братцем.

- Пошел вон! – заорал я на Ника. – И можешь быть уверен, что на следующие посиделки у нас дома ты не приглашен, – но этот говнюк решил, что вырыл себе еще недостаточно глубокую могилу:
- А я уверен, что приглашен. Ты ж сам признался, что подкаблучник, так что, будь уверен, Беллз-то меня пустит. – И эта большая тупая горилла, которая зовется моим старшим братом Ником, показав мне язык и вильнув задом, выпорхнула из моего кабинета. Второй же давился от смеха, но когда я косанул на него злобным взглядом, он тут же умерил свое неуместное веселье:
- А я ничего, – сказал он, для убедительности помотав головой из стороны в сторону.

- Ты уверен, что Ник у нас не оба поля вспахивает? – задал вопрос я, задумчиво глядя на Роба.

- Ты имеешь в виду, не бисексуал ли он? – я кивнул. – Нет, просто он, как настоящий мужик, не стесняется своей женской сущности. В отличие от некоторых.

- И ты вали отсюда! – Роб ретировался от греха подальше, сообразив, что на сегодня лимит моего терпения окончательно иссяк.

После работы я заскочил в гастроном за продуктами, едва не вымокнув при этом под дождем, и сразу же отправился домой. Консьерж сообщил мне, что «мисс Джонс вернулась минут пятнадцать назад».

- Пол, Белла уже полтора месяца миссис Картер! Запомни, пожалуйста, – рыкнул я на провинившегося парня. «И когда это я стал таким собственником? Хотя собственником-то я как раз всегда был, просто у меня никогда не было таких личных отношений, в которых это могло бы проявиться. У меня даже девушки-то никогда постоянной не было, а только любовницы. Вот что ты со мной сделала Белла: теперь я готов вгрызться в глотку любому, кто забывает тебя назвать по имени, которое бы ясно давало понять, что ты моя женщина», – с этими мыслями я открыл дверь и со всеми многочисленными пакетами перевалился за порог нашего жилища, тут же вспомнив тот случай, когда впервые притащил продукты в эту квартиру: Белла тогда порхала по гостиной в короткой, сводящей с ума ночнушечке, разговаривая по телефону с Кэт и Робом, а потом чмокнула меня в щечку, сказав, что это от Катерины; затем мы разбирали покупки, и она прикалывалась над содержанием моей «продуктовой корзины», позвали Ника и Олив, а когда они пришли, мы с братом едва не подрались, но зато подсмотрели, как девчонки меряют лифчики; и, наконец, вечер завершился тихим веселым ужином. Я ведь тогда еще подумал, что сидим мы ну совсем по-семейному, но не мог еще представить, что спустя такой короткий промежуток времени мы с Беллой, и правда, будем гостей принимать как пара, как муж и жена...

- Беееелз, я дома! – прокричал я, но мне ответила лишь тишина. Странно, Пол ведь сказал, что она уже вернулась. Я поставил пакеты у порога и, скинув обувь, пошел вглубь квартиры. Я улыбнулся, увидев жену, свернувшейся калачиком на диване. Очевидно, что она спала. Мне стало стыдно за то, что не даю ей спать по утрам: ясно же, что она выматывается на работе.

Присмотревшись, я увидел, что одежда на ней совершенно мокрая, правда, она предусмотрительно озаботилась, расстелив клеенку, чтобы не запачкать диван.
Не хватало еще, чтоб она простыла! Я подошел и начал стягивать с нее костюм: Беллз вообще никак не реагировала – спала, как коматозник. Раздев ее, я отправился в ванную, чтобы бросить ее вымокшую одежду в корзину с грязным бельем (теперь у нас был общий контейнер!), а потом в гардеробную за сухой одеждой для жены. Я не смог удержать улыбки, когда, вернувшись в гостиную, увидел, что Белла даже не шелохнулась. Одев ее и уложив поудобнее, я понял, что настало время позаботиться об ужине.

POV Белла

Я проснулась из-за того, что мой желудок возмущенно урчал, почуяв восхитительные запахи, которые разносились по дому.

- Майк, – тихо и хрипло позвала я, разлепив веки и приподняв голову: свет был погашен везде, кроме кухни, в которой, судя по силуэту, который я видела своими еще не сфокусировавшимися после сна глазами, колдовал над плитой муж.

- Беллз, ты проснулась? Сиди на месте, я сейчас приду. – Я снова увалилась на диван и только тут сообразила, что на мне каким-то чудом оказался мягкий махровый халат.

Через пару минут муж подкатил к дивану, на котором я лежала, тележку, заставленную едой.

- Черт, мне так стыдно.

- За что? – изумленно посмотрел он на меня.

- Я собиралась приготовить ужин, а вместо этого вырубилась на диване. Ты постоянно готовишь, а я никогда.

- Но мне нравится готовить для тебя, – с улыбкой произнес он. – Кроме того, ты же сама сказала, что плохо готовишь. – Я смутилась. Я сказала ему, что моя стряпня отвратительна в тут пору, когда он только въехал ко мне, чтобы нагло эксплуатировать его, но так и не созналась, что обманула его. Вообще, мы с Оливией отменно готовили, чего нельзя было сказать о Кэт, но Роб, к счастью, как и все мужчины-Картеры, был прекрасным поваром.

- Я так замерзла, – сказала я, почувствовав, что меня до сих пор потряхивает от холода.

- Я знаю отличный способ согреться.

- Какой же?

- Ну, во-первых, ничто так не согревает человека, как близость другого человеческого тела, – начал он рассуждать в ложной задумчивости, усаживаясь радом со мной на диван. Я приподняла бровь. Увидев мою гримасу, он рассмеялся. – А еще я приготовил глинтвейн, белый, как ты любишь. – Я застонала в предвкушении, а мой желудок вновь издал громкое урчания, вызвав очередной смешок мужа.

Он усадил меня к себе на колени и начал кормить.

- Я чувствую себя маленькой девочкой, – хихикнув, сказала я.

- Э, Беллз, прошу, не надо таких сравнений, а то я буду чувствовать себя педофилом. – Когда он это сказал, я сообразила, что на мне нет нижнего белья. Совершенно.

- Эммм, дорогой, это ведь ты меня раздел?

- А кто еще, по-твоему, должен был это сделать? Или ты до того, как я пришел, здесь кого-то другого принимала в гостях? – со смехом сказал он.

- Ты даже трусы с меня стянул.

- Ты что, смутилась? – он не верил своим глазам, увидев, что я избегаю его взгляда.

- Белла, мы женаты! Мы почти каждый день занимаемся любовью. Что я там не видел? И, кроме того, вся твоя одежда промокла насквозь. Ты же не хотела бы простыть?

- Спасибо, – прошептала я.

- Всегда пожалуйста, дорогая.

- Я люблю тебя, Картер.

- Я тя тоже, Картер, – ответил он в той же манере, улыбнувшись.

Некоторое время мы ели, точнее, кормили друг друга, периодически легко целуясь в губы. Свет в гостиной так и не зажгли, поэтому в комнате царил полумрак.

Неожиданно Майк сказал:
- А почему мы сидим в тишине? Давай музыку что ли хоть какую-нибудь поставим. – Я кивнула, и он, осторожно ссадив меня со своих коленей, поднялся с дивана и подошел за пультом от стереоустановки.
Он нажал на какие-то кнопки на пульте, и тут же заиграла музыка. «Songbird» Eva Cassidy.

- Позвольте пригласить вас на танец, миссис Картер, – галантно произнес он, протягивая мне руку.

- Ты шутишь?

- Нет.

- Знаешь, мне как-то неловко танцевать без трусов.

- А если я сниму свои, тебе будет проще? – мило улыбнувшись, спросил он.

- Нееет, не надо, – сказала я и бодро вскочила с дивана, направляясь прямиком в широко раскрытые объятия мужа.

Несколько минут мы танцевали. И хотя это едва ли было большим, чем простое топтание на месте, все же это был очень трогательный, упоительный момент нашего единения: тихое счастье, простое – мгновения нашей чистой влюбленности, не окрашенной и не опошленной страстью.
После Songbird заиграла «Big Yellow Taxi», и тогда Майк крепче обхватил меня за талию, оторвал от пола и закружил по комнате под мой громкий смех. Когда и эта песня подошла к концу, муж взял меня на руки, вновь усадил на диван и, завернув в плед и чмокнув меня в кончик носа, вручил мне стеклянный кубок с глинтвейном. Придвинувшись поближе, он прошептал мне на ухо:
- Я даже представить себе не мог, что ты такая скромница. Это я все про твои ночнушки кружевные.

- Знал бы ты, чего мне стоило появляться в них перед тобой. Я чувствовала себя просто как гладиатор перед боем.

- Ave, Caesar, morituru te salutant*, – с усмешкой сказал он. Я изумленно на него уставилась. – Что, Беллз? Это известный афоризм. Почему тебя каждый раз так удивляет, когда я говорю нечто подобное?

- Прости, просто никак не могу привыкнуть к тому, что у тебя помимо полового органа еще и мозги есть. Не обижайся, просто много лет ты показывал мне себя исключительно с одной стороны.

- Не буду, – примирительно улыбнулся он.

- А я вот не знала, что ты такой романтичный, – прошептала я, целуя его в щеку.

- На самом деле до того, как я встретил тебя, мне и некому было показывать эту сторону своей натуры. Честно признаться, я даже и сам не догадывался о том, что являюсь романтиком.

Еще пару часов мы сидели на диване и тихо разговаривали, а когда все же легли спать (заметьте, так и не занявшись сексом), я сказала, заглядывая мужу в глаза:
- Прости, что шипела на тебя утром.

- Я заслужил, – я уже открыла рот, чтобы возразить, но он приложил палец к моим губам. – Ты сильно устаешь на работе, а из-за меня еще и выспаться никак не можешь. Я постараюсь давать тебе спать по утрам. – Увидев мое скептическое выражение лица, он поспешно добавил:
- Не обещаю, что каждый день, но буду стараться делать это чаще. Ведь никто же еще не отменял холодный душ.

Я улыбнулась, поцеловала его в губы и, прижавшись щекой к его груди и обняв его за талию, быстро погрузилась в сон.

* лат. «Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть тебя приветствуют» (обращение римских гладиаторов к императору перед боем).